Социально-экономические аналоги возникновения чувства элитного превосходства

Сразу же возникает естественный вопрос: откуда бе­рется чувство, ощущение значимости собственной жиз­ни (в идеале — чувство элитарности)? Однозначно («с хо­ду») ответить на такой вопрос сложно. Поэтому, для луч­шего осознания проблемы, неизбежен поиск аналогий

возникновения аналогичных чувств по отношению к иным благам.

Например, можно по аналогии поразмышлять о том, чем определяется успех человеческой жизни (в обще­принятом понимании) (?), что является несомненной (общепринятой, общечеловеческой) ценностью, обла­дание или «приобщение» к которой и может расценива­ться как основа элитного превосходства (?) и т.п. Здесь мы неизбежно выходим и на проблему «общечеловече­ских ценностей», которая еще будет рассмотрена по­дробнее.

Существует немало попыток обозначить основу «об­щечеловеческих ценностей». Например, утверждается, что именно «христианские заповеди» лежат в основе ценностей Культуры. Но первая же заповедь гласит: «Я — Господь Бог твой, и у тебя не должны быть иные боги, кроме меня». При всем уважении к христианству (как реальной основе европейской культуры) все-таки оста­ется непонятным, как относиться к миллионам людей, ориентирующихся на иных богов (и на иные культурные ценности), как быть с дохристианским миром... Приме­чательно, что вторая «христианская заповедь» гласит: «Не делай (не создавай) себе кумира и какого-либо изоб­ражения того, что на небе, вверху, и что на земле, внизу, и что в воде, ниже земли, не поклоняйся им и не служи им»... Но разве большинство людей не создают себе «ку­миров», «вождей-харизматиков», различных эстрад­но-тусовочных «звезд», перед которыми они так хотят преклоняться (?)...

В другом случае основа общечеловеческих ценно­стей выводится из международных правовых докумен­тов, в частности, из «Всеобщей декларации прав челове­ка». Но опыт показывает, что многие «россияне», напри­мер, даже в руках ее не держали, т.е. насколько реальна эта «декларация» сказать сложно... Иногда выделяют «низшие», витальные, человеческие потребности и «вы­сшие», духовные, потребности (близко к тому, что А. Маслоу выделил как базовые, «дефициентные» потреб­ности и потребности высшего порядка, «метапотребно-сти»). Но реальность такова, что большинство людей все-таки больше ориентируются на базовые или социа­льно-престижные потребности, и лишь наиболее разви­тые люди — на потребности духовные... Таким образом, и высшие человеческие потребности не могут быть соот-

несены с общечеловеческими (близкими для большин­ства людей!) ценностями.

И все-таки более реалистичный взгляд на жизнь по­зволяет выделить ценности, значимые для подавляюще­го большинства людей (независимо от вероисповеда­ния, образования, социального положения и т.п.) и вполне соотносимые с данным уровнем развития обще­ства и культуры, - это материальное благополучие, т.е. деньги, капитал. В качестве подтверждения «реально­сти» данной ценности можно привести интересный при­мер: в феврале 1992 года на Манежной улице в Москве висел транспарант: «Народная академия культуры и об­щечеловеческих ценностей. Телефон.., факс... Девиз: экономика, коммерция, культура, финансы»... Чтобы прочувствовать смысл данного девиза следует вспом­нить, что в психологии известны методики под услов­ным названием «убери лишнее слово»...

Но если мы воспринимаем «деньги» как реальную ценность для большинства людей, то неизбежно возни­кает и другой вопрос: откуда берутся капиталы? Один из вариантов ответа предложил еще К. Маркс:...деньги, ка­питал — это «опредмеченный, овеществленный труд», где «всеобщее богатство существует предметно, как дей­ствительность» (в противоположность овеществленно­му труду К. Маркс выделяет «живой труд» как «всеоб­щую возможность богатства, которая реализует себя в действии» (Маркс, 1984. С. 19—20).

При этом сами деньги (капитал) далеко не всегда по­казывают реальную заслугу данного человека в произ­водстве общественно-полезного продукта (К. Маркс прекрасно показал это на примере «отчуждения труда от капитала»). «Так как деньги в качестве существующего и действующего понятия стоимости смешивают и обме­нивают все вещи, — писал К. Маркс, — то они представ­ляют собой всеобщее смешение и подмену всех вещей, следовательно, мир навыворот, смешение и подмену всех природных и человеческих качеств...» (Маркс, 1984а. С. 16). Но деньги позволяют оперативно перерас­пределять блага между людьми, к сожалению, далеко не всегда справедливо, и, таким образом, также выступают в качестве важнейшего ориентира для стремящегося к ощущению элитарности человека.

Таким образом, человек, обладающий множеством денег, как бы обладает и чужим трудом (затраченным

временем, умственными, физическими и душевными усилиями), чувствами, переживаниями, несбывшимися надеждами множества самых разных людей... Облада­тель капитала как бы обладает частичками души многих людей...

Обосновывая преимущества капиталистических ценностей, Людвиг фон Мизес откровенно рассуждает о проблеме денег и справедливости: «Капиталистическая свобода рынка не предполагает вознаграждения челове­ка согласно его «подлинным» заслугам, неотъемлемым достоинствам и моральному совершенству. Не делает его процветающим и оценка его вклада с точки зрения «абсолютной» справедливости... В условиях рыночной экономики важно не научное определение ценности, а та реальная оценка, которую дают данной вещи люди, покупая или не покупая ее» (Людвиг фон Мизес, 1993. С. 174).

Но, как отмечал уже Э. Фромм, проблема отчужде­ния человека от его труда, от выполняемого дела заклю­чается в том, что вместо полноценной личности, где че­ловек и его дело слитны (человек идентичен своему де­лу), при рыночной ориентации человек превращается в «пустоту, которую можно скорейшим образом напол­нить желаемым свойством» в зависимости от потребно­стей «рынка личностей». «Рыночная личность, — пишет Э. Фромм, — должна быть свободна, свободна от всякой индивидуальности» (Фромм, 1992. С. 79—80).

Однако в психологическом смысле обладание день­гами (капиталом) все-таки приносит многим людям удовлетворение и ощущение собственной значимости (элитарности), а некоторые люди даже используют де­нежные возможности для реального саморазвития, поэ­тому социально-экономический уровень рассмотрения проблемы элитарности важен и для понимания некото­рых психологических особенностей ощущения элитар­ности.

Можно выделить следующую образную модель «зна­чимости человека», представленную в социально-эко­номических координатах: по вертикали — уровень труда (реального общественно-полезного вклада) человека; по горизонтали — наличие у него соответствующего ка­питала (вознаграждения)... Если разместить на данной модели различных людей, то наверняка окажется, что

вклад (труд) человека далеко не всегда соответствует вознаграждению (деньгам и капиталам).

Так же, как и у К. Маркса, где главным результатом труда выступает «сам человек в его общественных отно­шениях», в труде, рассматриваемом как стремление к элитарному, также происходит улучшение человека, но в нашем случае предполагается еще и осознание, особое ощущение этого улучшения и соответствующее этому чувство гордости за себя и свое дело.

Однако многие люди просто хотят хорошо жить (иметь деньги как обобщенные возможности для удов­летворения своих потребностей и для саморазвития), поэтому в психологическом плане можно посмотреть, на какую координату данной модели преимущественно ориентируется самоопределяющийся человек, на коор­динату реального труда или на координату обладания де­ньгами. Применительно к проблеме элитарности можно поставить вопрос иначе, что важнее — элитарность по сути (по делу, по качеству самого труда) или элитарность по форме (по символам элитарности, по «отражению» труда, но не по самому труду)?..

При этом психологический подход, где рассматрива­ется возникновение особого чувства и переживания соб­ственной значимости, отличается от социально-эконо­мического подхода, где рассматривается создание в тру­де «прибавочной стоимости», по следующим основным позициям:

1. Прибавочная стоимость может существовать отно­сительно самостоятельно от человека и на каких-то эта­пах подчиняется специфическим экономическим зако­нам (законам рынка), имеющим более объективный ха­рактер, тогда как чувство элитарности проявляется не­посредственно у человека-субъекта (у группы людей или у так называемых коллективных субъектов).

2. В силу этого взаимообмены ощущениями собст­венной значимости (чувствами элитарности) в меньшей степени зависят от фактора времени, пространства и ма­териальных, объективных условий такого взаимообме­на, подчиняясь больше психологическим, субъектив­ным факторам.

3. Все это делает взаимообмены ощущениями эли­тарности менее предсказуемыми и более неожиданны­ми, несущими достаточно сюрпризов как для самих эли-

тарно-ориентированных людей, так и для психолога-ис­следователя...

При этом все-таки можно выдвинуть следующее предположение: возможно, в каждый данный момент существует определенное ограниченное количество об­щего ощущения элитарности (что и определяет его цен­ность по сравнению с безграничным количеством), ко­торое со временем может постепенно меняться (анало­гично тому, как существует определенный оптимум де­нег в данной социально-экономической системе в дан­ный отрезок времени и который также постоянно изме­няется)... В дальнейшем это будет рассмотрено более по­дробно при обсуждении проблемы «эмоциональных сте­реотипов элитарности».

При этом возникает и такой вопрос: когда именно, в какой момент возникает чувство собственной значимо­сти: в момент получения вознаграждения, в момент об­щественного признания как предвкушение этого возна­граждения и признания, а может, в самом процессе тру­да (или даже в предвкушении этого процесса, в предвку­шении самой радости труда), безотносительно от того, признают другие люди этот труд достойным уважения или нет? Вероятно, применительно к разным людям бу­дут и разные ответы на прозвучавший выше вопрос.

Можно предположить также, что у многих людей ориентация на смыслы труда меняется со временем. На­пример, если сначала кого-то может увлечь предвкуше­ние вознаграждения за данную работу, то впоследствии этот человек может постепенно увлечься и самим тру­дом. В другом случае человек сначала может обожать свою работу, но постепенно этим человеком могут на­чать овладевать корыстные мотивы, и он полностью пе­реключится на «зарабатывание баксов», на извлечение различных «выгод» из своего труда и т.п., забыв о перво­начально открывшейся ему «радости самого труда».

Дата добавления: 2014-11-29