Индуистское право

Литература

DERRETT, “Hindu Law: The Dhannaastra and the Anglo-Hindu Law — Scope for Further Comparative Study”, ZvglRW 58 (1956) 199.

— Introduction to Modem Hindu Law (1963).

— “Hindu Law”, in: An Introduction to Legal Systems (ed. Derrett, 1968) 80.

— Religion, Law and the State in India (1968).

—/IYER, “The Hindu Conception of Law', II Int.Enc.Comp.L.Ch. 1 (1975) 107.

—/SONTHEIMER/SMITH, Beiträge zum indischen Rechtsdenken (1979).

JOLLY, Recht und Sitte /der Hindus/ (1896): translated into English, Hin­du Law and Custom (1928).

KANE, History of Dharmasastra, 5 vols. (1930-62). Hindu Customs and Modern Law (1950).

LINGAT, Les sources du droit dans le système traditionel de l'Inde (1967).

MEYNE, Hindu Law and Usage (IIth edn., rev. Chandrasekhara Aiyar, 1951, reprinted 1953).

MULLA, Principles of Hindu Law (14th edn., rev. Desai, 1974).

PARAS DIVAN, Modern Hindu Law, Codified and Uncodified (2nd edn., 1974).

SARKAR, Epochs in Hindu.Legal History (1958).

SEN-GUPTA, Evolution of Ancient Indian Law (1953).

SONTHEIMER, "Recent Developments in Hindu Law", 13 ICLQ 32 (Supp. 1964).

I

Нормы индуистского права действуют ныне в отношении приблизительно 1 млрд. индусов, большая часть которых проживает в Республике Индия и составляет там около 80% населения. Остальные индусы как национальные меньшин­ства проживают в Палестине и Бирме, Сингапуре и Малай­зии, а также в странах, расположенных на восточном побе­режье Африки, прежде всего в Танзании, Уганде и Кении. И уже в силу этого индуистское право применяется персональ­но к каждому конкретному лицу не только потому, что это лицо является гражданином определенного государства или проживает на определенной территории.

В гораздо большей степени применение индуистского права к каждому лицу, независимо от его государственной принадлежности или местожительства, объясняется тем, что эти лица являются индусами и как таковые в духовном плане придерживаются целого комплекса различных религиозных, философских и социальных взглядов, совокупность которых определяется понятием “индуизм”. На практике исходят из того, что индуистское право применяется ко всем коренным жителям Индостанского полуострова, за исключением тех, кто принял ислам, христианство, иудаизм или зороастризм.

Индуизм отличается от других религий тем, что индусы не связаны каким-то определенным вероучением о боге, душе, творении, искуплении и т.д. Каждое индусу предоставляет­ся свобода выбора: он может верить в того или иного бога, в нескольких богов или вообще не верить в бога.

Индуизм имеет множество культов и ритуалов, но не имеет четко очерченной теологической доктрины. В то же время в нем есть ряд определенных, основополагающих верований религиозно-философского характера, которых придержива­ется абсолютное большинство индусов.

С течением времени из этих имеющих единую основу верований развились различные религиозные направления, такие как буддизм, джайнизм, сикхизм. Их можно рассматривать как самостоятельные и как секты индуизма. Но, согласно современному индийскому законода­тельству, нормы индуистского права применяются к последователям всех этих вероучений, особенно к буддистам и сикхам.

Краеугольным камнем индуизма являются прежде всего учения о переселении души и о карме. Согласно этим учени­ям, человек, совершая дурные и добрые поступки в течение всей своей жизни, сеет семена своего нового существования, место которого в иерархии следующей жизни определяется соотношением его моральных заслуг и греховности в жизни прошедшей. Кто в своей нынешней жизни страдал или на­ходился на низшей ступени социальной лестницы, тот иску­пает грехи, совершенные его душой в предыдущем воплоще­нии. Тот же, кто посвятил себя Богу и вел себя примерно в первой жизни, совершая добрые поступки и относясь с ува­жением к богам, может рассчитывать на то, что судьба будет благоволить к его новому рождению после смерти и он будет принадлежать к более высокородной касте. Или же его душа вырвется из вечного круговорота смерти и вторичного рожде­ния и, как более высокое духовное существо, станет частью божественного. Это учение составляет основу и одновремен­но служит оправданием кастовой структуры индуистского общества.

Оно является одним из краеугольных камней индуиз­ма как религиозно-философской и социальной системы. Каста — это группа, объединяющая людей одной или не­скольких профессий. Отношения внутри касты и особенно с членами других каст регулируются специальными нор­мами поведения. Таких каст и их разновидностей насчи­тывается в Индии несколько тысяч. В соответствии с ис­торической традицией они разбиты на четыре группы: брахманов (первоначально каста священников), кшатриев (воинов), вайшиев (купцов) и шудров (слуг и ремесленни­ков). Переход из одной касты в другую исключался. Успеш­ная деятельность в своей профессии, нажитое богатство или политическое могущество не служили поводом для перехода в более высокую касту. Между кастами был установлен иерархический порядок. В его основе лежал критерий “чис­тоты” касты, степень которой зависела от места касты в иерархии.

Чистота касты должна была оставаться незапятнанной, и потому нельзя было устанавливать контакты с определенны­ми предметами и особенно с членами низших каст. На осно­ве этого принципа были разработаны многочисленные нор­мы, запрещающие вступать в сексуальные связи с членами каст низшей чистоты, равно как и принимать пищу в их присутствии и даже приближаться к ним.

Эти нормы поведения раньше не были простыми договоренностями, так как их нарушение влекло за собой часто определенные правовые последствия, которые признавались судами. Так, например, вплоть до 1949 года суды Индии должны были применять комплекс замысловатых норм, на основании которых им предстояло решать, при каких услови­ях следует признавать “смешанный брак” супругов, принадлежащих к разным кастам, и каково правовое положение детей от таких “смешан­ных браков”. Лишь после принятия в 1949 году закона о действитель­ности браков, заключаемых индусами, вступило в силу положение, согласно которому “все браки индусов не считаются и не будут счи­таться недействительными, если брачующиеся принадлежат к разным религиям, кастам, субкастам или сектам”.

В соответствии с конституцией современное законодатель­ство Индии отменило все нормы, согласно которым принад­лежность к кастам влекла за собой соответствующие юриди­ческие последствия для их членов. Это, конечно, не означает, что уменьшилось число индусов, продолжающих и в наши дни придерживаться традиционных норм поведения. Так, до сих пор еще редки браки между индусами разных каст. Прежде всего это касается случаев, когда невеста принадле­жит к более высокой касте, чем жених. Не столь уж часты и повторные браки вдов, по крайней мере из более высоких каст, даже если будущий муж принадлежит к той же касте. И это при том, что старые нормы индуистского права, при­знававшие такие браки недействительными, а детей от этих браков — незаконнорожденными, были отменены еще зако­ном 1856 года. Правда, появляются признаки того, что старые традиции постепенно начинают утрачивать свое влияние во многих сферах жизни общества. И даже кастовость сегодня претерпевает процесс коренных перемен. Этому прежде всего содействуют создание в стране современной структуры по­литической власти, обеспечивающей всеобщие и равные выборы, а также постепенно растущая профессиональная мо­бильность населения Индии, влияние средств массовой ин­формации и усиливающиеся контакты с западной культурой.

II

Часто утверждают, что индуистское право — старейшая правовая система в мире. Это утверждение соответствует действительности в той мере, в какой речь идет о первых письменных памятниках — ведах, в которых можно при же­лании обнаружить определенные нормы, регулирующие по­ведение человека.

Веды включают в себя огромное количество религиозных песен, молитв, гимнов и изречений, созданных в разное вре­мя на заре истории Индии — во втором тысячелетии до н.э., а частично, может быть, и еще раньше. Хотя веды для ин­дусов — божественное откровение и источник их религии и права, их реальное влияние на духовную жизнь индусов было крайне незначительным уже в течение многих столетий. Даже значение вед для развития индуистского права следует оценивать с особенно большой осторожностью, поскольку они содержат слишком мало конкретного правового мате­риала.

Старейшими памятниками индийской литературы, опре­деленная часть которых может быть отнесена к “юридичес­ким книгам” в прямом смысле этого слова, являются “шмрити” (smritis). Это санскритское слово означает “завещанная” мудрость древних ученых и священнослужителей. Их да­тировка крайне сложна, так как индуистские представления о непрерывно текущем мировом процессе, без начала и конца, отрицали хронологическую упорядоченность истори­ческих событий. Поэтому можно лишь предположительно указать время создания “шмрити”: между 800 годом до н.э. и 200 годом н.э.

Самые ранние из них в афористической форме излагают процедуру совершения людьми религиозных ритуалов и за­клинаний, связанных с важнейшими событиями их жизни. И тем самым они воспроизводят картину религиозной жизни древнеиндийской цивилизации, но почти не содержат юри­дических норм. Вслед за ними возникли “дхарма-сутры” — первые известные сборники зафиксированных в письменной форме конкретных правовых норм, определяющих, как дол­жен вести себя человек в соответствии со своим местом в кастовой иерархии по отношению к богам, царю, священ­никам, предкам, членам своей семьи, соседям, животным. Все эти нормы, в которых еще не делается четкого различия

между предписаниями религии, морали, обычаев и права, составляют на санскрите содержание термина “дхарма”.

Следующим шагом в развитии права стали “дхармащастры” — всеобъемлющие сборники норм поведения (“дхармы”), написанные в стихотворной форме. Их авторами были известные ученые, или по крайней мере им это припи­сывают. Наиболее известная из этих работ — Законы Ману (manusmriti), приписываемые легендарному Ману, — вос­ходит ко II веку до н.э. В ней даются впервые относительно упорядоченные и ясные нормы, которые по современным понятиям соответствовали бы нормам гражданского и уго­ловного права. Согласно ортодоксальным взглядам, все “шмрити” основаны на “священном откровении” (на ведах). При этом считается, что авторам “шмрити” еще были из­вестны многие из ныне утерянных текстов вед. В дейст­вительности же истоки “шмрити” следует искать в обычаях и ритуалах, которые были характерны для религиозных культов и социальной жизни индусов того времени. Таким образом, становится очевидным, что, хотя ортодоксальное учение этого не признает, “шмрити” отличаются между собой, поскольку создавались в разные эпохи и каждый автор стремился учесть вновь появившиеся обычаи своего времени.

Наиболее важными работами следующего периода, с 200 года до начала британского колониального господства, являлись юридические сборники, отрывки и комментарии. Они не претендовали на оригинальность. Их цель заключа­лась главным образом в том, чтобы приспособить “шмрити” к потребностям практики. Так, многие авторы извлекали из старых текстов и систематизировали соответствующие от­рывки, которые наиболее подходили для применения в со­временных им условиях, — таким образом были “модернизи­рованы” “шмрити”, а многие устаревшие юридические материалы изъяты из правооборота. Другие авторы писали комментарии “шмрити” или к отдельным областям права, таким как наследственное право или усыновление. Но даже для этих авторов “шмрити” имели обязательный характер, так как, согласно официальной доктрине, их источником были веды.

Правда, поскольку этим текстам насчитывалось много сотен лет и потому они часто имели пробелы и противоречи­ли друг другу, комментаторам предоставлялось широкое поле

для толкования. Это толкование осуществлялось в соответст­вии со сложными искусственными правилами специальной теории толкования. Однако в конечном счете на результат толкования, естественно, оказывали влияние обычаи, сло­жившиеся с течением времени в практике той местности, где проживал соответствующий автор. Учитывая географическое, климатическое и расовое многообразие Индии, нет ничего удивительного в том, что признание ряда авторов носило узкорегиональный характер. И в результате, подобно тому как случилось с исламской юриспруденцией, в ХI-ХII веках постепенно сложились две правовые школы.

Одна — школа “Дайябага” (Dayabaga) в Бенгалии, а вторая — школа “Митакшара” (Mitakshara), давшая начало многочисленным родственным школам и получившая рас­пространение во всей остальной Индии. Кроме того, в инду­истском праве всегда признавались в качестве источников права старинные местные обычаи, которым с давних времен следовали определенные касты, роды или семьи. А это озна­чает, что такие обычаи в случае, если они известны суду или могут быть доказаны, не только должны учитываться при тол­ковании норм “шмрити” и комментариев, но даже могут иметь перед ними приоритет.

III

Источником классического индуистского права доколони­ального периода были не законы светских властителей и даже не решения судов, а в основном труды правоведов, в частности “шмрити”, комментарии к ним и юридические сборники. По форме эти труды были тесно связаны с бо­жественным откровением вед. По содержанию это было всеобъемлющее и систематизированное обычное право, дей­ствующее среди индусов. Но, разумеется, исключительное религиозное чувство индийских правоведов-священников могло сыграть решающую роль, если требовалось признать юридическую силу обычая, которым руководствовались ин­дусы в отношениях друг с другом. Это классическое индуис­тское право, называемое на санскрите “дхармащастра” и означающее учение о нормах обязательного поведения, пре­терпело во времена британского колониального господства существенные изменения.

Так, устаревшие нормы права собственности были вытес­нены общим правом. И наоборот, в области семейного и на­следственного права действовал принцип, согласно которому “все дела, касающиеся наследств, браков, каст и других ре­лигиозных обычаев или институтов”, следовало решать в соответствии с нормами индуистского права. Английскому судье было трудно реализовать этот принцип. Среди моря юридической литературы лишь немногие работы были перво­начально переведены с санскрита на английский язык. Но даже эти работы часто оставались загадкой для судей, так как они практически не имели почти никакого представ­ления об условиях жизни индусов и неписаных правовых традициях. Поэтому поначалу пытались решить проблему, привлекая в суды местных странствующих знатоков “дхармащастр” — пандитов, у которых английские судьи могли по­лучить необходимые сведения по специальным вопросам ин­дуистского права.

С 1864 года от их услуг отказались, так как судьи при­обрели необходимый опыт в обращении с индуистским пра­вом, возросло количество переведенных на английский язык юридических книг и, самое главное, число судебных реше­ний достигло необходимого уровня, позволяющего судьям считать их имеющими обязательный характер в соответ­ствии с принципом “придерживаться ранее принятых реше­ний” (stare decisis). Сколь типично это было для стиля английского судопроизводства, столь же мало это соответ­ствовало, конечно, традициям индуистского права. В нем судебные решения не имели связующего характера, и судья не только наделялся правом, но и был обязан каждое новое дело решать по-новому согласно соответствующим ему нор­мам права.

По своему содержанию индуистское право во время бри­танского колониального правления также стало отличаться от нормативного содержания “дхармащастр”. И причина за­ключалась отнюдь не в законодательной деятельности англи­чан. Они шли по пути отмены норм, которые, по их мнению, создавали наибольшие трудности, и это их вполне устраивало, - например, отмены запрета на повторные браки вдов, а также принципа, согласно которому индус лишался всего своего имущества и права наследования в случае, если он отказывался от своей религии или исключался из своей кас­ты. Но судебная практика, стремясь к изменениям, привела к

существенным последствиям, которые можно назвать “кор­розией” индуистского права.

С одной стороны, судьям была доступна лишь незначи­тельная часть литературы по классическому индуистскому праву, которая была переведена на английский язык. Это вело к тому, что они могли опираться исключительно на эти работы, хотя часто наряду с ними существовали и другие надежные источники и новые труды. С другой стороны, про­исходило то, что и должно было произойти. Судьи часто находили — или были убеждены в том, что находили, — пробелы и неясности в традиционных текстах. И, обращаясь зачастую к принципу “справедливости, беспристрастия и до­бросовестности”, они самостоятельно создавали юридичес­кие нормы. При этом они вольно или невольно попадали под влияние общего права или опирались на общие правовые принципы, которые они выявляли путем сравнительно-пра­вового анализа. Таким образом, в судебной практике место классического индуистского права постепенно заняло так называемое “аншо-индуистское право”, которое очень скоро перестало нуждаться в опоре непосредственно на традицион­ные источники писаного права, приобрело характер чисто прецедентного права и в качестве такового стало использо­ваться индийскими судами.

Стремление к независимости поставило на повестку дня планы кодификации индуистского права. Уже после обрете­ния независимости в 1947 году индийское правительство представило парламенту проект кодекса индуистского права, в котором была сделана попытка создать единую законода­тельную основу для семейного и наследственного права. Этот проект встретил решительное противодействие как со сторо­ны закоренелых консерваторов, у которых даже упоминание о кодексе вызывало аллергию, так и со стороны тех, кто был против отмены определенных правовых обычаев, получив­ших распространение в ряде регионов страны. Индийское правительство было вынуждено в этой связи после бурных дебатов в парламенте и в обществе отозвать свой проект. В дальнейшем оно выбрало более мудрый путь. Важнейшие материалы индуистского права стали предметом многочис­ленных законодательных проектов — и это принесло успех. В 1955 году первым вступил в силу индуистский закон о браке. Закон унифицировал семейное право индусов и при­вел его в соответствие с современностью.

Согласно традиционному учению “дхармащастр”, брак был таинст­вом, которое освящало неразрывный семейный союз супругов. Поэтому ортодоксальные индуисты считали развод недопустимым. Однако в некоторых регионах Индии и в низших кастах часто имели силу нормы обычного права, допускавшие развод. Принцип нерасторжимости брака смягчался тем, что мужу при определенных условиях разрешалось брать себе вторую жену, например если первая нарушала свои супружеские обязанности. Но, конечно, полигамия в Индии никогда не играла зна­чительной роли. Так как брак в Индии всегда и даже в наши дни рас­сматривался как частное дело семей будущих супругов, то последнее слово принадлежало родителям жениха и невесты. Для “дхармащастры” явно выраженное согласие жениха и невесты значило столь же мало, как и достижение ими минимального брачного возраста. Следует также обратить внимание на многочисленные брачные запреты индуис­тского права. Уже упоминалось о принципе, согласно которому не до­пускались браки между теми, кто принадлежал к разным кастам.

Кроме того, существовали детально разработанные предписания, которые не допускали браков не только между дальними родственника­ми, но даже и в случаях простого сходства фамилий жениха и невесты. Все эти нормы обычного права за последние 150 лет были в значитель­ной мере изменены как благодаря судебной практике, так и с помощью законодательной деятельности.

Разумеется, никому не запрещено и сейчас соблюдать эти нормы, так как нельзя забывать, что в сельских областях Индии до сих пор им следуют. Поэтому индуистский закон о браке опередил, по-видимому, свое время, значительно сузив сферу действия запрета на браки между родственниками и полностью отменив запрет на межкастовые браки. Отныне, согласно закону, возможны разводы, но, с другой стороны, запрещена полигамия.

После 1956 года были приняты три новых закона: о несо­вершеннолетних и опеке, о наследовании и усыновлении и об алиментах.

С их вступлением в силу большая часть индуистского нрава была кодифицирована. Таким образом, индийские судьи и адвокаты ныне в первую очередь руководствуются нормами новых законов и решениями судов, принимаемых на их основе. Англо-индуистское право продолжает играть определенную роль для ряда относительно несущественных с точки зрения применения права сфер общественной жизни, в которых в Индии до сих пор отсутствует законодательное регулирование. Вне Индии, где работа по кодификации не продвинулась столь далеко, продолжают применять, как и прежде, англо-индуистское право. Но и здесь практики опи­раются главным образом на судебные решения и лишь в са­мых редких случаях — на классические правовые трактаты “дхармащастры”.

Дата добавления: 2014-11-29