Проблемное пространство - психологическая реальность?

Рис 8.14. Рисунок позиции на шахматной лоске.

Задачи, которые мы рассматривали
до сих пор, решались в один шаг, с
опорой на одну доминирующую
мысль. Существуют, однако, и дру-
гие задачи — многошаговые, или
цепные. Так, в шахматах для выбора
хорошего хода часто бывает необхо-
димо рассчитать несколько вариан-
тов на несколько ходов вперед. Од-
ной идеи здесь оказывается недоста-
точно, решение должно быть много-
шаговым. Для таких задач Герберт
Саймон, единственный лауреат Но-
белевской премии среди психологов,
предложил в 60-х годах XX века свое
представление процесса решения.
Рассмотрим это представление на примере шахмат, которые называют
дрозофилой когнитивной психологии. Подобно дрозофиле, шахматы яв-
ляются удобной моделью изучения других, выходящих за рамки лаборато-
рии явлений; но, как и дрозофила, сами по себе шахматы мало интересу-
ют психологов.

В изображенной на рис. 8.14 позиции из шахматной партии черные мо-
гут выбрать один из 35 ходов, разрешенных правилами игры. В ответ на
каждый из этих ходов у белых есть примерно такое же количество продол-
жений и т.д. Представим теперь себе эту ситуацию в виде лабиринта. Тог-
да исходное положение мы можем интерпретировать как комнату, из ко-
торой выходит 35 коридоров; каждый из них ведет в другую комнату, из
которой, в свою очередь, выходит какое-то количество коридоров, веду-
щих в новые комнаты. Этот лабиринт в решении задачи Саймон предло-
жил называть пространством поиска. Ту часть лабиринта, которую субъект
уже обследовал к данному моменту решения задачи, Саймон назвал про-
блемным пространством.

Если мышление по определению является трансформацией представ-
ления, то понятие проблемного пространства получает очень общее зна-
чение — оно является фактически пространством трансформации пред-
ставления.

С формальной точки зрения, для решения задачи субъект должен про-
извести такое обследование лабиринта, которое позволит ему найти путь
к цели, в случае шахмат— к выигрышу партии. Оптимальным для этого
было бы осуществление исчерпывающего поиска, т.е. обхода всех коридо-
ров лабиринта. К сожалению, на практике это оказывается невозможным.
Вернемся к позиции, изображенной на рис. 8.14. Игравший в ней черны-
ми Александр Алехин сделал ход 33.... ФЬ5-с17+, который, по его собствен-
ным словам, был рассчитан на 21 ход (или 41 полуход, т.е. ход каждой из сто-

Глава 8. Мышление

рон) вперед, после чего партия переходила в теоретически выигранный для
черных пешечный эндшпиль. Конечно, подобная глубина расчета нетипич-
на: по словам самого Алехина, это наиболее длинная комбинация, рассчитан-
ная им во время практической партии. Попробуем оценить, сколько вариан-
тов шахматист должен бы был рассчитать, если бы он действовал методом пол-
ного перебора. Если даже принять, что на каждом ходу был выбор в среднем
только из 10 возможностей, то нужно было бы рассчитать 10⁴¹ вариантов.
Это означает, что при скорости счета ] ход в секунду Алехин, начав расчет
в 1922 г., не только не закончил бы его к началу XXI века, но и должен был
провести в раздумьях без сна, еды и отдыха еще миллиарды лет. Ясно, что та-
кие чудовищные цифры перебора вариантов не имеют никакого отношения
к реальному человеческому мышлению, хотя методом полного перебора дей-
ствует большинство современных шахматных компьютеров, в том числе и
«Deep Thought», победивший в матче чемпиона мира Г. Каспарова.

Для того чтобы объяснить способность человека выбирать в ходе реше-
ния задачи только наиболее осмысленные варианты, было введено поня-
тие эвристики, т.е. такого метода поиска, который со значительной веро-
ятностью позволяет отбирать наиболее удачные коридоры в лабиринте ре-
шения задачи. Возьмем пример одной из таких эвристик, пожалуй, наи-
более простой. Она называется «эвристикой самого крутого подъема».
Представим себе человека, прогуливающегося по неровной местности и
поставившего себе цель забраться на вершину самого высокого холма. Ме-
стность испещрена тропинками, которые постоянно ветвятся. Для того
чтобы сократить число неудачных попыток, человек может воспользовать-
ся правилом: выбирать всегда ту тропинку, которая круче всех поднима-
ется вверх. Это и есть эвристика самого крутого подъема. Эта эвристика,
как, впрочем, и все другие, не гарантирует успеха: самый крутой подъем
может вести на вершину не самого высокого, а второстепенного холма. Все
же эвристика увеличивает вероятность того, что рассматриваемый вариант
ведет к успеху. Легко можно представить, как приложить такую эвристику
к другим задачам. Например, в шахматах она может означать первоочеред-
ное рассмотрение ходов, приводящих к материальному перевесу, занятию
центра фигурами, ослаблению прикрытия вражеского короля и т.д.

Используя несколько более изощренный вариант рассмотренной выше
эвристики (так называемый «анализ целей и способов») А. Ньюэлл и Г. Сай-
мон создали программу «Общий решатель задач», которая оказалась спо-
собной, в частности, доказать 2/3 теорем из известного математического
трактата «Principia Matematica» Уайтхеда и Рассела.

Итак, эвристики позволяют сократить перебор вариантов. Но являют-
ся ли они адекватным описанием человеческого мышления? Вряд ли на
этот вопрос можно ответить положительно. Конечно, в ситуации прогул-
ки по пересеченной местности рассмотренная эвристика действительно
может применяться человеком. Но выбор тропинки, ведущей вверх, не
идет ни в какое сравнение по насыщенности мыслительной деятельности
с теми же шахматами, а в отношении решения собственно интеллектуаль-
ных задач человеком применение эвристики кажется маловероятным.

Исследовательское поведение

Возьмем вновь для примера шахматы. Фактически в процессе размыш-
ления над ходом происходит не столько выбор вариантов, сколько вклю-
чение в модель новых отношений между фигурами. Любая достаточно
сложная шахматная позиция включает очень большое число отношений
между фигурами. Создавая модель ситуации, шахматист по необходимос-
ти отбирает только некоторые из них, наиболее существенные с его точки
зрения. На основе этих отношений и строится «проблемное пространство».
В процессе обдумывания выявляются новые отношения, те, которые рань-
ше не воспринимались как существенные. Например, установление угро-
зы вилки с какого-либо поля делает существенным отношение фигуры, за-
щищающей это поле. Только наличие представлений об отношениях фи-
гур может объяснить такие употребляемые при анализе партии термины,
как «угроза», «защита», «подготовка хода».

Психологически поиск в проблемном пространстве неотличим от пре-
дыдущего этапа — создания репрезентации задачи. Появление какого-либо
хода среди рассматриваемых шахматистом при обдумывании есть резуль-
тат установления отношений фигур, которые и составляют репрезентацию
ситуации.

Фактически решение многоходовых задач с большим пространством по-
иска типа шахмат включает два компонента. Первый — рассмотренное в
предыдущем разделе нахождение нужных отношений между элементами.
Второй — расчет вариантов; он предполагает возможность мысленного пе-
ремещения по проблемному пространству с возвратами и обходными путя-
ми, основываясь в этом смысле на «уравновешенных системах» Пиаже.

Для объяснения того, что происходит при размышлении шахматиста над
ходом, можно воспользоваться термином С.Л. Рубинштейна «анализ через
синтез»: выявление новых отношений фигур (анализ) происходит в резуль-
тате переосмысления позиции и постановки новых целей (синтез).

А.В. Брушлинский пишет: «...человек ищет и находит решение мысли-
тельной задачи не по принципу выбора из альтернатив, а на основе строго
определенного, непрерывного, но не равномерно формирующегося прогно-
зирования искомого» (цит. по: [Брушлинский, 1979, с. 154]). И далее на сле-
дующих страницах: «...наши эксперименты показывают, что заранее данные,
равновероятные и четко отделенные друг от друга альтернативы выбора мо-
гут стать таковыми не в начале, а лишь к концу предшествующего им живо-
го процесса мышления. Вот почему даже когда в ходе такого процесса
субъект последовательно анализирует «несколько» формируемых им спосо-
бов решения задачи, этот сам по себе существенный факт все же не означа-
ет дизъюнктивной ситуации выбора из соответственно нескольких альтер-
натив. Чтобы выступить в качестве альтернатив, они должны сначала воз-
никнуть и постепенно сформироваться. Полностью сформироваться они мо-
гут лишь в конце, в результате живого мыслительного процесса... мышле-
ние выступает как выбор из альтернатив не в психологическом, а в формаль-
но-логическом плане (когда акцент ставится на уже готовые продукты мыс-
лительной деятельности безотносительно к живому психическому процес-
су, в результате которого они формируются)» [там же, с. 159].

Глава 8. Мышление

Дата добавления: 2014-11-29