ПЕРЕСТРОЙКА». 1985-1991 3 страница

В достижении победы значительную роль сыграла патриотическая позиция Русской Православной Церкви. Тяготы войны, утраты и ли­шения оживили религиозные настроения в народе, он открыто потя­нулся к Церкви. Власть высоко ценила ее патриотическую деятель­ность по сбору денежных средств и вещей для нужд фронта. (Всего за годы войны в Фонд обороны от граждан поступило 24 млрд руб., из них 300 млн, не считая драгоценностей, вещей и продуктов, собраны в храмах РПЦ.) Государство делало все новые шаги к признанию важной роли Церкви. Ей была отдана типография Союза воинствую­щих безбожников. В ней в 1942 г. напечатана большая книга под назва­нием «Правда о религии в России», предназначенная, главным обра­зом, для пропаганды за границей. В книге отмечались полная свобода религии в СССР, традиционный патриотизм Русской Православной Церкви от Александра Невского до наших дней; подчеркивалась тес­ная связь между русским народом и его Церковью; говорилось о необ­ходимости обращения к Богу, так как только Его помощь может обес­печить победу. Советскую кинохронику, посвященную победам Крас­ной Армии в битве под Москвой в декабре 1941 г., открывали немыслимые еще недавно кадры: колокольный звон московских церк­вей; крестный ход, возглавляемый православным духовенством в пол­ном облачении с высоко поднятыми крестами; встречи армейских ко­лонн в освобожденных городах местными жителями с иконами; солда­ты, осеняющие себя крестным знамением и прикладывающиеся к святым образам; освящение танковой колонны, построенной на пожертвова­ния верующих. В марте 1942 г. в Ульяновске был созван первый за время войны Собор епископов. На нем рассмотрена ситуация в РПЦ и осуж­ден епископ Луцкий Поликарп (П. Д. Сикорский) за сотрудничество с фашистами и восстановление на оккупированной немцами террито­рии неканонической Украинской автокефальной церкви.

Весной 1942 г. власти впервые способствовали организации рели­гиозного празднования Пасхи. 2 ноября того же года один из трех высших иерархов РПЦ, митрополит Киевский и Галицкий Николай (Б. Д. Ярушевич), управляющий Московской епархией, был включен и Чрезвычайную государственную комиссию по установлению и рас­следованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. В феврале 1942 г. с открытием своего банковского счета Патриархия приобрела урезан­ный статус юридического лица. Растущее значение имело осуждение руководством Церкви представителей духовенства, сотрудничавших с

оккупантами. Осуждены были как «изменники веры и отечества» мит­рополиты Сергий (Д. Н. Воскресенский), архиепископы Алексий (А. Гро-мадский), Филофей (В. Е. Нарко) и др. Это не могло не сокращать об­щих масштабов коллаборационизма на оккупированных территориях.

4 сентября 1943-го состоялась встреча И. В. Сталина с митрополи­тами Сергием, Алексием и Николаем, во время которой был очерчен круг вопросов, неотложно требующих решения для нормализации государственно-церковных отношений в СССР. Сразу же после этого Патриархии был передан особняк (Чистый переулок, дом 5), занима­емый ранее германским послом Ф. Шуленбургом. 8 сентября был со­зван Архиерейский Собор для избрания Патриарха, престол которого пустовал со дня смерти Патриарха Московского и всея России Тихо­на в 1925 г. 12 сентября Собор в составе 19 иерархов (3 митрополита, (I архиепископов и 5 епископов) избрал митрополита Московского Сергия новым Патриархом Московским и всея Руси. Затем Сергий, уже в новом качестве, объявил об образовании совещательного орга­на при Патриархе — Священного Синода из трех постоянных и трех временных членов. Собор принял актуальный для военного времени документ, в котором говорилось, что «всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как про­тивник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или ^; клирик — лишенным сана». Не менее значимым было обращение Со- ^: бора к христианам всего мира с призывом «объединиться во имя Хри-: ста для окончательной победы над общим врагом».

8 октября 1943 г. образован Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР. С конца года открываются для службы хра­мы, растет число православных общин, возвращается из лагерей реп­рессированное духовенство. 28 ноября 1944 г. принято правительствен­ное решение об открытии Православного богословского института и богословско-пастырских курсов для подготовки кадров священнослу­жителей. Характерно, что в 1944 г., вскоре после смерти Е. М. Ярослав­ского, фактически перестал сущестовать созданный им Центральный музей истории и атеизма: его здание передали под киностудию «Со­юзмультфильм».

По мере освобождения советских земель от оккупантов в лоно РПЦ возвращались монастыри и храмы, в большом количестве от­крытые по разрешению немецких оккупационных властей в целях противопоставления их Советской власти. Всего за три года на заня­той гитлеровцами территории восстановлено около 9400 церквей, более 40% от их дореволюционного количества. В то же время фашистское нашествие привело к разрушению 1670 православных храмов, 237 кос­телов, 532 синагог, 69 часовен, 258 других культовых зданий. Гитлеров­цы, в принципе враждебно относящиеся к любой форме христианства. религиозную свободу допускали временно. В последующем, как писал гитлеровский идеолог А. Розенберг, «христианский крест должен бып.

изгнан из всех церквей, соборов и часовен и заменен единственным символом — свастикой». Однако первый этап религиозной политики гитлеровцев на оккупированной территории оказал существенное вли­яние на государственно-церковные отношения в СССР.

Кульминацией признания Советской властью роли и авторитета Церкви стало проведение 31 января — 2 февраля 1945 г. Поместного Собора РПЦ, созванного в связи со смертью Патриарха Сергия. В его работе участвовали 41 архиепископ и епископ, 126 протоиереев при­ходского духовенства, а также делегации семи автокефальных церквей, что позволяло проводить параллели со Вселенским Собором, не созы­вавшимся несколько столетий. Собор принял «Положение об управле­нии Русской Православной церкви», которым Московская патриархия руководствовалась до 1988 г., и избрал тринадцатым Патриархом Мос­ковским и всея Руси ленинградского митрополита Алексия (С. В. Си-манского), возглавлявшего РПЦ в течение последующих 25 лет. Урегу­лирование государственно-церковных отношений в годы войны рас­пространилось и на другие религиозные объединения, развернувшие активную патриотическую деятельность в годы военного лихолетья. Так, евангельские христиане-баптисты собрали средства на транспортный самолет, Армяно-григорианская церковь — на танковую колонну «Да­вид Сасунский».

К концу войны в СССР действовали 10 547 православных церквей и 75 монастырей, в то время как перед началом Второй мировой вой­ны было только около 380 церквей и ни одного монастыря. В 1945 г. Русской Православной Церкви возвращается Киево-Печерская лав­ра, из запасников музеев передаются в действующие храмы «чудот­ворные мощи», изъятые в 20-30-е годы. Размах и интенсивность рели­гиозного возрождения в СССР в годы войны позволяют говорить об этом времени как о «втором крещении Руси». Открытые церкви стали новыми центрами русского национального самосознания. Христиан­ские ценности становились важнейшим элементом национальной иде­ологии и культуры. Некоторые исследователи (например, Ж. А. Медве­дев) неодобрительно пишут о войне как о времени, когда была осу­ществлена «наиболее важная националистическая реформа — полная легализация Русской православной церкви». На наш взгляд, более вер­ным и значимым является суждение доктора церковной истории мит­рополита Иоанна (И. М. Снычева) о том, что отступление богобор­ческой власти в войне с Церковью и сталинский тост «за русский парод» подводили черту «под изменившимся самосознанием власти, сделав патриотизм наряду с коммунизмом официально признанной опорой государственной идеологии».

Любовь к Родине, ненависть к врагу, вера в победу, патриотизм и героизм советского народа были ведущими темами произведений ли-i ературы и искусства. Советская литература еще до начала Великой Отечественной войны, по словам А. Н. Толстого, «от пафоса космопо-

литизма пришла к Родине». Война многократно усилила эту патриоти­ческую тенденцию в публицистике и всей художественной культуре. Публицистика А. Н. Толстого, М. А. Шолохова и И. Г. Эренбурга; лири­ка К. М. Симонова, А. А. Суркова и А. Т. Твардовского; симфонии С. С. Прокофьева и Д. Д. Шостаковича; песни А. В. Александрова, Б. А. Мокроусова и В. П. Соловьева-Седо го; картины С. А. Герасимова, П. Д. Корина поднимали моральный дух советских граждан, развивали чувство национальной гордости, укрепляли настроенность на победу.

Свою лепту в общее дело победы внесли общественные организа­ции — 25-миллионные профсоюзы (организаторы массового соцсо­ревнования и других патриотических починов); 10-миллионный ком­сомол, роль которого в вооруженной борьбе и организации труда в тылу была очень большой; Общество содействия обороне, авиацион­ному и химическому строительству, Общество Красного Креста и Красного Полумесяца, антифашистские комитеты.

Воспитание у советских людей чувства ненависти и мести сред­ствами публицистики, кино, всей системой политико-воспитатель­ной работы, особенно поощряемое на первых этапах войны и выра­женное в призывах «Смерть немецким оккупантам!», «Убей немца!», имело свои пределы. На заключительном этапе дана установка на сдерживание крайностей, с тем чтобы ненависть к врагу не вылилась во всеобщую слепую ярость ко всему немецкому народу.

Имело свои границы и отступление в духе «националистического нэпа». В 1944 г. в ЦК ВКП(б) состоялось совещание историков, на котором осуждались крайности, идущие по линии как очернения про­шлого русского народа, преуменьшения его роли в мировой истории (А. М. Панкратова, М. В. Нечкина, Н. Л. Рубинштейн и др.), так и сползания на позиции «великодержавного шовинизма» и «квасного патриотизма» (X. Г. Аджемян, Б. Д. Греков, А. В. Ефимов, Е. В. Тарле и др.). В одном из проектов постановления по итогам совещания отме­чалось, что в работах «ряда историков, особенно Яковлева и Тарле, проявляются настроения великодержавного шовинизма, обнаружи­ваются попытки пересмотреть марксистско-ленинское понимание рус­ской истории, оправдать и приукрасить реакционную политику царс­кого самодержавия, противопоставить русский другим народам на­шей страны». А. И. Яковлев на заседании в Наркомпросе 7 января 1944 г. высказал смелую мысль: «Мне представляется необходимым выдви­нуть на первый план мотив русского национализма. Мы очень уважа­ем народности, вошедшие в наш Союз, относимся к ним любовно. Но русскую историю делал русский народ. И мне кажется, что всякий учебник о России должен быть построен на этом лейтмотиве... Этот мотив национального развития, который так блистательно проходит через курс истории Соловьева, Ключевского, должен быть передан всякому составителю учебника... Мы, русские, хотим истории русско­го народа, истории русских учреждений, в русских условиях».

Это заявление было осуждено как «явное проявление великодер­жавного пренебрежительного отношения к нерусским народам*. От­вергнуты были предложения о включении в число исторических геро­ев А. А. Брусилова, А. М. Горчакова, А. П. Ермолова, М. И. Драгомирова, К. П. Кауфмана, М. Д. Скобелева, М. Г. Черняева и других выдающихся военных и государственных деятелей дореволюционной России.

Еще более жестким было осуждение «националистических прояв­лений» в других республиках. 31 января 1944 г. Сталин принял личное участие в обсуждении киноповести А. П. Довженко «Украина в огне». Он осудил повесть за то, что в ней «ревизуется ленинизм», «нет ни одного слова о Ленине»; не разоблачаются петлюровцы и другие пре­датели украинского народа; изображается, будто колхозный строй убил в людях национальную гордость, в то время как «именно советская власть и большевистская партия свято хранят исторические традиции и богатое культурное наследство украинского народа и всех народов СССР и высоко подняли их национальное самосознание». Сталин не­годующе заметил: «Если судить о войне по киноповести Довженко, то в Отечественной войне не участвуют представители всех народов СССР, в ней участвуют только украинцы». Заключение было суровым: по­весть является «ярким проявлением национализма, узкой националь­ной ограниченности». Берия посоветовал заслуженному деятелю ис­кусств УССР: «А теперь исчезай, вроде бы нет и не было тебя». 12 февраля 1944 г. Политбюро КП(б)У приняло решение, в соответ­ствии с которым А. П. Довженко сняли со всех занимаемых должнос­тей как в государственных учреждениях, так и в общественных орга­низациях. 21 февраля 1944 г. он исключен из Всеславянского комитета.

9 августа 1944 г. ЦК ВКП(б) принял постановление, осуждающее республиканскую газету «Красная Татария» за принижение роли Крас­ной Армии в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и «пре­клонение перед военной мощью, техникой и культурой буржуазных стран». Татарскому обкому партии предлагалось устранить «серьезные недостатки и ошибки националистического характера в освещении истории Татарии (приукрашивание Золотой Орды, популяризация ханско-феодального эпоса об Идегее)». 27 января 1945 г. аналогичное внушение сделано руководству Башкирской партийной организации. Здесь тоже обнаружились серьезные идеологические просчеты: «В под­готовленных к печати "Очерках по истории Башкирии", в литератур­ных произведениях "Идукай и Мурэдым", "Эпос о богатырях" не про­водятся разграничения между подлинными национально-освободи­тельными движениями башкирского народа и разбойничьими набегами башкирских феодалов на соседние народы, недостаточно показыва­ется угнетение трудящихся башкир татарскими и башкирскими фео­далами, идеализируется патриархально-феодальное прошлое башкир. В пьесе "Кахым-Туря" извращается история участия башкир в Отече­ственной войне 1812 г., противопоставляются друг другу русские и

башкирские воины». Формулировки были ужесточены на X пленуме правления Союза советских писателей (17 мая 1945). Здесь уже говори­лось, что в Татарии «поднимали на щит ханско-феодальный эпос об Идегее и делали Золотую Орду передовым государством своего време­ни»; нечто подобное произошло и в Башкирии с эпосом «Карасахал», там гоже «извратили историю и впали в идеализацию патриархально-феодального прошлого».

Таким образом, историки и литераторы впредь должны быть очень осторожными в проведении грани между «героическим прошлым» на­рода и «идеализацией» его исторического прошлого, а также не допус­кать безразличия к местности, где геройствовали славные предки.

Мобилизация внешнеполитических факторов победы. Успехи совет­ских войск в битве под Сталинградом создали благоприятные условия для открытия второго фронта в Европе. На конференции в Касабланке (январь 1943) США и Англия решили объединить усилия в целях захва­та Сицилии, а по отношению к Германии пока ограничиться воздуш­ными налетами. В начале июня 1943-го союзники известили И. В. Стали­на о своем решении не открывать второго фронта в Европе в 1943 г. Отношение к этому вопросу изменилось после победы советских войск под Курском. У союзников возникли опасения, что без второго фрон­та противодействие советской политике окажется невозможным.

На конференции в Квебеке (август 1943} лидеры США и Англии пришли к соглашению о начале операции «Оверлорд» по форсирова­нию Ла-Манша 1 мая 1944 г. На конференции министров иностран­ных дел в Москве (октябрь 1943) был подписан протокол, подтвер­ждающий намерения США и Англии начать операцию в Северной Франции весной 1944 г. США при этом рассчитывали, что Берлин должны занять их войска, а войска СССР — территорию к востоку от него.

На конференции в Тегеране (28 ноября — 1 декабря 1943) состо­ялась первая встреча глав правительств «большой тройки», решавшая кардинальные вопросы ведения войны и послевоенного устройства мира. В итоговом документе этой конференции зафиксировано, что форсирование Ла-Манша будет предпринято в течение мая 1944 г. Стремясь обезопасить операцию, союзники выдвинули требование к Москве: немцы не должны иметь возможности перебросить с других фронтов более 15 дивизий в течение первых 60 дней операции. И. В. Сталин заверил союзников, что советские войска предпримут наступление в это время с целью предотвратить переброску германских войск. В Теге­ране обсуждалось и послевоенное устройство Европы. Союзники согла­сились на передачу Советскому Союзу части Восточной Пруссии и вос­становление независимой Польши в границах 1918 г. Признано было также присоединение Прибалтики к СССР. В обмен на эти уступки лидер нашей страны соглашался на то, что Советский Союз объявит войну Японии не позднее чем через три месяца после победы над

Германией. Эти договоренности во многом способствовали скорейше­му победному окончанию Второй мировой войны.

Свою лепту в мобилизацию внешнеполитических факторов побе­ды над фашизмом были призваны внести созданные в 1941—1942 гг. антифашистские комитеты. Таких комитетов было пять: советских женщин, молодежи, ученых, Всеславянский и Еврейский антифа­шистский комитет (ЕАК). Они были образованы при Совинформбюро для налаживания и объединения усилий советской и зарубежной об­щественности в борьбе против фашизма.

Драматические последствия имела деятельность ЕАК. Идея созда­ния комитета возникла в 1941 г. и принадлежала Л. П. Берии. Первона­чально предполагалось использовать для образования ЕАК лидеров Бунда (еврейской социалистической партии Польши) Г. Эрлиха и В. Альтера, арестованных в Восточной Польше в 1939 г. На встрече с ними в сентябре 1941-го Берия предложил организовать работу Ев­рейского антифашистского комитета, и они согласились. Планирова­лось, что председателем комитета будет Эрлих (известный в широких кругах с 1917, когда он был членом исполкома Петросовета), его заместителем — Михоэлс, ответственным секретарем — Альтер. Одна­ко от плана пришлось отказаться, поскольку, как пишет в своих вос­поминаниях П. А. Судоплатов, «Эрлих и Альтер слишком много знали о намерениях Сталина воспользоваться ими для выколачивания денег па Западе». К тому же, как отмечает А. И. Солженицын в труде «Двести лет вместе» (М., 2002. Ч. 11), польские бундовцы «самонадеянно пола­гали (и не скрывали этого от окружающих), что им удастся реформи­ровать советскую систему в сторону политической либерализации». В декабре 1941 г. они снова были арестованы по обвинению в пропа­ганде в пользу подписания мирного договора с нацистской Германи­ей, а руководителем создаваемого ЕАК стал С. М. Михоэлс, извест­ный актер и режиссер, народный артист СССР, художественный ру­ководитель^ 1929) Московского государственного еврейского театра.

Сразу же после образования ЕАК было решено использовать связи еврейской интеллигенции для выяснения возможностей получить до­полнительную экономическую помощь в борьбе с фашистской Герма­нией через сионистские круги. С этой целью Михоэлсу и его заместите­лю И. С. Феферу, проверенному агенту госбезопасности, поручалось прозондировать реакцию влиятельных зарубежных сионистских органи­заций на создание еврейской республики в Крыму. Слухи о готовности руководства СССР откликнуться на просьбу советских евреев о респуб­лике начали циркулировать по Москве уже с 1942 г. Они связывались с именами Л. П. Берии, жены Молотова П. М. Жемчужиной, заместителя председателя Совмина СССР Р. С. Землячки, С. М. Михоэдса.

В начале 1943 г. через коминтерновские каналы были установлены контакты с руководителем еврейской секции международного рабо­чего ордена — прокоммунистической профсоюзной организации —

Р. Зальцманом, который от имени Американского комитета еврейских писателей, артистов, ученых и Еврейского совета помощи России организовал официальное приглашение в США руководителям ЕАК Михоэлсу и Феферу. И уже в середине июня американский журналист и общественный деятель Б. Гольдберг, выходец из России, зять Шо-лом-Алейхема, встречал их. Помимо США они посетили также Мек­сику, Канаду и Великобританию. Михоэлс по просьбе Жемчужиной встречался в Нью-Йорке с ее братом Сэмом Карпом. В Москву делега­ция вернулась в начале декабря 1943 г. и представила в Совинформбю-ро отчеты о поездке.

Вскоре по предложению Молотова руководство ЕАК подготовило письмо, адресованное Сталину, с предложением создать в Крыму ев­рейскую республику. 15 февраля 1944-го проект был представлен Мо-лотову. После редактирования письма заместителем наркома иност­ранных дел С. А. Лозовским оно было направлено Маленкову, Щерба­кову и Вознесенскому с поручением рассмотреть этот вопрос. В ЕАК был пущен слух, что Михоэлсу может быть предложен пост председа­теля Верховного Совета новой республики. Назывались кандидаты и на другие высокие должности.

Образование еврейской республики в Крыму, куда могли бы при­ехать евреи со всего мира, обещало приток в СССР огромных еврей­ских капиталов. Для начала Сталину говорили о возможности полу­чить таким путем от Запада 10 млрд долларов на восстановление раз­рушенной войной экономики. Известно, что эта проблема обсуждалась им в июне 1944 г. с американским послом А. Гарриманом и президен­том американской торговой палаты Э. Джонстоном. Предложение было заманчивым, но требовало переселения жителей Крыма. И весной 1944 г. ГКО принял постановления (от 2 апреля и 11 мая) о выселении крым­ских татар. Обосновывая их, Берия писал Сталину: «Учитывая преда­тельские действия крымских татар против советского народа и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на по-; граничной окраине Советского Союза, НКВД СССР вносит на Ваше рассмотрение проект решения ГКО о выселении всех татар с террито­рии Крыма... Вопрос о выселении татар в Узбекскую ССР согласован с секретарем ЦК ВКП(б) Узбекистана т. Юсуповым». Операция была осуществлена 18—20 мая.

Поданным предвоенной переписи населения, в Крыму прожива­ли 1 126 429 человек, из них русских — 558 481 (49,6%), татар — 218 179 (19,4), украинцев - 154 120 (13,7), немцев - 65 452 (5,8), греков - 20 652 (1,8), болгар - 15 353 (1,4), армян - 12 873 (1,1), прочих — 29 276 (2,6%). К середине 1944-го крымские татары насчи­тывали примерно 19,4% населения Крыма. Татарское население было поставлено немцами в сравнительно привилегированное положение (расширение надела приусадебных участков, открытие специальных магазинов для татар, продовольственная помощь, налоговые послаб-

ления, открытие мечетей). Значительная часть крымских татар пошла на коллаборационизм с оккупантами. Для борьбы с партизанами нем­цы сформировали из них 8 батальонов добровольцев. В подразделени­ях немецкой армии, дислоцировавшихся в Крыму, состояли более 20 тыс. крымских татар. Отдельные формирования численностью по 200—250 человек направлялись на Керченский фронт и частично на севастопольский участок фронта. После освобождения Крыма от ок­купантов коллаборационизм стал причиной наказания всего крымс­ко-татарского народа.

Депортация открывала возможность для перехода к практической реализации еврейского плана. Считалось, что наличие в Крыму мно­гочисленного русского населения не может этому мешать. Однако осу­ществление заманчивого, но совершенно непредсказуемого по своим отдаленным историческим последствиям мероприятия у Сталина хва­тило благоразумия отложить до конца войны. Изменившиеся с окон­чанием войны условия, связанные главным образом с подготовкой провозглашения государства Израиль на территории Палестины, сде­лали организацию еврейской социалистической республики в Крыму неосуществимой.

§ 4. Победный этап. 1944-1945

Победа над Германией. К 1944 г. для укрепления Восточного фрон­та германское командование перебросило с запада 75 дивизий. Про­мышленность Германии уже не была в состоянии удовлетворять воз­раставший спрос вермахта на боевую технику; мобилизации станови­лись недостаточными для качественного возмещения потерь в живой силе. Однако германская армия вместе с войсками сателлитов на со­ветско-германском фронте все еще представляла внушительную силу. Она насчитывала 4,9 млн человек. На вооружении войск было 54,6 тыс. орудий и минометов, 5,4 тыс. танков и штурмовых орудий, более 3 тыс. самолетов. Советские Вооруженные Силы к этому времени почти по всем статьям превосходили вражеские. В самом начале 1944 г. совет­ские войска захватили инициативу и уже не выпускали ее.

В январе усилиями Лениградского и Волховского фронтов (коман­дующие — генералы армии Л. А. Говоров и К. А. Мерецков) полностью ликвидирована 900-дневная блокада Ленинграда. Город начал посте­пенно залечивать раны. До конца 1944 г. историки особо выделяют еще девять наиболее крупных ударов по врагу.

В конце января и феврале в результате Корсунь-Шевченковской наступательной операции, блестяще осуществленной войсками 1-го, 2-го и 3-го Украинских фронтов, ведомых генералами армии. Н. Ф. Ватутиным, И. С. Коневым, Р. Я. Малиновским, освобождена Правобережная Украина. В марте советские войска вышли к государ-

12-5578

ственной границе СССР с Румынией, а в ночь на 28 марта наши войска форсировали пограничную реку Прут.

В апреле и мае освобождены Одесса, Севастополь и весь Крым (4-й Украинский фронт, командующий генерал армии Ф. И, Толбухин).

В июне Ленинградский и Карельский фронты (командующие ге­нералы армии Л. А. Говоров и К. А. Мерецков) нанесли удар по врагу на Карельском перешейке. В августе наши войска освободили Каре­лию и вывели из войны Финляндию. Президент Финляндии К. Ман-нергейм был вынужден принять решение о выходе страны из агрес­сивного Берлинского пакта и войны. 19 сентября Финляндия подпи­сала соглашение о перемирии с СССР.

23 июня началась одна из крупнейших в войне наступательных операций «Багратион». Ее осуществляли 1-й Белорусский (маршал К. К. Рокоссовский), 2-й Белорусский (генерал армии Г. Ф. Захаров), 3-й Белорусский (генерал армии И. Д. Черняховский), 1-й Прибал­тийский (генерал армии И. X. Баграмян) фронты. Результатом опера­ции стало освобождение Белоруссии, Литвы и части Латвии. 17 авгу­ста войска вышли на западную границу Белоруссии.

В июле началась и продолжалась все лето битва за освобождение Западной Украины. Ее вели войска 1-го Украинского фронта (маршал И. С. Конев), партизаны С. А. Ковпака, П. П. Вершигоры. С успешным завершением в августе наступательной Л ьвовско-Сандомирской опе­рации Украина была полностью освобождена.

В августе войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов (генерал ар­мии Р. Я. Малиновский, маршал Ф. И. Толбухин) разгромлена Ясско- Кишиневская группировка германской армии. Ее результатом стали освобождение Молдавии, капитуляция Румынии и Болгарии. К концу октября войска 2-го Украинского фронта совместно с румынскими частями, выступившими против Германии, полностью освободили Румынию. 8 сентября Красная Армия вступила на территорию Болга­рии. Освободители были встречены хлебом-солью, цветами. Их появ­ление дало новый импульс народному вооруженному восстанию про­тив фашистской диктатуры, начавшемуся в конце августа. 9 сентября фашистское правительство было свергнуто. Власть перешла в руки Отечественного фронта.

В сентябре и октябре войска Ленинградского фронта (генерал ар­мии, с октября 1944 г. маршал К. А. Мерецков) и Балтийского флота (адмирал В. Ф. Трибуц) освободили Эстонию, большую часть Латвии и прижали остатки немецкой группы армий «Север» к морю в Кур­ляндии, в районе Мемеля (Клайпеды).

В сентябре и октябре последовал удар войск 4-го Украинского фронта (генерал армии И. Е. Петров) между Тисой и Дунаем. Наращи­вая его, советские войска к февралю 1945 г. овладели Венгрией, со­единились с войсками союзной Югославии, освободили Закарпатье.

В октябре нанесены удары войск Карельского фронта (маршал К. А. Мерецков) и Северного флота (вице-адмирал А. Г. Головко) на

севере. Советское Заполярье было освобождено, части Красной Ар­мии вступили на территорию Норвегии.

Лето и осень 1944 г. принесли свободу столицам союзных респуб­лик: Петрозаводску (освобожден 28 июня), Минску (3 июля), Виль­нюсу (13 июля), Кишиневу (24 августа), Таллину (23 сентября), Риге (13 октября), тысячам других городов и сел. Войска Германии и ее союзников были полностью изгнаны с территории СССР уже в нояб­ре 1944 г. (исключение составляли районы Лиепаи и Вентспилса в Латвии, освобожденные в мае победного года). На алтарь победы в

1944 г. советский народ принес 1,6 млн жизней своих лучших сыновей
и дочерей. Однако основные потери на фронте несли уже захватчики.
В 1944 г. только в советском плену оказалось 1,2 млн вражеских солдат
и офицеров. (Всего с начала войны и до 9 мая 1945 Германия потеряла
на Восточном фронте пленными 3777 тыс. человек.)

6 июня 1944 г. западные союзники, полностью убедившись в спо­собности СССР самостоятельно завершить разгром Германии, выса­дили свои войска на северо-западе Франции. (В период между июнем 1941-го и июнем J944 г. 93% общих военных потерь немцы понесли в боях с советскими войсками.)

Объединенными войсками союзников в Западной Европе коман­довал генерал армии США Д. Эйзенхауэр. Нормандская десантная операция по форсированию Ла-Манша (6 июня — 24 июля 1944) была крупнейшей во Второй мировой войне. В ней участвовало до 1 млн человек. К середине сентября войска союзников вышли к западной границе Германии. СССР оказался верен обязательствам, взятым в Тегеране. В момент высадки союзников советские войска провели ус­пешную операцию на северном крыле советско-германского фронта, а 23 июня начали одну из крупнейших в войне операцию «Багратион».

В конце 1944 г. и первые месяцы 1945-го Красная Армия освободи­ла Румынию, Болгарию, Югославию (совместно с частями Народно-освободительной армии Югославии), Венгрию, Польшу, часть Авст­рии, Чехословакию. Стряхивали с себя коричневое наваждение и ста­новились свободными столицы европейских государств: в 1944 — Ъухарест (23 августа), София (9 сентября), Белград (20 октября); в

Дата добавления: 2014-11-29