КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Специфика личностной продажности в современной России 1 страница
Как уже отмечалось, для психолога ситуация современной России — это настоящий рай. Такого эксперимента над огромной страной и ее разнообразным населением никогда еще не было, а может, и никогда не будет — только «открой глаза», ходи и наблюдай (подробнее о методе «открытых глаз» — см. главу 21). И что же мы наблюдаем? Во-первых, большинство людей, несмотря на издержки «демократических преобразований», просто счастливы. Одно из объяснений этому явлению заключается в том, что люди до сих пор не могут насладиться открывшейся возможностью использовать в обменных отношениях продажу своей совести и достоинства, а также продажу величия своей страны (Родины, как раньше говорили). Осмеянию подвергается почти все, что раньше составляло гордость России. И все это при почти полном одобрении основной массы населения. Получается почти в лучших традициях психоанализа: то, что раньше активно подавлялось старой идеологической системой (Супер-эго), сейчас выплеснулось наружу (Оно) и овладело сознанием большинства людей (Эго). Важной особенностью нынешней ситуации в России является и возможность оперировать «долларами», что также считалось раньше «антипатриотичным» и даже осуждалось. Во-вторых, после первой эйфории «рыночных преобразований» многие люди вдруг обнаружили, что не смогли реализовать идею личностной продажности в полной мере. Даже несмотря на искренние усилия открыть свое дело, многие увидели, что гораздо более беспринципные и предприимчивые прохиндеи сумели нажить себе за короткое время огромные состояния. И очень часто их «успех» определялся не столько выдающимися способностями, а как раз отсутствием чувства собственного достоинства, когда на продажу выставлялось самое главное — совесть. Специалисты называют такой тип людей «авантюристами». Все помнят тип такого авантюриста, описанный еще в 20-е годы И. Ильфом и Е. Петровым в «Золотом теленке», — «подпольного миллионера Корейко», нажившем свое состояние на страданиях голодающих Поволжья. В наше замечательное время, в эпоху легализации продажности, такие миллионеры не прячутся, они являются реальными героями телеэкранов и веселеньких газет. Известный журналист Ю. Щекочихин, рассуждая о катастрофическом развитии преступности в России, в передаче «Ситуации. Ждем-с» (от 17 апреля 1995 года) отмечал, что «скоро у них (у воров. - Н.П.) появятся визитные карточки: вор-домушник, вор-карманник.., они скоро будут приходить в школу, как раньше приходили космонавты и писатели...».
Оценивая ситуацию, сложившуюся в постсоветской России, Л.Г. Ионин пишет: «...болезненнее всего гибель советской культуры сказалась на наиболее активной части общества... Наименее страдают в этой ситуации индивиды с низким уровнем притязаний, не ориентированные на успех, либо авантюристы, не обладающие устойчивой долговременной мотивацией. .. Для авантюриста жизнь состоит из отрезков, внутренне единых и плотных, но лишенных необходимой связи друг с другом... Авантюристы не имеют биографий. Их жизнь начинается заново с каждым новым приключением и вместе с ним заканчивается... Авантюрист как социальный тип — фигура, характерная и для России настоящего времени» (Ионин, 1995. С. 124—125). Получается, что для современной России характерны следующие основные типы людей: 1) те, кто сумел поручить выгоды от ситуации «переходного периода» («авантюристы»); 2) те, кто никаких особых выгод не по- лучил и постепенно начинает чувствовать себя обманутым (кому не удалось реализовать идею «личностной продажности», хотя они и мечтали об этом); 3) те люди, которые с самого начала отвергли идею продажи своей совести и которые, в большинстве случаев, были высмеяны своими близкими и знакомыми как «белые вороны», как «лентяи», как «совки», как «лохи» и т.п. 4) можно выделить и таких людей (немногочисленных «счастливчиков»), которые смогли найти для себя смыслы даже в этой «соблазнительной для личностной продажности ситуации, сохранив свою совесть и достоинство, и все-таки добились определенных успехов в своей основной деятельности...
Применительно к последним можно сказать, что их главная проблема — осуждение, непонятость со стороны большинства окружающих, это своеобразная плата за их собственное понимание ситуации. Еще К.Г. Юнг писал, что «тот, кто достиг осознания настоящего», кому удалось «вырваться из-под власти бессознательного толпы», «непременно одинок» (Юнг, 1994. С. 294). А еще К.Г. Юнг написал, что «быть неисторичным — прометеев грех» и что наиболее высокая «сознательность — есть вина» за происходящее... (там же. С. 295). Пример попытки осознать сложившуюся в России ситуацию демонстрирует отечественный психолог Б.С. Братусь, характеризуя современную ситуацию в стране словами, над которыми стоит задуматься: «...вся наша перестройка куплена слишком дорогой ценой: сколько людей сидело в лагерях, тюрьмах, психиатрических больницах! И вот, наконец, диктатура пала! И что? Поле битвы досталось мародерам... Мы живем в каком-то бандитском государстве... Россия — страна, в которой человек всегда чувствует, что его не уважают. Человеческое «я» здесь никак не охраняется» (см. Интервью с Б.С. Братусем, 1998. С. 18). В такой ситуации, когда ущемляется важнейшее право человека — право на чувство собственного достоинства, главной этической задачей становится как минимум постоянное обращение к этой проблеме, а в перспективе, по возможности, помощь человеку в восстановлении этого самого важного чувства. В-третьих, мы все-таки наблюдаем, что ситуация в России имеет тенденцию к изменению отношения к самой идее продажности. Даже те «выдающиеся» государственные деятели, которые в начале 90-х годов призыва- ли «смело вступать в рынок», сейчас высказываются боле осторожно и все больше призывают «не ущемлять интересы наиболее обездоленной части общества»... Можно даже предположить, что в ближайшие годы (или десятилетия) «эпоха продажности» может смениться «эпохой закрытого магазина» (или «эпохой прикрытого рынка личностей»). А потом, естественно, опять вспомнят о «рынке» и т.д.
Для самоопределяющегося человека важно научиться ориентироваться в конкретных ситуациях не столько для того, чтобы ловко подстраиваться под существующую (и часто меняющуюся) конъюнктуру «рынка личностей», сколько для того, чтобы не растерять в этой круговерти свое человеческое достоинство. 14.7. Уточнение образа «маленького человека» Само обращение к образу «маленького человека» важно 'для лучшего понимания того, что же является элитой. Как писал А. Менегетти, «когда возникает желание удостовериться в великой идее, надо внимательно отнестись к маленькому человеку» (Менегентти, 1996-С. 28). Исходный вопрос: что является «антиподом», т.е. противоположностью элите? — Самые простые ответы сводятся к тому, что это человек, занимающий самую последнюю иерархическую ступеньку в определенной системе, или что это человек, которого все не уважают, даже если он занимает и высокий формальный статус... Более того, возможны ситуации, когда какой-нибудь «деятель» волею судьбы оказался на самом верху общественной иерархии, но так и не сумел воспользоваться возможностью сделать что-то значительное для других людей. «Воображать себя великим вследствие чина и богатства - это воображать, что пьедестал делает героя», — верно заметила французская писательница М. Лещин-ская. «Не считай себя великим человеком по величине твоей тени при заходящем солнце», — предупреждал еще Пифагор (Энциклопедия афоризмов, 1998. С. 68). Но в психологическом плане многое осложняется тем, как сам человек (субъективно) оценивает свое положение, 8!аказ№3650 ведь есть и такие ничтожные «маленькие люди», которые все-равно считают себя полубогами... При ответе на вопрос о том, что же считать «антиподом» элитарного, можно было бы опереться на модель «психологического пространства элитарности» (см. главу 11), или на образ «человека-звезды» (см. главу 12). Тогда, например, в координатах психологического «пространства элитарности» самый ничтожный, «маленький человек» располагался бы на нижнем полюсе оси «творчества и достоинства» и на крайне левом полюсе оси «внешних атрибутов элитарности». Но главное при этом, чтобы сам человек воспринимал такое свое положение как должное и неизбежное. Если рассматривать «маленького человека» в координатах образа «человека-звезды», то по всем пяти «лучам» этой модели человек демонстрировал бы наименьшие показатели.
Можно оттолкнуться от определения элитарности, связанного с доступом к психологическим механизмам перераспределения чувства собственного достоинства, и тогда «маленький человек» — это тот, кто совершенно не способен самостоятельно повышать свое достоинство и отстаивать его в различных «психологических поединках» (см. главу 13). Иногда образ «маленького человека» связывают с «масштабом» его жизни и деяний. Размышляя о «масштабах смысла жизни», В.Э. Чудновский пишет: «Проблема смысла жизни - это прежде всего проблема «качества» жизни, а не ее масштаба. Привыкший к «вселенскому» масштабу героических дел, человек нередко стремится занять место в «руководящих органах», превращаясь в технического исполнителя чужой воли, а порой — отдавая этой воли собственную совесть и честь. И парадокс заключается в том, что «маленький человек» был неизмеримо выше «по качеству» своей жизни... Очень простая мысль: истинный «масштаб» смысла жизни составляют простые и вечные ценности - посадить дерево, вырастить детей, прожить жизнь порядочным человеком, внести свой, пусть небольшой вклад в дело улучшения и обновления мира» (Чудновский, 1997. С. 103). Однако следует согласиться с тем, что многим людям (особенно в молодости) свойственно в глубине души мечтать и о более «великом», и, видимо, если «великое» отсутствует хотя бы в мечтах, то такого человека все-таки можно назвать «маленьким»... Но мечтать мало, необходимо хотя бы пытаться что-то изменить в своей жизни, ведь самое страшное для творческого, уважающего себя человека — это смириться с существующим положением. «Чти тех, кто хотя бы пытался совершить великое, даже если им это и не удалось», — писал Сенека (Энциклопедия афоризмов, 1998. С. 68). В более выгодном положении здесь оказывается молодежь, у которой все еще впереди и надежды на приобщение к «более великому» пока не потеряны. Сложнее - в зрелом возрасте, когда «текучка жизни» просто не оставляет ни времени, ни сил для реализации более интересных замыслов, и тогда родители начинают мечтать о более «интересной судьбе» своих детей. Но самое сложное положение — у стариков, для которых «многое уже позади» и которым часто ничего не остается, как приукрашивать («возвеличивать») хотя бы отдельные фрагменты прожитой жизни. Таким образом, стремление к «более великому» все-таки присутствует у многих людей, только эта тема считается не совсем приличной... Наверно, потому, что само обращение к данной проблеме просто травмирует людей, пытающихся осмысливать свою жизнь и часто обнаруживающих, что она могла бы оказаться более значительной... Проблема «маленького человека» имеет свои корни еще в животном мире. Этолог В. Р. Дольник пишет, что у животных унижение перед более сильным потенциальным противником часто является единственной возможностью сохранить свою безопасность и жизнь: «...Маленький, согбенный, безоружный противник не страшен. Страх покидает победителя, а вместе с ним кончается и агрессивность. Многие животные падают и переворачиваются брюхом вверх — унижают себя как можно сильнее. Человек выражает разные степени покорности, опуская голову, кланяясь, падая на колени, падая ниц и, наконец, валяясь в ногах. Если проигрыш стычки ясен заранее, животное может при встрече с более сильным противником сразу принять позу подчинения...» (Дольник, 1994. С. 139). На основании этого можно сделать и такой вывод: «маленького человека» характеризуют не столько внешние символы элитарности (многие знают реальную «психологическую цену» этим символам!) и даже не столько ощущение «состоявшейся» жизни (как известно, это может оказаться и самообманом, и не дай Бог как-то «прозреть» такому человеку!), а именно «успокоенность», «чувство смирения» со своей судьбой и с четко отведенным для него (кем-то, но не самим человеком) местом в общественной системе. И дело даже не в том, какое именно иерархическое место занимает такой человек, а в том, что человек занял пассивную жизненную позицию как личностно приемлемую для себя и в итоге смирился с тем, что кто-то более «сильный», «умный», «могущественный» решает за него его сущностные жизненные проблемы, т.е. смирился с тем, что им манипулируют. Более того, у «маленького человека» даже могут быть определенные достоинства, но его беда (а может, и счастье, ощущение внутреннего спокойствия) в том, что он не умеет их использовать. Но чтобы применить свои достоинства, человеку нужно еще уметь искать проблемы, которые при желании (и развитом чувстве справедливости!) можно обнаружить в жизни в великом множестве... Как писал Ж. Лабрюйер, «Люди маленькие часто бывают отягощены множеством бесполезных достоинств; им негде их применить» (Энциклопедия афоризмов, 1998. С. 145). Нередко «маленький человек» внешне все-таки проявляет некоторую активность по «приближению» к более элитным и благополучным социальным группам. Это выражается в стремлении хоть в чем-то им подражать: в одежде, в манерах разговора и поведения и т.п. Но это лишь внешняя «похожесть» на элиту, что уже было обозначено как «псевдоэлитарность» (см. главу 9). Это может быть обозначено и как «частичная элитарность», когда человек, не являя собой образец подлинного достоинства, лишь «частично» воспроизводит некоторые черты более «благополучных» людей и становится при этом еще более жалок и смешон... (см. подробнее о «частичной элитарности» — в главе 4). Проблема «маленького человека» перекликается и с другими близкими проблемами — проблемой «внутреннего рабства», проблемой «холуйства», проблемой человеческого «ничтожества». «Нет рабства позорнее, чем рабство добровольное», — писал Сенека. «Ничтожный человек тот, кто нуждается в негодяях» (арабское изречение). «Никто не повинен в том, что он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и приукрашивает свое рабст- во... есть внушающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам», — достаточно резко и очень точно подметил В.И. Ленин (см. Энциклопедия афоризмов, 1998. С. 335, 449). Таким образом, «маленький человек» — это человек, который смирился со своим бедственным и униженным положением и который не только не проявляет никакой активности для изменения своего положения, но еще и «эстетически» обосновывает и приукрашивает его. Правда, здесь возникает естественный вопрос: должен ли человек обязательно стремиться сам стать «господином»? — Здесь право выбора за самим человеком (даже такое стремление лучше, чем откровенное «смирение» и*«рабство»), но следует помнить и о том, что «добровольный раб только потому и раб, что рано или поздно рассчитывает стать господином» (см. там же. С. 449). 14.8. Традиционные определения элиты и их психологическая интерпретация Определение элиты во многом зависит от общей мировоззренческой позиции автора и его подхода к обоснованию элиты. Особым вопросом является типология теорий элиты. Например, Г.К Ашин выделяет следующую типологию теорий и подходов к изучению элит: 1) харизматические, обосновывающие социальное неравенство и основанные на вере в предназначение вождя (короля); 2) биологические, в основе которых лежит идея об избранности определенного народа (или расы); 3) психологические, основанные на идее особых качеств личности лидеров и вождей; 4) технократические, основанные на идее «предпринимательской инициативы» лидера (более характерно для 19-го века) или на идее особых «организаторских способностей» (более популярны уже в 20-м столетии); и 5) исторические теории элиты, основанные на тезисе: «Элита была и будет всегда, в любую историческую эпоху»... (см. Ашин, 1966. С. 26-48). В. В. Радаев и О.И. Шкаратан рассматривают теории элит как особое направление стратификационных исследований и выделяют: 1) властный подход в исследовании элит, основанный на наличии реальной власти у элиты и 2) меритократический подход, основанный не столько на власти, сколько на обладании особыми достоинствами и личными качествами людей, относящихся к элите (Радаев, Шкаратан, 1996. С. 166—168). Раймон Арон разделяет структурные и функциональные определения элитных групп: «Я использую термин «элита» в наиболее широком смысле: это те, кто находится на высших ступенях иерархии в разных областях деятельности, кто занимает наиболее привилегированные позиции по уровню богатства и престижа. Термин «правящий класс» в этом случае будет помещен между «элитой» и «политическим классом»: он включает в себя те привилегированные группы, которые без осуществления политических функций оказывают влияние и на тех, кто управляет, и на тех, кто подчиняется, либо в силу своего морального авторитета, либо в силу обладания экономической или финансовой властью» (цит. по Рада-еву, Шкаратан, 1996. С. 175). Другой исследователь Э. Гидденсон разделяет элиты по способу их образования, интеграции и присущих форм реализации власти (там же. С. 175-176). В.В. Радаев и О.И. Шкаратан (1996. С. 56) выделяют девять основных типов стратификационных систем, в каждой из которых возможны свои иерархии и свои взаимоотношения между «элитой» и «массой» (см. таблицу 1).
Таблица 1. Типы стратификационных систем (по В.В. Радаеву и О.И. Шкаратану).
Для простоты анализа можно обозначить традиционные (классические) представления об элите, а также различные дополнения и мысли о взаимоотношении элиты и массы, высказываемые самыми разными мыслителями. Можно выделить традиционные представления о господстве и о роли элиты в управлении обществом (см. Афанасьев, 1996. С. 8—33; Радаев, Шкаратан, 1996. С. 139-184): Г. Моска в своей работе «Правящий класс», написанной в конце XIX века, писал, что элита — это верхушка правящего класса (класса капиталистов). Основные позиции Г. Моски: а) имеется простое различие между политическими господствующими классами и массой; б) характер правящего класса определяется политической структурой и уровнем развития данного общества; в) во все времена были те, кто правит, и те, кем управляют; г) правящий класс сам состоит из различных групп, т.е. элита неоднородна. Вильфредо Парето в работе «Трактат по общей социологии» (1916) отмечал, что элита — это класс общества, в который входят индивиды, более других преуспевающие в своей сфере деятельности. Достижения индивидов определяют их статус в обществе. В основе социальной иерархии всегда лежит конкуренция способностей индивидов. В кратком виде его представления об элите и ее месте в обществе можно свести к следующим. Все население делится на два слоя: 1) нижний слой, непричастный к элите; 2) высший слой, элита. Сама элита включает в себя: а) правящую элиту; б) неправящую элиту. Типы правящих элит: 1) «лисы» (мастера обмана и демагогии); 2) «львы» (основываются на силе). «Социальное равновесие» — это циркуляция талантливых и честолюбивых людей из не-элиты к элитам. Эмиль Дюркгейм в работе «О разделении общественного труда» (1893) писал, что история человечества — это переход от примитивных сегментарных обществ с тотальным социальным контролем поведения индивида к обществам, предполагающим дифференциацию индивидов, разнообразие их связей и обменов. Он отмечал особую роль профессиональных корпораций, которые, «обладая моральным авторитетом и выступая в качестве посредника между индивидом и государством, могут сыграть великую роль в решении трудных задач социализации». Макс Вебер разработал свою типологию господства, включающую: 1) традиционное господство (основано на свяшенном авторитете «изначального» порядка); 2) харизматическое (основано на вере в экстраординарные способности лидера); 3) рациональное (основано на признании общеобязательности легальных установлений — «рациональной бюрократии»). Он считал, что в Европе уже завершен переход от традиционных форм господства к рациональному (традиционный тип — характерен для развивающихся стран). Интересно, что, как считают некоторые авторы, в основе ранней стратификации общества лежит неравенство не столько материальное, сколько «энергетическое». Например, по мнению П.Л. Белкина, «стратегические ресурсы» первобытного общества — это родовая, магическая по своей природе сила («могущество»). «Там, где буржуазия стремится к получению прибавочной стоимости, а дворянство — к присвоению земельной ренты, вожди-аристократы собирают «дань уважения». Престиж в рамках так называемой престижной экономики есть не что иное, как «прибавочная личность» (цит. по Афанасьеву, 1996. СП —12). Шарль Луи Монтескье в работе «О духе законов» (1748) выделил три образа правления: 1) республиканский (основанный на добродетели и духе равенства); 2) монархический (основанный на сословных привилегиях и сословной чести); 3) деспотический (основанный на страхе и равенстве в бесправии). Алексис де Токвиль в работе «Демократия в Америке» (1835) развивает идеи Монтескье и пишет, что при монархиях обязательным наличием свободы является наличие сословий. При демократии происходит уравнивание социальных условий, упразднение сословий и наследуемых различий общественного положения людей, стремление к одинаковому образу и уровню жизни (правда, сохраняются наследуемые различия в материальном положении, т.е. в тех же условиях и т.п. — Н.П.). Однако всевластие большинства грозит самой худшей тиранией. Античные историки и якобинские террористы учат нас, что при демократии часто верховодят демагоги, то есть политики, которые льстят уже не монарху, а толпе. Но как же совместить равенство и свободу? — пытается размышлять дальше Токвиль. Необходимым условием политической свободы является конкуренция организованных социальных интересов и центров власти. При этом Токвиль считает, что свобода народа коре- нится в его нравах и верованиях. Поэтому важным условием свободы является «моральная дисциплина», без которой невозможно удержать свободу в эгалитарном обществе (эгалитаризм — равенство и уравнительность в правах). Жан-Жак Руссо в работе «Общественный договор» (1762) также размышляет о проблеме власти и подчинения. Его исходные основания: 1) свободный частный индивид (что для того времени было и новым, и прогрессивным); 2) подчинение воли частной воле общей (в основе — идеализация мифа о договоре свободных индивидов). Главная идея — «полное отчуждение каждого из членов ассоциации со всеми его правами в пользу всей общины» — это и есть «автократия». Интересно, что К. Маркс конспектировал «Общественный договор» Ж.-Ж. Руссо и отмечал, что по-новому переосмыслена идея ассоциации: это процесс и результат человеческой эмансипации. Отталкиваясь от идей Ж.-Ж. Руссо, К. Маркс отмечал, что политическая эмансипация, т.е. буржуазная революция, высвобождает человека как автономного, эгоистического индивида, образуя сферу гражданского общества, где частный интерес отделяется от всеобщего. Государство (буржуазное) — есть лишь видимость всеобщего. Гражданское общество лишено даже видимости всеобщего, его удел —- борьба всех против всех. На смену мнимому идеологическому «тождеству» должно прийти действительное тождество государства и гражданского общества. На смену полному отчуждению индивидов в добуржуазных формах личной зависимости и их частичной, политической эмансипации при буржуазном строе грядет полная эмансипация — раба и эгоистического индивида должен сменить свободный общественный человек. Причем в основе отчуждения как раз и лежит разделение труда. Таким образом, будущее общество — это общество без разделения труда, с непосредственным совпадением частного и всеобщего интересов. Ортега-и-Гассет в работе «Восстание масс» (1930) писал, что государство — это призыв к совместному делу, его сущность — чисто динамическая, оно (государство) — это деяние, общность деяния. Право на политическое единство дается не прошлым — древним, традиционным, фатальным, неизменным, а именно будущим, определенным планом совместной деятельности («свет- лым будущим» —? — Н.П.). «Не то, чем мы были вчера, а то чем все вместе завтра будем, — вот что соединяет нас в одно государство. Человеческое общество по сути своей всегда аристократично, поэтому стремление к гипердемократии чревато антропологическим кризисом и вырождением. «Аристократия современного общества — не сословие с наследуемым статусом, а нравственно и социально ответственное меньшинство, способное к творчеству и социальному лидерству». Поскольку для Ортеги очевидным является «принципиальная негаран-тированность цивилизации», то противопоставить самоварваризации следует не социальные институты, а только «личную интеллектуальную ответственность и нравственную дисциплину», — пишет М.Н. Афанасьев. — Люди, способные на это, и являются подлинной элитой, аристократами данного общества (Афанасьев, 1996. С. 22-23). Р. Миллс в своей нашумевшей работе «Властвующая элита» (1959) писал, что элита — это люди, обладающие властью. Схема распределения власти (по Р. Миллсу): А — руководители основных социальных институтов общества (политики, военные, бизнесмены); В — «среднее звено власти» (отражают интересы менее могущественных групп); С — «масса» (неорганизованное большинство — не имеет власти). Д. Рисман в книге «Одинокая толпа» предложил свое видение плюрализма власти. Несколько споря с Р. Мил-лсом и «уточняя» его представляния, Д. Рисман предложил свою схему распределения власти: В — «вето-группы» — это разнообразные, сбалансированные по множествам интересов группы; С — неорганизованное население (часто выступает в роли союзника тех или иных "вето-групп»). В работе «Социальная стратификация и мобильность» П.А. Сорокин рассматривает соотношение «геометрического» и «социального» пространств, что позволяет определить положение человека в обществе. Так, например, Людовик XVI в Версале и Николай II в Царском Селе оставались в период революционных потрясений в одном и том же геометрическом пространстве, хотя их социальное положение в мгновение круто переменилось. П. Сорокин выделил также «горизонтальные» и «вертикальные» параметры социального пространств, что позволяет еще точнее оценивать реальное место че- ловека в общественной организации. Например, римские католики в «горизонтальном» пространстве одинаковые, т.к. принадлежат к определенной конфессии, но их место в «вертикальном» пространстве — различное, поскольку один может быть епископом, а другие — всего лишь рядовыми прихожанами. Как отмечал сам П.А. Сорокин, социальное пространство — это многомерное образование, и чем сложнее дифференцировано население, тем многочисленнее эти параметры. По мнению П.А. Сорокина, люди, принадлежащие к высшему слою по одному из параметров, обычно принадлежат к нему и по другим параметрам, и наоборот. П.А. Сорокин создал оригинальную теорию стратификации, где сама социальная стратификация рассматривалась им как дифференциация некой данной совокупности населения на классы в иерархическом ранге, что находит выражение в существовании высших и низших слоев общества. Основа социальной стратификации — в неравномерном распределении прав и привилегий, ответственности и обязанностей, наличии или отсутствии социальных ценностей, власти и влияния среди членов того или иного сообщества (см. Сорокин, 1992. С. 297-373; Фролова, 1995. С. 11-13). В целом многие определения элиты можно свести, по мнению В.В. Радаева и О.И. Шкаратана, в три основные группы (1996. С. 166-167): 1) «элита - это верхние слои общества, группы, занимающие в нем высшие или ведущие позиции (властные, экономические, профессиональные и пр.); 2) элита — это совокупность относительно замкнутых групп, доступ в которые ограничен и регулируется механизмом достаточно жесткого отбора; 3) элита — группы, обладающие особыми культурными ориентациями и менталитетом, образом жизни и действия, которые отделяют их от прочего населения, поддерживая с ним ощутимую социальную дистанцию. Элитные нормы для населения высокопривлекательны, но при этом малодоступны».
Дата добавления: 2014-11-29; Просмотров: 378; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |