Экономическая социология 2 страница

[98] См.: Mintz В., Schwartz М. The Power Structure of American Business. Chicago, University of Chicago Press, 1985; Mizruchi М., Steams L.B. Money, Banking, and Financial Markets / Smelser N., Swedberg R. (eds.) The Handbook of Economic Sociology. P. 313–341.

[99] См.: Burt R.S. Structural Holes: The Social Structure of Competition. Cambridge, Harvard University Press, 1995; Powell W., Smith-Doerr L. Networks and Economic Life / Smelser N., Swedberg R. (eds.) The Handbook of Economic Sociology. P. 368–402.

[100] См.: DiMaggio P. Cultural Aspects of Economic Action and Organization / Fried-land R., Robertson A.F. (eds.) Beyond the Marketplace: Rethinking Economy and Society. N.Y. Aldine de Gruyter, 1990. P. 113–136; Zetiwr V. The Social Meaning of Money. N.Y., Basic Books, 1994.

[101] См.: Lash S., Urry J. Economies of Signs and Space. London, Sage, 1994.

[102] См.: Granovetter М. The Sociological Approaches to Labor Market Analysis: A Social Structural View / Granovetter М., Swedberg R. (eds.) The Sociology of Economic Life, 1992. P. 233–263; Sorensen A.B., Kalleberg A.L. An Outline of a Theory of the Matching of Persons to Jobs / Berg I. (erf.) Sociological Perspectives on Labor Markets. N.Y., Academic Press, 1981. P. 49–74.

[103] См.: Martinelli A., Smelser N. Economy and Society: Overviews in Economic Society. London, Sage, 1990. Part 3.

[104] См.: Swedberg R. Economic Sociology: Past and Present // Current Sociology. Spring 1987. Vol. 35. No. 1; Smelser N., Swedberg R. The Sociological Perspective on the Economy /Smelser N., Swedberg R. (eds.) The Handbook of Economic Sociology, 1994. P. 3–26; Holton R. Economy and Society. London, Routledge, 1992.

[105] Мы, конечно, не в состоянии в коротких обзорах перечислить все имена, значимые для развития экономической социологии. Кроме того, многие и очень разные фигуры, сыгравшие принципиальную роль в становлении социологии в целом, не уделяли специального внимания хозяйственным вопросам (например, А. Токвиль (1805–1859) в доклассический и З. Фрейд (1856–1939) в классический Периоды, чикагская школа в начале неоклассического этапа и франкфуртская школа в его конце, и т.д.).

[106] Для стороннего взгляда экономиста картина выглядит следующим образом: “С тех пор, как функционализм и марксизм утратили свое временное господство, социология подверглась дезинтеграции, по крайней мере на уровне теории, превратившись в аморфную массу многочисленных направлений при отсутствии каких-либо намеков на последующее воссоединение” (Vanberg V.J. Rules and Choice in Economics. London, Routledge, 1994. P. 11).

[107] Например, еще А. Смит приписывал человеческой природе “склонность к мене, торговле, к обмену одного предмета на другой” (Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Т. 1. М.: Соцэкгиз, 1935. С. 16).

[108] В обыденном сознании социология нередко отождествляется с опросами общественного мнения. Между тем последние образуют особую, “публичную” часть социологии, которая, кстати, далеко не всегда связана с научными исследованиями.

[109] “Когда экономисты действительно обращаются к эмпирике, они главным образом тяготеют к данным, поставляемым самими экономическими процессами (например, агрегированным показателям рыночного поведения и операций фондового рынка, официальной экономической статистике, собираемой правительственными органами). Выборочные обследования используются время от времени, особенно в экономике потребления; к архивным материалам, за исключением экономических историков, обращаются редко; этнографических исследований фактически нет. В противоположность этому, социологи в сильной степени опираются на широкое разнообразие методов, включая анализ переписей, самостоятельные опросы, включенное наблюдение и полевые исследования, анализ качественных исторических и сравнительных данных” (Smelser N., Swedberg R. The Sociological Perspective on the Economy / Smelser N., Swedberg R. (eds.) The Handbook of Economic Sociology. Princeton, Princeton University Press, 1994. P. 7).

[110] Наше определение предмета экономической социологии не является единственно возможным. Марксистская, структурно-функционалистская или феноменологическая традиции вправе претендовать на свои особые формулировки.

[111] См.: Вебер М. Основные социологические понятия / Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 602–603, 625–626.

[112] См.: Granovetter M., Swedberg R. (eds.) The Sociology of Economic Life. Boulder, Westview Press, 1992. P. 6.

[113] На этих границах экономическая социология вплотную смыкается не только с экономической теорией, но с целым рядом других дисциплин, таких как: социология культуры и социология знания (культурные отношения), политическая социология и политическая экономия (властные отношения). Перечисленные социальные общности изучаются в рамках структурного подхода, анализирующего сетевые связи (network approach), теорий организаций, стратификационных теорий, разного рода кросскультурных исследований и др.

[114] См.: Арон Р. Этапы развития социологической мысли. M.: Прогресс, 1993. С. 408.

[115] См.: Duesenberry J. Comment on “Economic Analysis of Fertility” /Demographic and Economic Change in Developed Countries, ed. by the Universities-National Bureau Committee for Economic Research. Princeton. Princeton University Press, 1960. P. 233.

[116] См.: Бруннер К. Представление о человеке и концепция социума: два подхода к пониманию общества // Thesis, 1993. Т. 1. Вып. 3. С. 55–58. У. Меклинг добавлял еще две характеристики: “человек, действующий в условиях ограничений (Restricted)” и “человек ожидающий (Expecting)” (модель RREEMM).

[117] Для эмпирической социологии С. Линденберг вводит еще одну модель: “человек, имеющий собственное мнение, восприимчивый, действующий” (Opinionated, Sensitive, Acting Man, или модель OSAM) (Lindenberg S. An Assessment of the New Political Economy: Its Potential for the Social Sciences and for Sociology in Particular//Sociological Theory. Spring 1985. P. 99–113).

[118] См.: Бруннер К. Указ. соч. С. 71.

[119] “Экономический анализ, основанный на фигуре homo economicus, и социологический анализ, который исходит из существования homo sociologicus, действительно являются двумя противоположными точками зрения. В то время как первая сводит все социальные явления к действиям как бы изолированных индивидов и не учитывает других социальных взаимосвязей, вторая объясняет индивидуальные действия давлением социальной взаимозависимости, не допуская, что последняя, в свою очередь, возникает из общения между отдельными людьми. Почему бы не изобразить человеческий тип, охватывающий оба этих крайних типа в качестве специальных случаев, как например, homo socioeconomicus?” (Вайзе П. Homo economicus и homo sociologicus: монстры социальных наук // Thesis, 1993. Т. 1. Вып. 3. С. 121).

[120] Мы вновь опускаем доклассический этап в политической экономии, ибо о социологии как особой дисциплине в эту пору речь еще не идет.

[121] Вот что пишут Т. Парсонс и Н. Смелсер об этом периоде: “С начала столетия экономикс и социология разошлись далеко в разные стороны... В действительности, с обеих сторон взаимный интерес в основном был потерян” (Parsons Т., Smelser N. Economy and Society. London. Routledge and Kegan Paul, 1966. P. 309). А вот авторитетное мнение Й. Шумпетера: “В наше время средний экономист и средний социолог совершенно безразличны друг к другу и предпочитают пользоваться соответственно примитивной социологией и примитивной экономической наукой собственного производства вместо того, чтобы применить научные результаты, полученные соседом, причем ситуация усугубляется взаимной перебранкой” (Шумпетер Й. История экономического анализа / Истоки. Вып. 1. М.: Экономика, 1989. С. 267).

[122] См.: Swedberg R. Economic Sociology: Past and Present // Current Sociology. Spring 1987. Vol. 35. No. 1.; Granovetter М., Swedberg R. (eds.). The Sociology of Economic Life. P. 1–19.

[123] Вправе ли мы относить принуждение к мотивам, если последние определены как внутренние побуждения человека? Думаем, что логического противоречия здесь нет. Принуждение тоже вызывает свои особые внутренние побуждения. Основой мотива в данном случае становится страх — древнейшее чувство и одно из основных психических состояний человека. То, что принуждение базируется на страхе, не превращает его в чистое насилие. Это достаточно сложная система мобилизации человеческих способностей и ресурсов, граничащая с реализацией интереса. В целом принудительным мотивам уделяется, на наш взгляд, неоправданно малое исследовательское внимание.

[124] Проблематика принудительных средств хозяйственной мобилизации тесно связана с концепциями социально-экономического отчуждения — воспроизводства человеком внешних, порабощающих его хозяйственных условий (см., например: Кузьминов Я.И., Набиуллина Э.С., Радаев В.В., Субботина Т.П. Отчуждение труда: история и современность. М.: Экономика, 1989. Гл. 1, 5). На основе этих концепций строятся разные мотивационные модели. Например, в соответствии с “компенсаторной” моделью (Ж. Фридманн) при неблагоприятных условиях труда и отсутствии внутреннего интереса к нему человек получает удовлетворение и занимается творческой самореализацией в основном вне трудового процесса. А согласно “инерционной” модели (Ш. Дюмазедье), те, кто отчужден в самом процессе труда, как правило, и вне его не вовлечены в процесс творческой активности, а в основном заняты пассивным времяпрепровождением. Отчужденный труд в последнем случае не компенсируется жизненным богатством вне работы, а наоборот, порождает всеобщее самоотчуждение условий жизни. (О дискуссии сторонников двух моделей см.: Ядов В.А. Мотивация труда: проблемы и пути развития исследований / Советская социология. Т. 2. М.: Наука, 1982. С. 36–37).

[125] “Социальная норма — это не такси, из которого можно выйти, когда захочется. Те, кто следуют социальной норме, связаны ею и тогда, когда она не в их интересах. В конкретной ситуации придерживаться нормы может быть полезно, но это не значит, что так будет всегда. Более того, не следует думать, что существование той или иной нормы можно объяснить ее потенциальной полезностью” (Эльстер Ю. Социальные нормы и экономическая теория // Thesis, 1993. Т. 1. Вып. 3. С. 80). Конечно, социальные нормы и структуры авторитета не лишены целесообразности, но она — иного качества, сплошь и рядом противоречащая непосредственному расчету. Если, скажем, люди исходят из того, что земля есть “творение Божье”, то частная собственность на землю вызывает их неприятие независимо от того, насколько она экономически эффективна или неэффективна. Если люди считают земельные угодья национальным достоянием, то они противятся продаже земли иностранным компаниям.

[126] “Существует эклектическая точка зрения, согласно которой одни действия рациональны, а другие — обусловлены нормами. Более точная и адекватная формулировка гласит, что обычно действия предпринимаются под влиянием интересов и норм... Иногда рациональность блокирует социальную норму... И наоборот, социальные нормы могут блокировать рациональный выбор” (Эльстер Ю. Социальные нормы и экономическая теория // Thesis, 1993. Т. 1. Вып. 3. С. 76). “Я считаю, — заключает Ю. Эльстер, — что действия непосредственно обусловлены и нормами, и интересами” (там же. С. 89).

[127] “Нужно понять, что и хозяйственная деятельность может быть общественным служением и исполнением нравственного долга” (Булгаков С.Н. Народное хозяйство и религиозная личность / Булгаков С.Н. Соч. Т. 2. М.: Наука, 1993. С. 366).

[128] Смит А. Теория нравственных чувств, или опыт исследования о законах, управляющих суждениями, естественно составляемыми нами, сначала о поступках прочих людей, а затем о наших собственных. СПб.: Глазунов, 1868. С. 37.

[129] См.: Менгер К. Исследования о методах социальных наук и политической экономии в особенности. СПб.: Цезерлинг, 1894. С. 68–69, 75. А вот еще более определенное высказывание Е. Бем-Баверка: “Очень часто, даже в большинстве случаев, мы действуем под одновременным влиянием нескольких или даже многих перекрещивающихся между собой мотивов, и вдобавок комбинация мотивов, действующих в том или ином случае, в свою очередь подвергается изменениям в зависимости как от числа и характера, так и от относительной силы сталкивающихся побуждений” (Бем-Баверк Е. Основы теории ценности хозяйственных благ / Австрийская школа в политической экономии: К. Менгер, Е. Бем-Баверк, Ф. Визер. М.: Экономика, 1992. С. 355).

[130] См.: Маршалл А. Принципы экономической науки. Т. 1. М.: Прогресс-Универс, 1993. С. 56, 83.

[131] Бем-Баверк Е. Основы теории ценности хозяйственных благ. С. 361.

[132] “Где дело идет о собственной выгоде..., становится сообразительным и самый простой человек” (там же. С. 340–341). Е. Бем-Баверку вторит и Ф. Визер: “Ежедневно повторяемый опыт в миллионах случаев доказывает, что потребители оценивают все единицы запаса, которые они покупают, по предельной полезности... Такие расчеты делает не только опытный коммерсант, но и любой человек без исключения, даже жена пролетария” (Визер Ф. Теория общественного хозяйства / Австрийская школа в политической экономии. С. 432).

[133] “Именно трезвый расчет, — указывает А. Маршалл, — а не корыстолюбие составляет особенность современной эпохи” (Маршалл А. Принципы экономической науки. Т. 1. М.: Прогресс-Универс, 1993. С. 60–61).

[134] Мизес Л. Социализм. Экономический и социологический анализ. М.: Catalaxy, 1994. С. 77. Л. Мизес не раз возвращается к этой мысли: “Ясно, что область “экономического” есть то же, что область рационального, а “чисто экономическое” — это всего лишь область, в которой возможны денежные вычисления” (там же. С. 85).

[135] С точки зрения данного определения, человек способен допускать ошибки, приходить к неоптимальному результату и даже вредить самому себе. Но если он последователен в своих заблуждениях, то это не мешает ему быть рациональным. Иррациональным считается непоследовательность, намеренное и осознанное действие вопреки своим влечениям и интересам по причине слабости воли или наличия нелепых предубеждений. Иррационально также следовать сиюминутным увлечениям в ущерб собственному будущему. Таким образом, рациональность не гарантирует успеха, ибо она относится к предполагаемому, а не фактическому результату (см.: Elster J. Nuts and Bolts for the Social Sciences. Cambridge, Cambridge University Press, 1989. P. 30–41).

[136] Здесь уместно привести высказывание одного из героев Ф.М. Достоевского (“Записки из подполья”): “Человек, всегда и везде, кто бы он ни был, любил действовать так, как он хотел, а вовсе не так, как повелевали ему разум и выгода; хотеть же можно и против собственной выгоды, а иногда и положительно должно”.

[137] “Еще более ясной необходимость привлечения субъективной рациональности к анализу в социальных науках становится в тех случаях, когда рациональные схемы оказываются неадекватными... Во-первых, недостаток субъективной рациональности может быть непосредственной причиной или одной из причин, которые мы ищем... Во-вторых, исследование субъективной рациональности способно вывести нас на след других причин и даже помочь идентифицировать более верную “объективно рациональную модель” (Schumpeter J. The Meaning of Rationality in Social Sciences / Schumpeter J. The Economics and Sociology of Capitalism (ed. by R.Swedberg). Princeton, Princeton University Press, 1991. P. 328–329.

[138] “Желание и действие в сущности едины. Все цели конфликтуют между собой и в результате этого взаимоупорядочиваются на одной шкале” (Мизес Л. Социализм. С. 84).

[139] Потребности человека у А. Маслоу организованы в виде пятиуровневой системы. Первый уровень составляют простейшие физиологические и сексуальные потребности. Это первичные, врожденные потребности. К ним относится и второй уровень — экзистенциальные потребности в безопасности, стабильности, уверенности. Третий уровень образуется социальными потребностями — в общении, в коллективизме. Четвертый уровень — потребности в уважении, признании, престиже. А пятый, самый высокий уровень — духовные потребности, удовлетворяемые путем самовыражения через творчество (см.: Maslow A.H. Motivation and Personality. N.Y., Harper and Row, 1970. P. 35–51).

[140] “Традиционная (экономическая. — В.Р.) теория слишком слабо структурирована. Человеку приписывается всего одна шкала предпочтений (preference ordering)... Описанный подобным образом человек вполне может быть “рационален” в том смысле, что он не проявляет непоследовательности в поведенческом выборе. Но если он не в состоянии разделять совершенно различные концепции выбора, он явно смахивает на дурака... Экономическая теория оказалась уж слишком поглощена этим расфуфыренным рациональным недоумком, с его единственной на все случаи жизни шкалой предпочтений” (Sen A. Rational Fools: A Critique of the Behavioural Foundations of Economic Theory / Hahn F., Hollis M (eds.)Philosophy and Economic Theory. N.Y., Oxford University Press, 1979. P. 102).

[141] О важности систематического рассмотрения нерационального действия в противоположность иррациональному см., напр.: Lockwood D. The Weakest Link in the Chain? Some Comments on the Marxist Theory of Action / Rose D. (ed.) Social Stratification and Economic Change. London, Hutchinson, 1988. P. 71.

[142] См.: Вебер М. Избр. произв. С. 628–629.

[143] См.: Weber М. Economy and Society. Vol. I. Berkeley, University of California Press, 1978. P. 85–86. О веберовском понятии рациональности см.: Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность: социология Макса Вебера и веберовский ренессанс. М.: Политиздат, 1991; Гудков Л.Д. Метафора и рациональность. М.: Русина, 1994. С. 69–135.

[144] Данное разделение нашло место и в современной экономической теории (как водится, в иной терминологии). Так, у А. Хиршмана наряду с предпочтениями, определяемыми изменением вкусов и интересов, мы обнаруживаем метапредпочтения (metapreferences), связанные с изменением ценностей (см.: Hirschman A.O. Against Parsimony: Three Ways of Complicating Some Categories of Economic Discourse // American Economic Review. Papers and Proceedings. May 1984. Vol. 74, No. 2. P. 89–90.

[145] Например, рационально ли давать беспроцентный кредит на длительные сроки, пусть даже при умеренной инфляции? А ведь для множества относительно замкнутых клановых общностей это нормальная практика (разумеется, только для “своих”).

[146] “Доступные агентам формы экономического измерения испытывают глубокое влияние таких специфических национальных институтов, как режимы налогообложения, нормы бухгалтерского учета, религиозные верования, политика в отношении половой дискриминации, равенства возможностей, отраслевая и региональная политика и т.п. и отчасти конституируются ими. Рассматривая все это в целом, мы вправе использовать термин “способы рациональности” (“modes of rationality”) для обозначения попыток агентов осмыслить допускающую неоднозначные толкования, противоречивую и неопределенную природу этих отношений” (Clegg S. Modem Organizations: Organizational Studies in the Postmodern World. London, Sage, 1990. P. 7).

[147] См.: Lincoln J.R., Kalleberg A.L. Culture, Control and Commitment: A Study of Work Organization and Work Attitudes in the United States and Japan. Cambridge, Cambridge University Press, 1992. P. 248.

[148] Другие толкования хозяйственной (экономической) культуры в отечественной литературе см., напр.: Заславская Т.Н., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни. Новосибирск: Наука, 1991, С. 110–111; Кузьминов Я. Советская экономическая культура: наследие и пути модернизации // Вопросы экономики, 1992. № 3. С. 45.

[149] См.: DiMaggio P. Culture and Economy / Smelser N., Swedberg R. (eds.) The Handbook of Economic Sociology. P. 27.

[150] См.: Weber M. The Theory of Social and Economic Organization. N.Y., Glencoe, Free Press, 1947. P. 152.

[151] “Включение критерия властного контроля и распоряжения (Verfugungsgewalt) в социологическую концепцию экономического действия носит существенный характер” (Weber M. Economy and Society. Vol. 1. Berkeley, University of California Press, 1978. P. 67).

[152] Токвиль А. Демократия в Америке. M.: Прогресс, 1992. С. 57–59, 77.

[153] “Собственность имела всегда своим основанием силу, за которою стояло и нравственное право” (Столыпин П.А. Нам нужна великая Россия. M.: Молодая гвардия, 1991. С. 89).

[154] Эти отношения так и принято называть — “власть-собственность” (см., напр.: Васильев Л.С. История Востока. Т. 1. M.: Высшая школа, 1994. С. 66–70).

[155] Сопоставление двух классических концепций отчуждения и аномии см.: Lukes S. Alienation and Anomie / Finifter A.W. (ed.). Alienation and the Social System. N.Y., John Wiley and Sons, 1971. P. 24–32.

[156] “Политико-экономическая доктрина обязана включать интерпретацию общественного блага, исходящую из концепции справедливости... Справедливость, определяемая как честность, не находится, так сказать, на милости существующих потребностей и интересов” (Rawls J. The Concept of Justice in Political Economy / Hahn F., Hollis M. (eds.). Philosophy and Economic Theory. N.Y., Oxford University Press, 1979. P. 164, 166).

[157] Апелляция хозяйственных субъектов к “справедливой цене” иногда воспринимается как отживающая архаическая форма. Но не следует забывать о том, что последняя сама является результатом достаточно развитых экономических отношений и коммуникативных связей. При системе случайного обмена сколько-нибудь устойчивая “справедливая цена” вообще возникнуть не может.

[158] Подробнее о внутренних противоречиях принципа распределения по труду см.: Радаев Вад.В. Закон распределения по труду и формы его реализации // Вестник Московского университета. Сер. 6. Экономика, 1988. № 4. С. 3–13.

[159] См.: Malinowski В. The Principle of Give and Take / Coser L., Rosenberg B. (eds.)Sociological Theory: A Book of Readings. N.Y., Macmillan, 1966. P. 71–74; Levi-Strauss C. The Principle of Reciprocity / Coser L., Rosenberg B. (eds.) Op.cit. P.74–84; Polanyi K., Arenberg C.M., Pearson H.W. (eds.) Trade and Market in Early Empires. Glencoe, The Free Press, 1957.

[160] См.: Бурстин Д. Дж. Сообщества потребления // Thesis, 1993. Т. 1. Вып. 3. С. 232.

[161] См.: Bourdieu P. Distinction: A Social Critique of the Judgement of Taste. London, Routledge and Kegan Paul, 1984. P. 101, 171.

[162] См.: Бурстин Д. Дж. Указ. соч. С. 247–248.

[163] “Что производится во все возрастающей мере, так это не материальные объекты, но знаки. И знаки эти делятся на два типа. Либо они имеют преимущественно когнитивное содержание и являются постиндустриальными или информационными продуктами. Либо им присуще преимущественно эстетическое содержание, и они является тем, что мы называем постмодернистскими продуктами” (Lash S., Urry J. Economies of Signs and Space. London, Sage, 1994. P. 4).

[164] “На первобытных ступенях развития деньги дифференцированы, смотря по полу обладателя, так как женщина не может владеть тем же денежным благом, как мужчина... Далее встречается сословное разделение денежного имущества на деньги, употребляемые вождем, с одной стороны, и обыкновенными членами племени, с другой” (Вебер М. История хозяйства. Петроград: Наука и школа, 1924. С. 155).

[165] Деньги представляют собой “чистое взаимодействие в его наичистейшей форме”. Они обращают мир в “огромную арифметическую проблему”, а качественные различия вещей — в “систему цифр” (Simmel G. The Philosophy of Money. London, Routledge and Kegan Paul, 1990. P. 129, 444). Обзор классических взглядов на природу денег см.: Zeiiwr V. The Social Meaning of Money. N.Y., Basic Books, 1994. P. 6–12.

[166] См.: Mizruchi M., Steams L.B. Money, Banking and Financial Markets / Smelser N., Swedberg R. (eds.) The Handbook of Economic Sociology. P. 318.

[167] “В своей повседневной жизни люди понимают, что... несмотря на анонимность долларовых банкнот, отнюдь не все доллары равны или взаимозаменимы” (Zelizer V. Op. cit. P. 5).

[168] “Деньги не являются ни нейтральными по отношению к культуре, ни социально анонимными. Они способны низводить ценности и социальные связи до уровня цифр, но ценности и социальные отношения взаимно трансформируют деньги, наделяя их значениями и социальными формами” (Zelizer V. Making Multiple Money/ Swedberg R. (ed.) Explorations in Economic Sociology.N.Y., Russel Sage Foundations, 1993. P. 193–212).

[169] “Экономисты рассматривают культуру так, как будто она сконцентрирована в определенных местах и относится к определенным эпохам. Организации заключают больше культуры, чем рынки... В прошлом очевидно содержится больше культуры, чем в настоящем... Наконец, в менее развитых обществах культуры больше, чем в обществах с развитой рыночной экономикой” (DiMaggio Р. Op. cit. Р. 29–30).

[170] Обзору экономических теорий предпринимательства посвящено немало специальных работ. Пожалуй, наиболее полное изложение см.: Hebert R., Link A.N. The Entrepreneur: Mainstream Views and Radical Critiques. N.Y., Praeger, 1988.

[171] Обстоятельное описание предпринимательских функций и качеств, необходимых предпринимателю (промышленнику, купцу, фермеру) впервые в классической школе появляется у Ж.Б. Сэя (см.: Сэй Ж.Б. Трактат политической экономии. М.: Солдатенков, 1896. С. 60–62).

[172] Движение экономической мысли идет во многом параллельно тому, как изменяется фигура реального предпринимателя. Вначале он сочетал в себе качества владельца и управляющего. А на рубеже XIX–XX вв. “предпринимательская фирма” уступает свое место корпорации, и во главе предприятия становится менеджер — “бюрократ от экономики”.

[173] См., напр.: Маршалл А. Принципы экономической науки. Т. 1. М.: Прогресс-Универс, 1993. С. 208–213.

[174] См.: Найт Ф. Понятие риска и неопределенности //Thesis, 1994. Вып. 5. С. 26–27.

[175] См.: Коуз Р. Фирма, рынок и право. М.: Дело, 1993. С. 36.

[176] Иногда “инновационное” предпринимательство противопоставляется “рутинному” предпринимательству (См.: Leibenstein H. Entrepreneurship and Development / The Collected Essays of H. Leibenstein. Vol. 1. Ed. by K.Button Hants Elgar Publ, 1989. P. 247).

[177] См.: Шумпетер Й. Теория экономического развития. М.: Прогресс, 1982. С. 169–170.

[178] Организационная инновация может реализовываться как путем создания совершенно новых, так и путем качественного преобразования существующих предприятий — их дробления и слияния; переоформления собственности; коренного изменения организационной структуры. Осуществление подобных инноваций отличает предпринимателя от “чистого” рантье или “чистого” спекулянта-посредника.

[179] См.: Шумпетер Й. Указ. соч. С. 169–194.

[180] “Удовлетворение от достигнутого порождается скорее самим успехом инициированного действия, нежели общественным признанием индивидуального достижения... Жажда наживы не внесла серьезного вклада в экономическое развитие, а вклад жажды достижения действительно велик” (McClelland D.C. The Achieving Society. Princeton, New Jersey, Princeton University Press, 1961. P. 230, 391).

[181] См.; Brockhaus R.H. The Psychology of the Entrepreneur /Kent C.A. et al. (eds.)Encyclopedia of Entrepreneurship. Prentice-Hall, Englewood Cliffs, New Jersey, 1982. P. 43–49.

[182] См.: Kets de Vries M.F.R. The Entrepreneurial Personality: A Person at the Crossroads // The Journal of Management Studies. February 1977. P. 34–57.

[183] “Хозяйственный дух — это совокупность душевных свойств и функций, сопровождающих хозяйствование” (Зомбарт В. Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека. М.: Наука, 1994. С. 6). В. Зомбарт не отвергает биологической предрасположенности к предпринимательству. Более того, он распространяет ее на целые народы (см.: там же. С. 159–168). Но биологическое и психическое ставятся у него на конкретную историческую и социологическую основу.

[184] См.: Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма /М. Вебер Избр. произв. М.: Прогресс, 1990. С. 61–272.

[185] В России роль своеобразных “протестантов” сыграли старообрядцы. Причем две секты — скопцы и хлысты — достигли на предпринимательском поприще наибольших успехов (См., напр.: Blackwell W.L. The Beginnings of Russian Industrialization, 1800–1860. Princeton, New Jersey, Princeton University Press, 1968. P. 213–229, 237–239; Rieber A.J. Merchants and Entrepreneurs in Imperial Russia. Chapel Hill. University of North Carolina Press, 1982. P. 139–148).

[186] Зомбарт В. Указ. соч. С. 19.

[187] М. Вебер оспаривал ведущую роль евреев в становлении промышленного капитализма. “Капитализм париев”, по его мнению, распространялся преимущественно на торговлю деньгами. Фабричное же производство строилось первоначально в большинстве стран национальной буржуазией (см.: Вебер М. Развитие капиталистического мировоззрения // Вопросы экономики, 1993. № 8. С. 154–155).

Дата добавления: 2014-11-29