Зак. 18

Сравнительное изучение языков было нужно В. фон Гумбольдту не для выяснения языкового родства (работы Ф. Боппа он оценивал высоко, но сам компаративистикой такого типа не занимался), но и не просто для выявления общего и различного в языковых структурах, как в типологии более позднего времени. Для него было необходимым выявить общие закономерности исторического развития языков мира. Языкознание он, как и все его современники, понимал как историче­скую науку, но история языков не сводилась для него к истории языко­вых семей.

В связи с выделяемыми им тремя этапами развития В. фон Гум­больдт выделял «три аспекта для разграничения исследований языков». Первый этап — период происхождения языков. Владевший материалом многих языков так называемых примитивных народов ученый четко осознавал, что «еще не было обнаружено ни одного языка, находящего­ся ниже предельной границы сложившегося грамматического строе­ния. Никогда ни один язык не был застигнут в момент становления его форм». Тем более нет никаких прямых данных о происхождении язы­ка. В. фон Гумбольдт отказывался от сколько-нибудь развернутых гипо­тез в духе XVIII в. о происхождении языка, предполагая лишь, что «язык не может возникнуть иначе как сразу и вдруг», то есть проис-

В. М. Алпатов

хождение языка из чего-то ему предшествовавшего — скачкообразный переход из одного состояния в другое. На первом этапе происходит «первичное, но полное образование органического строения языка».

Второй этап связан со становлением языков, формированием их структуры; его изучение «не поддается точному разграничению» от ис­следования первого этапа. Как уже отмечено выше, этот этап также недо­ступен прямому наблюдению, однако данные о нем можно получить, ис­ходя из различий структур тех или иных языков. Становление языков продолжается вплоть до «состояния стабильности», после достижения которого принципиальное изменение языкового строя уже невозможно: «Как земной шар, который прошел через грандиозные катастрофы до того, как моря, горы и реки обрели свой настоящий рельеф, но внутренне остался почти без изменений, так и язык имеет некий предел закончен­ности организации, после достижения которого уже не подвергаются ни­каким изменениям ни его органическое строение, ни его структура... Если язык уже обрел свою структуру, то важнейшие грамматические формы уже не претерпевают никаких изменений; тот язык, который не знает различий в роде, падеже, страдательном или среднем залоге, этих пробелов уже не восполнит».

Согласно В. фон Гумбольдту, языки проходят принципиально еди­ный путь развития, но «состояние стабильности» может достигаться на разных этапах. Здесь он развил существовавшие и до него идеи о стадиях развития языков, отражающих разные уровни развития тех или иных народов. Здесь позиция ученого оказывается несколько противоречивой. С одной стороны, он предостерегает против установления принципиаль­ной пропасти между уровнями развития языков «культурных» и «при­митивных» народов: «Даже так называемые грубые и варварские диа­лекты обладают всем необходимым для совершенного употребления»; «Опыт перевода с различных языков, а также использование самого при­митивного и неразвитого языка при посвящении в самые тайные религи­озные откровения показывают, что, пусть даже с различной точностью, каждая мысль может быть выражена в любом языке». С другой стороны, он же определенно пишет: «Наивысшего совершенства по своему строю, без сомнения, достиг греческий язык» (имеется в виду древнегреческий). В статье «О возникновении грамматических форм и их влиянии на раз­витие идей», откуда взята последняя цитата, В. фон Гумбольдт стремится выявить шкалу, по которой можно расположить языки, достигшие «со­стояния стабильности» на том или ином уровне (он допускает и возмож­ность того, что некоторые языки еще развиваются и «состояния стабиль­ности» не достигли и достигнут лишь в будущем).

В этом пункте В. фон Гумбольдт развил идеи, высказанные неза­долго до того двумя другими немецкими мыслителями, принадлежав­шими к тому же поколению, — братьями Августом и Фридрихом Шлегель. Они ввели понятия аморфных (позднее переименованных в

Вильгельм фон Гумбольдт

изолирующие), агглютинативных и флективных языков; эти понятия, позднее ставшие чисто лингвистическими, связывались братьями Шле-гель и затем В. фон Гумбольдтом со стадиями развития языков и народов.

В. фон Гумбольдт выделяет четыре ступени (стадии) развития язы­ков: «На низшей ступени грамматическое обозначение осуществляется при помощи оборотов речи, фраз и предложений... На второй ступени грамматическое обозначение осуществляется при помощи устойчивого порядка слов и при помощи слов с неустойчивым вещественным и фор­мальным значением... На третьей ступени грамматическое обозначе­ние осуществляется при помощи аналогов форм... На высшей ступени грамматическое обозначение осуществляется при помощи подлинных форм, флексий и чисто грамматических форм». Нетрудно видеть, что три последние ступени соответствуют изолирующему, агглютинативно­му и флективному строю («аналоги форм» отличаются от «подлинных форм» тем, что в первых «связь... компонентов еще недостаточно проч­на, заметны места соединения. Образовавшаяся смесь еще не стала од­ним целым», то есть речь идет явно об агглютинации). Стадиальное различие прямо связывается со степенью духовного развития: «Первое, и самое существенное, из того, что дух требует от языка, — это не смеше­ние, а четкое разграничение вещи и формы, предмета и отношения... Однако такое разграничение происходит только при образовании под­линных грамматических форм путем флексии или грамматических слов... при последовательном обозначении грамматических форм. В каждом языке, располагающем только аналогами форм, в грамматиче­ском обозначении, которое должно быть чисто формальным, остается материальный компонент».

Правда, тут же В. фон Гумбольдт вынужден констатировать, что в данную схему с трудом укладывается китайский язык, составляющий, по его мнению, «самый необычный пример»; другой сходный пример представлял и древнеегипетский язык. Оказывается, что «два самых необычных народа были в состоянии достигнуть высокой ступени ин­теллектуального развития, обладая языками совершенно или большей частью лишенными грамматических форм». Однако В. фон Гумбольдт не склонен данные примеры считать опровержением своей точки зре­ния: «Там, где человеческий дух действует при сочетании благоприят­ных условий и счастливого напряжения своих сил, он в любом случае достигает цели, пусть даже пройдя к ней трудным и долгим путем. Трудности при этом не уменьшаются оттого, что духу приходится их преодолевать». Все-таки к языкам, «обладающим истинным строем грамматических форм», относятся, согласно В. фон Гумбольдту, санскрит, семитские языки и, наконец, классические языки Европы с греческим на вершине.

В. М. Алпатов

Позиция ученого оказывается здесь не вполне цельной. С одной стороны, он ставит в данной статье важную и не потерявшую актуаль­ности проблему описания «экзотических» языков в их собственных ка­тегориях, без европеизации: «Поскольку к изучению неизвестного язы­ка подходят с позиции более известного родного языка или латыни, то для иностранного языка избирается способ обозначения грамматичес­ких отношений, принятый в ряде языков... Во избежание ошибки необ­ходимо изучать язык во всем его своеобразии, чтобы при точном рас­членении его частей можно было определить, при помощи какой определенной формы в данном языке в соответствии с его строем обо­значается каждое грамматическое отношение». В этой связи он разби­рает некоторые испанские и португальские грамматики индейских язы­ков, показывая, что, например, инфинитивом в них именуют то, что не соответствует европейскому инфинитиву. Но, с другой стороны, он счи­тает, что «дух требует от языка» тех качеств, которые специфичны для флективных, прежде всего классических языков. Во времена В. фон Гумбольдта еще сильны были шедшие от эпохи Возрождения представ­ления об античной культуре как самой «мудрой» и совершенной; после открытия санскрита такое же совершенство стали видеть и в древнеин­дийской культуре. Имелось и объективное «доказательство» такого под­хода: максимальная морфологическая сложность, действительно свой­ственная санскриту или древнегреческому по сравнению с большинством языков мира.

Типологическими проблемами В. фон Гумбольдт занимался и в глав­ном своем лингвистическом труде. Там на основе изучения индейских языков он выделил наряду с тремя типами братьев Шлегель еще один языковой тип — инкорпорирующий. Стадиальная типологическая кон­цепция после В. фон Гумбольдта в течение нескольких десятилетий гос­подствовала в европейской науке. Однако многие ее положения нельзя было тактически доказать. Это относилось не только к представлениям о том, чего «дух требует от языка», но и к тезису о достижении каждым языком «предела законченности организации» (аналогия с земным ша­ром, соответствовавшая представлениям времен В. фон Гумбольдта, так­же была отвергнута последующей наукой). Как дальше будет показано, стадиальная концепция потеряла влиятельность уже во второй половине XIX в. и ушла из языкознания, если не считать неудачной попытки ее возрождения Н. Я. Марром. И в то же время кое-что осталось. Сами понятия агглютинативных, флективных, изолирующих (аморфных) и ин­корпорирующих языков, так же как и сопряженные с ними понятия агглютинации, инкорпорации и др., несмотря ни на что всегда остава­лись в арсенале науки о языке. Братья Шлегель и Гумбольдт сумели открыть некоторые существенные черты языковых структур. Вопрос о закономерностях развития языкового строя, впервые поставленный В. фон Гумбольдтом, остается важным и серьезным и сейчас, хотя совре-

Вильгельм фон Гумбольдт

менная наука решает его не столь прямолинейно. И, наконец, сама идея структурного сравнения языков вне зависимости от их родственных свя­зей легла в основу одной из важнейших лингвистических дисциплин — лингвистической типологии.

Вернемся к докладу В. фон Гумбольдта «О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития». Третий и последний этап языковой истории начинается с момента, когда язык дос­тиг «предела законченности организации». Язык уже не развивается, но и не деградирует (такого рода идеи появились позже). Однако в органичес­ком строении языка и его структуре, «как живых созданиях духа», может до бесконечности происходить более тонкое совершенствование языка». «Посредством созданных для выражения более тонких ответвлений поня­тий, сложением, внутренней перестройкой структуры слов, их осмыслен­ным соединением, прихотливым использованием первоначального значе­ния слов, точно схваченным выделением отдельных форм, искоренением излишнего, сглаживанием редких звучаний язык, который в момент сво­его формирования беден, слаборазвит и незначителен, если судьба одарит его своей благосклонностью, обретет новый мир понятий и доселе неизве­стный ему блеск красноречия». На этом этапе истории находятся, в част­ности, современные языки Европы.

Изучение языка на этом этапе составляет предмет собственно исто­рической лингвистики. Совершенствование языка тесно связано с исто­рическим развитием соответствующего народа. В то же время и здесь можно и нужно сопоставлять языки. Только на материале языков, стоя­щих на одинаковой ступени развития, «можно ответить на общий во­прос о том, как все многообразие языков вообще связано с процессом происхождения человеческого рода». Уже здесь В. фон Гумбольдт от­вергает идею о том, что представления человека о мире независимы от его языка. Различное членение мира различными языками, как отмечает ученый, «выявляется при сопоставлении простого слова с простым по­нятием... Безусловно, далеко не безразлично, использует ли один язык описательные средства там, где другой язык выражает это одним словом, без обращения к грамматическим формам... Закон членения неизбеж­но будет нарушен, если то, что в понятии представляется как единство, не проявляется таковым в выражении, и вся реальная действитель­ность отдельного слова пропадает для понятия, которому недостает та­кого выражения». Уже в этой сравнительно ранней работе В. фон Гум­больдт заявляет: «Мышление не просто зависит от языка вообще, потому что до известной степени оно определяется каждым отдельным язы­ком». Здесь уже сформулирована так называемая гипотеза лингвистиче­ской относительности, выдвигавшаяся лингвистами, в частности Б. Уорфом, и в XX в.

Здесь же В. фон Гумбольдт описывает, что такое язык. Он указывает на его коллективный характер: «Язык не является произвольным тво-

Дата добавления: 2014-11-29