Композиция действующих лиц

Темы

Вызвав в себе живое чувство полярности начала и конца, так же как и превращения совершающегося в средней части, режиссер хорошо сделает, если сосре­доточит теперь свое внимание на отдельных темах, проходящих через пьесу. Он может проследить раз­витие каждой из них в отдельности. Это упростит его работу и даст ему руководящую нить. Как бы сложно ни было построение пьесы, сколько бы отдель­ных тем ни переплеталось в ней, режиссер всегда найдет среди них три более или менее ярко выражен­ные основные темы: Добро, Зло и, партитуру атмо­сфер.

По отношению к Добру и Злу следует помнить, что они оцениваются зрителем иначе, чем действу­ющими лицами. В результате просмотренного им спектакля зритель переживает Добро как силу, повы­шающую ценность жизни, Зло — как силу, ее понижа­ющую. Непроизвольно зритель делает моральную оценку пьесы. Действующие же лица, наоборот, оценивают Добро и Зло с точки зрения тех страданий и радостей, которые выпадают им на долю. Оценка зрителя (так же как и режиссера) — объективна, действующих лиц — субъективна. С точки зрения самого Лира, например, силы Добра сконцентрированы в начале трагедии, где он пользуется своей неограниченной властью и земным благополучием. Его изгна­ние, безумие, нищета и смерть Корделии пережива­ются им как Зло. Для зрителя же, наоборот, просвет­ленный страданиями Лир повышает моральную ценность человеческой жизни. Поэтому в противопо­ложность переживанию Лира для зрителя Добро сосредоточено в конце трагедии, Зло же — в ее на­чале.

Иногда личное счастье или несчастье того или ино­го героя совпадает с объективным Добром и Злом пье­сы.

В “Ревизоре”, например, объективное Добро — наказанный порок,— сосредоточенное в конце комедии, совпадает с личным счастьем Хлестакова, но это ничего не меняет в принципе. Удача Хлестакова остается субъективным счастьем действующего лица, в то время как наказанный порок остается объектив­ным Добром, на основании которого зритель произ­водит свою моральную оценку пьесы.

При постановке пьесы на сцене режиссеру следует с возможной ясностью вычертить для зрителя объек­тивную линию Добра и Зла. При этом отдельные действующие лица должны оставаться в субъективных рамках и правдиво стремиться к личному счастью или избегать личного несчастья. В тех случаях, когда отдельные актеры своей игрой пытаются выра­зить объективное Добро и Зло всей пьесы, то есть подсказать зрителю моральный вывод, они становятся или сентиментальными, или превращаются в “теат­ральных злодеев”.

Во многих случаях одним из наиболее сильных сценических средств, которыми может пользоваться режиссер для выявления объективной линии Добра и Зла, может быть атмосфера. Поэтому правильно построенную режиссером партитуру атмосфер следует рассматривать как самостоятельную тему (наряду с темами Добра и Зла), проходящую через весь спек­такль. Бросим беглый взгляд на указанные три темы в “Короле Лире”.

Добро (объективное), как наиболее сложная тема в трагедии, является во многих и различных образах. Здесь можно только намекнуть на ее развитие. Тему начинает Корделия. В атмосфере гнета, исходящего от Лира, и лжи, созданной Гонерильей и Реганой, звучат слова протеста. Они настораживают внимание зрителя. Он чувствует: новая тема вступает “под сурдинку”. Мало может сказать Корделия о своей любви к отцу, но много чувствует зритель за ее эко­номными словами. Как правда и любовь (так резко контрастирующие с отрицательной атмосферой) вступает тема Добра в общую композицию. Многосло­вие лживых сестер (также по контрасту) только усиливает молчаливую правду Корделии. Правда растет по мере того, как разгораются гнев и ненависть Лира (новый контраст). Тема, начатая Корделией, слы­шится в вариациях, и в бесстрашных словах Кента. Мелодия же Любви вспыхивает и разгорается в новой тональности с появлением французского короля. Но тема Добра скоро обрывается и только после дол­гого перерыва выступает снова. Теперь она появляется как страдания Лира и сострадание к нему зрителя. Остроты и словечки Шута вплетаются в тему как “смех сквозь слезы”. Тема растет, ширится и прини­мает грандиозные размеры в степных сценах, когда в них звучат мотивы возмездия, суда и кары. В воз­вышенной, торжественной атмосфере, в апокалипси­ческих образах осуществляется Добро и Правда и переплавляется жестокое, деспотическое существо Лира. Все новые и новые оттенки принимает тема по мере того, как Лиру открываются прозрения в тайны жизни, как раскрывается его сердце для состра­дания, как возникают в его душе раскаяние, тоска по Корделии, стыд и боль. Новая вариация: безумный Лир в степи. В этом дивном образе мы видим гибель прежнего Лира. Шаг за шагом следим мы за тем, как переплавляется его прежнее эгоцентрическое существо, как зарождается новое, исполненное правды и отрешенное от себя самого сознание. Мы присутст­вуем при рождении нового, высшего “я” в человеке. Эта вариация темы сплетается с мотивом страданий Глостера. Атмосфера тоски, пустоты и одиночества, сопровождающая слепого Глостера и безумного Лира, усиливает в зрителе его сострадание и любовь, застав­ляя все сильнее звучать тему объективного Добра. Ее усиливает, по контрасту, и тема Зла, то тут, то там грубо врывающаяся в основную мелодию. Вновь появляется Корделия, и вместе с ней начинают звучать ноты чистоты, романтики и света. В дуэли двух братьев и в гибели Эдмунда тема получает сильный акцент. Трагедия кончается рядом торжественных аккордов, поднимающих и освобождающих душу зрителя. Страдания Лира и непоколебимая сила его духа в полной мере переплавили Зло в свет и любовь. Смерть Лира, как бы трагична она ни была, не есть поражение и гибель, как, например, смерть Эдмунда. Напротив, она говорит о победе Добра над Злом, о счастливо завершенной борьбе. Поэтому тема Добра кончается героической, победной нотой.

Тема Зла проще. Она начинается сразу нее при поднятии занавеса. Присутствие темных сил чувству­ется в настороженной атмосфере тронного зала. Тема звучит сначала как угроза и затем, перед вступлением темы Добра, она становится ложью в речах Гонерильи. Взрыв гнева Лира внезапно придает теме бурный характер. Теперь в ней звучат ноты жестокости и деспотизма. Но она снова принимает скрытый харак­тер в сцепах заговора сестер и монолога Эдмунда. Дальше она развивается непрерывно, выступая, с одной стороны, как жестокость, коварство, бессердечие и ложь, с другой — как негодование и протест в сердце зрителя. Позднее, когда Зло начинает уничтожать само себя, оттенок разнузданности и дикости присо­единяется к прежним окраскам темы. Временно Зло доминирует над остальными темами (ослепление Глостера) и затем обрывается внезапно со смертью Эдмунда и обеих сестер.

Проследим кратко возможную партитуру атмосфер. Подавляющая, полная тяжелых предчувствий, насто­роженная и вместе мрачно-торжественная атмосфера начала переходить в злобную и гнетущую в сцене раздела королевства. Она становится скрытой и зловещей в сценах заговора сестер и первого монолога Эдмунда. Постепенно в нее вливается беспокойная, напряженная активность в сценах, предшествующих степным, и затем шаг за шагом она превращается в дикую, но трагически-торжественную во время бури. Она становится безнадежно тоскливой, полной одиночества и боли в сценах Лира и Глостера в степи. Временами она принимает нереальный, фантастиче­ский характер (например, в сцене суда Лира над дочерьми). С появлением Корделии атмосфера стано­вится романтически-нелепой и теплой, пронизанной любовью и человечностью. Нота героизма звучит в ней во время прохождения Корделии и Лира в тюрьму. Она делается жестокой и злобной в сцене дуэли и, наконец, торжественной, возвышенной и светлой в конце трагедии.

Для того чтобы темы, идея пьесы, а вместе с ними и вся постановка получили рельефность и выразитель­ность, должна быть построена правильная композиция действующих лиц. Почти каждое лицо в пьесе обла­дает характерными, только ему одному присущими душевными качествами. На основании этих качеств режиссер строит композицию действующих лиц. Принцип композиции заключается в том, чтобы лица, участвующие в пьесе (даже если они связаны одной и той же темой), ни в чем не повторяли друг друга. Режиссер расспрашивает себя: что преобладает в данном действующем лице — воля, чувство или мысль и какой характер они имеют? Затем при постановке он выделяет эти специфические особенности, уравно­вешивая и дополняя их специфическими особеннос­тями других действующих лиц. Возьмем пример.

В “Короле Лире” целая группа лиц ведет тему Зла. Рассмотрим, в чем заключаются психологические особенности каждого из них. Лишенный способности чувствовать, Эдмунд развертывает перед зрителем ряд психологических состояний, где острый ум, вступая в различные комбинации с волей, создает ложь, хитрость, сарказм, презрение, а также мужество, твердость и бесстрашие. Все эти узоры сотканы из ума в соединении с волей. Отсутствие сердца делает героя виртуозом аморальности. Вы видите в нем даже внутреннюю красоту, но красоту холодную, без обаяния. Он говорит и действует как человек, “сво­бодный” от моральных сомнений. Гонерилья допол­няет Эдмунда. Все ее существо соткано из чувств. Все ее чувства — страсти, и все страсти — чувствен­ность. Регана композиционно поставлена между Эдмундом и Гонерильей. Она не обладает ни блестя­щим умом, ни пламенным чувством. Но она отражает как чужую мысль, так и чужое чувство, когда при­ходит в соприкосновение с ними. Она нужна в пьесе как олицетворение слабости, становящейся орудием более сильных. Но вред ее от этого не меньше, чем вред сильных. Корнуэл представляет собой непросвет­ленную умом волю (силу). Композиционно он проти­воположен Эдмунду. Кроме того, он и Гонерилья (чувство), с одной стороны, он и Эдмунд (ум), с другой, дополняют друг друга. Влюбленный в себя Освальд вносит элемент юмора в тему Зла. Его компо­зиционное значение среди других героев еще и в том, что он показывает узость во всех трех душевных областях: в мысли, чувстве, воле.

Другой пример. В “Двенадцатой ночи” Шекспира, например, все действующие лица могут рассматри­ваться как влюбленные и любящие. И здесь следует найти характерные особенности каждого из них. От чисто дружеской, бескорыстной любви Антонио к Себастьяну до эгоистической и нечистой любви Мальволио к Оливии даны все возможные оттенки любви позволяющие построить яркую композицию характеров этой комедии. Каждая хорошая пьеса дает основу для построения композиции действующих в ней лиц. Мошенничество, взяточничество, глупость и нечистая совесть в “Ревизоре”, падение на дно и тоска по лучшему в “На дне”, обостренная до болезни чувствительность в “Празднике мира” Гауптмана и.т.п. могут служить такой основой. Забота режис­сера, таким образом, должна сводиться к тому, чтобы 1) подчеркнуть специфические особенности действу­ющих лиц, 2) оттенить их различия (контрасты) и 3) построить композицию так, чтобы действующие лица дополняли друг друга.

Дата добавления: 2014-12-23