В голубом хрустальном зале смерти. 2 страница

Он кивнул.

– А’тай, хетайре а’нанкимель’иин. Дириин. – Его губы скривились, словно он попробовал что‑то горькое, пальцы немного расслабились.

– Когда‑нибудь ты расскажешь мне, что это означает. – Я зевнула, чувствуя себя изнеможенной. Три дня проведенных в библиотеке. Учиться сложнее, чем охотиться.

– Когда‑нибудь. Только дай мне время. – Он вывел меня из столовой, держа за руку, и я не возражала. Папка осталась на столе. Здесь она никому не понадобится.

– Я дам тебе время. И достаточно много. – Позади нас, первые солнечные лучи начали пробиваться в окна. Что мне оставалось делать? Я доверяла ему, и то, чего он просил было у меня в избытке, теперь. Поэтому я прошла за ним через наш тихий дом и, в конце концов, позволила ему расчесать мои волосы. Он опять отвлек меня от вопросов о том, кем я была – но он обещал рассказать, рано или поздно, и этого было достаточно.

Глава 2

Я очнулась от транса, более глубокого, чем сон, без сновидений и темноты. Почти год я не могла нормально заснуть, пока Джафримель был прахом; кажется, теперь я могла проспать мертвым сном несколько дней подряд. Он сказал, это нормально, что хедайре необходим такой длительный отдых, в течение которого человеческий мозг может освободиться от демонической энергии и ощущений. Я с трудом села в кровати. Джафримель каждый раз погружал меня во тьму, в которой я чувствовала облегчение. И каждый раз, когда я просыпалась дезориентированная, не имеющая понятия о том, сколько времени прошло, он был рядом и ждал меня.

Только не в этот раз.

Я моргнула, прижала простынь к груди. Лунный свет падал через полуоткрытые окна, серебря гладкий мрамор; теплый ночной ветерок легко трепал синие бархатные шторы. Здесь в, Тоскане, было много вилл, построенных для богачей Гегемонии. Эта находилась на склоне холма, откуда открывался чудесный вид на поля, где тысячи лет назад люди выращивали пшеницу и оливки. Теперь они были заброшены, и оливковые деревья росли сами по себе. Волосы разметались по моей спине, немного задевая матрас, шелк мягко скользил по коже.

Я была одна.

Не веря в это, я вытянула руку и дотронулась до простыни. Подушка Джафримеля все еще хранила его след. Комната была наполнена нашим запахом: его – сильный запах мускуса, и мой – легкий отголосок его запаха. Моя щека начала гореть, когда изумруд на ней вспыхнул; я увидела, что алтарь, который я сделала из антикварного дубового шкафа, испускает голубой свет. Я слегка повернула голову, из‑за спектрального света, падающего от моего изумруда, по стенам начали бегать тени.

Я встала с постели, обнаженная, пальцы сжались вокруг рукояти меча. Лезвие запело, когда я вытащила его из лакированных ножен: низкий свистящий звук, скользящего металла, отразился от дерева. Еще больше голубого света разлилось по комнате, руны Девяти Канонов – магический алфавит, на основе которого был создан отдельный филиал магии – скользнули сквозь горящую сердцевину клинка. Йедо назвал меч Фудосин, и я редко им пользовалась.

Мне не с чем было драться.

Мой бог давно не говорил со мной. Я осторожно подошла к алтарю, опустилась на одно колено и, когда граница между реальным миром и священным исчезла, поднялась, пошла на голубой свет. Волосы раздувал невидимый бриз, а голубой свет скользил по коже, как прикосновения Джафримеля.

«Где он? Ушел пока я спала? Он всегда рядом, когда я просыпаюсь».

Я прогнала эти мысли. Если мой владыка хочет меня видеть, значит, я в безопасности, и не важно, где сейчас Джаф. Я никогда не видела, что бы он спал – но мне все равно. Все‑таки, это личное дело каждого.

Я стояла перед алтарем, мой меч вытянулся позади руки, рукоять была направлена вниз; он свободно лежал у меня в руке. Вибрации от металла усилились, когда кончик катаны скользнул по плечу. Моя щека горела, изумруд шипел, линии татуировки безумно двигались по коже.

Новая статуя Сэхмет, стоящая рядом с моим повелителем Анубисом, светилась – все, что находилось на алтаре, было взято из моего старого дома в Сент‑Сити. Анубис, черный в голубом свете, едва заметно кивнул. Жертвенная чаша, которую я наполнила вином, была пуста. Я подняла руку и кончиками пальцев дотронулась до щеки. Она была горячей, как при лихорадке; даже горячее, чем кровь демона.

Потом голубой свет окутал меня. Я не упала, но опустилась на колени перед моим богом и почувствовала, как мое тело куда‑то проваливается.

В голубом хрустальном зале Смерти произошли изменения.

Я стояла на мосту, столб света от моего изумруда удерживал меня на камне. На мне было белое платье, выбор богов, с мягким серебряным поясом, похожим на чешую. Мой новый меч я держала здесь в первый раз; он светился диким белым огнем, словно живой.

Я не была здесь с тех пор, как умер Джейсон Монро.

Прозрачные кристальные души кружились вокруг меня. Я привыкла к этому– в конце концов, я же некромантка – но одну душу я не видела среди них. Ни уникальные черты, которые я могла бы узнать, ни формирующуюся кристальную копию пшенично‑золотых взъерошенных волос и голубых глаз.

Я искала его, и была рада, когда не нашла. Если он не здесь, значит, мы не встретимся.

Мой взгляд упал на другую сторону моста, где стояла Смерть; его изящная собачья голова слегка наклонилась, приветствуя меня.

За моим богом стояла темная фигура, пламя потрескивало вокруг женских черт. Оранжевый свет окружал ее львиную голову. На мгновение поток огня и дыма ослепил меня; я подняла меч, защищаясь от энергии, которая могла сжечь меня до костей.

Прохладная волна прошла по коже, прогоняя жар. Меч светился белым огнем, а не голубым, как это обычно бывало. Он начал вибрировать от прикосновения энергии; знак на моем плече зашелся жуткой болью, прожигающей до костей, которую я не чувствовала уже год, закручивая демонический огонь в кокон, защищая меня. Даже здесь, во владениях смерти, я была отмечена Джафримелем, но моему богу было все равно.

Анубис знал, что я принадлежу ему. Даже демон не сможет этого изменить. Я некромантка. В первую очередь я принадлежу Смерти, а уж потом, самой себе.

Бог заговорил и его беззвучный, похожий на колокол, голос окутал меня. Точнее, колокол я, бог кладет на меня свою руку, и я начинаю петь.

Анубис нагнулся, его бесконечно‑черные глаза не отрывались от меня. Он снова заговорил. На этот раз голос напоминал удар, словно столкнулись два мира. Он растрепал мои волосы, изумруд дрожал и светился, и, на мгновение, мне показалось, что бездна разверзлась подо мной. Пальцы на рукояти ослабли и сжались вновь, меч надежно лежал в руке.

«…задача поставлена перед тобой, дитя мое…».

Я начинала понимать. Бог призвал меня; он просил меня сделать что‑то. Это было предупреждение и вопрос одновременно, мне предстояло сделать выбор. Сделаю ли я то, о чем он просит, когда придет время?

Почему он спрашивает? Я принадлежу ему. Богу, который поддерживал меня, защищал, утешал всю мою жизнь, не нужно спрашивать. «Все, что тебе нужно, сказать мне свою волю», – беззвучно прошептала я.

Бог снова кивнул, скрестив руки на груди. У него не было церемониального цепа и крюка, он не принял форму элегантного черного пса, как делал обычно. Вместо этого, он вытянул руки ладонями вперед, и я почувствовала ужасный ветер, который свистел у меня в ушах и холодил кожу.

Потом заговорила Она, посылая пламя, как реку, заставляя не реальный мир кружиться в танце. Я упала навзничь, пальцы побелели на рукояти меча. Я начала проваливаться в небытие, ожидая, что ударюсь о камень или бездна поглотит меня. Слова отпечатались в моей голове; не настоящие слова, а слои энергии, которые жгли намного сильнее, нашептывая мне волю богов. Обязательство, которое я смогу и забуду, когда время придет в норму.

Глава 3

Я очнулась лежа на боку, на холодном, гладком мраморе. Теплые солнечные лучи согревали щеку. Я отсутствовала очень долго.

Горячие, сильные руки сжались вокруг плеч, подняли меня.

– Данте. – Голос Джафримеля был надломленным и грубым; таким он был лишь раз или два в жизни. – Ты ранена? Данте?

Я издала бесформенный звук, лежа обессиленная у него на руках. Моя голова упала. Энергия наполняла меня, взрываясь в венах как вино, согревая пальцы и прогоняя ужасный, медленно разрастающийся холод. Я закричала, рефлексивно вскинула руки. Джафримель схватил их. Он был настолько сильнее меня, но я чувствовала нежность в его руках. Такие сдержанные и заботливые, что бы не навредить мне.

– Успокойся, хедайра. Я с тобой.

– Они позвали меня. – Зубы у меня начали стучать. Холод Смерти поднимался по моим рукам, ногам, превращая тело в кусок мрамора. Как долго я отсутствовала, стояла на мосту, между миром живых и миром мертвых? – Джафримель? – Мой голос звучал отрывисто, как детский шепот.

– Кто это сделал? – Он поднял меня на руках, прижимая к обнаженной груди, накрывая теплой волной. Что‑то мягко коснулось моей спины – он открыл свои крылья и обнял меня. Я дрожала, мои зубы стучали, еще больше энергии обожгло мою спину от его прикосновения, знак на плече пульсировал, посылая волны тепла. – Что ты сделала? – Он не кричал – это был просто шепот – но мебель в комнате начала дрожать от его голоса. Он не был похож на мой, низкий гортанный призыв. Нет, голос Джафримеля был похож на острый клинок, холодный и твердый, режущий кожу.

– Б‑б‑боги п‑п‑позвалли… – Дрожь в зубах ослабла. Он был такой теплый, обжигающий, и он был рядом. – Спустя такой долгий срок. Господи. Где ты был?

Он встал на ноги, держа меня на руках. Я почувствовала жесткую материю его джинс у своего бедра, услышала стук каблуков, кода он прошел по комнате, лег на кровать, прижимая меня к себе. Мой меч лежал на полу и тихо звенел.

Джафримель позволил мне свернуться около него как ребенку, тепло впитывалось в мою кожу.

– О чем ты только думала? Что ты сделала?

Я уже давно не чувствовала холод смерти, поднимающийся по рукам и ногам, проникающий в кости.

– Ты ушел. – Я не могла сдержать обиженного тона, как избалованный ребенок, с растущей в голосе хрипотцой. – Где ты был?

– Ты холодная. – Он словно задумался, прижал подбородок к моему виску. Его золотистая кожа скользила по моей. По спине разлился приятный поток тепла. – Похоже, я не могу оставить тебя ни на минуту, что бы ты не причинила себе вреда. Не двигайся.

Но я пыталась освободиться из его объятий.

– Ты оставил меня. Где ты был? Что ты делал? Где ты был?

– Не двигайся. – Он схватил мое запястье, я начала извиваться, и он отпустил меня. Я выгнулась, пытаясь освободиться, но он, инстинктивно, схватил мое второе запястье. Мне не было больно – он не пытался надавить на больную точку или сильно сжать руку, но это помогло удержать меня. Я тяжело вздохнула. – Лишь несколько минут, не двигайся. Я все объясню.

– Мне не нужны объяснения, – соврала я и толкнула его свободной рукой. – Отпусти.

– Нет, пока ты не выслушаешь меня. Я не хотел тебя оставлять, но вызовы из ада нельзя игнорировать. Я больше не мог это откладывать.

Мое сердце глухо ударилось о ребра, во рту чувствовался привкус желчи.

– О чем ты говоришь? Отпусти!

– Если ты не будешь меня слушать, я заставлю тебя. У нас больше нет времени для игр, хедайра, хотя я был бы рад сыграть в любую игру, которую ты придумаешь. Но нас зовет Принц.

Как и все плохие новости, слова не имели смысла первые несколько минут. Весь пыл исчез. Я упала на кровать, рука Джафримеля сжалась. Он отпустил мое запястье и положил мою голову к себе на плечо. Он придвинул меня ближе, его крылья мягко скользили по моим плечам и икрам. Это было невероятно интимно. Сейчас я знала, что крылатые демоны – по крайней мере, Высшие демоны, имеющие крылья – никому и никогда не открывают свои крылья, только когда они летают или дерутся.

«Я везучая. Очень‑очень везучая. Боже, неужели он только что сказал то, что я думаю, он сказал?»

– Ты меня слышишь? – прошептал он, уткнувшись в мои волосы. – Принц позвал, хедайра.

«Я не могу связаться с ним обычным способом». Мурлыкающий голос Люцифера прозвучал у меня в голове. Все началось, когда я охотилась на Келлермана Лурдеса и Мировича; Принц тьмы начал совать свой изящный нос в мою жизнь. В сумасшедшем круговороте событий я совсем об этом забыла. Это может случиться, когда твой мозг подвергают психическому насилию, а один из твоих лучших друзей умирает.

Джафримель сказал, что жизнь снова становится интересной. Я подняла голову, волосы упали мне на глаза, и посмотрела на него.

Рот был сжат в тонкую линию, напряженные тени пролегли вокруг глаз, что‑то похожее на грусть блестело в глубине человеческого взгляда, который, как мне казалось, я знала.

Руки у меня тряслись. Прошло много времени, прежде чем я перестала видеть отвратительное лицо Мирковича, всякий раз, когда закрывала глаза; много времени, прежде чем последствия встреч с моими детскими демонами Риггер‑Холла не превратились простые кошмары.

Но это был не конец. Все мое тело похолодело от воспоминаний о том, как ка эктоплазмой проникает в мое горло, выходит из носа и ушей, пытается разорвать джинсы пока призрачные пальцы Мировича, словно черви, проникают в мой мозг, насилуют память. Единственной вещью, которая спасла меня, было мое упорное нежелание уступить, моя решимость нанести ответный удар и покончить с террором для всех остальных.

Это и падший демон, который поддержал меня, остановил смертельное ка. Который искал меня, пока не нашел, и который сжег кошмары моего детства, потому, что я попросила.

Я посмотрела на Джафримеля. Лучи утреннего солнца не достигали кровати, но золотые рефлексы играли на его высоких скулах и тонко сжатых губах. Ужасные, параноидальные мысли возникли в моей голове, и я открыла свой большой рот.

– Ты оставишь меня? – прошептала я. – Я… я думала…

Его глаза вспыхнули зеленым.

– Ты же знаешь, я не оставлю тебя.

Слишком поздно. Я уже сказала это, я уже подумала об этом.

– Если Принц тьмы скажет тебе, ты это сделаешь, – парировала я, высвободилась из его рук, опустила ноги на пол. Он отпустил меня. Я подняла упавшие ножны и убрала меч, которым я до сих пор не пользовалась. Он сиял в прямоугольнике света, падающего из окна. – Что на этот раз? Он хочет вернуть тебя, и ты побежишь к нему, как хороший маленький демон, так? Чего он хочет?

– Ты все не так поняла, моя любопытная. – Голос Джафримеля был жутким, иронично плоским. – Принц требует аудиенции лишь с одним человеком, с тобой.

Глава 4

Я повернулась так быстро, что мои волосы ударили меня по лицу. Солнечный свет проникал сквозь окна, согревал мои ноги. Джафримель поднялся, на нем снова было длинное черное пальто со стоячим воротником; крылья сложились, как плотная броня.

Как будто он нуждается в защите.

Он снова сложил руки за спиной и посмотрел на меня.

– Похоже, я опять прошу тебя встретиться с Принцем, Данте. Это… ужасные новости.

Я сглотнула сухой комок.

– Ужасные? Знаешь, когда ты так говоришь, возникает ощущение, будто для тебя это означает нечто другое, чем для меня. – Абсурд ударил мне в голову – я стою абсолютно голая, все мое тело похолодело и напряглось от страшного предчувствия, разговариваю с демоном. Как вообще я могла в это вляпаться? – Могу я одеться, или Люцифер желает увидеть меня, в чем мать родила?

– Если ты хочешь представить себя как раба, вряд ли я смогу остановить тебя. – В его голосе слышался возраст, который дымился и сиял, как карболовая дымка вокруг антигрва. – Попытайся, хоть ненадолго, удержать язык за зубами. Если я что‑то значу для тебя, выслушай меня.

«В аду рабы ходят голыми? Еще одна вещь о демонах, которой я не знала». Нервный смех зародился во мне и снова исчез. Мои челюсти сжались сами по себе.

– Ты понятия не имеешь, что ты значишь для меня, – сообщила я ему откровенно, как обычно делал это он.

– И наоборот. Ты иногда ведешь себя, как эгоистичный ребенок. В этом твое очарование.

Я медленно подняла меч.

– Ты хочешь устроить спарринг матч, или объяснить мне, почему ты оставил меня, когда я спала. И была беззащитна.

– Я не могу представить, что бы ты была беззащитна. – Джафримель сделал один шаг вперед. Два шага. Он медленно подошел ко мне, словно боялся, что я сейчас убегу. Я стояла, дрожа, в стороне от солнечных лучей, и позволила ему подойти ближе; рука, держащая меч, опустилась. – Я отказался от звания Высшего демона в аду, ради тебя. Я один из падших и я решил связать свою судьбу с твоей. Запомни это.

От знака на моем плече по всему телу разлилось горячее покалывание. Его рука погладила мой локоть, заскользила вверх по руке, лаская кожу плеча, затем поднялась выше, под волосы, и свернулась вокруг затылка. Ему не нужно было притягивать меня, я прильнула к его груди, как растение льнет к солнцу.

– Я отклонил все вежливые просьбы Люцифера увидеться с тобой, так же, я отклонил все не очень вежливые просьбы. Он перестал просить и начал приказывать, хедайра, и мы не можем позволить, что бы он стал нашим врагом. Нет, если мы хотим выжить, а мне очень нравится жить с тобой. Даже этот тусклый мир по‑своему прекрасен, если смотреть на него твоими глазами. – Он опустил голову и проговорил последние слова в мои волосы. Он вдохнул мой запах, легкая дрожь прошла сквозь него. Я окончательно опустила меч, рука повисла в воздухе. – Я прошу, что бы ты просто выслушала его. Хорошо?

Ком в горле мешал говорить.

– Хорошо, – прохрипела я, – но не думай, что я буду этому рада. Я его ненавижу, ненавижу, он убил тебя, и я его ненавижу.

Его напряжение исчезло.

– Он не убил меня. Я здесь.

С этим я не могла поспорить, поэтому позволила ему положить меня на кровать и запустить пальцы в свои волосы. Позволила целовать мои плечи, щеки и, наконец, губы. Я вздохнула, когда он сжал меня в своих руках и заговорил на языке, который я знала лучше всего – языке тела, инстинктивных сигналов, которые говорили мне, что он настоящий. Его губы на моих губах, его тело около моего. Дикий огонь моего собственного желания поглотил меня – но слезы покатились по моим щекам, когда я отдалась ему.

Я должна была знать, что все не может быть идеальным вечно.

Глава 5

Прошло много времени, прежде чем мое сердцебиение пришло в норму. Я лежала в его руках с закрытыми глазами, чувствовала тяжесть его тела. Маги говорят, что именно демоны придумали искусство любви, и спустя годы, прожитые с Джафримелем, я не просто верила в это – я это знала, как бег крови по венам.

Жаль, что он не был человеком. Любила бы я его так сильно, если бы он им был?

Я приподнялась на локтях. Волосы заскользили по моим плечам; он запустил в них свои пальцы и убрал мне за ухо. Шелковистые пряди сцепились с ними, не желая отпускать.

– Ладно, – сказала я, наши ноги переплелись. – Пришло время сказать правду. Что происходит?

Он пожал плечами, провел пальцами по моей руке и коснулся ребер. Как обычно, медленный огонь растекся по телу, расслабляя нервы, успокаивая меня. В глубине его полузакрытых глаз все еще горел зеленый огонь.

– Ты с головой ушла в книги, моя любопытная. Пока ты была занята, произошло нечто ужасное. Воздух полон… волнения. Еще никогда в истории ада Люцифер не просил о встрече с хедайрой. Демоны трех рангов – Высшего, Низшего и Среднего – знают о восстании Вардемаля. Демон сбежал из ада, прожил среди людей пятьдесят лет и даже создал андрогина. Теперь они считают, что могут незаметно убежать из ада. Они также считают, что, возможно, Люцифер ослаб, начал терять хватку. Повсюду растет недовольство. И тот факт, что палач оставил Люцифера ради человеческой женщины, ничем не помогает.

– Кажется, я пропустила часть, когда это стало моей проблемой, – пробормотала я.

Он аккуратно, нежно провел пальцами по моей щеке.

– Если Люцифер потеряет контроль над адом, думаешь, демоны не захотят свести со мной старые счеты? У нас хорошая память. – Его лицо вдруг стало злым. Не так давно, это бы меня напугало. – Не говоря уже о том, что именно Принц удерживает демонов от вмешательства в твой мир. Это то, за что ты должна быть благодарна ему. – От его паузы холодок побежал у меня по спине. – В нашей природе играть в жестокие игры.

«Это имеет смысл. Слишком много смысла, что не утешает». Я вздохнула и легла на подушку, распутала наши ноги и повернулась на бок. Прямоугольник мягкого, солнечного света скользил по комнате, напоминая, что я должна быть в библиотеке. Я могла только представить, какие книги хранятся в заброшенных поместьях маги, или хорошо охраняемых библиотеках, где круг был разрушен.

Каждый маги использует свой код. Месяцы уходят на то, что бы взломать его, прочитать закодированную информацию о демонах, надеясь найти хоть малейшие упоминания о падших. Это медленный, сложный, изматывающий процесс, который я не смогу закончить.

Рука Джафримеля скользнула вниз по моему животу. Это напомнило мне, о когтях, зарывающихся в мои кишки, о ядовитом свете от ка Мировича, о моих беспомощных криках. Все зажило, не осталось даже рубца. На моей коже вообще не было шрамов, за исключением закручивающегося глифа на моем плече; знак моей связи с ним.

– И что Люцифер хочет от меня? Я бесполезна для него.

– Мои догадки не очень приятны, и лучше не строить предположений, когда связываешься с Принцем. – Горечь коснулась его голоса. Он не любил говорить о том, что был Правой рукой Люцифера; я бы все поняла, если б он рассказал мне немного больше об этом.

– То есть, когда ты сказал, что все в порядке, ты соврал? Так же, как тогда, когда не сказал, что помог Сантино убежать из ада? – Я закрыла глаза и увидела темноту. Аура Джафримеля закручивалась, черное алмазное пламя смешивалось с привычным сиянием некроманта, показывая, что я связана с ним. «Данте, ради всех богов, которые только могут быть, не делай этого».

– Я сделал это под руководством Принца. – Мне показалось или его голос стал жестче? – У меня не было выбора. Пока я не пал, и ты не освободила меня, выполнив заключенную с ним сделку.

Я не смогла сдержать еще один долгий, разочарованный вздох.

– И так, Люцифер хочет видеть меня. Немедленно.

– Мы дождемся наступления ночи. Потом я отведу тебя на место встречи. Мне сказали, что там нас встретит проводник, который проведет нас через дверь в ад. Когда мы окажемся в аду, ты будешь говорить от нашего лица.

«Еще один загадочный обычай?»

– Я к этому не готова. – Новая мысль поразила меня. – Люцифер хочет заключить сделку?

Я могла чувствовать, как его тяжелый взгляд скользит по моей коже, словно смесь шелка и меда.

– Возможно.

«Значит ли это, что у меня есть шанс…»

– Тогда я смогу договориться насчет Евы?

Джафримель застыл, его руки напряглись. Он издал тихий звук, похожий на горький смешок. После долгой паузы его нежные пальцы вернулись на мой живот.

– Это будет крайне не разумно, Данте. Крайне не разумно.

– Он забрал ее. Она принадлежит Дорин. Он не имел права.

«Плюс, он чуть не задушил меня и убил тебя. За Дьяволом должок и, если он что‑то хочет от меня, ему придется заплатить, с процентами». Это была пустая бравада. Я не строила иллюзий о том, что бы обыграть Дьявола в какой‑нибудь игре. Людям ни за что у него не выиграть.

Но ведь у меня есть Джаф, не так ли? Это что‑то да значит.

– Как бы ты вырастила ее, Данте? Ты ведь даже демонов не понимаешь, не говоря уже об андрогинах. Он забрал ее по понятным причинам. – Он звучал мягко, рационально, и это ничуть меня не успокаивало.

«Мне все равно, почему он ее забрал».

– Да, и в процессе чуть не задушил меня, Джафримель. Или ты забыл?

«Если я не понимаю демонов, чья это вина? Ты ничего мне не рассказываешь!»

– Но ты же выжила, не так ли? Для него это как легкое предупреждение. Я должен попросить тебя быть более осторожной? – Его руки снова напряглись, большой палец слегка двигался, лаская кожу.

– Я предельно осторожна. Особенно, когда дело касается демонов. И тот раз, к сожалению, не был исключением, не так ли?

– Я был приятно удивлен. – Легкомыслие, отличительная черта его сухого юмора. Мы оба знаем, как близка я была к смерти.

Я вздохнула, открыла глаза и увидела, как развевается голубой вельветовый балдахин. Сколько раз я просыпалась в этой кровати? Сколько раз Джафримель успокаивал меня после ночного кошмара, гладил по спине и плечам, пока я не переставала дрожать? Сколько раз я рыдала, вспоминая свои неудачи, и слушала его спокойный голос, от которого становилось легче?

Если Джаф нуждается во мне, я сражусь с самим Принцем тьмы и даже больше. Что еще мне остается?

– Хорошо. Если ты этого хочешь, я снова встречусь с Дьяволом.

Я даже не представляла, как он был напряжен, пока он не расслабился; от его пристального взгляда воздух замер и начал потрескивать. Я вдохнула аромат наших смешавшихся запахов – амберный мускус, жженая корица, что‑то острое и похожее на человека, напоминающее защиту демонов; защита от бренного мира и его всепроникающего запаха смерти. Так же это напоминало воздушные пузыри, климат‑контроль и непонятный газ, от которого легче дышалось. Раньше я думала, что запах демонов не материален. Но теперь, когда я стала полудемоном, он был слишком материален.

– Я защищу тебя, Данте. – Его голос был тихим, обещающим. – Никогда в этом не сомневайся.

Между нами повисла тишина. Раньше тишина была чем‑то, что разделяло нас. Теперь она была опасностью.

– Что ты еще мне не рассказал? – Следующий вопрос застрял у меня в горле: Ты это имел в виду, когда сказал что остаешься со мной?

Я бы не удивилась, если бы он каким‑то образом это услышал. Я сделала несколько быстрых мысленных расчетов. Мы живем здесь около месяца, сколько точно, я не знала. Теперь время словно проходило мимо меня, особенно когда я была в библиотеке.

Сколько бы времени не прошло, я не сомневалась ни в одном слове, слетевшем с его губ.

– И как долго Люцифер просит встречи со мной? – добавила я.

– С тех пор, как я воскрес, моя любопытная. У нас было даже больше времени, чем я рассчитывал. Ты в этом нуждалась. – Он погладил мое бедро, более округлое с тех пор, как я постройнела. Не сильно, но постройнела.

– Ты соврал мне. – Как отрезала. Я не должна быть так расстроена. Даже когда произнесла это, я знала, что не должна.

«Ты же простила Джейса? Он тоже врал тебе насчет Сантино». Моя совесть, конечно, трубила громко и ясно. Но Джейс остался со мной, смирился с моим горем и неспособностью остановиться, использовал свое стареющее тело до предела, поддерживая меня в охоте, прикрывая мою спину. Я простила его. Он это заслужил. Дэнни Валентайн, считающая, что малейшая ложь – непростительное преступление, простила Джейсу все, даже если не смогла стать для него тем, чего он хотел или, в чем нуждался.

Но Джафримель… это другое. От мысли о том, что Джейс соврал мне, меня наполнял неконтролируемый гнев и обида одновременно; мысль о том, что Джафримель скрывает что‑то от меня, не важно, по какой причине… причиняла боль. Словно мое сердце заменили живым существом. В глубине моих глаз росли слезы, я сдержала их. Яростно моргнула. «Почему это так больно? Что со мной не так?»

Он вздохнул, следуя пальцами по изгибу моих ребер, но не щекоча. Я почти желала, что бы он защекотал меня – это остановило бы глупый матч и отвлекло от раздумий, на какое‑то время.

– Что бы ты сделала, узнай об этом? Ты была похожа на тень. Кем бы ни был тот призрак, от которого я тебя спас, он ранил тебя. Я боялся, что ты можешь умереть от отчаяния. Закрывшись в библиотеке, ты, по крайней мере, перестала страдать. – Его пальцы были такими нежными, когда деликатно гладили мою кожу, успокаивали. Ни один человеческий любовник не трогал меня так осторожно. Даже у комфорта Дорин не было такой мягкости, как у Джафримеля. Кто мог знать, что демон может быть таким нежным? – Знание того, что Люцифер желает увидеться с тобой, могло стать испытанием, к которому ты была не готова.

Это было не столько логично, сколько разумно и он опять звучал так, будто все знает, что очень меня злило. Новая волна гнева и раздражения была как тоник против рвущей боли в груди, страх вызвал ярость в качестве защиты.

Не смотря ни на что, я приняла новости довольно хорошо.

– Я сама решу, для чего я готова, – отрезала я, повернулась и оттолкнула его руку. – Ты должен был мне сказать. – Я поднялась на ноги, подхватила меч и направилась в ванну. Если мне опять предстоит встретиться с Принцем тьмы, есть вещи, которые нужно сделать в первую очередь.

Знак на моем плече потеплел, начал покалывать.

– Как насчет твоих секретов? – Его голос донесся с кровати позади меня, словно мягкий вызов. – За какую из смертей ты винишь себя больше всего? Ты тосковала по мне и, в то же время, жила со своим человеческим любовником. Я никогда не просил тебя объяснить мне это.

Я споткнулась. Я не могла поверить, что он напоминает мне о Джейсе, ведь в этом была доля правды. Я сделала глубокий вдох, голова опущена, завитки волос скользили по плечам, словно живые. Затем, я подняла голову, вновь обретая равновесие.

Дата добавления: 2014-12-17