Песнь двадцать шестая

1 Гордись, Фьоренца, долей величавой! Ты над землей и морем бьешь крылом, И самый Ад твоей наполнен славой! 4 Я пять таких в собранье воровском Нашел сограждан, что могу стыдиться, Да и тебе немного чести в том. 7 Но если нам под утро правда снится, Ты ощутишь в один из близких дней, К чему и Прато, как и все, стремится; 10 Поэтому - тем лучше, чем скорей; Раз быть должно, так пусть бы миновало! С теченьем лет мне будет тяжелей. 13 По выступам, которые сначала Вели нас вниз, поднялся спутник мой, И я, влекомый им, взошел устало; 16 И дальше, одинокою тропой Меж трещин и камней хребта крутого, Нога не шла, не подсобясь рукой. 19 Тогда страдал я и страдаю снова, Когда припомню то, что я видал; И взнуздываю ум сильней былого, 22 Чтоб он без добрых правил не блуждал, И то, что мне дала звезда благая Иль кто-то лучший, сам я не попрал. 25 Как селянин, на холме отдыхая, - Когда сокроет ненадолго взгляд Тот, кем страна озарена земная, 28 И комары, сменяя мух, кружат, - Долину видит полной светляками Там, где он жнет, где режет виноград, 31 Так, видел я, вся искрилась огнями Восьмая глубь, как только с двух сторон Расщелина открылась перед нами. 34 И как, конями поднят в небосклон, На колеснице Илия вздымался, А тот, кто был медведями отмщен, 37 Ему вослед глазами устремлялся И только пламень различал едва, Который вверх, как облачко, взвивался, - 40 Так движутся огни в гортани рва, И в каждом замкнут грешник утаенный, Хоть взор не замечает воровства. 43 С вершины моста я смотрел, склоненный, И, не держись я за одну из плит, Я бы упал, никем не понужденный; 46 И вождь, приметив мой усердный вид, Сказал мне так: "Здесь каждый дух затерян Внутри огня, которым он горит". 49 "Теперь, учитель, я вполне уверен, - Ответил я. - Уж я и сам постиг, И даже так спросить я был намерен: 52 Кто в том огне, что там вдали возник, Двойной вверху, как бы с костра подъятый, Где с братом был положен Полиник?" 55 "В нем мучатся, - ответил мой вожатый, - Улисс и Диомед, и так вдвоем, Как шли на гнев, идут путем расплаты; 58 Казнятся этим стонущим огнем И ввод коня, разверзший стены града, Откуда римлян вышел славный дом, 61 И то, что Дейдамия в сенях Ада Зовет Ахилла, мертвая, стеня, И за Палладий в нем дана награда". 64 "Когда есть речь у этого огня, Учитель, - я сказал, - тебя молю я, Сто раз тебя молю, утешь меня, 67 Дождись, покуда, меж других кочуя, Рогатый пламень к нам не подойдет: Смотри, как я склонен к нему, тоскуя". 70 "Такая просьба, - мне он в свой черед, - Всегда к свершенью сердце расположит; Но твой язык на время пусть замрет. 73 Спрошу их я; то, что тебя тревожит, И сам я понял; а на твой вопрос Они, как греки, промолчат, быть может". 76 Когда огонь пришел под наш утес И место "и мгновенье подобало, Учитель мой, я слышал, произнес: 79 "О вы, чей пламень раздвояет жало! Когда почтил вас я в мой краткий час, Когда почтил вас много или мало, 82 Слагая в мире мой высокий сказ, Постойте; вы поведать мне повинны, Где, заблудясь, погиб один из вас". 85 С протяжным ропотом огонь старинный Качнул свой больший рог; так иногда Томится на ветру костер пустынный, 88 Туда клоня вершину и сюда, Как если б это был язык вещавший, Он издал голос и сказал: "Когда 91 Расстался я с Цирцеей, год скрывавшей Меня вблизи Гаэты, где потом Пристал Эней, так этот край назвавший, - 94 Ни нежность к сыну, ни перед отцом Священный страх, ни долг любви спокойный Близ Пенелопы с радостным челом 97 Не возмогли смирить мой голод знойный Изведать мира дальний кругозор И все, чем дурны люди и достойны. 100 И я в морской отважился простор, На малом судне выйдя одиноко С моей дружиной, верной с давних пор. 103 Я видел оба берега, Моррокко, Испанию, край сардов, рубежи Всех островов, раскиданных широко. 106 Уже мы были древние мужи, Войдя в пролив, в том дальнем месте света, Где Геркулес воздвиг свои межи, 109 Чтобы пловец не преступал запрета; Севилья справа отошла назад, Осталась слева, перед этим, Сетта. 112 "О братья, - так сказал я, - на закат Пришедшие дорогой многотрудной! Тот малый срок, пока еще не спят 115 Земные чувства, их остаток скудный Отдайте постиженью новизны, Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный! 118 Подумайте о том, чьи вы сыны: Вы созданы не для животной доли, Но к доблести и к знанью рождены". 121 Товарищей так живо укололи Мои слова и ринули вперед, Что я и сам бы не сдержал их воли. 124 Кормой к рассвету, свой шальной полет На крыльях весел судно устремило, Все время влево уклоняя ход. 127 Уже в ночи я видел все светила Другого остья, и морская грудь Склонившееся наше заслонила. 130 Пять раз успел внизу луны блеснуть И столько ж раз погаснуть свет заемный, С тех пор как мы пустились в дерзкий путь, 133 Когда гора, далекой грудой темной, Открылась нам; от века своего Я не видал еще такой огромной. 136 Сменилось плачем наше торжество: От новых стран поднялся вихрь, с налета Ударил в судно, повернул его 139 Три раза в быстрине водоворота; Корма взметнулась на четвертый раз, Нос канул книзу, как назначил Кто-то, 142 И море, хлынув, поглотило нас".

Дата добавления: 2014-11-29