Карлейль. 37 страница

«AN LUMEN SIT CORPUS, NEC NON?»

Конечно, свет не есть тело, говорят нам. Физические науки говорят, что свет есть сила, вибрация, волнообразное колебание эфира. Это есть свойство или качество Материи или даже аффекция[802] ее, но никогда не тело!

Именно так. Этим открытием, знанием, какова бы ни была его ценность, что свет или калорий (теплота) не есть движение материальных частиц, наука обязана, главным образом, если и не единственно, сэру Уилльяму Грову. Он первый в докладе, сделанном в Лондонском Институте в 1842 г. доказал, что «теплота, свет[803] могут быть рассматриваемы, как аффекции самой материи, а не как отличный от нее эфирный, «невесомый» флюид (теперешнее состояние материи), проникающий ее»[804]. Однако, может быть, для некоторых физиков – как например, Ерстэда, весьма выдающегося ученого, – сила и силы были в сущности «Дух» (и следовательно духи) Природы. Несколько ученых, мистического склада ума, утверждали, что свет, тепло, магнетизм, электричество и тяготение и пр. не были конечными Причинами видимых феноменов, включая движение планет, но сами были второстепенными следствиями других Причин, которыми наука наших дней очень мало интересуется, но в которые верит Оккультизм, ибо оккультисты являли доказательства своих утверждений во все века. И разве был век, в котором не было бы оккультистов и Адептов?

Сэр Исаак Ньютон придерживался корпускулярной теории пифагорейцев и был также склонен допустить ее последствия; одно время это дало надежду графу де Мэстру, что Ньютон, в конце концов, приведет науку к признанию факта, что Силы и Небесные Тела приводятся в движение и руководимы Разумами [805]. Но гр. де Мэстр обманулся в своих расчетах. Сокровеннейшие мысли и идеи Ньютона были 526] извращены, и из его большого математического знания получила признание лишь одна физическая шелуха. Согласно одному атеистическому идеалисту, д-ру Lewins:

«Когда сэр Исаак в 1687 году... доказал действие на массу и атом... врожденною в них деятельностью... он, действительно, устранил Дух, Anima или Божество, как нечто излишнее.»

Если бы бедный сэр Исаак мог предвидеть, какое употребление сделают его ученики и последователи из его «тяготения», этот благочестивый и религиозный человек, конечно, спокойно съел бы свое яблоко, и никогда не заикнулся бы ни о каких механических теориях, подсказанных его падением.

Ученые выказывают величайшее презрение к метафизике вообще и, в особенности, в отношении онтологической метафизики. Но как только оккультисты становятся достаточно дерзновенными и поднимают свои приниженные головы, им удается доказать, что материалистическая, физическая наука напитана метафизикой[806]; что ее самые основные принципы, будучи неразрывно связаны с трансцендентализмом, тем не менее, чтобы доказать, что современная наука порвала с подобными «грезами», искажены и часто игнорируются в лабиринте противоречивых теорий и гипотез. Прекрасное подтверждение этому обвинению заключается в факте, что наука оказывается абсолютно вынужденной принять «гипотетический» Эфир и попытаться объяснить его, оставаясь на материалистической почве атомо-механических законов. Эта попытка повела неудержимо к самым губительным противоречиям и коренным непоследовательностям 527] между предполагаемой природою Эфира и его физическим действием (поведением). Второе доказательство можно найти во многих противоречивых утверждениях, сделанных относительно Атома – самого метафизического объекта в мироздании.

Но что знает современная физическая наука об Эфире, первое понятие о котором бесспорно принадлежит древним философам? Ибо греки заимствовали его от арийцев, и происхождение современного эфира нужно искать в Акаше, ибо он есть ее искажение. Это искажение претендует на видоизменение и утончение идеи Лукреция. Потому рассмотрим теперь современные представления об Эфире, почерпнув их из нескольких научных томов, содержащих признания самих физиков.

Как доказывает Сталло, существование Эфира принято в физической астрономии, в обычной физике и химии.

«Астрономы первоначально рассматривали этот Эфир, как флюид чрезвычайной разреженности и подвижности, не являющий ощутимого сопротивления движениям небесных тел, и вопрос о его беспрерывности или прерывности не был серьезно разбираем. В современной астрономии главной его функцией было служить основанием для гидродинамических теорий тяготения. В физике этот флюид появлялся в течение некоторого времени в нескольких ролях в связи с «невесомыми» (так жестоко преданных смерти сером Уилльямом Гровом), причем некоторые физики пошли даже так далеко, что отождествили и Эфир с одним или с несколькими из них*».

Затем Сталло указывает на перемену, внесенную кинетическими теориями: именно со времени возникновения динамической теории тепла, Эфир был избран в оптике, как субстрат для световых волн колебаний. Затем, для объяснения рассеивания и поляризации света, физики принуждены были прибегнуть еще раз к своему «научному воображению» и немедленно наградили Эфир: (a) атомным или молекулярным строением и (b) огромной упругостью, «такой, что его сопротивление изменению формы далеко превышало сопротивление самых твердых, упругих тел». Это вызвало необходимость теории об основном отсутствии беспрерывности в Материи и следовательно и Эфира. Приняв это отсутствие беспрерывности для объяснения рассеивания и поляризации, были найдены теоретические невозможности подобного рассеивания. «Научное воображение» Коши усмотрело в атомах «материальные точки без протяженности и он предложил, чтоб отвратить самые чудовищные препятствия для теории волн [именно, некоторые хорошо известные механические теоремы, стоявшие на пути] принять, что эфирная среда распространения, вместо того, чтобы быть сплошной, состоит из частиц, разделенных ощутимыми расстояниями. Френель оказал ту же услугу по отношению к феноменам поляризации. Е. Б. Хёнт опрокинул теории обоих ученых[807]. В настоящее время имеются ученые, 528 ] которые объявляют эти теории «материально ошибочными», тогда как другие – приверженцы теории атомо-механической – цепляются за них с упорством отчаяния. Предположение атомного и молекулярного строения Эфира опровергается, кроме того, и теорией термо-динамики, ибо Кларк Максуэль доказал, что подобная среда была бы просто газом [808]. Таким образом, гипотеза «определенных интервалов» доказана не имеющей значения, как добавление к теории волн. Кроме того, затмения не обнаруживают никакого изменения в цвете, как это предположено Коши на том основании, что хроматические лучи распространяются с различной скоростью. Астрономия указала нам многие другие явления, абсолютно противоречащие этой теории.

Таким образом, в то время как в одном отделе физики атомо-молекулярное строение Эфира принято для объяснения особого ряда феноменов, в другом отделе утверждается, что подобное строение совершенно противоречит целому ряду хорошо установленных фактов. Так оправдываются обвинения Хирна. Химия считала, что:

«Невозможно допустить огромную упругость эфира, не лишая его тех свойств, от которых, главным образом, зависит его пригодность при построении теорий химии.»

Это завершилось окончательным преображением Эфира.

«Требования атомо-механической теории привели выдающихся математиков и физиков к попытке заменить традиционные атомы материи особым видом вихревого движения в универсальной, однородной и сплошной материальной среде (эфире)»[809].

Автор этого труда, не претендуя на большое научное образование, но лишь на посредственное ознакомление с современными теориями и на лучшее знание Оккультных Наук, находит оружие против хулителей Эзотерического Учения в самом арсенале современной науки. Явные противоречия, взаимо-уничтожающие гипотезы ученых мировой известности, их прения, их взаимные обвинения и изветы друг на друга, ясно доказывают, что, принятые или нет, Оккультные Теории имеют такое же право на внимание, как и любая из так называемых научных и академических гипотез. Потому неважно, решат ли сторонники Кор. Общ. принять Эфир, как сплошной или несплошной флюид, ибо это совершенно безразлично для нашей настоящей цели. Это просто указывает на одну несомненность, а именно, что официальная наука до сего дня ничего не знает о составе Эфира. Пусть наука называет его Материей, если желает, но, 529] как Акаша или, как единый священный Эфир греков, он не находим ни в одном из состояний материи, известных современной физике. Это материя на совершенно ином плане познавания и бытия, и она никогда не может быть анализирована научными аппаратами, ни оценена, ни даже представлена «научным воображением», если только обладатели последнего не начнут изучать Оккультные Науки. Нижеследующее подтверждает это.

Сталло ясно доказывает положение мучительных, противоречивых проблем физики, то же было сделано де Катрефажем и некоторыми другими по отношению к проблемам антропологии и биологии и пр., именно, в своих усилиях поддержать индивидуальные гипотезы и системы, большинство выдающихся ученых материалистов очень часто изрекают величайшие заблуждения. Возьмем следующий случай. Большинство из них отвергает actio in distans – один из основных принципов в вопросе Эфира или Акаши в Оккультизме – тогда как по справедливому замечанию Сталло не существует ни одного физического действия, «которое, при ближайшем наблюдении, не обратилось бы в действие на расстоянии», и он доказывает это.

Так, метафизические рассуждения, согласно профессору Лоджу[810], суть «бессознательные призывы к исследованию». И он добавляет, что если подобный эксперимент не может быть мыслим, то он и не существует. Приводим его слова:

«Если высоко-развитый ум или же группа таких умов найдет, что теория относительно любого, сравнительно простого, основного явления абсолютно немыслима, это будет доказательством... что немыслимое состояние вещей не имеет существования.»

Затем, к концу лекции профессор указывает, что объяснение сцепления, так же как и тяготения, «нужно искать в теории вихревых атомов сэра Уилльяма Томсона».

Бесполезно останавливаться, чтобы спросить, не в этой ли теории вихревых атомов должны мы также искать объяснение падению на Землю первого зародыша жизни, оброненного проходящим метеором или кометою? – по теории сэра Уилльяма Томсона. Но проф. Лоджу можно напомнить мудрую критику его лекции в «Concepts of Modern Physics» Сталло. Обратив внимание на вышеприведенное заявление профессора, автор спрашивает:

«Не есть ли... элементы теории вихревых атомов обычные или даже возможные факты опыта? Ибо если это не так, то ясно, что эта теория подлежит той же критике, которая уничтожила предположение о действии на расстоянии»[811].

Затем талантливый критик ясно доказывает, чем Эфир не может быть и чем никогда не будет, несмотря на все научные утверждения о противном. Так он широко, хотя и бессознательно открывает дверь нашим Оккультным Учениям, ибо как он говорит:

530] «Среда, в которой возникают вихревые вращения, согласно утверждениям самого проф. Лоджа в («Nature», том XXVII, стр. 305) есть «совершенно однородное, несжимаемое, сплошное тело, неспособное к разложению на простые элементы или атомы: в действительности, оно сплошное, не молекулярное». Сделав это утверждение, проф. Лоджь добавляет: «не существует другого тела, о котором мы могли бы сказать это, и потому свойства эфира должны несколько разниться от свойств обыкновенной материи». Отсюда очевидно, что вся теория вихревых атомов, которая предлагается нам, как замена «метафизической теории» действия на расстоянии (actio in distans) покоится на гипотезе существования материальной среды, совершенно неизвестной опыту, и свойства которой несколько отличаются[812] от свойств обыкновенной материи. Потому эта теория, вместо того, чтобы быть, как это претендуется, сведением незнакомого факта исследования к знакомому факту, является наоборот сведением факта, совершенно знакомого, к факту, не только незнакомому, но совершенно неизвестному, не наблюдавшемуся и недоступному наблюдению. Кроме того, предполагаемое вихревое движение эфирной среды или, вернее, в ней самой... невозможно, ибо «движение в совершенно однородном, несжимаемом и потому сплошном флюиде, не есть ощущаемое движение»... из этого ясно, что... куда бы ни привела нас теория вихревых атомов, но несомненно она не приведет нас ни в область физики, ни в область verae causae [813]. И я могу добавить, что раз гипотетическая, недифференцированная[814] и не могущая быть дифференцированной, среда ясно является непроизвольным переизданием старого онтологического понятия чистой сущности, то обсуждающаяся теория имеет все признаки непостижимого метафизического призрака»[815].

Действительно «призрак», который можно постичь лишь с помощью Оккультизма. От такой научной метафизики лишь один шаг до Оккультизма. Те физики, которые придерживаются взгляда, что атомическое строение материи согласуется с ее проницаемостью, не должны далеко уклониться от своего пути, чтоб найти объяснение величайшим феноменам Оккультизма, так осмеянным сейчас учеными физиками и материалистами. «Материальные точки без протяженности» Коши суть Монады Лейбница и, в то же время, являются материалом, при помощи которого «Боги» и другие невидимые Силы облекаются в тела. Дезинтеграция и реинтеграция «материальных частиц без протяженности», как главные факторы в феноменальных проявлениях, должны были бы подсказать очевидную возможность своего существования; по крайней мере, тем немногим умам науки, 531] которые принимают взгляды Коши. Ибо отбросив то свойство материи, которое они называют непроницаемостью, и, рассматривая атомы просто, как «материальные точки, проявляющие по отношению к друг другу притяжение и отталкивание, которые изменяются согласно разделяющему их расстоянию», француз-теоретик объясняет, что:

«Из этого следует, что если бы творцу природы просто захотелось изменить законы, согласно которым атомы притягивают или отталкивают друг друга, мы немедленно увидели бы, как самые твердые тела взаимно проникают одно другое, как мельчайшие частицы материи занимают широчайшие пространства, и как огромные массы сокращаются до ничтожного объема, и как вся Вселенная концентрируется как бы в одной точке»[816].

И эта «точка», невидимая на нашем плане восприятия и материи, вполне видима глазу Адепта, который может проследить ее и видеть ее на других планах. Ибо для оккультистов, утверждающих, что творец Природы есть сама Природа, нечто неотличимое и неотделимое от Божества, следует, что те, кто знают оккультные законы Природы и знают, как изменять и вызывать новые условия в Эфире, могут, не изменяя законов, работать и совершать то же самое в согласии с этими непреложными законами.

532]

ОТДЕЛ III

ЕСТЬ ЛИ ТЯГОТЕНИЕ ЗАКОН?

Корпускулярная теория была бесцеремонно отставлена, но тяготение, принцип, в силу которого все тела притягиваются одно к другому с силою, прямо пропорциональной их массам и обратно-пропорциональной квадратам расстояния между ними, живет до наших дней и продолжает самодержавно царствовать в предполагаемых эфирных волнах пространства. Как гипотеза, принцип тяготения был угрожаем смертью за свою несостоятельность охватить все предъявленные ему факты; но как физический закон, тяготение является царем недавних «невесомых», бывших одно время всесильными. «Это почти святотатство,....... сомневаться в этом есть оскорбление памяти великого Ньютона!» – так восклицает один из американских критиков «Разоблаченной Изиды». Прекрасно; но каков, наконец, этот невидимый и неосязаемый Бог, в которого мы должны слепо верить? Астрономы, которые видят в тяготении легкое решение многих вещей и универсальную силу, позволяющую им вычислять движения планет, очень мало интересуются Причиною Притяжения. Они называют Тяготение законом, причиною в самой себе. Мы называем силы, действующие под этим названием, следствиями и даже весьма второстепенными. Когда-нибудь будет найдено, что, в конце концов, эта научная гипотеза неудовлетворительна и тогда она последует за корпускулярной теорией света и также будет сдана в хранилище, чтобы покоиться на протяжении веков в архивах всех отставленных теорий. Не высказывал ли сам Ньютон серьезных сомнений относительно природы Силы и материальности «посредников», как их тогда называли? То же высказывал и Кювье, другое светило науки во тьме исканий. В своем труде «Révolution du Globe» Кювье предупреждает читателя о спорной природе так называемых Сил, говоря, что «в конце концов, совершенно не исключено, что эти Действующие Силы не окажутся Духовными Силами («Des Agents spirituels»). В начале своих «Principia» Исаак Ньютон приложил все старания, чтобы разъяснить своим ученикам, что он употребил слово «притяжение» в отношении взаимодействия тел, не в физическом смысле. Ибо для него это было чисто математическим понятием, не вызывающим 533] соображений об истинных и первичных физических причинах. В одном месте своего труда «Principia»[817] он ясно говорит, что притяжения, рассматриваемые физически, являются скорее импульсами. В отделе XI (Введение) он высказывает мнение, что «существует тончайший дух, силою и действием которого определяются все движения материи»[818]; и в своем Третьем Письме к Бэнтлею он говорит:

«Невозможно представить, чтобы неодушевленная, грубая материя могла без посредничества чего-то другого, что является нематериальным, действовать на другую материю и оказывать влияние на нее без взаимного контакта, как это должно было бы быть, если бы тяготение, в смысле придаваемом ему Эпикуром, было бы существенным и прирожденным свойством материи... мысль, что тяготение должно быть врожденным, присущим и свойственным материи так, что одно тело может действовать на другое на расстоянии через пустоту без посредства чего-либо другого, могущего передавать их движение от одного к другому, эта мысль является для меня такою нелепостью, что я убежден, что ни один человек, имеющий компетентную способность мышления в философских вопросах, не может впасть в подобное заблуждение. Тяготение должно вызываться посредником, постоянно действующим, согласно известным законам; но что касается вопроса, будет ли этот посредник материален или нет, я предоставляю решить его моим читателям.»

Это очевидное возвращение Оккультных Причин в область физики испугало даже современников Ньютона. Лейбниц называл его принцип притяжения «невещественной и необъяснимой силой». Предположение о силе притяжения и совершенной пустоте было охарактеризовано Бернульи, как «возмутительное»; и принцип (actio in distans) действия на расстоянии не встретил тогда более благосклонного внимания, нежели сейчас. С другой стороны, Эйлер думал, что действие тяготения было обязано какому-либо Духу или другой тончайшей среде. Тем не менее, Ньютон знал, если и не принимал Эфир древних. Он рассматривал промежуточное пространство между небесными телами, как пустоту. Потому он верил, как и мы, в «тончайший Дух» и Духов, руководящих так называемым притяжением. Вышеприведенные слова великого человека дали жалкие результаты. «Нелепость» сделалась ныне догмою в чистом материализме, который повторяет: «нет Материи без Силы, нет Силы без Материи; Материя и Сила нераздельны, вечны и нерушимы (верно); не может быть независимой Силы, ибо всякая сила есть врожденное и необходимое свойство Материи (неверно), следовательно не существует нематериальной Творческой Силы». О, бедный сэр Исаак!

Если, оставив в стороне всех других выдающихся людей науки, которые согласны с мнением Эйлера и Лейбница, оккультисты будут утверждать, как авторитетами и своими сторонниками, лишь сэра Исаака Ньютона и Кювье, как приведено выше, то им не следует бояться современной науки, и они могут громко и гордо 534] высказывать свои убеждения. Тем не менее, нерешительность и сомнения вышеупомянутых авторитетов, также и многих других, которых мы могли бы назвать, нисколько не помешали научной спекуляции, так же как и раньше, блуждать наугад в области грубой материи.

Сначала это была материя и невесомый флюид, отличный от нее. Затем появился невесомый флюид, подвергнутый Гровом такой критике; затем Эфир, который сначала был не сплошным, а затем стал сплошным; после этого явились «механические» Силы. Они сейчас вошли в жизнь, как «виды движения», и Эфир стал более, нежели когда-либо, таинственным и проблематичным. Многие ученые отвергают подобные грубые материалистические взгляды. Но ведь со времен Платона, неустанно указывавшего своим читателям не смешивать невещественные элементы с их Принципами – трансцендентальными или духовными Элементами; со времени великих алхимиков, подобно Парацельсу, делавших большое различие между феноменом и его причиною или же Нуменом, до эпохи дней Грова, который хотя и не видит «причины лишать всемирно разлитую материю функций, обычных всякой материи», тем не менее, употребляет термин Сил там, где критики его, «не придающие этому слову никакой идеи специфического действия», говорят – Сила; так с того времени до наших дней ничто не оказалось достаточно сильным, чтобы противостать приливу грубого материализма. Тяготение есть единственная причина, действующий Бог, и Материя его пророк, говорили ученые лишь несколько лет тому назад.

С тех пор, они уже несколько раз изменили свои воззрения. Но понимают ли ученые сокровенную мысль Ньютона, одного из наиболее духовно-мыслящих и религиозных людей своего времени, сейчас лучше, нежели тогда? Это, конечно, подлежит сомнению. Утверждают, что, именно, Ньютон нанес смертельный удар элементальным вихрям Декарта (что, между прочим, есть лишь возрожденная идея Анаксагора), хотя самые последние, современные «вихревые атомы» сэра Уилльяма Томсона, по справедливости, немногим отличаются от первых. Тем не менее, когда его ученик Форбс написал в Предисловии к главному труду своего учителя фразу, заявляющую, что «притяжение есть причина системы», Ньютон первый торжественно протестовал. То, что в уме великого математика принимало неясный, но твердо укоренившийся образ Бога, как Нумена всего[819], называлось древними и современными философами и 535] оккультистами более философски – «Богами» или творящими, образующими Силами. Способы выражения могли быть различны и идеи, более или менее, философски изложены столь же «священной, как и невежественной» Древностью, но основная мысль была одна и та же[820]. Для Пифагора Силы были Духовными Сущностями, Богами, независимыми от Планет и Материи, как мы видим и знаем их на Земле, и которые являются Правителями Звездных Небес. Платон представлял планеты движимыми внутренним Правителем (Ректором), единым со своею обителью, подобно «кормчему в своей ладье». Что касается Аристотеля, то он называл этих Правителей «нематериальными сущностями»[821], хотя, подобно всем, кто никогда не был посвященным, он не признавал Богов Существами[822]. Но это не помешало ему признать факт, что планеты и звезды «не были неодушевленными массами, но, истинно, телами, действующими и живыми». Звездные Духи были, как бы «более божественные части своих феноменов» (τά θειότερα τών φανερών[823]).

Если мы начнем искать подтверждения в более современных и научных эпохах, мы увидим, что Тихо Браге признавал в звездах троичную силу – божественную, духовную и жизненную. Кеплер, соединив изречение Пифагора – «Солнце, хранитель Юпитера» и стихи Давида – «Он водрузил свой престол в Солнце» и «Господь есть Солнце» и пр., заявил, что он прекрасно понимает, как пифагорейцы могли верить, что все небесные тела, рассеянные в пространстве, были разумными Сознаниями (facultates ratiocinativae), вращающимися вокруг Солнца, «в котором пребывает чистый дух огня, источник всеобщей гармонии»[824].

Когда оккультист говорит о Фохате, об энергетическом и направляющем Разуме во всемирном, электрическом или жизненном флюиде, он осмеян. 536] Но как теперь доказано, ни природа электричества, ни жизни, ни даже света не понята еще и до сего дня. Оккультист видит в проявлении каждой Силы в Природе действие качества или особого свойства ее Нумена; Нумен, который сам является определенной и разумной Индивидуальностью по другую сторону проявленной, механической Вселенной. Так оккультист не отрицает, наоборот, он будет поддерживать взгляд, что свет, теплота, электричество и пр. являются аффекциями, но не свойствами или качествами материи. Яснее говоря: материя есть условие, необходимый базис или носитель, проводник, sine qua non для проявления этих Сил или посредников на этом плане.

Но для одержания победы оккультисты должны, прежде всего, проверить, насколько обоснован закон тяготения – «Тяготения, Царя и Правителя Материи», под всеми его видами. Для успешного выполнения этого нужно проследить эту гипотезу от времени ее первого возникновения. Для начала, был ли Ньютон первым, кто открыл ее? В «Athenaeum»'e от Янв. 26-го 1867 г. имеются несколько любопытных сведений по этому вопросу. Там говорится:

«Положительные доказательства могут быть приведены в пользу того, что Ньютон все свое знание Тяготения и его законов заимствовал от Бёмэ, для которого Тяготение или Притяжение было первым свойством Природы... ибо его система (Бёмэ) являет нам внутреннюю суть вещей, тогда как современная наука довольствуется рассматриванием их внешней стороны.»

И еще:

«Наука электричества, не существовавшая в то время, когда Бёмэ писал, предначертана в его писаниях. Бёмэ не только описывает все ныне известные явления этой силы, но даже дает нам происхождение, зарождение и рождение самого электричества.»

Таким образом, Ньютон, чей глубокий ум легко читал между строк и проникал в духовную мысль великого Провидца, в ее мистическом изложении, обязан своим великим открытием Якову Бёмэ, питомцу Гениев, Нирманакай'ев, которые охраняли и направляли его, и о ком автор статьи так справедливо замечает:

«Каждое новое научное открытие подтверждает его (Бёмэ) глубокое и интуитивное прозрение в самые сокровенные процессы Природы.»

Открыв закон тяготения, Ньютон для того, чтобы сделать возможным действие притяжения в пространстве, вынужден был, так сказать, уничтожить всякое физическое препятствие, могущее помешать его свободному действию, среди других и Эфир, хотя он более чем предчувствовал его существование. Поддерживая корпускулярную теорию, он установил абсолютную пустоту между небесными телами. Каковы бы ни были его предположения и 537] внутренние убеждения относительно Эфира, и скольким бы друзьям он не поверял своих тайных мыслей, как например, в его корреспонденции с Бэнтлеем – его учения никогда не обнаруживали подобной веры. Если он был «убежден, что мощь притяжения не может быть явлена материей через пустое пространство»[825], то как могло быть, что через столько лет, именно в 1860 году, французские астрономы, например, Ле Кутюрье, боролись бы с «гибельными результатами теории пустоты, установленной великим человеком?» Ле Кутюрье говорит:

«В настоящее время невозможно поддерживать, как это делал Ньютон, мнение, что небесные тела движутся среди огромных пустот пространства... Среди последствий «теории пустоты», установленной Ньютоном, остается лишь слово «притяжение»... Но мы уже видим день, когда слово притяжение исчезнет из научного словаря»[826].

Профессор Уинчелль пишет:

«Эти места (Письмо к Бэнтлею) показывают, каков был его взгляд относительно природы междупланетной среды сообщения. Хотя он заявлял, что небеса «лишены ощутимой материи», в другом месте он это исключал, говоря: «может быть, какие-нибудь очень тонкие испарения, пары и истечения, подымающиеся от атмосферы земли, планет и комет и от такой чрезвычайно разреженной эфирной среды, которую мы описывали в другом месте»[827].

Это только показывает, что даже такие великие люди, как Ньютон, не всегда имели смелость высказывать свои мнения. Д-р Т. С. Хёнт –

«обратил внимание на некоторые места в трудах Ньютона, долго остававшиеся в пренебрежении, из которых видно, что уверенность в существовании такой всемирной, между-космической среды постепенно укрепилась в его уме»[828].

Но никто не обратил внимания на указанные места до 28-го Ноября 1881 года, когда д-р Хёнт прочел свою лекцию «Небесная Химия со времен Ньютона». Как говорит Ле Кутюрье:

«До этого времени господствовала всеобщая идея, даже среди людей науки, что Ньютон, поддерживая корпускулярную теорию, проповедовал теорию пустоты.»

Без сомнения, эти места долго «оставались в пренебрежении», потому что они противоречили и сталкивались с предвзятыми и излюбленными теориями того времени, пока, наконец, теория волн повелительно не потребовала для своего объяснения «эфирной среды». В этом вся тайна.

Во всяком случае, именно, из этой теории всемирной пустоты, которой учил Ньютон, если и не верил в нее сам, проистекает то великое презрение, которое современные физики выказывают по отношению к древним. Древние мудрецы утверждали, что «Природа не терпит пустоты», и величайшие математики 538] мира – читай западных рас – открыли «заблуждение» древних и высмеяли его. И теперь после долгого времени, современная наука вынуждена, хотя и неохотно, отдать должное Древнему Знанию и, кроме того, восстановить репутацию Ньютона и его способности наблюдения. И это после того, как наука более полутораста лет не обращала внимания на такие важные места в трудах этого великого человека, может быть, потому, что было выгоднее не привлекать на них внимания. Лучше поздно, нежели никогда!

Дата добавления: 2014-11-29