Часть1у «черная» теневая экономика

Глава 11. История экономического анализа преступности

Экономическая теория преступлений и наказаний (economics of crime and punishment) исследует экономи­ческое «подполье» — мир за рамками «общественного договора», мир, где действуют преступники и борющие­ся с ними стражи порядка. Экономический подход к анализу преступной и правоохранительной деятельно­сти в России практически совершенно неизвестен, хотя актуальность этого направления научного поиска для нашей страны гораздо выше, чем для развитых стран Запада, где родилась эта теория.

Б. Мандевиль: предшественник, который не стал основоположником

Экономическая теория преступлений и наказаний возникает там и тогда, где и когда преступность начи­нает рассматриваться не как отклонение от нормы, а как специфическое ее проявление, как девиация в гра­ницах нормы.

Предтечей экономики преступлений и наказаний яв­ляется английский публицист Бернард Мандевиль, один из второстепенных мыслителей эпохи Просвещения. В 1705 г. вышло первое издание написанной им в сти­хах «Басни о пчелах, или Пороки частных лиц — блага для общества»¹, которая очень быстро завоевала в глазах

¹ Мандевиль Б. Басня о пчелах. М., 1974. О Б. Мандевиле см. также: Субботин А. Л. Бернард Мандевилль. М., 1986. Ци­таты приводятся в переводе А. Л. Субботина.

Часть IV. «Черная» теневая экономика 133

современников скандальную известность. Главная мысль этого произведения так же проста, как и неожи­данна: преступная (и шире — аморальная) деятельность отдельных индивидов служит благосостоянию общества в целом. Для доказательства этой идеи, которая получи­ла название «парадокса Мандевияя», автор поставил мысленный эксперимент, используя доказательство от противного. В своей басне он сначала в сатирическом ключе изобразил современное ему общество («улей»), подчеркивая нечестность купцов, продажность чинов­ников и т. д. Однако — удивительное дело! —

Пороком улей был снедаем, Но в целом он являлся раем.

Когда же осознавшие свои грехи люди («пчелы») стали вести нравственный и законопослушный образ жизни, то от былого экономического процветания не осталось и следа. Без честолюбия, без эгоистической жажды наживы рыночное хозяйство в мысленном экс­перименте Б. Мандевиля оказалось нежизнеспособным, обреченным на упадок. Автор «Басни о пчелах» прихо­дит, таким образом, к выводу, что преступная жажда наживы и нормальное рыночное хозяйство вырастают, в сущности, из одного корня, а потому искоренение пре­ступности невозможно без подрыва экономики.

Да будет всем глупцам известно, Что жить не может улей честно, —

такой моралью завершает Б. Мандевиль свое произведе­ние.

Б. Мандевилю не повезло: он высказал свою гени­альную догадку о принципиальном единстве преступ­ной и обычной деятельности не вовремя, и потому за­служил от «высоконравственных» современников в ос­новном упреки. Характерна в этом смысле позиция его младшего современника Адама Смита, знаменитого ос­новоположника английской классической политиче­ской экономии: как экономист, он в «Богатстве наро-

134 Теневая экономика

дов» (1776 г.) сформулировал «моральный парадокс»¹, но как философ-этик осудил Мандевиля в «Теории нравственных чувств» (1759 г.), назвав его философско-этическую концепцию «безнравственной». «Парадокс Мандевиля» на долгое время оказался забыт.

Дата добавления: 2014-12-29