Средневековое миросозерцание. Средние века – это эпоха парадоксов в сознании средневекового человека

Средние века – это эпоха парадоксов в сознании средневекового человека. Замкнутое пространство его места жительства живо соотносилось с бесконечностью Богом данного мира. Привязанность к своей земле самым удивительным образом соединялась с неодолимой тягой к путешествиям. Средние века – это эпоха многочисленных странников, которые под видом паломников колесили по всей Европе. В сердцах феодалов религиозное рвение и смирение соединялись с грабежами, разбоем и бесчеловечной жестокостью.

Экономика находилась на уровне натурального хозяйства, денег
почти не было. Богатства, тянувшиеся с Востока, возбуждали желание и зависть. Европейской душе было тесно в многолюдной и бедной Европе. Все достижения античной культуры и цивилизации были чужды и забыты. Иерархичность подчеркивала замкнутость и специализацию каждого сословия. Король должен управлять, рыцарь – воевать, крестьянин – пахать, священник – молиться.

Велика была власть церкви. Во главе средневекового христианского мира стояли папа и государь. Священство и Власть, власть духовная и власть земная, священник и воин. И еще один феномен, присущий только этой культуре – иногда эти понятия объединялись. Особенно остро это проявилось во времена крестовых походов. Именно в них слились воедино взаимопроникающие сущности средневекового мира – варварская храбрость проявлялась в христианском героизме. Религиозное подвижничество понималось как рыцарская доблесть. Уже к X веку в Западной Европе практически ничего не говорило об ортодоксальном христианстве. Католицизм являл собой уникальное соединение языческих дохристианских нравов, облеченных в крайнюю христианскую символику. Рыцарский орден – монастырь (дружина), магистр – епископ (вождь), рыцарь – монах (воин). Именно крестоносцы покрыли себя славой, совмещая религиозный героизм, защиту паломников, личное благородство с самыми крайними проявлениями зверств и жестокости по отношению к некатоликам. Волны крестовых походов обрушились на православный и мусульманский мир и заставили содрогнуться его от деятельности «существ с крестами на одеждах». Крестовые походы в этом смысле являются самым глубоким и символичным проявлением уникальности средневекового культурного мира, ибо это было не только стремление выплеснуть свою внутреннюю энергию религиозного рвения или завоевать мистически богатый Восток. Культ подвига, стремление выйти за пределы этого суетного мира руководили людьми средневековья, кумирами людей всех сословий были те, кто совершал подвиги.

Культ физической силы был свойствен конечно же представителям аристократии, страстью которых была война. То же стремление к героизму наблюдалось у западных священников, особенно у монахов. Ирландские монахи научили других монахов средневековья высоким деяниям, аскетизму, пьянящему умерщвлению плоти. Святые, подхватившие дело мучеников, были своего рода «атлетами Христа». Здесь нет и места православной духовности, ставящей своей целью обретение Святого Духа путем христианского терпения и смирения, постепенного духовного возрастания от человеческого к Божественному. Подвиги католических монахов носили чисто физический, плотский характер, стремление получить наслаждение от умерщвления плоти. Именно не одухотворение, а наслаждение, носящее чувственную сторону, ибо это соответствовало всем признакам варварского героизма.

Наконец, и искусство тоже стремилось к героизму. Оно проявлялось как в тщательной отделке деталей, так и в размахе архитектуры. Романские и готические архитектурные стили – отражение этого героизма. В готическом соборе все в этом соединено: мельчайшие подробности удивляют своей многочисленностью, остроконечные вершины поражают своим размахом; все выше, все больше. В облицовке собора, который является христианским храмом, соседствуют изображения химер и святых, дохристианская мифология и христианство. Вся духовная жизнь людей средневековья концентрируется вокруг противостояния Добра и Зла, добродетелей и пороков, души и тела.

Всё, что было перечислено, отражалось и во взгляде на вселенную.

Замкнутый на земле средневековый мир широко открывался в сторону неба. Между земным и небесным миром материально и духовно отсутствовали какие-либо перегородки. Для средневекового христианского человека время было линейным. Оно являлось некоей долгой дорогой, великим путём паломничества, приводящего к Богу. Вселенная представляла собой концентрическую систему сфер – такова была общая концепция, мнения расходились лишь относительно числа и природы этих сфер. Так в VIII веке полагали, что Землю окружают семь небес – воздух, эфир, олимп, огненное пространство, звёздный свод, небо ангелов и небо Троицы (теория монаха Беды Достопочтенного). В XII веке еще один учёный-монах – Григорий Августодунский – различал три неба: телесное небо (нам видимое), духовное небо, где обитают духовные субстанции, и интеллектуальное небо, где блаженные созерцают лик Святой Троицы. Однако главное отличие времени средневекового от времени античного – это смыслонаполняемость времени средних веков. Течение времени несёт в себе определённую цель, а именно – Суд Божий. Время из замкнутого превратилось в целенаправленное, где действуют иные представления о красоте и идеале. Вместо культа античной красоты – красоты тела стоит культ внутреннего богатства, культ любви, культ Пречистой Девы Марии-Богородицы, который играл в средневековье одну из важнейших
ролей.

Внутренний мир человека средних веков – это место, где соединялись с современной точки зрения несоединимые вещи. Сюда примешивается и удивительная острота переживания жизни. Как и античный человек, человек средневековья остро и явственно ощущает свой мир, своё бытие. Он соединяет в себе искреннюю, почти детскую доверчивость с всепоглощаемой христианской верой, замкнутую жизнь с неудержимым стремлением странствовать и неугасаемым интересом ко всему непонятному. Религиозное смирение и бренность земного мира соединялись с безудержной волей к власти. Внутренний мир и психология средневекового человека так же непонятны и непостижимы, как и мир средневековой культуры его окружающий. Все эти качества человека были неотделимы от желания поиска. Не поддаваться соблазнам суетного мира – таково было стремление всего средневекового общества снизу доверху. Поиски за пределами обманчивой земной реальности всего того, что за ней скрывалось, переполняли литературу и искусство средних веков. Интригу духовной жизни составляло благоговейное отношение к снам. Сны возвышали, разоблачали, побуждали к действию. Все это занимало большое место в жизни средневекового человека.

Дата добавления: 2014-12-29