Понятие интервью

Б.Н. Лозовский в книге «Искусство разговаривать и получать информацию» справедливо отмечает, что «по всей вероятности, история интервью восходит к вопросу Евы к Адаму: «Не хотите ли яблока?». Полученная при этом информация привела к известным последствиям для благодарного человечества» /63, 221/.

Традиционно под интервью понимается беседа журналиста с каким-либо лицом или группой лиц, представляющая общественный интерес и предназначенная для передачи в средствах массовой информации /80, 543/.

В науке и практике современной журналистики термин интервью имеет два значения: жанр журналистского произведения и процесс, метод сбора информации. И в том и другом случае в основе действий журналиста – общение с человеком, обладающим нужной информацией, вопросно-ответный способ получения сведений. Такое определение жанра интервью дает «Рабочая книга редактора районной газеты».

Рассмотрим особенности интервью в первом значении слова.

По определению Л.М. Майдановой, «интервью – текст, пользующийся логической схемой описательного или событийного типа и различной глубины»/100, 52/.

Есть интервью с логической схемой средней глубины. Такие интервью обычно небольшого объема, они выступают как средство передачи подчеркнуто актуальной, свежей информации, получаемой из первых рук и потому ценной именно своей новизной, а не глубиной. И текст таких интервью выполняет свою задачу, очерчивая круг вопросов, с которыми предстоит иметь дело собеседнику журналиста и читателя. Интервью этого вида по содержанию напоминают расширенную заметку (например, «Мы будем реагировать на любые нарушения любых СМИ» Виктории Арутюновой (см. хрестоматию).

Особенностью логической схемы интервью является возможность наличия в ней двух смысловых центров. По этому признаку выделяются два типа текстов.

Во-первых, интервью с одним смысловым центром. У собеседника берутся сведения о предмете или событии, но никак не затрагивается его личность. На том же материале могла бы быть написана проблемная статья, от которой наше интервью отличается компоновкой и языковым оформлением фактов: темы тезисов формулируются в вопросах, сохранены сигналы контактного общения, устной речи (например, интервью «Второй срок для школьника» Ольги Демидовой (см. хрестоматию).

К первой же группе относятся интервью портретного типа, где предмет речи тоже один – человек, с которым ведется беседа. Здесь все направлено на раскрытие личности собеседника: его характера, отношения к делу. Примером может служить интервью Инны Руденко с Галиной Улановой (см. интервью «Дорога на пьедестал», опубликованное в журнале «Собеседник» за 1984 год, № 4.). Здесь речь идет о великой русской балерине, о ее творческом методе. Или например, «Кто слезам не верит» Елены Скворцовой – Ардабацкой.

Во-вторых, выделяются интервью, содержание которых можно выразить формулой: «дело и человек в деле». В этих текстах два смысловых центра – предмет, о котором рассказывает собеседник, и сам собеседник, интересующий журналиста именно в связи с предметом речи (например, интервью «Кто слезам не верит» Елены Скворцовой – Ардабацкой (см. хрестоматию).

Логическая схема интервью не столь строго иерархизована, как схемы в текстах других жанров. У предмета речи выделяется несколько одинаково важных для разговора признаков, если только с самого начала не ограничивается не только тема разговора, но аспект ее, то есть основной анализируемый признак.

В интервью могут входить событийные элементы, время которых дается с привязкой к моменту речи собеседников. Событие, даже если оно стоит в центре разговора, не дается в беседе (см. глоссарий) подробно и хронологически последовательно, эпизоды представлены, как правило, сжато или даже номинативно, поскольку беседность не предполагает изобразительности, это качество не является жанрообразующим (получится наглядно – хорошо, не получится – не беда, интервьюируют ведь не только художников слова). Например, интервью И. Руденко с Г. Улановой не включает ни одного развернутого эпизода, не соблюдается и их хронология (например:

- И вы мечтали сыграть Елену из «Накануне», невесту революционера?

- Да. И уже начала репетировать.

- И что же?

- Постановщик трактовал образы чересчур прямолинейно, без тургеневской поэтичности. Я отказалась).

Перед этим рассказом в интервью помещен эпизод из детства, после – так же сжато – говорится о постановке спектакля по заказу ЮНЕСКО.

Таким образом, в данном портретном интервью наглядно представлено нарушение хронологической последовательности в описании событий, что обеспечивает освещение самого значимого в жизни героя, раскрывающего его как человека и «человека в деле» /100, 54/.

Более подробно может быть дано событие в многособытийном интервью, когда говорящие оперируют разными событиями как иллюстрациями своих тезисов.

Не часто, но бывают в интервью случаи подачи развернутого, красочно выписанного эпизода. Примером такого эпизода может служить отрывок из интервью Татьяны Юлаевой с художницей Ольгой Окуневой («Параллельные миры Ольги Окуневой, или Поезд не может уйти без тебя» Т. Юлаевой):

- И что тебе мешает вернуться обратно в свой параллельный мир? Тебе нужны новые впечатления?

- Нет. Они тебя переполняют. Можно просто взглянуть в окно… Мешают обыкновенные житейские дела. Я так же, как и все, завишу от быта. От денег. От состояния здоровья. И даже от настроения в обществе. Одиночество, так необходимое в творчестве, оборачивается своей обратной стороной в обычной жизни. Впервые я это особенно остро ощутила, когда потеряла своего учителя. Станислав Косенков, к которому я ездила из Харькова в Белгород в пору студенчества, чтобы постичь нечто большее, чем просто мастерство, был не просто великолепный график. Он мне был как отец. Я очень дорожила его мнением. И после окончания института долгое время ему ничего не показывала, хотя уже были успехи, были выставки. Раз в год писала. Раз в год звонила. Вот думала, поеду в Белгород и тогда… А его жизнь внезапно оборвалась. Хотя в это мне до сих пор трудно поверить. Это невосполнимая утрата.

Композиция интервью зависит от размещения в нем вопросов, от смысловой связи между ними.

Можно выделить тип интервью со свободной композицией, когда допустима перестановка вопросов: вопросы едины лишь по широкой теме, но касаются разных сторон обсуждаемого предмета и в значительной степени бывает безразлично, о чем спросить раньше, а о чем позже. Таковы часто интервью, в которых использованы вопросы читателей (например, «Второй срок для школьника» Ольги Демидовой (см. хрестоматию).

Противоположный случай – композиция импровизированной беседы, при этом вопрос порождается предшествующим ответом собеседника, вследствие чего перестановка вопросно-ответных единств невозможна (например, «Мы будем реагировать на любые нарушения любых СМИ» Виктории Арутюновой (см. хрестоматию).

Обычно интервью демонстрируют примерный план заготовленных вопросов (например, вопросы, касающиеся биографии собеседника, особенностей его профессии и т. д.) и вопросов, свободно возникающих по ходу беседы (например, это уточняющие, дополнительные вопросы).

Таким образом, вопросы в интервью, коротко обозначая темы следующих за ними отрезков текста – ответов, делают содержательную структуру текста и композицию его прозрачными, легко обозримыми.

Интервью большого объема могут члениться на главки с заголовками, что еще больше облегчает их восприятие. Использование такого композиционного построения не так часто встречается в публицистике.

В языковом отношении для интервью как текста с индивидуальным авторством письменной формы важны следующие признаки:

Журналист должен передать непосредственный характер общения, отсюда наличие средств, подчеркивающих контактность речи двух и более говорящих. Это такие конструкции, как утвердительные и отрицательные нечленимые предложения, выраженные модальными частицами (да, нет) ( например: - Что-то попало в ваш карман? – Нет, хотя я заработал неплохо по тем временам) и модальными словами (хотеть, мочь) (например: - Эта история взята из жизни или выдумана? – Конечно же, она выдумана, но соткана из реальных вещей, хотя хочется в нее верить) и являющиеся реакцией на реплику собеседника (например: - Значит, желание посмотреть еще раз есть? – Я буду обязательно его смотреть. Более того, скажу: у меня есть далеко не все мои фильмы на кассетах. Но эта картина есть, и я её раз в два месяца обязательно смотрю как некую инъекцию душевную). Это могут быть неполные предложения, компенсируемые предшествующей репликой собеседника (например: - И вы решили переквалифицироваться в режиссёры, потому что поняли, что не достигните больших высот как актёр? – И поэтому тоже). Используются повторы (полные или частичные) предыдущей реплики собеседника, для выражения согласия или несогласия, утверждения или отрицания (например: - Не признаете компромиссов? – Нет. Не признаю. – Виктор Иванович, сценарий писался под конкретного человека? – Сценарий писался под конкретного актера, но не под Янковского).

Из лексических элементов для подчеркивания непосредственного характера общения используются указательные и иные местоименные элементы, смысл которых раскрывается предшествующей репликой собеседника (например: - И все же землю пашут по заданной борозде. А у балерины такой простор для творчества… - Как вы это себе представляете? Что хочу, то и танцую? Совсем не так. – Галина Сергеевна, кто из ваших героинь вам ближе? Джульетта? Жизель? Лебедь? – Так нельзя сказать. Все чем-то близки).

Пишущий может передать неподготовленность речи, подчеркнуть непринужденный, импровизированный характер беседы. Для этого используются присоединительные, сегментированные, уточняющие конструкции, сохраняются высказывания, в которых виден поиск слова, отход от основной мысли и возвращение к ней (например:

- Потом я, уже взрослой, прошла другую школу – в доме Тимме-Качаловых. Это были романтические, чистые люди, ну, абсолютно… Они верили в театр, настоящую жизнь, как… ну, не знаю… как верили раньше в бога. В этом доме бывали многие интересные люди, такие разговоры.

- А вы?

- А я только слушала. Я одно тогда умела – не мешать.

- Копили впечатления?

- Да. У каждого человека, наверное, должна быть в душе такая заветная копилка – туда складываешь впечатления от жизни, от природы, от музыки. Постоянно. Всегда. Мало просто знать – надо–узнавать.

- Вы часто перечитываете Тургенева?

- Нет, не так часто. Просто… Живут во мне его образы. Как это вам сказать…).

Пишущий тем или иным способом может передать устный характер общения, используя недлинные предложения (например: Она жила в театральном общежитии. А я – в общежитии ВГИКа), бессоюзные связи, избегая конструкций с включением придаточного внутрь главного, осложнения простых предложений причастными и деепричастными оборотами. Примером может служить текст интервью, предлагаемый выше.

Наконец, в интервью журналист может передать индивидуальные особенности речи собеседника (у одного речь афористична, у другого насыщена терминами, у третьего полемически заострена и эмоциональна). Так, в интервью Инны Руденко с Галиной Улановой речь героини полемична: журналист и балерина спорят по поводу понятий «хочу» и «надо», многие вопросы вызывают противоречащий ответ. В речи Улановой много неожиданных, острых ответов (например:

- А что такое молодость?

- Молодость – это движение.

- Ваш любимый цветок?

- Гвоздика в бутоне. Не поймешь: то ль это ее конец, то ли начало ).

В интервью Елены Скворцовой – Ардабацкой с Владимиром Меньшовым речь героя насыщена такими словами которые являются эмоционально – экспрессивными (например:

- Однокурсники из хороших семей прикладывали меня и высмеивали так, что мало не покажется.

- И вы решили переквалифицироваться в режиссёры, потому что поняли, что не достигните больших высот как актёр?

- И поэтому тоже. Ну и кино меня по-прежнему тянуло, а меня в кино никто не тянул, и это было для меня тоже трагично).

Учитывая все особенности интервью, рассматриваемые нами можно согласиться с мнением Л. М. Майдановой, что интервью является достаточно сложным жанром, требующим от пишущего внимательного восприятия речи собеседника, с тем чтобы передать не только смысл, но и живую форму ответов. Это жанр, через который на страницы газет проникает интонация непосредственной устной речи/100, 61/.

Дата добавления: 2014-12-29