Россия и страны СНГ: поиск оптимальной модели сотрудничества. 1 страница

В отношении стран СНГ наряду с западным определением – «новые независимые государства» нередко до сих пор употребляется понятие - «постсоветское пространство». Используется и более нейтральное - «страны Ближнего Зарубежья». В любом случае, все эти геополитические термины определяют жизненно важное пространство для России, влияние которого с течением времени только усиливается в сфере российской внутренней и внешней политики. Это объясняется общей протяженной границей и взаимными стратегическими интересами, сложившейся еще с советского времени структурой торгово-экономической кооперации, а также советским историческим наследием и общим жизненным опытом. Не менее важную роль играет то обстоятельство, что большинство стран СНГ выступают поставщиками для России значительной трудовой миграции, а в них самих продолжает проживать (уточнить сколько) российских соотечественников.

Можно условно выделить две фазы российской политики на протяжении 2000 -2008 гг. Водоразделом между ними выступает «оранжевая революция» на Украине, «революция роз» в Грузии, удавшийся переворот в Киргизии и неудачная попытка смены власти в Узбекистане.

Дискуссии об СНГ в 2000 -2004 гг.: военно-стратегические и политические аспекты. На первой фазе, с 2000 г. по 2004 г., Россия попыталась перестроить свою политику, отказавшись от стратегии «интегрированного сотрудничества», продвигая новую модель «кооперативного сотрудничества». Это означало переориентацию многостороннего формата проектов СНГ на двусторонние контакты, основанные на реальных взаимных интересах.

Серьезные сложности возникли в военно-стратегической области. Еще в 1999 году, благодаря усилиям российской дипломатии, был продлен Ташкентский договор 1992 года. Однако из него вышли три из девяти участников – Азербайджан, Грузия, Узбекистан. Договор был продлен Арменией, Беларусью, Казахстаном, Кыргызстаном, Россией и Таджикистаном.

Новые государства в свою очередь после российского дефолта 1998 года и экономическо-финансового кризиса, накрывшего Россию, начали пересматривать свою политику в СНГ. Миротворческие операции продолжали осуществлять только вооруженные силы России. Российские контингенты, исполняющие миротворческие функции, в Грузии (Южная Осетия и Абхазия), Молдове (Приднестровье) стали объектом постоянных претензий со стороны руководства стран, на территории которых размещаются.

Серьезные проблемы в области военно-стратегического партнерства существовали уже с конца 1990-ых годов, когда началось постепенно сокращение российских военных баз в Грузии и Молдове. С 1998 года российские части стали выводиться из Грузии, Кыргызстана и Туркменистана. Пограничные части РФ оставались только в Армении и Таджикистане.

С начала 2000-ых годов возникли дебаты вокруг аренды и платежей российских стратегических сил, размещенных на территории государств СНГ. В центре двусторонних споров стали военные объекты России в Казахстане, Таджикистане, Азербайджане, Украине, Беларуси - прежде всего наземные станции предупреждения о ракетном нападении, пункты управления стратегическими силами, а также полигоны и космодром Байконур в Казахстане.

Уже в 2002 году все сильнее стали звучать мнения, что модель интеграции в формате СНГ не оправдала себя, так и не получила статуса субъекта международного права и не смогла занять значимое место в мировой политике. В интеграционном процессе принимали реальное участие не все, а лишь некоторые страны. Согласованные выступления имели не системный, а скорее эпизодический характер.

Внутри Содружества складывались внутренние коалиции и союзы, такие как Центрально-азиатский союз (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан) или ГУУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова плюс Узбекистан). Ослабление вертикальной зависимости от Москвы и параллельно с этим расширение контактов стран СНГ с другими государствами поставили перед необходимостью пересмотра приоритетов российской внешней политики. Все больше дискуссий в общественных кругах и политическом сообществе стали вызывать вопросы о целесообразности сохранения СНГ и оценки Содружества как высшей приоритетной цели внешней политики России. Все чаще ставился вопрос о том, является ли политика «реинтеграции» постсоветского пространства необходимым условием национальной безопасности РФ?

Неудачи с многосторонними интеграционными проектами в военно-стратегической, экономической и гуманитарной областях активно обсуждались на разных уровнях российского общества. Ставился вопрос о пересмотре значения СНГ в среднесрочной и долгосрочной перспективах. В течение первой фазы российская внешняя политика постоянно колебалась, меняя курс то в сторону стратегии «реинтеграции» постсоветского пространства, то «геополитического плюрализма», признавая за каждым участником СНГ право на самостоятельные действия и политические решения.

Ситуация усугублялась также обострением двусторонних отношений. Непросто складывался переговорный процесс между Россией и Украиной. Особенно когда в 2004 году Президент Украины Л. Кучма подписал меморандум о взаимопонимании между кабинетом министров Украины и военными структурами НАТО. В нем предусматривалась возможность перемещения войск и вооружений НАТО по территории Украины, хотя в каждом конкретном случае требовалось особое разрешение Киева. Москва была обеспокоена тем, что Украина шла дальше в своих отношениях с НАТО, чем другие страны СНГ, которые подписали в свое время соглашение о «Партнерстве во имя мира». Кроме этого, меморандум противоречил, по мнению российского МИД, Декларации о государственном суверенитете, где был закреплен внеблоковый статус Украины.

В декабре 2003 года российско-украинские отношения были омрачены очередным скандалом. По решению властей Краснодарского края началось строительство дамбы в Керченском проливе. Украина заявила протест. Проблема Азовско-Керченской акватории стала решаться на межгосударственном уровне, вызывая в общественных дискуссиях и прессе взаимные претензии. Учитывая, что Азовское море - внутреннее море, где проходит граница России и Украины, российская сторона предложила, чтобы Керченский пролив стал проливом совместного пользования. Тогда суда России и Украины смогли бы беспрепятственно заходить и выходить из Азовского моря. На этой основе предлагалось решить вопросы о совместном недроиспользовании, рыболовстве, защите экологии и т.д. Украина же настаивала на проведение границ и разделение акватории.

Функциональные интеграционные проекты. Несмотря на внутренние сложности, в рамках СНГ уже в 2000 году стали создаваться новые экономико-политические конфигурации, основанные на признании и реализации прагматичных интересов каждой из сторон-участниц. В октябре 2001 года Президентами Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, России и Таджикистана был подписан Договор об учреждении Евроазиатского экономического сообщества. Его первое заседание состоялось в мае 2001 года в Минске, когда был образован Межгосударственный Совет Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС). Тогда же был принят пятилетний план практической деятельности новой организации и Председателем высшего органа ЕврАзЭС – Межгоссовета был избран Президент Республики Казахстан Н.А.Назарбаев. Почти параллельно с формированием этой новой региональной модели сотрудничества была создана в июне 2000 года «Шанхайская организация сотрудничества» на базе существовавшей «Шанхайской пятерки» (Республика Казахстан, КНР, Киргизия, Россия, Таджикистан) и Республики Узбекистан.

Ярким примером антитеррористического взаимодействия государств-участников СНГ можно считать Договор о сотрудничестве государств - участников СНГ по борьбе с терроризмом, подписанный 4 июля 1999 г. На его основе в 2000 году была принята «Программа государств-участников СНГ по борьбе с международным терроризмом и иными проявлениями экстремизма», рассчитанная на трехлетний период. Был создан Антитеррористический центр государств - участников СНГ (сокращенно – АТЦ). Впоследствии это решение было дополнено договоренностью об открытии филиала АТЦ в г. Бишкеке по координации конкретных мер в Центральной Азии под контролем Комитета секретарей безопасности государств – участников ДКБ (Договора о коллективной безопасности). С 2001 года особое значение в российской стратегии борьбы с терроризмом придавалось координации центрально-азиатских государств, а также выработке согласованной миграционной политики в отношении беженцев и нелегальных мигрантов из Афганистана.

На базе Договора о коллективной безопасности сложилась Организация Договора о коллективной безопасности международная региональная организация - ОДКБ.

Протестные движения в странах СНГ и политические трансформации 2004-2005 гг. С конца 2004 года по 2005 год на постсоветском пространстве прошла серия радикальных протестных движений с различной степенью успешности. Этот период по праву можно назвать годом испытания для интеграционной политики России.

На Украине в 2004 году во время президентских выборов столкнулись две силы, по сути расколовшие украинское общество. Первую представляла «оранжевая оппозиция» во главе с В. Ющенко. Хотя он возглавлял правительство в 1999-2001 гг., но с 2002 года находился в оппозиции действующему президенту Л. Кучме, сформировав блок «Наша Украина». Кандидатом от власти выступала «бело-синяя» коалиция, кандидатом от которой был выдвинут премьер В. Янукович. Первые итоговые результаты выборов оказались в его пользу. Но протестное движение в ноябре – декабре 2004 года захлестнуло Киев и Западную Украину. Организованные демонстрации тысяч людей на киевском Майдане Незалежности заставили власти пойти на повторное голосование. С 24 декабря 2004 года В. Ющенко был признан победителем на президентских выборах. Хотя Восточная Украина, особенно Донецкая область, Крым выступили с протестами против подобных результатов. Противостояние было настолько интенсивным, что вымотало силы обеих коалиций. Фактор времени сыграл в пользу «оранжевой коалиции». Через месяц В. Ющенко был объявлен третьим президентом Украины.

В Молдавии в феврале 2005 года «революция» произошла без смены президента. В. Воронин, пришедший к власти со стягами коммунистической партии и лозунгами укрепления союза России, Белоруссии, Молдавии, совершил резкий поворот политического курса. Его новая программа стала напоминать установки европейской социал-демократии. Целью политики он провозгласил интеграцию страны в Европейский Союз и НАТО. Под давлением ЕС и США Молдавия отказалась принять российский проект урегулирования приднестровской проблемы.

Особый сценарий разворачивался весной 2005 года в Киргизии. Казалось, что киргизскую оппозицию революционная волна вынесла во власть едва ли не вопреки ее собственным ожиданиям. Протестное движение, стихийное, без цели и программы, вспыхнула в Джелалабаде. Город захлестнула волна бунтов и мародерств. Не встречая почти никакого сопротивления, повстанцы взяли Бишкек… 24 марта 2005 года пал режим А. Акаева.

13 мая вспыхнул мятеж в узбекском городу Андижане. Этот бунт, бессмысленный и беспощадный, унес сотни жизней и не решил ни одной проблемы. Глава государства Ислам Каримов подавил его жестко и быстро. После мятежа в Ферганской Долине И. Каримов решил вывести Узбекистан из состава прозападной организации ГУУАМ.

На очереди стояли Азербайджан и Казахстан, где должны были произойти плановые президентские выборы. В Баку должен был из эмиграции прилететь оппозиционный экс-спикер Расул Галлиев – кандидат на роль «азербайджанского Ющенко».

В Казахстане также созрела достаточно сильная оппозиция, которую возглавил Ж.. Туякбаев, бывший спикер парламента и функционер партии власти «Отан». В январе 2005 года Нурсултан Назарбаев никак не мог решить, назначать ли выборы в конце этого года или, использовав конституционную коллизию, определить дату в конце 2006 года, когда спадет «революционная волна». В стране складывалось своеобразное биполярное положение. Президент вел свою избирательную кампанию, не покидая Астаны, а оппозиция обосновалась в Алма-Ате. Хотя уже к началу выборов ранее напористая оппозиция, настроенная на решительный протест в случае неудачи, сменила наступательный накал. Ж. Туякбай заявил, что поддержит любые результаты ради сохранения гражданского мира, согласия и стабильности в стране. Победа в третий раз пришла к Нурсултану Назарбаеву, за его переизбрание на очередной семилетний срок проголосовало 91% избирателей.

В Азербайджане выборы прошли с большим напряжением. После победы на президентских выборах Ильхама Алиева в ноябре 2005 года азербайджанская оппозиция попыталась повторить в Баку «оранжевый Майдан». Но демонстрации были разогнаны. Жалоба от представителей национально-демократических сил в посольство США осталась без ответа. Азербайджанская оппозиция не получила той поддержки, которую США открыто оказали украинской и грузинской оппозиции.

В этот кризисный для СНГ период Европейский Союз поставил вопрос о поэтапном расширении НАТО и ЕС уже на пространство СНГ. Появление в Брюсселе концепции “Широкая Европа – Новое соседство” отражало стремление ЕС создать вокруг своих новых границ дружественно настроенное и максимально ориентированное на европейские стандарты “ближнее зарубежье”. Программа охватывала страны, ближайшие географические соседи ЕС - Беларусь, Украину, Молдавию, а также государства Северной Африки и Восточного Средиземноморья.

2004-2005 гг. отчетливо и жестко показал России, что на пространстве СНГ начался новый политический период. Произошла не только трансформация политических режимов в ряде государств. Но США и Европейский Союз открыто продемонстрировали, что не готовы признавать СНГ зоной «стратегических интересов» России и считаться с ними. По сути, СНГ становилось площадкой острой конкуренции между российскими, европейскими и американскими стратегиями.

В экономическом плане России сложно конкурировать на постсоветском пространстве с Евросоюзом и США, готовыми предоставлять дополнительные кредиты, гуманитарную и финансово-экономическую помощь. Козырем России были и остаются поставки сырья (нефти и газа), а также емкий российский рынок для сельскохозяйственных и промышленных предпринимателей из стран СНГ. Многие государства на постсоветском пространстве находятся в прямой зависимости от российских поставок энергоносителей.

Новые элиты, пришедшие к власти в этот период, начали с формирования антироссийской коалиции. В апреле 2004 года саммите ГУУАМ в Ташкенте президент Украины В. Ющенко заявил, что страны-участницы «больше не воспринимают себя осколками СССР». Напротив, они намерены стать локомотивом «третьей волны демократических революций» и противопоставить ГУУАМ традиционному СНГ. В саммите участвовали также Президенты Литвы и Румынии, Председатель ОБСЕ Ян Кубиш и представители США. В Декларацию саммита был внесен пункт, призывающий «все государства ОБСЕ приложить максимум усилий для исполнения Россией принятых обязательств о полном выводе войск и вооружений из Республики Молдова и Грузии». Также они были намерены объединить усилия «в решении приднестровской проблемы и конфликтов в Азербайджане и Грузии». В основе альтернативного экономического плана, сформированного государствами ГУУАМ при поддержке США и ЕС «Демократия от Балтики до Черного моря», положены проекты нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан, создание Каспийского трубопроводного консорциума без участия России.

В 2005 году его ряды покинул Узбекистан, изменилось и название – Организация за демократию и экономическое развитие – ГУАМ. Был разработан устав, в котором наряду с констатацией общих демократических ценностей, ставилась задача «углубления европейской интеграции для создания общего пространства безопасности»[42]. На саммите в Киеве в мае 2006 года был принят устав и согласована институциональная структура. Страны-участницы договорились о проведении скоординированной политики, направленной на ослабление энергетической зависимости от России. Особо подчеркивалось, что необходимо строго согласовывать свои действия с Европейским Союзом и США.

Анализ правовых и институциональных основ обновленного ГУАМ свидетельствует о том, что он буквально «списан» с интеграционных моделей Европейского Союза. Действительно, нынешние политические элиты стран-участниц пытаются реализовать свой проект интеграции в европейские структуры. Парламентская Ассамблея ГУАМ (созданная в 2004 году) имеет тесные контакты с Советом Европы, ОБСЕ, ОЧЕС, НАТО. Парламентская Ассамблея ГУАМ должна стать, по замыслам ее создателей, эффективным инструментом парламентской дипломатии, чтобы содействовать в Черноморско-Каспийском регионе формированию «общего пространства для укрепления демократии, безопасности и углубления экономического, транспортного, научно-культурного и других видов сотрудничества». Свою поддержку этому проекту межпарламентского сотрудничества в Балто-Черноморском регионе выразили парламентарии Литвы, Латвии и Румынии.

Одна из ключевых проблем, которую пытаются решить эксперты - каковы были мотивы столь масштабной «операции», поднявшей революционные волны на значительном пространстве СНГ. Версий, высказанных за последние два года, множество. Обращает внимание тот факт, что по привлеченным иностранным инвестициям именно Россия, Казахстан и Азербайджан входят в группу лидеров. Украина накануне оранжевой революции по этому показателю безнадежно отставала, не говоря уже о Грузии и Киргизии. В Азербайджан и Казахстан было вложено столько инвестиций, что ими нельзя уже было рисковать. В Грузию, Украину, Киргизию – так мало, что там еще можно было «экспериментировать».

Итак, начало века принесло серьезные испытания российской политике на постсоветском пространстве. Новая ситуация определяется рядом факторов: во-первых, нынешние и бывшие страны СНГ оказались расколоты на три группы по своей политической ориентации. Одни продолжают рассматривать Россию в качестве основного стратегического партнера. Руководство других, напротив, используя популистские лозунги, пропагандирует политическую русофобию и стремится к тесному сотрудничеству с третьими силами – ЕС, США или исламскими государствами. Наконец, третьи сообразно своим интересам лавируют в зависимости от конкретной ситуации. Регионы Ближнего зарубежья стали по сути площадкой жесткой политической конкуренции между разными центрами силы.

Последствия волны революций на постсоветском пространстве имели двойной эффект. С одной стороны, после всех этих событий кардинально изменился подход российского руководства к проблеме стратегического партнерства с Европейским Союзом. С другой стороны, этот «вызов» заставил Россию перейти, наконец, к более систематичной и реальной политике в СНГ, серьезно пересмотрев имеющиеся ресурсы и собственные возможности.

Интеграционная политика РФ в 2005-2008 гг. Российское руководство активно пытается найти новую адаптивную форму для углубления интеграционных процессов на качественно новой основе. Новая политика России в СНГ только обретает более-менее отчетливые очертания.

Россия продолжила поиск наиболее оптимальных и эффективных инструментов интеграционной политики, поставив во главу угла прагматичные экономические расчеты и стратегические предпочтения. Еще в 2004 году российское руководство стало рассматривать возможности трансформации моделей интеграции, не исключался тогда и отказ от СНГ, изначально строившейся на масштабных многосторонних проектах.

На заседаниях Совета министров СНГ активно стали обсуждаться пути повышения эффективности сотрудничества в самых разных областях и рассматриваться возможности развития новых институциональных конфигураций, которые бы смогли более эффективно продвигать интеграцию.

В 2005 году в Москве было принято решение о слиянии ЕврАзЭс с организацией ЦАС (Центрально-Азиатское Сотрудничество), что означало полноценное участие в механизмах ЕврАзЭс такого важного субъекта как Узбекистан. В январе 2006 года в Петербурге состоялось совещание ЕврАзЭс, на котором были приняты важные решения в области энергоиспользования, торгово-экономических взаимовыгодных проектов. На саммите СНГ в Казани в этом же году была подтверждена необходимость сохранения СНГ, как площадки для коллективного обсуждения общих для евразийских государств проблем. Вместе с тем все участники признали важность реформирования этой модели интеграции.

Новая энергетическая политика РФ в СНГ 2006-2008 гг. Начиная с января 2006 года, российская политика перешла к последовательному переводу экономических расчетов, особенно в области энергоресурсов, на европейские нормы с теми странами СНГ, которые демонстрируют антироссийские настроения. Отказ от предоставления льготных тарифов на российские нефть и газ для Украины, а также жесткая позиция «Газпрома» РФ в отношении несакционированного отъема украинской стороной энергоресурсов, которые Россия поставляет потребителям ЕС, стал первым симптомом новой политики. Россия в ультимативной форме дала понять новому руководству Украины, что время «подарков» и отсрочек прошло.

Россия сознательно отказалась от роли энергетического «донора» для Украины, новое руководство которой поставило задачу интегрировать страну в ЕС и НАТО. Соответственно, российская сторона настояла на европейских тарифах для Украины на российский газ и нефть. Россия декларировала на официальном уровне, что начинает разворачивать энергетическую политику сообразно национальной безопасности и государственным интересам. Тяжелый переговорный процесс продолжался почти два года. Только весной 2008 года правительство Украины объявило, что все спорные финансово-экономические вопросы между Москвой и Киевом улажены.

Белорусские власти также болезненно отреагировали на энергетическую политику РФ. В начале 2006 года Президент А. Лукашенко с уверенностью заявлял, что его страна никогда не будет покупать российский газ по такой же цене, как Германия (по 250 долл. за 1 тыс. кубометров). Стремление России перейти на рыночные цены при поставке энергоносителей в Беларусь было им расценено, как недружественный шаг. В Москве же не скрывали разочарования в модели Союзного государства между Россией и Беларусью, которая оставалась лишь на бумаге. Создавалось впечатление, что Минск, используя выгодные для себя тарифы на российские энергоносители, не собирается реально воплощать в жизнь проект Союзного государства.

В то же время зависимость Беларуси от экспорта в Россию весьма значительная: белорусская сторона поставляет более 98% мясного и молочного экспорта, более 70% экспорта мебели, около 83% дорожной техники, 70% экспорта металлообрабатывающих станков, более 80% бытовой неэлектрической аппаратуры, 75% белорусских тягачей, почти 90% телевизоров и обуви. Причем все эти товары ввозятся на территорию России без взимания таможенных пошлин. Ежегодный товарооборот между странами превышает 18 млрд. долл. и постоянно увеличивается. В ответ на действия Президента Беларуси Москва ввела пошлины на ряд товаров в надежде, что Минск займет более конструктивную позицию.

В декабре 2006 года Россия ввела экспортную пошлину на поставляемую в Беларусь нефть в размере 180,7 долл. за тонну, стандартный экспортный сбор, который применяется ко всем странам, потребляющим нефть. По существующим правилам, Минск обязан был передавать России 85% пошлин от такой перепродажи российской нефти в Европу (уже по европейским ценам), но, маневрируя «союзнической» риторикой, так практически ничего и не возвращал. В результате этой нехитрой экономической комбинации Беларусь превратилась в своеобразную оффшорную зону российских нефтяных компаний, а президент благополучно увеличивал свои финансовые фонды. На совещание в Кремле, куда были приглашены не только отечественные и зарубежные представители СМИ, Президент В. Путин четко расставил акценты: «Польша у нас покапает газ за 270 долларов за 1000 кубометров. Это значит, что для Белоруссии рыночная цена за газ была бы 260 долларов за 1000 кубометров. Российская Федерация согласилась с тем, что будет продавать газ не по рыночной цене – по 100 долларов за 1000 кубометров. Это самая низкая цена в СНГ. Даже такая страна, как Армения, а там немало проблем, платит по 110 долларов за 1000 кубометров».[43]

В ответ белорусская сторона ввела раннее не известную транзитную пошлину на российскую нефть (45 долл. за тонну) с последующим несанкционированным отбором российской нефти в объеме 70 тыс. тонн. В начале 2007 года Россия вынуждена была прекратить поставки по нефтепроводу «Дружба» в Европу. Это вызвало новую волну критики в адрес российского руководства в западных странах и новый виток «фобий» по поводу российской энергетической угрозы. Репутация России как надежного поставщика энергоресурсов получила еще более ощутимый удар.

Москва вынуждена была пойти на переговоры с Минском и согласиться на условия, весьма далекие от понятия равной выгоды. Экспортная пошлина на сырую нефть, ввозимую из России в Беларусь, была определена в размере 53 доллара за тонну, т.е. в три раза меньше, чем стандартная. Российский бюджет получит от этих пошлин более миллиарда долларов, но Беларусь за счет той же низкой пошлины будет «дополучать» около 2,5 млрд. долларов.

Энергетический скандал, вспыхнувший в последние месяцы 2006 года – начале 2007 года поставил под сомнение будущее союзного государства России и Беларуси. Выяснение отношений между Москвой и Минском выявили серьезные претензии обеих сторон к политике друг друга. Номинально Союзное государство существует почти десятилетие, два раза в год проводятся сессии союзного парламента, принимается даже бюджет, но основные вопросы строительства государства так и не выносятся на повестку дня.

Президент Белоруссии решился на дипломатический шантаж России, давая понять, что может перейти в стан ГУАМ. Были намеки на возможность складывания нового белорусско-украинского альянса для консолидации усилий по укреплению энергетической безопасности и совместных действий по нефтетранзиту.

Но этим конфликт не ограничился. Белоруссия затеяла также пересмотр соглашений о военно-техническом сотрудничестве.

Последние события резко обозначили новый вектор российской энергетической политики в странах СНГ, вызвав и в этом регионе размежевание сил. Азербайджан взял на себя обязательство поставлять Грузии газ взамен российского. Выступая на радиостанции «Эхо Москвы» Президент Азербайджана И. Алиев назвал СНГ «бесполезной организацией», противопоставив ему «довольно эффективную» структуру ГУАМ. Позже он делал заявления о намерении прекратить прокачку нефти через Новороссийск. Два основных российских канал – «Первый» и «Россия» вынуждены были прекратить свое вещание на территорию этого государства. Серия политических и экономических мер последовала в ответ на российскую энергетическую политику.

Таким образом, действия России и реакция на них показали, что до настоящего времени отсутствует механизм согласований межстранового транзита российских энергоносителей на Запад. Тем более, что взаимопонимание между основными игроками энергетического рынка - поставщиками, потребителями и странами транзита также оставляет желать лучшего.

Российско-азербайджанские отношения. Официальный Баку в настоящее время испытывает давление со стороны США, которые назначили спецпосла по энергетике в Центральной Азии и Прикаспии.

В 2005 году Вашингтон выступил с инициативой формирования «каспийской стражи» - военной группировки для охраны нефтяных месторождений и трубопровода Баку-Джейхан. Внешнеполитический курс, которого придерживается Баку, ориентирован на политику лавирования между Москвой и Вашингтоном. Но при усиливающейся конкуренции двух сторон в каспийском регионе делать это становится все сложнее. В январе 2006 года Россия в свою очередь предложила всем прикаспийским странам создать совместную систему безопасности «Касфор».

В июне 2006 года к нефтетранспортному трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан присоединился также и Казахстан. Переговоры об участии казахстанской нефтегазовой компании «КазМунайГаз» и Государственной нефтяной кампанией Азербайджана велись с ноября 2002 года. В рамках этого проекта предполагалось создать систему танкерных перевозок казахской нефти по Каспию из Актау в Баку для дальнейшей транспортировки по нефтепроводу.

Российско-грузинские отношения 2006-2008 гг. Одним из факторов обострения российско-американского переговорного процесса стала политика руководства Грузии, пришедшего к власти в результате «революции роз». Президент Грузии М. Саакашвили, избранный в 2007 году на второй президентский срок, взял курс на противодействие российской политике в СНГ. В основу его политической платформы положена идея единой, неделимой Грузии. Соответственно, Тбилиси оставляет за собой право на подавление непризнанных республик Абхазии и Южной Осетии. Поддержку такого курса обеспечивает также ориентация М. Саакашвили на будущую интеграцию Грузии в НАТО и Европейский Союз. Но реальных экономических результатов его президентство не имело, страна все более погружается в стагнацию и безработицу. Единственное, на чем держится политическая власть – это популистский национализм и иллюзия, что Грузия в состоянии стать полноправным партнером западных структур. Если Европейский Союз неоднократно ставил на вид грузинскому руководству неправомерное обострение отношений на Южном Кавказе, то США, напротив, демонстрировали всяческую поддержку «молодой грузинской демократии».

Во взаимоотношениях с Грузией Россия имеет ряд сложных, достаточно конфликтных вопросов. Во-первых, это проблема самоопределения Южной Осетии и Абхазии. Как известно, абсолютное большинство населения этих самопровозглашенных республик выступает за присоединение к территории России или полную автономию. Конфликтные ситуации Россия, как единственная миротворческая сила в этом регионе, смогла «заморозить» с середины 1990-х годов. Но присутствие российских миротворцев, в свое время, признанное на официальном уровне первым президентом Грузии Э. Шеварнадзе вызывает большое недовольство у нынешнего руководства. Тбилиси не останавливается перед разного рода провокациями для того, чтобы спровоцировать конфликт такого уровня, который бы дискредитировал действия России и дал возможность ввести на эти территории контингент НАТО.

Дата добавления: 2014-12-29