Часть III. Этническая история и особенности культуры народов Степного Предкавказья и Нижнего Поволжья 2 страница

Обрядность русского и украинского населения Северного Кавказа еще в конце XIX – начале XX вв. была различной. В последующие годы произошло сближение этих двух вариантов обрядности. Старое украинское название свадьбы было забыто, во всех станинах и селах ее стали называть одинаково – свайба или свальба. Изменилась и последовательность исполнения свадебных обрядов в украинских селах и станицах. Теперь уже и здесь, как и в русских станицах и селах, жених стал вначале заезжать за невестой, они вместе отправлялись в церковь, а оттуда – к нему домой. Многие свадебные обряды, как русские, так и украинские, больше не совершаются, свадьба стала намного короче. Сохранились преимущественно те обряды, которые были общими для русских и украинцев – сватовство, изготовление свадебного каравая и украшение свадебного деревца, выкуп невесты, свадебные дары и т. д. В результате всех этих изменений русская и украинская свадебная обрядность стала почти одинаковой, хотя отдельные незначительные различия сохраняются.

В духовной культуре русского и украинского населения можно обнаружить лишь единичные кавказские заимствования. Эти элементы кавказской культуры не обязательно перенимались каждой группой непосредственно у народов Кавказа. Например, пляска наурская получила свое название от станицы, из которой она, видимо, распространилась в другие станицы и села. Но в основе этой пляски – кавказские танцы, которым жители станицы научились у соседних народов. Лезгинка также была известна во всех станицах и селах, передаваясь от одной группы русского населения к другой. Не исключено, что народы Кавказа оказали влияние на музыкальный фольклор русских и украинцев, что у них можно обнаружить кавказские по происхождению сказочные сюжеты, легенды или предания.

Наиболее заметным влияние народов Кавказа на материальную культуру славян оказалось в военном деле – военная форма казачества, вооружение, конская сбруя, породы лошадей, джигитовка, тактика боя – все это казаки переняли у своих соседей. В целом же традиционно-бытовая культура казачества, а также русского и украинского крестьянства, под воздействием культуры народов Кавказа не претерпела принципиальных изменений. При этом различия между культурой казачества и крестьянства во всем, что не касалось военном службы, были незначительными. Причина устойчивости традиционно-бытовой культуры восточных славян заключается в том, что их численность уже в конце XVIII – начале XIX вв. достигала нескольких десятков тысяч человек и в дальнейшем постоянно увеличивалась. Никогда не прерывались связи с другими регионами расселения восточных славян, откуда на Кавказ прибывали группы русских и украинцев. Природные условия Северного Кавказа позволили переселенцам сохранить здесь привычные для них формы хозяйства и материальной культуры.

Дополнительная литература

1. Брук С.И. Население мира: Этнодемографический справочник. М.: Наука, 1986. (225)

2. Бухина М. Земельный передел // Эксперт. 2000. №9. (215)

3. Доронченков А.И. Русские между прошлым и будущим // СПЖ. 1993. №4. (215)

4. Дробижева Л. Русские среди нерусских // Родина. 1992. №3. (215)

5. История Дона и Северного Кавказа с древнейших времен до 1917 года. Ростов-на-Дону: РГУ, 2001. (215, 225, 334)

6. Кисилев С.В. Современное донское казачество в иноэтническом окружении // Социс. 1999. №11. (215)

7. Краснодарский край. Экономическая характеристика // Эксперт 2005. №41. (215)

8. Крицкий Е.В. Казачество и межэтнические отношения // Социс. 1995. №6. (215)

9. Лавров Л.И. Этнография Кавказа. Л.: Наука, 1982. (225)

10. Регионоведение. Юг России. Краткий тематический словарь. Ростов-на-Дону: СКНЦ ВШ, 2003. (334)

11. Ростовская область // Эксперт. 2007. №24. (215)

12. Спецномер по Кубани // Международная жизнь. 1994. №7/8. (215)

Очерк 2. Калмыки – ойраты, не принявшие ислама. Ногайцы

Калмыки, (хальмг – самоназвание, по-видимому, от тюркского термина, буквально – «остаток», обозначающего ойратов, не принявших ислам). В русских официальных документах этноним «калмыки» появился с конца XVI в., с конца XVIII в. им стали пользоваться сами калмыки. Численность в России 166 тыс. чел.. Основное население Калмыкии (146 тыс. чел.), живут также в Астраханской, Волгоградской, Ростовской, Оренбургской областях, Ставропольском крае, Сибири и др. Небольшие диаспоры калмыков находятся в Средней Азии, в США (около 2 тыс. чел.), во Франции (около 1 тыс.). Общая численность в мире свыше 177 тыс. чел. Говорят на калмыцком языке монгольской группы алтайской семьи. Письменность с 1925 г. на основе русского алфавита, ранее пользовались общеойратской, так называемой старокалмыцкой, письменностью тодо бичиг. Основная часть верующих – буддисты (ламаизм, школа гелугпа), часть – православные. Калмыки принадлежат к центрально-азиатскому антропологическому типу большой монголоидной расы и обладают всеми характерными чертами, присущими монгольским народам: невысокие, коренастые, с резко очерченными скулами, слегка приплюснутым носом, типично монгольским разрезом глаз, смуглой кожей и черными прямыми волосами.

Прямыми этническими предками калмыков являются западно-монгольские ойратские племена. Наиболее ранние подробные сведения об ойратах содержатся в источниках XIII в. («Сокровенное сказание») и начала XIV в. («Сборник летописей» Рашидаддина Хамадани). Ойраты составляли отдельное владение (улус) Монгольской империи, управлявшееся потомственными князьями (нойонами, тайджи, тайши) из рода Цорос (Чорос). Начавшийся уже с середины XIII в. распад Монгольской империи, а затем свержение в Китае чингизидской династии Юань (1368 г.) и наступивший в Монголии период междоусобиц усилили позиции ойратской племенной федерации. Она периодически погружалась в междоусобицы, а с другой стороны, вела почти непрерывные войны с халха – монгольскими феодалами, туметскими алтанханами, казахами, моголистанскими правителями. Внутренняя нестабильность, тяжелая внешнеполитическая обстановка, изолированность от крупных городов – центров международной торговли, нехватка пастбищных угодий в ограниченном джунгарском ареале обусловили затяжной кризис ойратского общества. В 1630-х гг. выход из кризиса был осуществлен путем политической консолидации и создания Джунгарского ханства (1635–1758 гг.), проводившего чрезвычайно активную внешнюю политику. Но уже в начале XVII в. часть дербетских, торгоутских и хошоутских нойонов предпочла организованную миграцию из Джунгарии на северо-запад, в пределы России. Впервые представитель торгоутского тайши Урлюка вошел в контакт с российской администрацией в Таре в 1606 г. Акты принесения шерти (присяги на подданство) посланцами различных тайшей оформлялись с 1607 г. до конца XVII в. с небольшими перерывами.

Юридическое оформление процесса добровольного вхождения калмыков в состав России завершилось в 1655–1661 гг. Шёртными грамотами 1655, 1657 и 1661 гг. были определены зоны калмыцких кочевий (по Яику, по левому берегу Волги – степи от Астрахани до Самары, по правому берегу – до Царицына на севере с включением придонских степей на западе). В обмен на это и на право беспошлинной торговли на российских рынках калмыцкие правители приняли обязательство военной службы как обязательной повинности, согласились с формулой «быть в вечном подданстве и послушанье», формально отказались от проведения сепаративной внешней политики. С 1658–1659 гг. калмыцкая кавалерия регулярно участвовала на стороне России практически во всех военных действиях против Турции и вассального ей Крымского ханства. Окончание юридического оформления вхождения калмыков в состав России считается одновременно началом истории Калмыцкого ханства, просуществовавшего более века и сыгравшего главную роль в этнической консолидации калмыцкого народа. В октябре 1771 г. Указом Екатерины II Калмыцкое ханство было упразднено. Оставшиеся улусы управлялись самостоятельно наследственными нойонами под контролем астраханского губернатора и русских приставов. В 1642 г. часть калмыков вошла в состав Войска Донского. Интересно, что возглавлял казачью станицу (посольство) молодой Степан Разин. Калмыки-казаки участвовали во всех войнах, которые вела Россия, и особенно прославилась на полях сражений с Наполеоном, в 1814 г. под командованием атамана М.И. Платова калмыки на боевых верблюдах вошли в поверженный Париж.

Институт наместничества восстанавливался в 1800 г., но уже в 1803 г. был окончательно упразднен. В 1892 г. владельческие права нойонов и зайсангов были упразднены, а некоторые вопросы местного самоуправления вошли в компетенцию улусных и аймачных сходов. Однако реальная власть концентрировалась и осуществлялась русской администрацией – губернаторами и подчиненными им улусными приставами. Основной ареал калмыков был разделен между Астраханской (8 улусов) и Ставропольской (Большедербетовский улус) губерниями. Нарастающими темпами продолжались колонизация и сокращение территории калмыцких кочевий, осуществлявшееся путем различных изъятий, размежеваний, аренды и прямых захватов.

В 1920 г. была создана Калмыцкая автономная область в составе РСФСР с административным центром в Астрахани, а с 1927 г. в Элисте. С 1928 г. автономная область находилась в составе Нижне-Волжского края, в 1935 г. преобразована в Калмыцкую АССР. В декабре 1943 г. партийно-государственное руководство СССР приняло решение о депортации калмыков. В ходе депортации погибло несколько десятков тысяч человек. В январе 1957 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР вновь была образована Калмыцкая автономная область в составе Ставропольского края, в июле 1958 г. преобразованная в Калмыцкую АССР. На ее территорию в 1957–1959 гг. возвратилось 72 665 калмыков – подавляющее большинство этноса.

Уже к середине 1960-х гг. были не только воссозданы, но и расширены по сравнению с предвоенным временем сети школ, медицинских и культурно-просветительных учреждений. Были восстановлены или основаны высшие и средние специальные учебные заведения (с 1970 г. работает Калмыцкий государственный университет), научные учреждения, театры, музеи. Особенно быстро росло число специалистов с высшим и средним специальным образованием (в 1967 г. около 13 тыс. чел.). В октябре 1990 г. Калмыцкая АССР была переименована в Калмыцкую ССР, в феврале 1992 г. – в Республику Калмыкию – Хальмг Тангч. Закон «О Президенте Калмыцкой ССР» был принят в сентябре 1991 г., но лишь в апреле 1993 г. был избран Президент – К.Н. Илюмжинов, упразднивший систему государственного управления советского типа. В апреле 1994 г. была принята новая конституция «Степное Уложение (Основной Закон)».

В XVII – начале XIX вв. подавляющему большинству калмыков был присущ кочевой образ жизни, связанный с экстенсивно-миграционным скотоводством как основой экономики и, в свою очередь, диктующий основные особенности быта и материальной культуры. Калмыки жили небольшими группами от 4–10 до 20–50 семей, составляющих общину родственников по мужской линии типа патронимии, или соседскую общину, или группу зависящих от богатого скотовладельца бедных родственников и батраков. Каждая семья занимала юрту «ишкя гер» (обычно, но неправильно называлась кибиткой) – круглое в плане сборно-разборное жилище на деревянном каркасе, покрытом войлоком. Юрта была не только семейным жилищем, но и местом отправления религиозных обрядов, хранения имущества, выхаживания молодняка во время морозов. Относясь к общемонгольскому типу юрты, «ишкя гер» по простоте устройства, прочности, портативности, теплоизоляционным и даже аэродинамическим качествам была оптимальным жилищем кочевого населения открытых пространств с континентальным климатом. Переход к оседлому образу жизни приобрел заметный масштаб лишь в первой половине XIX в. российская администрация пыталась поощрять и планировать этот процесс, но в целом он шел медленно, стихийно и неравномерно. В начале XX в. большинство населения продолжало вести не оседлый, а чисто кочевой и полукочевой образ жизни. Стационарные постройки сооружались в усадьбах крупных землевладельцев, в качестве зданий буддистских центров – хурулов, в улусных и аймачных ставках, в небольших поселениях и в районах зимних кочевий. Процесс перехода к оседлости практически завершился к 1939 г.

Родоплеменная структура как основа социальных отношений была утрачена калмыками сравнительно рано, начиная с введения в Монгольской империи военно-административной системы, последующих миграций и бурных политических перипетий ойратской и собственно калмыцкой истории. Уже в XIX в. устойчивые родственные («родовые») отношения засвидетельствованы только на уровне небольших общин, являвшихся конечными этническими подразделениями и соответствовавших хотону как нижнему уровню улусно-аймачной административной системы. Большую роль в XVIII – начале XX в. играла социально-имущественная стратификация калмыцкого общества. Элиту традиционного общества в XVII-XIX вв. составляли наследственная владетельная аристократия (нойоны, тайши, зайсанги) и ламаистское духовенство. Основная масса населения находилась по отношению к элите в состоянии феодальной зависимости и делилась на албату (непосредственно производители, выплачивающие налоги и восполняющие повинности в пользу улусных и аймачных владельцев), кетчинеров (первоначально дружинники-нукеры, затем дворня и челядь нойонов и тайшей) и шабинеров (податное население, зависимое не от светской аристократии, а от монастырей и отдельных лам). Хотя в условиях «политики попечительского абсолютизма» этническая элита была оттеснена от управления, лишь в 1892 г. закон «Об отмене обязательных отношений между отдельными сословиями калмыцкого народа» упразднил отношения личной зависимости, предоставив калмыкам-простолюдинам («черной кости») общероссийские «права свободных сельских обывателей».

Изначально у калмыков господствовала малая моногамная семья. Религия и традиция не запрещали многоженства, но вторые браки без расторжения первых заключались очень редко, преимущественно при бездетности первой жены. Семейные отношения определялись патриархальными традициями. До начала 1920-х гг. сохранялись пережитки левирата и сорората. С 1920-х гг. семейные отношения калмыков регламентировались советским гражданским законодательством и в радикально изменившихся социально-экономических и культурных условиях сравнительно быстро утратили жесткий патриархальный характер. Этническая духовная культура калмыков претерпела длительную и сложную эволюцию в условиях изоляции от основного для монголоязычных народов центрально-азиатского ареала и сосуществования с тюркскими, славянскими и кавказскими этносами. Наиболее изучено и известно устное творчество, крупнейшим памятником которого является сформировавшийся в XV-XVI вв. героический эпос «Джангар». Огромным уважением пользовались джангарчи – мастера-исполнители «Джангра», поющие строфы эпоса под аккомпанемент домбры. Уже несколько лет в Калмыкии проводится праздник «Джангариада», являющийся средоточием национальных символов и традиций калмыцкого народа. Ярким проявлением духовной культуры калмыков является фольклор, истоки которого восходят к древним центрально-азиатским традициям. Богато представлены и другие фольклорные жанры: сказки, пословицы, поговорки, загадки, благопожелания «йорел», восхваления «магтал», состязания в красноречии «кемялгн», песни «дун», музыка и танцы.

В народном декоративно-прикладном искусстве XVIII – начале XX вв. наиболее самобытны вышивка, резьба по дереву, тиснение и плетение кожи, производство ювелирных изделий из серебра. Традиционное изобразительное искусство представляло собой периферийный локальный вариант тибето-монгольского буддистского искусства (иконопись, пластика, изготовление ритуальной утвари), однако отдельные его достижения (архитектура и декор некоторых хурулов, сохранившиеся крупные аппликативно-вышитые иконы) оригинальны и выполнены на высоком художественном уровне.

Традиционная одежда калмыков представляла собой сложный комплекс, в элементах и формах которого прослеживается ойратское наследие и заимствования у соседних (тюрков, славян, кавказцев) этносов. Мужская одежда состояла из нательных и верхних штанов, рубахи, кафтана «бишмюд» или халата «лабшиг». К женской одежде относились нательные рубахи и штаны, длинные закрытые платья «хутцан», безрукавки «цегдег», нарядное платье «терлиг» и др. И мужчины и женщины предпочитали обуваться в кожаные сапоги, в холодное время надевали различные шубы, дохи, армяки. Наибольшее разнообразие было свойственно мужским и особенно женским головным уборам. Калмыцких головных уборов насчитывалось до 20 видов. Парадная одежда надевалась только по праздникам.

Жизненный уклад калмыцкого народа формировался веками. Определялся он в основном трудовым ритмом жизни. Существовали в народе и свои нравственные критерии, свой неписаный кодекс вежливости и культурного поведения людей – народная этика. Например, если молодой человек нагрубит старшему по возрасту, это считалось равносильным тому, что он нагрубил своим родителям. Когда двое разговаривают, а со стороны вмешивается третий или подслушивает их разговор – это было очень неприлично. Неприличным считалось вообще всякое любопытство: подглядывание, подслушивание. Когда в какой-либо семье горе или несчастье, а пришедший в их дом поднимал шум или скандал – это позорно для такого человека. Когда человек, встречаясь, сердечно приветствовал своего знакомого, а тот как будто не замечал и проходил мимо – это считалось зазнайством и осуждалось всеми. Если гость после чаепития опрокидывал чашку вверх дном – это считалось крайне неприличным, т.к. характеризовало его как неблагодарного человека и означало, что он больше в гости к этим людям не придет. Или когда человек, побывав в гостях и переночевав там, утром не дал себе труда попрощаться с хозяевами и, уходя, к тому же сильно хлопнул дверью – это означало то же самое.

До начала XX в. в питании калмыков преобладали различные блюда из молока и мяса, характерные для кочевых монгольских и тюркских народов. Основными мясными блюдами были бульон «шэлюн», различными способами сваренное, копченое и сушеное мясо, вареные внутренности «дотур», колбасы, пельмени «берг». В прикаспийских и приволжских улусах были распространены рыбные кушанья. С XIX в. в питании калмыков росла доля мучных, а с конца столетия – крупяных блюд. Национальным мучным кушаньем является отваренное в масле фигурное тесто «борцог». С рубежа XIX-XX вв. традиционная кухня все более сочеталась и вытеснялась русской, но национальные блюда в значительной мере сохранились и в наши дни.

У калмыков, как и у всех народов, было множество традиционных обычаев и обрядов. Некоторые из них оставались почти неизменными, а другие с течением времени устаревали, забывались и исчезали. Многие обычаи пришли из глубины веков, в них сказывались и тяга простого народа к украшению своего быта, и его нравственно-эстетические идеалы, и древние суеверия. Когда по старости, болезни или в результате несчастного случая умирал в семье человек, то обязательно приглашали ламу для отправления души покойного на тот свет. Лама, прибывший для отправления души покойного, разложив перед собой молитвенник, читал его вслух и временами позванивал в маленький колокольчик. Потом он делал из приготовленной для этого случая глины или ржаного теста различные фигурки – человека, овцы, коровы, лошади и верблюда. Почитав над ними молитвы, он дул и плевал на каждую фигурку, заставляя следовать ему всех членов семьи покойного. После этого лама просил кого-либо из них бросить все эти фигурки на северную сторону от кибитки. Завершая ритуал, он говорил: «Душа покойного отправлена по правильному пути, блуждать не будет». Потом лама сворачивал молитвенник, перевязывал его шнуром и легонько стукал молитвенником по голове каждого присутствующего. На этом он заканчивал панихиду, за которую его вознаграждали деньгами и вещами. Богатые дарили животных.

Когда в семье заболевал ребенок, то в первую очередь обращались за помощью к священнику-гелюнгу. Гелюнг, осмотрев ребенка и заглянув в молитвенник, устанавливал болезнь: «Злой язык омрачает, надо укоротить его – и все пройдет». Затем священник заставлял кого-либо из женщин свить из белой и черной овечьей шерсти тонкую веревку примерно в метр длиной. На одном из концов веревки он делал петлю, которую надевал на шею больного ребенка. Другой конец веревки держал мужчина с острым ножом в руке. По команде священника он отрезал веревку короткими кусками. Священник говорил ребенку: – Молись богу и духовенству! (Ребенок молился, кивая головой в знак согласия). Священник читал молитву и заговор. И так продолжалось до тех пор, пока не кончалась веревка. Тогда священник отдавал распоряжение снять с шеи ребенка петлю и вместе с отрезанными ранее веревочными кусками сжечь ее и закопать золу у порога жилища. Родители ребенка, довольные тем, что «злой язык» укрощен, а ребенок «освобожден» от недуга, делали гелюнгу подношение.

У калмыков был обычай прятать ногти, срезанные с ног. Это делалось потому, что существовало поверье, будто ногти с человеческих ног очень любят коровы: они каким-то чутьем находят их повсюду и съедают, когда калмыки кочуют вместе со своим скотом с места на место. Ногти в сычуге коровы не перевариваются, а, зацепившись острыми концами, остаются висеть на стенках желудка, причиняя животному боль. Срезанные ножом или ножницами ногти с ног калмыки собирали в кучку и закапывали в землю прямо в кибитке, утрамбовывая пятками. Кочевые калмыки с ноября по март уходили на зимовку. С наступлением весны, когда начинали таять снега и степи покрывались зеленой травой, калмыки выходили из зимовий на летние пастбища. Перед уходом с места зимовки складывали кибитки и домашний скарб на телеги, навьючивали на верблюдов. В двух местах разжигали костры. В них бросали старые непригодные вещи и по горсти соли. Между этими кострами проезжали сами и прогоняли скот. Это так называемое «Очищение огнем» производилось для освобождения от болезнетворных микробов и всяческой рухляди, накопившейся за долгие зимние дни. Молились огню – этим очистительным кострам, придавая обряду огромное значение.

Жизнь калмыка была связана с движением. Каждый день он отправляется в дорогу. Короткую ли, дальнюю – это уже зависит от того, с какой целью он переступает порог своего дома. Как говорят калмыки: «У живого человека дела не кончаются. И этому надо только радоваться, не досадуя на то, что они есть. Ведь способность заниматься делом – еще и показатель здоровья человека». Человек, отправляющийся в дорогу, должен обязательно помолиться Богу – три раза поклониться, сопровождая этот ритуал молитвой. Перед дорогой обычно варится калмыцкий чай. Первую чашку наливают Богу (дееж), потом – всем присутствующим на проводах, которые, принимая пиалу с чаем, должны одарить отъезжающего белой монетой (считается, что белая монета открывает белую дорогу – дорогу благополучия). Далее уезжающий должен перешагнуть порог правой ногой. Это тоже имеет большое значение, потому что он как бы желает себе радостного возвращения. Выйдя за дверь дома, надо отправиться направо, даже если дорога ведет налево. Правая сторона, правая нога, правая рука у калмыков на особом счету, поэтому надо сделать хотя бы три шага направо, а потом уже повернуть туда, куда надо. Раньше обходили свой дом по часовой стрелке, потом кланялись каждому углу и только тогда отправлялись в дорогу. И, наконец, после того, как человек уехал, надо положить на его кровать острый предмет (нож или ножницы) острием вперед (от двери), который должен так лежать до приезда хозяина. Калмыки говорили, что бесхозную кровать атакуют черти, а острого предмета они боятся.

Ногайцы, (ногъай – самоназвание) – один из тюркоязычных народов Северного Кавказа. Численность в ЮФО по переписи 2002 г. – 83,1 тыс. чел.. Расселены дисперсно, главным образом, в республике Дагестан – 38,1 тыс. чел., Чеченской республике – 3,6 тыс. чел.; Карачаево-Черкесии – 14,9 тыс. чел.; в Ставропольском крае – 20,7 тыс. чел. и Астраханской области – 4,6 тыс. чел. Живут также в Турции, Румынии, Болгарии и др. странах. Потомки ногайцев растворились среди казахов, узбеков, кыргызов, татар, башкир и др. Наиболее компактно живут в 52 аулах в Ногайской степи. Делятся на субэтнические группы: караногайцы (Дагестан и Чечня), кубанские ногайцы (КЧР, Кочубеевский район Ставропольского край), астраханские (Астраханская область), ачикулакские, кумские (Ставропольский край). Говорят на ногайском языке, который относится к кыпчакской группе тюркских языков, внутри которой он вместе с каракалпакским и казахским языками образует кыпчакско-ногайскую подгруппу. Язык имеет два диалекта: караногайский и кубанский. Письменность связана с древнетюркской, уйгуро-найманской письменностью, с XVIII в. на основе арабской графики, с 1928 г. – латинской, с 1938 г. – русской. Антропологически ногайцы несут в себе монголоидные и европеоидные элементы.

В формировании ногайского этноса принимали участие уйгуры, найманы, керейты, кыпчаки, канглы, мангиты, асы и так далее. Особенно важную роль в этногенезе ногайцев сыграли кыпчаки, являясь доминантой в этом процессе. С конца ХIV в. ногайцы часто упоминаются в исторических источниках, однако не оправданно отождествляются с именем известного темника Ногая (ум. в 1299 г.). Традиционно считают себя потомками племен, объединенных в общность по инициативе эмира Эдиге. По исследованиям С.А. Плетневой, ногайцы состоят в основном из потомков половецкого населения, включенного в состав Золотой Орды.

Во второй половине XVI в. после междоусобной войны ногайцы разделились на две орды: Большую и Малую. В XVII в. в результате давления калмыков территория проживания ногайцев сузилась до степей Северного Кавказа и Северного Причерноморья. В этот период ногайцы делились на Буджакскую, Едисанскую, Джембойлуковскую и Едишкульскую орды. Во второй половине XVIII в., оказавшись на стыке политических интересов двух держав: России и Турции, ногайцы потеряли свою самостоятельность. В результате военных походов А.В. Суворова погибли десятки тысяч ногайцев и сотни тысяч стали эмигрантами. В конце XVIII в. были образованы четыре ногайских приставства, которые входили в состав Ставропольской губернии. В 1860 г. три из них были упразднены, а четвертое приставство вместе с Кизлярским уездом были переданы Терской области. С этого времени до 1920 г. Ногайская степь находилась в составе Терской области. В 1922–1924 гг. она вошла в состав Дагестана. В 1938 г. районы проживания ногайцев вместе с Кизлярской зоной были переданы в состав Орджоникидзевского края (ныне – Ставропольский край). В 1944 г. после упразднения Чечено-Ингушской АССР была образована Грозненская область, куда были переданы районы Ногайской степи. Последняя административно-территориальная реорганизация территории ногайцев произошла в связи с реабилитацией чеченцев и ингушей и восстановлением их республики. Указом от 9 января 1957 г. Ногайский, Кизлярский и Тарумовский районы вошли в состав Дагестана, Шелковской район – в состав восстановленной Чечено-Ингушетии, а Нефтекумский район оказался в Ставропольском крае. Так этническая территория ногайцев оказалась разделенной по разным субъектам и возникла противоречивая общественно-политическая обстановка среди ногайцев региона.

Традиционные занятия ногайцев – кочевое и отгонное скотоводство (овцы, козы, крупный рогатый скот), коневодство, верблюдоводство. Наряду со скотоводством ногайцы в незначительной степени занимались земледелием (просо, овёс, пшеница), бахчеводством и садоводством. Разводили также домашнюю птицу (кур, гусей, уток). Из ремёсел наиболее развиты были изготовление сукна, обработка кожи, овчины, дерева, производство войлока, из которого делали бурки, сапоги, головные уборы, ковры-арбабаши. В XIX в. существовали две формы семьи: большая и малая. Взаимоотношения строились на нормах адата (обычного права) и шариата (система мусульманского права), что способствовало сохранению авторитарной структуры семьи, неполноправию женщины и младших мужчин.

Характерный тип поселений ногайцев – кочевые аулы. Традиционные жилища – кибитка (юрта) и дом (уьй), которые приспособлены соответственно к кочевому и оседлому образу жизни; более древним жилищем ногайцев следует считать юрты. Ногайская юрта – большая (термэ) и малая, переносная (отав) – представляла собой типичную для кочевых народов кибитку круглой в плане формы. Оседлые ногайцы жили в полуземлянках и наземных турлучных и саманных домах с пологой двускатной крышей. Дом имел кухню-сени и спальни, по мере женитьбы сыновей к дому пристраивали новые комнаты. Для обогрева юрты в холодное время и приготовления пищи использовали открытый очаг, здесь же стоял треножник. В стационарных жилищах были пристенные камины, в начале XX в. появляются железные печи.

Традиционная мужская одежда состояла из нательной рубахи туникообразного покроя, штанов с широким шагом, верхней рубахи, куртки-безрукавки, кафтана, бешмета и черкески (у богатых), бурки, обуви из шкур, сафьяна, хрома, папахи, шляпы из войлока, ткани, меха, поясного ремня. Зимой надевали шубы из овчины (бедные) или из волчьих, лисьих, беличьих шкур и каракуля (богатые). Мужскую одежду дополняли оружие и воинские доспехи: лук и стрелы, топор, копьё, латы, шлем, щит, кольчуга, кинжал, шашка, а с середины XVII в. огнестрельное оружие: ружьё и пистолеты различных видов. Женский костюм по покрою близок к мужскому. Он включал платье-рубаху, различные типы платьев, шубы, шапочки из меха или ткани, платки, косынки, обувь из шерсти, кожи, сафьяна, а также пояса и различные виды украшений.

Традиционная пища – мясо-молочные, мучные и рыбные блюда: бесбармак (мясо с лапшой), къувырдакъ (жареное мясо с луком), шашлык, къазы, толтырма (колбасы), къазан боърек (пельмени), инъкал (род галушек), балыкъ сорпа (уха), каши, различные виды сыров, пирогов, яичниц и т. д. Употребляются напитки: ногъай шай (ногайский чай), йоурт, кумыс, айран, буза и др.

Дата добавления: 2014-12-29