Сопоставление представлений о парадигмах, темах и исследовательских программах 1 страница

Москва

Н.Е.Максимова

И.О.Александров

For test peparation only!!!

DRAFT!!!

ИССЛЕДОВАНИЯ

ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО

ОСНОВЫ ТЕОРИИ

УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ

(экспериментальная психология)

(Основной курс)

Черновой вариант, только для подготовки к экзамену!!!

Номера разделов не соответствуют действительности;

греческий текст не виден;

некоторые разделы опущены, будут даны только в лекциях.

Введение

В профессиональном сообществе психологов термину “экспериментальная психология” (ЭП) придается несколько значений:

(1) ЭП — сложившееся в конце XIX в. обозначение областей психологии, опирающихся на лабораторные исследования. Это понимание не вполне точно, так как смешивает различные типы исследований (доэкспериментальные, квазиэкспериментальные, истинные эксперименты - см. разд. IV.5.), а также придает значение ЭП всей исследовательской психологии, т.к. ни одна из современных областей психологии, не может ограничиться полевыми, внелабораторными, “натурными” исследованиями, и исключить практику лабораторных исследований.

(2) ЭП как научная дисциплина противопоставляется умозрительной, бытовой психологии (folk psychology - см. подразд. ХХХ), основанной на обыденном знании или представлениях, сложившихся в искусстве, религии и т.п. В этом контексте ЭП иногда рассматривают как выражение методологии позитивизма *, что не соответствует действительности (см. Словарь).

(3) ЭП как оппозиция интроспективной психологии. Это правомерно в отношении метода интроспекции *, составляющего ядро исследовательских программ (см. подразд. Иссл прогр) или парадигм * (см. подразд. Парадигм), например, школы В. Вундта, структурной психологии Э.Б. Титченера, Вюрцбургской школы. Однако при понимании интроспекции как неизбежного условия применения некоторых методик психологии (например, опросников) или вспомогательного приема сбора эмпирического материала (рассуждения вслух при решении задач, отчеты испытуемых) это противопоставление имеет некоторые ограничения.

(4) ЭП как совокупность результатов психологических исследований (не только экспериментальных). Приведем в качестве примера хорошо известные “Экспериментальные психологии”: Р. Вудвортса (М.: Изд-во иностранной литературы, 1950); под редакцией С.С.Стивенса (в двух томах; М.: Изд-во иностранной литературы, 1960, 1963); под редакцией П. Фресса и Ж. Пиаже (М.: Прогресс, 14 выпусков с 1966 г.).

(5) ЭП как теория психологического эксперимента. Это чрезмерно узкая трактовка, так как эксперимент *, хотя и является наиболее развитой системой исследовательских приемов, не исчерпывает всех средств проведения научных исследований в психологии.

(6) ЭП как система приемов планирования, организации и методик проведения психологического исследования, нормативных принципов сбора и обработки опытных данных.

В рамках данного курса ЭП рассматривается как традиционное, хотя и не вполне точное (см. п. 5) обозначение дисциплины, которая представляет собой проекцию общенаучной методологии организации исследования на предметную область психологии. Именно общенаучный характер исследовательских приемов, который является основой существования науки в качестве единого социального института *, обеспечивает (1) статус психологии как научной дисциплины; (2) возможность дифференциации * психологии как единой науки на отдельные области; (3) формирование новых областей исследования, возникающих в зонах, пограничных с другими дисциплинами, т.е. экспансию в область физиологии, социологии, логики и т.п., характерную для психологии с момента ее возникновения.

Приведенное понимание ЭП предполагает рассмотрение: (I) общих характеристик научного метода; (II) основных объяснительных принципов и предмета психологического исследования; (III) истории становления предмета и метода психологической науки; (IV) таких фундаментальных проблем психологии, как психофизиологическая социопсихологическая проблемы; (V) основных характеристик научного исследования, включая метод и методику; структурные составляющие научного исследования, основы измерения; соответствие научным стандартам; принципы планирования; типологию научных исследований; (VI) правил подготовки отчетов о проведенных исследованиях.

I.1.3. Структурные компоненты науки

Парадигмы

Парадигма * (греч. paradeigma: образец, модель, пример) — понятие, введенное в науковедение Т. Куном [Кун, 1977]; оно обозначает научное исследование, принятое как образец определенной группой специалистов, разделяющей общие представления о строении изучаемой части действительности. Парадигма определяет все стороны исследовательской практики через ценности, нормы, принципы и правила, принятые этой группой специалистов. Парадигма предписывает цели изучения (т.е. какие законы, закономерности, факты и т.д. должны быть установлены), способы достижения этих целей (какие гипотезы должны быть сформулированы и каков их приоритет, каковы должны быть методы, методики, аппаратура, приемы обработки материала), перечень актуальных проблем, их приоритет и конкретную формулировку (общую направленность исследований), а также систему критериев оценки соответствия всех компонентов исследования требованиям парадигмы (математико-статистические критерии, критерии репрезентативности, надежности, валидности).

Формирование и деятельность групп специалистов, разделяющих ценности, нормы, принципы и правила парадигмы, а также их взаимоотношения со сторонниками других парадигмам, подчиняются социологическим и социально-психологическим закономерностям.

Парадигма — системное, целостное образование. Если из состава парадигмы изъять теоретические, концептуальные или методические, аппаратурные компоненты, или нормативную, ценностную сторону регуляции деятельности парадигмального сообщества, или устранить соотнесение парадигмальных установок с общенаучными ценностями, она разрушается, утрачивает исследовательский потенциал, не способна к полноценному существованию в качестве структурного компонента института науки, уровень ее институализации снижается (см. раздел Институты), она превращается в аморфное научное объединение, или в слабо специализированную социальную группу (например, в “академическую банду” [Scheff, 1995]). Важнейшей характеристикой любой парадигмы является ее связь с определенной группой специалистов, различные парадигмы неизбежно реализуются разными сообществами. Поэтому для того, чтобы подчеркнуть такие различия, нет необходимости во введении специальных понятий, например, таких, как «социодигма» [Юревич, 1999, с. 7].

Согласно концепции Т. Куна, возникновение, стадии развития и смена парадигм описываются одними и теми же закономерностями независимо от того, какие конкретные предметные области знания представляют эти парадигмы.

(1) Парадигма зарождается как принципиально новый способ разрешения оригинально сформулированных проблем, актуальных для сообщества, возможность постановки новых проблем и в этом качестве привлекает сторонников. Потенциальными сторонниками новой парадигмы являются специалисты, столкнувшиеся с неспособностью старых парадигм разрешить актуальные проблемы и/или с “ аномалией ” (фактом, который не удается объяснить с позиции парадигмы, в рамках которой этот факт был установлен), а также специалисты, находящиеся в стадии становления, профессионализации.

Революционность новой парадигмы проявляется в радикальной переоценке приоритета актуальных проблем. Так, Галилей, признавая основной задачей физики доказательство правильности гелиоцентрической картины Вселенной, предложенной Коперником, перенес приоритет с традиционных наблюдений видимого перемещения небесных тел, на исследования движений земных тел — природных, таких как движение моря (периодичность приливов и отливов), или модельных — движение тел по наклонной плоскости. Тем самым он парадоксально, с точки зрения современников, заменил “астрономическую” постановку проблемы строения Вселенной, ориентированную на изучение небесных тел, на “физическую”, исходящую из фундаментального положения новой “галилеевской” парадигмы, что и небесные и земные тела подчинены единым законам и ставящую задачу поиска этих единых законов [Кирсанов, 1987; Фантоли, 1999]. Революционными были смещения центра исследований на бессознательное – при формировании парадигмы психоанализа З.Фрейда, на наблюдаемое поведение – в парадигме бихевиоризма Дж.Уотсона, на уникальность личности и ее жизненного пути – в парадигмах гуманистической психологии (К.Р.Роджерс, А.Маслоу), на познавательные структуры – при основании парадигмы когнитивной психологии (Дж.Миллер, Дж.Брунер)

Научное сообщество может быть извещено о порождении новой парадигмы специальным манифестом, как это сделал Дж.Уотсон в статье “Психология с точки зрения бихевиориста” [Уотсон, 1980], или основополагающими трудами, такими, как “Математические начала натуральной философии” И.Ньютона, “Происхождение видов” Ч.Дарвина. Такие работы выполняют функции учебника, а иногда и создаются именно как учебники.

Именно учебник решает многие проблемы, стоящие перед новой парадигмой — привлечение сторонников к решению творческих задач, формирование у них специфической, парадигмальной точки зрения на изучаемую реальность и на противостоящие парадигмы, ознакомление их с важнейшими для парадигмы принципами, ценностями, исследовательскими приемами и т.д.

Парадигмальные учебники отличаются высокой внутренней согласованностью, охватывают широкий спектр проблем без эклектики, и, хотя трудны для понимания (поскольку требуют глубокого проникновения в основы парадигмы), отличаются долголетием, именно потому, что продолжают оставаться воспроизводящимся образцом исследования.

В качестве примера можно привести книгу С.Л.Рубинштейна “Основы общей психологии” [Рубинштейн, 1940], выполняющую функции учебника психологии до настоящего времени. Парадигмальный характер этого учебника явно обоснован в предисловии автора к 1-му изданию 1940 г. С.Л.Рубинштейн отмечает новизну этой книги, даже по сравнению с предшествующей его работой “Основы психологии” 1935 г.: “...Как по тематике, так и по ряду основных своих тенденций — это новая книга. Между ней и ее предшественницей лежит большой путь...”. Отметим, что календарно этот путь занял лишь 5 лет, причем в этот срок включено время написания и подготовки к изданию 700 страничной книги! Конечно же это революционное преобразование, на что указывает сам автор: “... я начал решительную ломку ряда устаревших норм традиционной психологии и прежде всего тех, которые довлели над моим собственным трудом” [Рубинштейн, 1940, с. ХХХ].

В точном соответствии с описанием складывающейся парадигмы, которое дал Кун [Кун, 1977, гл. III], С.Л.Рубинштейн перечисляет проблемы, “особенно актуальные для психологии на данном этапе” и ставит задачу их “правильной формулировки”. Заметим, что в их число входит проблема развития психики, то есть Рубинштейн сразу вводит наиболее фундаментальный для психологии принцип развития, а также принцип деятельности, который в его творчестве оказывается связанным с принципом субъектности (см. подразд. ХХХХ). Этим принципам он придает особенный, парадигмальный смысл. Далее С.Л.Рубинштейн указывает, что “именно по линиям этих проблем прежде всего идет размежевание между всем, что есть живого и передового в советской психологии, и всем отжившим и отмирающим”, то есть очерчивает линию противостояния с другими парадигмами. С.Л.Рубинштейн специально отмечает, что “во главу угла этой книги поставлены не дидактические, а научные задачи”, что предлагаемый учебник “ исследовательская (выделено С.Л.Р.) работа, которая по-новому ставит целый ряд основных проблем”, в число которых включает “новую трактовку истории психологии,.. проблемы развития и психофизической проблемы,.. трактовку сознания, переживания и знания, новое понимание функций,.. памяти,.. речи...”. Этот список почти полностью исчерпывает проблематику психологии 40-х годов XX в. (а также и последующих десятилетий), что отражает характерную для развивающихся парадигм тенденцию экспансии на всю дисциплинарную область.

С.Л.Рубинштейн особо оговаривает связь нового подхода с деятельностью научного коллектива единомышленников, который мы можем обозначить как парадигмальное сообщество: “Это коллективный труд в подлинном смысле слова. Его не составлял десяток или два десятка авторов. Перо держала одна рука и ею руководила единая мысль, но все же коллективный (выделено С.Л.Р.) труд: ряд основных его идей выкристаллизовался как общее достояние передовой психологической мысли, и весь фактический материал, на который опирается эта книга, является уже непосредственно продуктом коллективного труда...”.

В предисловии к “Основам общей психологии” следует отметить и перечисление основных черт подхода, которые необходимы для распознавания новой парадигмы, и точность, даже жесткость оценок, которые задают границы между новой и существующими парадигмами. Это предисловие характеризует принципиальную новизну исследовательской позиции, обозначает перспективы исследования, и, очевидно, выглядит привлекательным для потенциальных сторонников, что, собственно, и подтверждено дальнейшим развитием субъектно-деятельностной парадигмы С.Л.Рубинштейна.

Революционный характер новой парадигмы, может оставаться нераспознанным даже для ее основателя. Так, Дж.Миллер осознанно противопоставлял складывающуюся когнитивную психологию бихевиоризму, даже основанный им совместно с Дж.Брунером исследовательский центр, по их свидетельству, “не создавался для чего-то конкретного, скорее против ” (цит. по [Шульц, Шульц, 1998, с. 486]); при этом Миллер не считал возникновение когнитивной психологии “настоящей научной революцией”, а обозначал это событие термином "«органический рост» — изменение посредством медленного роста или накопления" [Шульц, Шульц, 1998, с. 487].

(2) Развитие парадигмы протекает как дифференциация * всех существенных сторон организации исследования. Происходит уточнение предполагаемого описания предмета исследования. Для начальных этапов развития парадигмы характерны цели, которые могут быть достигнуты исследованиями доэкспериментального типа, затем начинают доминировать цели, требующие проведения квазиэкспериментальных и истинных экспериментальных исследований (см. раздел ТИПОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ). Вырабатывается все более точный и специализированный язык (терминология, формальные знаковые системы). Этот язык носит искусственный характер, он менее избыточен, чем естественный, избегает употребления синонимов *, оговаривает случаи омонимии *, допускает только определенный круг метафор *, вводит в оборот множество неологизмов; по мере развития он становится все менее доступным неспециалистам и даже носителям других парадигм. Разработка все более изощренного оборудования, углубляющаяся специализация языка обеспечивают формулирование все более точно сфокусированных гипотез и параметров ожидаемых (искомых) фактов *. На этой стадии парадигма характеризуется Т.Куном как “ нормальная наука ”.

Т.Кун характеризует нормальную науку как состояние парадигмы, которое основывается на допущении, что сторонники парадигмы знают, каков исследуемый мир. Исследования в рамках нормальной науки, по его определению, представляют собой настойчивые попытки навязать природе определенные концептуальные рамки. Следует заметить, что подобное навязывание — не произвол “свободной фантазии”. Это строго регламентированная процедура, организованная в соответствии с гипотетико-дедуктивным методом (см. разд.) с общенаучными нормами и ценностями, регулирующими деятельность членов научного сообщества (см. разд.), требующая соблюдения всех дисциплинарных и внутрипарадигмальных принципов, правил и установок. Если нормы исследования нарушаются, то результатом навязывания может стать гипостазирование *.

Цель нормальной науки состоит не в предсказании новых видов явлений, не в создании новых теорий, и, как замечает Кун, специалисты, работающие в ситуации нормальной науки, даже нетерпимы к созданию таких теорий. На этой стадии развития парадигмы исследования направлены на получение фактов, которые особенно показательны для вскрытия “сути вещей” как она видится с парадигмальной точки зрения. Используя эти факты, парадигма порождает тенденцию к их уточнению и их распознаванию во все более широком круге ситуаций. В качестве примера приведем экспансию бихевиористской парадигмы, в исследовательском плане исходно сконцентрированной на изучении связи стимулов и реакций в поведении животных, на предметные области психологии личности и социальной психологии (Ф.Б.Скиннер, А.Бандура, Дж.Роттер) [Хьелл, Зиглер, 1997], или психоанализ З.Фрейда, последовательно включавший в концепцию, первоначально сформированную на материале клиники истерии, культурологию, социологию, историю религии и общества. Экспансия парадигм - одна из основ выработки надпарадигмальных, общенаучных концептов, таких, как «бессознательное» (через экспансию психоанализа в области социологии, антропологии, и др.) или «эволюция» (в процессе экспансии дарвинизма и его дочерних парадигм).

Для нормальной науки характерна ориентация на решение “головоломок” — задач, которые имеют гарантированное парадигмой решение. Ярким примером головоломки может служить проблема строения молекулы ДНК, решение которой признано одним из ключевых событий в развитии биологии. Главные из условий решения этой головоломки были известны: ДНК — полимер, последовательность четырех нуклеотидов (аденин, урацил, гуанин, цитозин), стереохимическое строение которых было изучено; были доступны результаты рентгеноструктурного анализа (ДНК имеет спиральную, скрученную конфигурацию, были определены диаметр спирали и расстояние между витками), а также весьма важное концептуальное требование — ДНК должна обладать способностью самовоспроизведения. Интересно, что при решении этой задачи Дж.Д.Уотсон и Ф.Крик применили модели, буквально напоминающие головоломку: структурные элементы были представлены шариками соответствующих диаметров, а связи между ними — стержнями соответствующей длины. Уотсон и Крик построили модель ДНК, удовлетворяющую всем предполагаемым пространственным характеристикам. Согласно этой модели ДНК состоит из двух параллельных спиралей, из такой структуры оказалось выводимым важнейшее свойство ДНК - самовоспоизводимость, так как между цепями устанавливалось отношение комплементарности — по любой из цепей может быть полностью восстановлена полная структура двойной спирали ДНК [Уотсон, 1969].

(3) Один из результатов развития парадигмы — достижение возможности с высокой степенью точности и достоверности выявлять несоответствие (или даже “несоизмеримость”) задач, поставленных парадигмой, установленным фактам, закономерностям и т.п., т.е. возможности столкновения с аномалией. Чем более развита и строга парадигма, тем более она чувствительна к аномалиям. Как замечает Р.Уитли, “успех... питает неудачу” [Уитли, 1980, с. 247]. Экспансия парадигмы на новые проблемные области также способствует выявлению аномалий; неоправданно широкие рамки применения парадигмальных принципов может приводить к разрушению парадигмы.

Аномалия не может рассматриваться как “чисто эмпирическое” явление. И закономерности и факты выявляются и интерпретируются в рамках определенных концептуальных построений. Поэтому аномалия должна быть распознана сообществом как эмпирико-концептуальное событие. И эмпирические и теоретические составляющие аномалии должны быть доказаны и обоснованы, а, учитывая исключительную важность аномалии в развитии парадигмы, критерии надежности этих доказательств должны быть весьма высоки. Но и самых надежных доказательств недостаточно для отказа от парадигмы, ввергнутой в кризис. Как отмечает Т.Кун, парадигма “объявляется недействительной только в том случае, если альтернативный вариант пригоден к тому, чтобы занять ее место” [Кун, 1977, с. 110]. Альтернативная парадигма может находиться на самых ранних стадиях развития, но она должна обладать характеристиками, приведенными в п. (1). Важно заметить, что смена парадигм невозможна в случае изоляции, информационной закрытости парадигмы. По мнению М.Бунге, научную теорию вообще невозможно подвергнуть эмпирической проверке, не связывая ее с другими теориями [Бунге, 1975, с. 303-305].

Несоответствие теории фактам не является решающим моментом для отвержения парадигмы [Кун, 1977, Бунге, 1975]. Учитывая концепцию М.Бунге о приоритете неэмпирических проверок теории [Бунге, 1975, с. 298-333], последовательность и содержание стадий выработки отношения к парадигме можно охарактеризовать следующим образом. Парадигма проходит следующие проверки: (1) метатеоретическую, которая устанавливает внутреннюю непротиворечивость парадигмы, ее конструктную валидность (см. подразд.), доступность фальсификации (см. подразд.); (2) интертеоретическую, определяющую совместимость с положениями других парадигм (оценка внешней валидности (см. подразд.)); (3) “ философскую ” (в определении М.Бунге), которая устанавливает соответствие наиболее общим познавательным, методологическим установкам, составляющим эпистемологический фундамент парадигмы; (4) эмпирическую, которая является проверкой не собственно “чисто эмпирического содержания”, а возможных логических следствий множества гипотез, которые описывают именно те свойства изучаемой реальности, которые важны для развития парадигмального знания (см. подразд. общенаучн. метод, исследование, гипотеза).

Затруднения, возникающие при “эмпирической проверке” могут быть связаны с получением результатов, или фальсифицирующих теорию, или представляющих аномалию. Различие этих ситуаций заключается в том, что фальсифицирующий опыт должен быть специально организован, как наиболее эффективная проверка состоятельности теории, а аномалии возникают спонтанно [Кун, 1977].

В зависимости от того, насколько глубоко аномалия затрагивает все стороны иследования, парадигма либо разрешает кризис и получает возможность развиваться до следующего кризиса, либо складывается революционная ситуация смены исчерпавшей себя парадигмы новым образцом исследования (см. выше, пункт (1)).

Таким образом, эпоха существования парадигмы заключена между двумя последовательными научными революциями, которые призваны преодолеть кризисы, неразрешимые в рамках нормальной науки, через смену наиболее глобальных категорий, объяснительных принципов, методов исследования и/или даже мировоззрения.

Только в рамках конкретной научной парадигмы в процессе ее развития может быть сформулирована относительно непротиворечивая система принципов объяснения (см. гл. II), поскольку такая система формируется в соответствии с определенной точкой зрения на изучаемую действительность. Хотя нельзя исключить возможность удачной “гибридизации” парадигм, но внутренняя концептуальная согласованность, проходящая длительное становление в ходе развития парадигм, при этом страдает или даже утрачивается: теоретическая система превращается в эклектику *.

Парадигма как целостное образование представляет основную “единицу” эволюции научного знания, которая протекает как формирование многообразия парадигм, их конкуренция, отбор и смена. Конкуренция парадигм — следствие несоизмеримости картин мира, лежащих в их основе, и сходства познавательных задач, стоящих перед ними. Т. Кун подчеркивает иррациональный характер соперничества парадигм. Однако важность общенаучных норм и ценностей для любых научных парадигм позволяет рационализовать межпарадигмальные отношения; эти нормы не только обеспечивают преемственность парадигм на основе отрицания/контраста, но и делают неизбежным признание некоторых результатов исследований или опору на эти результаты, а в конечном счете способствуют развитию общенаучного знания и общенаучной методологии.

Именно существованием парадигм может быть объяснен известный феномен одновременности открытий, формулировок законов и т.п. Это происходит не в результате заимствования, или прямой коммуникации между специалистами, а вследствие общности задач, общей оценки актуальности проблем, складывающихся и получающих сходную формулировку в рамках общих или родственных парадигм. В качестве примеров приведем:

(1) одновременное создание дифференциального исчисления И.Ньютоном и Г.В.Лейбницем в 70-х годах XVIII в., что привело к спору о приоритете и конфликту между ними;

(2) закон, связывающий давление и объем, занимаемый газом, открытый англо-ирландским химиком Р.Бойлем в 1662 г. и независимо от него французским физиком и физиологом растений Э.Мариоттом в 1676 г.;

(3) после двух тысяч лет попыток доказать пятый постулат Евклида о параллельности прямых (его поздняя формулировка: «через точку, лежащую вне данной прямой можно провести одну и только одну прямую, параллельную данной прямой»), в течение нескольких лет независимо были построены несколько неевклидовых геометрий: российским математиком Н.И.Лобачевским (подготовлено, но не опубликовано – 1823, доклад – 1826), венгром Я.Больяи (публикация - 1832), немцами К.Ф.Гауссом (неопубликованные записки 1818 г.) и Г.Ф.Б.Риман (лекция – 1854, публикация -1868).

Различие родственных парадигм, представляющих определенную ветвь эволюции научного знания, может состоять в степени обобщенности принятого образца исследования. Так, парадигма бихевиоризма в первоначальной формулировке в результате различных трансформаций породила радикальный бихевиоризм, когнитивный бихевиоризм и др., которые, несмотря на существенные нововведения (что, собственно, и позволяет идентифицировать их как самостоятельные парадигмы), представляют собой различные частные версии наиболее общей парадигмы-предка. Таково же соотношение парадигмы классического психоанализа и различных неофрейдистских парадигм (см. главу ХХХХ).

В процессе развития дисциплины Кун выделил допарадигмальный и постпарадигмальный этапы. Сам Кун, судя по его замечаниям, не считал это разделение свободным от противоречий. Представляется, что разработанная им периодизация может быть представлена следующим образом.

На первом, допарадигмальном этапе, происходит формирование новой области исследования, первичное, очень обобщенное определение предмета исследования. Зарождающаяся дисциплина может опираться на предписания, концепции и методические разработки, уже сложившиеся в рамках существующих концепций, парадигм иной дисциплинарной принадлежности и исследовательских программ. Так, например, в истоках этологии как новой дисциплины обнаруживаются компоненты, заимствованные из исследовательской программы дарвинизма и более общей картезианской программы (см. главу История), парадигмы классического бихевиоризма, концепции, разработанной У.Мак-Дугаллом, идей сравнительной психологии, результатов физиологических исследований «объективной школы» (в которую входили А.Бете и Я. фон Икскюль), работ зоологов, создавших важнейшие для этологии концепты «поведения животных» (Ч.Уитман) и аппетентного и консумматорной фаз реаизации инстинктивного поведения (У.Крейг) (подробно см. [Гороховская, 2001]). При оформлении психологии в самостоятельную дисциплину многие ее составляющие были сформированы в рамках неисследовательской области знания – философии познания.

Этот этап завершается тогда, когда оказывается сформированными парадигма (или несколько парадигм), то есть образцовое исследование, обладающее собственным предметом, репертуаром актуальных проблем, системой методических приемов, и структурированное сообщество сторонников этой парадигмы (этих парадигм).

Согласно концепции Куна, на постпарадигмальном этапе одна из конкурирующих парадигм достигает статуса дисциплины. Этот этап и получил название постпарадигмального именно потому, что вся дисциплина представлена единой парадигмой. Именно так, например, развивался процесс институализации этологии, - одна из нескольких, «небольшая школоа Лоренца-Тинбергена» [Гороховская, 2001, с. 27] в 60-е гг. приобрела статус самостоятельной дисциплины. Однако нам представляется, что связь между институализацией дисциплины и отмиранием множества парадигм не является обязательной. Заметим, что в работе Гороховской специально приводятся указания этологов, что в это время этология утратила единство теории, что косвенно свидетельствует о умножении парадигм. Приобретение статуса дисциплины не свело количество парадигм к одной ни в нейрофизиологии, ни в физиологии высшей нервной деятельности. Интенсивный процесс институализации психологии как самостоятельной научной дисциплины совершился практически в рамках одной парадигмы. Представляется, что именно приобретение психологией статуса дисциплины послужило катализатором ее взрывообразного развития, получившего выражение, в частности, в формировании множества парадигм находящихся в строго оппонентных отношениях (см. главу История).

Неразрешающаяся конкуренция парадигм в психологии переживается научным сообществом как тяжелый кризис и рассматривается либо как свидетельство того, что психология не достигла статуса дисциплины («застряв» на переходе к постпарадигмальному этапу), или, с точки зрения Куна, находится еще на допарадигмальной стадии развития (см. [Юревич, 1999, с. 4]). Конечно же ни та, ни другая точка зрения не представляются убедительными, поскольку, исследовательские сообщества в психологии обладают всеми институциональными признаками, необходимыми для идентификации их как развитых парадигм (четкое выделение образцовых исследований, представляющих модели постановки и решения проблем, высокая степень социальной и когнитивной институализации сообществ, разделяющих положения парадигмальных дисциплинарных матриц и т.п.), а всю исследовательскую область – как самостоятельную научную дисциплину (по степени сформированности и оснащенности центров исследований и подготовки специалистов, количества и специализированности периодических журналов, развитию форм коммуникации, достаточной степени определенности метатеоретических предписаний и дисциплинарной матрицы, степени, в которой члены научного психологического сообщества разделяют общенаучные ценности и т.п.).

Дата добавления: 2014-12-27