КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
ЗЛ. Биологические предпосылки возникновения элитарности
ЭЛИТАРНОСТИ Проблема элитарности имеет свои корни уже в мире животных. Известны, например, сложнейшие иерархические отношения, складывающиеся не только у высших животных (у обезьян, в собачьей и волчьей стаях), но и у голубей, у рыб и даже у насекомых. При этом у животных проявляются способы самоутверждения особи среди своих «сородичей», близкие к способам самоутверждения людей: взгляды в упор; стремление занять более высокое пространственное положение; «ритуальные поединки» между самцами одного вида, выполняемые по строго определенным правилам, и т.д. Некоторые авторы считают даже, что в природе изначально имеется определенный «социальный архетип», который существует «вне времени и вне видовой принадлежности, даже вне типов организмов», но именно этот универсальный социальный архетип создает «жизнеспособную организацию» и может быть положен «в основу теории социальной обусловленности поведения любого существа» (Плюснин, 1990. С. 202—206). Примечательно, что этологи выделяют довольно интересные феномены, позволяющие по-новому взглянуть и на возникновение социальной организации человеческого общества (см. Дольник, 1994. С. 124—169). В частности, обнаружено, что у многих животных обычно вакантным является место высшего иерарха (место «супердоминанта»), которое не всегда рискует занять даже весьма тираничный вожак, видимо, оставляя его для более злого и сильного зверя или для человека... А у человека такое место, вероятно, принадлежит самому Господу Богу (?)... Можно предположить, что поскольку представление у человека о Боге постоянно меняет- ся, то в качестве нового «божества» для многих людей все более и более выступают не конкретные люди («суперлюди»), а определенные социально-профессиональные группы или даже более глобальные социальные институты, ассоциирующиеся в сознании большинства обывателей с «элитой» (например, артистические, журналистские, коммерческие, политические, криминальные, бюрократические и др. «высшие круги»).
При этом многие простые люди опасаются связываться не столько с конкретным чиновником, сколько с данной государственно-бюрократической системой (или, например, боятся не столько конкретного преступника, сколько всесильной мафии — могущественной и безжалостной системы, которую данный человек как бы представляет). Очень часто для доказательства своего преимущества над своим сородичем животное, по определенным ритуалам унижает его, а проигравший в «соревновании» обязан принять при этом «позу покорности» или «позу униженного» (например, у стадных обезьян это поза, имитирующая спаривание... даже, если проигравший сам является самцом... — примерно так же, как и в уголовном мире людей в ходе специального, организованного «ритуального» остракизма и перевода человека в «отверженные» или «опущенные»). Интересно также, что обычно особи, находящиеся на самом низу иерархической структуры, подвержены стрессам и погибают несколько раньше своих более «высокопоставленных» сородичей, так как в них накапливается чувство страха-агрессии и подавленности, которое не всегда имеет возможность для выхода. Но если такая возможность предоставляется, например, когда можно «добить» своего же сородича, только что наказанного вожаком, то это проявляется в крайне жестоких формах. Как известно, и отверженные люди (а также так называемые «шестерки», холуйствующие перед лидером-вожаком) очень часто хоть для какого-то самоутверждения способны при случае проявить настоящую жестокость и подлость по отношению к себе подобным. Более того, они по-своему благодарны вожаку-тирану (нередко просто обожают его) за предоставляемую возможность выхода своей агрессии. Именно поэтому вожаки (в том числе и у людей) любят окружать себя шестерками-подхалимами, способными на любую
подлость ради своего «хозяина», а для самого существования тирании обязательно нужна группа наиболее отверженных. Проводя параллели между людьми и животными, В.Р. Дольник отмечает, что иерархия любой группы часто не исчерпывается только формальной и неформальной структурами. Он пишет: «Параллельно там имеются еще две неявные и неофициальные структуры. Одну из них образуют люди умные, прямые, открытые и порядочные. У них есть свой естественный лидер, но, как правило, нет четкой системы соподчинения, много внутренней свободы... И существует другая структура, во главе с «паханом», окруженным «шестерками», и состоящая из всякого рода проныр, завистников, активных бездельников, сплетников, интриганов. Эти обычно заметно соподчинены друг другу, действуют сообща... Наш разум напридумывал уйму сложных и витиеватых теорий, объясняющих некоторые особенности человеческого поведения. Но он бессилен его понять, если ничего не знает о содержании нескольких древних инстинктивных программ, влияющих на каждого из нас» (Дольник, 1994.С. 149). Нередко агрессия, возникшая у вожака, по цепочке передается на более низкие иерархические уровни (примерно так, как у людей гнев начальника доходит до самого последнего подчиненного). Например, у голубей этологи часто наблюдают такую сцену: чем-то обиженный вожак стаи клюет стоящего рангом ниже, тот - передает дальше и т.д., но когда клюют голубя, занимающего самое последнее место (ему больше некого клюнуть, он всех боится), то он просто клюет землю, как бы на ней вымещая свою агрессию (см. Дольник, 1994. С. 140). Уже у животных существует достаточно замысловатый язык невербального общения (улыбки, оскалы, демонстрация гнева или покорности). Например, демонстрация зубов (оскал) у позвоночных — это «распространенная инстинктивная программа», целью которой является предупреждение окружающим, что «мы вооружены и готовы за себя постоять». У приматов показ зубов — это еще и улыбка, демонстрирующая как заискивание, так и уверенность в своих силах. Но «уверенность в себе» — это также показатель того, что особь «готова за себя постоять» и «в снисхождении не нуждается». Не потому ли авторитарные вожаки (у животных) и начальники
(уже у людей) так не любят, когда подчиненные в их присутствии улыбаются открытой улыбкой. Вожаки-начальники либо привыкли к заискивающим улыбкам, либо вообще опасаются, что подчиненный специально демонстрирует им свою независимость, что для любого тирана страшнее всего (см. Дольник, 1994. С. 149-151). Таким образом, во многих иерархических системах уже на уровне животных проявление положительных эмоций и уверенности в себе также является специфическим благом, которое так же, как вкусная пища и привлекательные самки изымается более «высокопоставленными» особями у особей, занимающих подчиненное положение. Все это очень важно для того, чтобы лучше понять и перераспределение благ уже в человеческом обществе. А это уже прямой выход на проблемы совести, справедливости, подлинной демократии... И при всем этом многие отвергаемые общественные животные затрачивают немало сил для того, чтобы повысить свой ранг в стаде, а вожаки прежде всего стремятся сохранить свое доминантное положение — часто в этом состоит главный смысл их жизни... Очень часто даже обладание лучшей пищей или спаривание с наиболее привлекательными самками отвечает не столько насущным биологическим потребностям, сколько является еще одним подтверждением (символом) собственной значимости, своего более высокого (более «элитного») места в общей иерархии. Примечательно, что среди способов присвоения чужого у животных, кроме таких «обычных» приемов, как захват этого чужого силой или «по старшинству», уже выделяются воровство, попрошайничество и даже обмен (при этом именно у животных, например, у обезьян и ворон, гораздо в большей степени, чем у людей, проявляется принцип: «Не обманешь — не обменяешь»).
И все это в целом обеспечивает жизнь конкретного сообщества животных, хотя такая организация жизни и не является идеальной для людей, которые все-таки привнесли в социальные отношения более демократические элементы (см. Дольник, 1994. С. 124—169). Поскольку в приведенных выше примерах содержится много сходного с жизнью людей, то можно выделить некоторые важные для дальнейшего рассмотрения проблемы элитарности моменты: 1 — стремление к повышению своего ранга в сообществе является важнейшим жизненным стимулом для многих конкретных особей; 2 — отношения между вожаками, приближенными, «шестерками», основной массой и отверженными строятся по четко заведенным и выполняемым правилам (у животных хаоса в этом нет); 3 — важную роль при соблюдении иерархических отношений играют различные поведенческие ритуалы (своеобразные символы власти и подчинения); 4 — выделение среди общественных животных доми-нантов (высших иерархов, «элиты») нередко основывается на их действительном преимуществе среди своих сородичей (что выясняется в ритуальных соревнованиях и «турнирных сражениях»), но при этом часто их «приближенными» оказываются не самые достойные особи — «подхалимы», тогда как особи, обладающие реальными достоинствами, обычно занимают более низкие ранги в общей иерархии; 5 — особи, находящиеся на нижних иерархических уровнях пребывают в состоянии стресса и подавленности (что как бы аккумулирует для них общее чувство неудачности их существования); 6 — различные эмоциональные проявления (чаще такие, как агрессия и раздраженность) могут передаваться по иерархической структуре, обычно по цепочке вниз: от одной особи к другой, занимающей более зависимое положение в общей иерархии; 7 — наоборот, различные блага (пища, привлекательные самки, более удобные места для ночевки и т.п.) передаются по иерархической цепочке вверх: от более зависимых особей к более привилегированным. К таким благам можно отнести и радостное настроение, и даже любовь к тирану, ведь недаром этологи отмечают: «Тирания создает атмосферу страха. Человеку тяжело жить в постоянном страхе перед доминантой... Чем может помочь инстинктивная программа в этом безвыходном положении человеку? Только одним: переключиться на вариант любви к длительно и постоянно внушающему страх доминанту... стадо предков человека не было «сообществом несчастных», иерархические программы устроены так, что жить в нем было можно, а «всем довольные» встречались не только среди иерархов» (Дольник, 1994. С. 152). Для биологического уровня характерно то, что сама элитарность часто основана на врожденных биологических программах, реализуемых отдельными особями и конкретным сообществом животных. Смыслом существования многих животных является либо перемещение по иерархической лестнице верх, либо сохранение своего положения в общей иерархии, а следовательно, — и сохранение имеющихся привилегий и благ (как неких символов своего особого положения и собственной значимости).
Дата добавления: 2014-11-29; Просмотров: 350; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |