СЕМЕЙНОЕ 4 страница

Ратифицирован Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 г. // ВВС СССР 1973. №40 С г 564.

4 ВВС СССР. 1990 №45 Сг. 955.

Глава 4. Семейное законодательство

Конвенция стран СНГ «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и

уголовным делам».

В состав семейного законодательства входят также нормативные правовые акты Правительства РФ. Правительство управомочено издавать акты, регулирующие семейные отношения, только в случаях, прямо предусмотренных Семейным кодексом, другими законами или указами Президента РФ. Так, в соответствии со ст. 82 СК было принято постановление Правительства РФ от 18 июля 1996 г. №

841 «О перечне видов заработной платы и иного дохода, из которых производится удержание алиментов на несовершеннолетних детей».

Статья 122 СК послужила основанием для принятия постановления Правительства РФ от 3 августа 1996 г. № 919 «Об организации централизованного учета детей, оставшихся без попечения родите­лей»³, а ст. 155 СК — основанием для принятия Положения о приемной семье⁴.

Законы и подзаконные семейно-правовые акты РФ, действовавшие на территории РФ до вступления в силу Семейного кодекса, должны быть приведены в соответствие с ним. До этого момента они подле­жат применению лишь в той части, в которой не противоречат СК.

Судебная практика по семейным делам, как и постановления Пленума Верховного Суда РФ, традиционно не относились в нашей стране к источникам семейного права. Однако в настоящее время есть все основания констатировать, что во всяком случае постановления Пленума Верховного Суда, а также его опубликованные решения по конкретным делам являются источниками права. Некоторые авторы совершенно оправданно идут еще далее, указывая, что любое судебное решение в принципе является источником права⁵. Судебная практика является источником права во всех без исключения развитых странах мира, хотя роль судебного прецедента в системе законодательных актов неодинакова в странах англо-американского и континентального права.

Признание за прецедентным правом статуса одного из источников права будет означать, что Россия, наконец, покончила с давно считающимся историческим пережитком — нормативизмом. Это, безусловно, придаст российской правовой системе большую гибкость, способность ' СЗРФ. 1995. №17 Ст. 1472. 2 СЗРФ. 1996. №31. Ст. 374.3 ¹ СЗРФ. 1996. №33. С г. 3995. ' СЗРФ. 1996 №31. Ст. 3721. ' См • например. ЛшшицР.З. Судебная практика как источник права // Журнал российского нрава. 1987. № 6. С. 52- 55.

Раздел I Понятие, предмет и метод семейного права Глава 4 Семейное законодательство

быстро учитывать изменяющиеся потребности, корректировать ошибки и пробелы в законодательстве. Так, ни постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 октября 1996 г. «О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов»¹, от 4 июля 1997 г. «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об установлении усыновления»², от 27 мая 1998 г. «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей»³ и от 5 ноября 1998 г. «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака»⁴ сыграли важную роль в развитии соответствующих институтов семейного законодательства. § 2. Соотношение семейного и гражданского законодательства

Проблема соотношения гражданского и семейного права никогда не была только теоретической. От признания или непризнания существования семейного права в качестве отдельной отрасли зависел во­прос о возможности применения к семейным отношениям гражданско-правовых норм. В разных нормативных актах он решался по-разному. В ст. 2 ГК 1964 г. указывалось, что семейные отношения регулируются только семенным законодательством. Это означало, что гражданское законодательство могло применяться к семейным отношениям лишь в случаях, прямо указанных в законе. Например, ст. 11 КоБС содержала отсылку к нормам Гражданского кодекса, регулирующим исковую давность. Пробелы в семейном законодательстве при таком подходе должны были восполняться только с помощью аналогии семейного закона или права. Однако прибегать к субсидиарному применению норм гражданского права приходилось и тогда. Дело в том, что семейное право не располагает рядом основополагающих понятий, которые приходится заимствовать из права гражданского. В семейном праве нет законодательного определения правоспособности и дееспособности, не разработана теория обязательства, договора, ответственности. Обращаться к гражданскому законодательству приходится и для уяснения таких

1 ВВС РФ 1997 № 1 С 5

2 ВВС РФ 1997 № 9 С 6

3 ВВС РФ 1998 № 7 С 9

4 ВВС РФ 1999 № 1 С 6

понятий, как валюта платежа, срок исполнения, надлежащее исполнение, зачет взаимных встречных требований и т. д.

Возможность субсидиарного применения гражданско-правовых норм к семейным отношениям как для использования таких понятий, так и для восполнения пробелов нуждалась в законодательном закреп­лении. Это и было сделано в Основах гражданского законодательства 1991 г., в п. 3 ст. 1 которых указывалось, что к семейным отношениям гражданское законодательство применяется в случаях, когда эти отношения не регулируются семейным законодательством.

В новом ГК семейные отношения вообще не упоминаются. М.И. Брагинский считает, что это означает, что новый ГК занимает такую же позицию, что и ГК 1964 г. Он полагает, что для применения гражданско-правовых норм к семейным отношениям необходимо либо включение соответствующих норм в ГК, как это сделано, например, со ст. 256, регулирующей отношения общей совместной

собственности супругов, либо в СК должна содержаться прямая отсылка к нормам гражданского законодательства.

Если согласиться с данной точкой зрения, следует признать, что новый ГК делает шаг назад по сравнению с Основами. На наш взгляд, такой подход к соотношению семейного и гражданского законодательства не оправдан.

Во-первых, в ст. 4 СК сказано, что гражданское законодательство применяется ко всем семейным отношениям, не урегулированным семейным законодательством, если это не противоречит существу семейных отношений. Таким образом, даже если рассматривать семейное и гражданское право как различные отрасли, создается возможность для неограниченного субсидиарного применения гражданского законодательства к семейным отношениям. Во-вторых, в п. 1 ст. 2 ГК записано, что гражданское законодательство регулирует «другие имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников».

Гражданский кодекс сделал большой шаг вперед, использовав в качестве критерия характер самих регулируемых отношений вместо ссылки на прямое указание закона, как это было в ГК 1964 г. Для того чтобы ответить на вопрос, регулируются ли семейные отношения Гражданским кодексом, нужно решить, обладают ли они признаками гражданско-правовых отношений: равенством и имущественной самостоятельностью участников и автономией воли.

Как уже отмечалось ранее, семейные отношения обладают всеми указанными признаками. Сам собой напрашивается вывод о том, что

Глава 4 Семейное законодательство

гражданское законодательство должно применяться к семейным отношениям не как к отношениям, регулируемым другой отраслью права в порядке субсидиарного применения, а как к собственно гражданским отношениям. Если же продолжать придерживаться взгляда на семейное право как на самостоятельную отрасль, то применение гражданского законодательства к семейным отношениям должно рассматриваться как субсидиарное, причем не ограниченное никакими рамками. Однако свободное регулирование отношений, составляющих предмет одной отрасли права, нормами другой отрасли подрывает самостоятельность первой. Гораздо логичнее рассматривать соотношение норм гражданского и семейного законодательства как соотношение общих и специальных норм. При наличии специальных норм семейного законодательства семейные отношения регулируются ими, если же их нет, применяются общие гражданско-правовые нормы.

Семейный кодекс содержит также прямые отсылки к целым институтам гражданского законодательства: исковой давности, договорному праву, опеке и попечительству. Напрашивается вывод о том, что семейное законодательство регулирует лишь специфические черты семейных правоотношений, в той же части, в которой они не обладают спецификой, они регулируются гражданским правом. Например, брачный договор регулируется общими нормами гражданского договорного права, и в то же время семейное законодательство содержит положения, регулирующие его особенности.

Данный вывод подтверждает и ст. 5 СК, регулирующая восполнение пробелов в семейном законодательстве. В этой норме сказано, что если семейные отношения не урегулированы нормами семейного законодательства и нормы гражданского законодательства, прямо регулирующие данные отношения, отсутствуют, то применяются нормы семейного и (или) гражданского права, регулирующие сходные отношения. В данном случае речь идет об аналогии закона. Следует особо подчеркнуть, что гражданское законодательство применяется в этом случае на равных основаниях с семейным. При этом возможно применение норм семейного и гражданского права, регулирующих сходные отношения как в совокупности, так и отдельно. Никакого приоритета перед гражданскими нормами семейные нормы не имеют. При выборе применимых норм следует руководствоваться тем, какие из них регулируют отношения, наиболее близкие по характеру с теми, которые требуют урегулирования.

Применение норм гражданского законодательства но аналогии закона может быть ограничено, если это противоречит существу регулируемых семейных отношений. Например, ведение супругами общего хозяйства как таковое не урегулировано нормами права. Прежде всего это связано с тем, что данные отношения являются сугубо личными и не нуждаются в правовом регулировании вообще. Соглашения супругов в этой области тоже будут лежать за рамками права.

Если попробовать применить к данным отношениям аналогию закона, то мы увидим, что нормы, регулирующие наиболее близкие отношения, — это гражданско-правовые нормы, регулирующие отношения, возникающие из договора о совместной деятельности. Однако применение данных норм к ведению супругами общего хозяйства было бы ошибочным, так как это противоречит существу супружеских отношений. Отношения по совместной деятельности преследуют цель извлечения прибыли, в основе своей они являются рыночными и возмездными. Отношения супругов по ведению домашнего хозяйства не связаны с извлечением прибыли, безвозмездны и находятся вне сферы рыночной экономики.

В случае отсутствия гражданского или семейного закона, регулирующего сходные отношения, права и обязанности членов семьи определяются исходя из общих начал и принципов семейного или граждан­ского права, а также принципов гуманности, разумности и справедливости. Здесь имеет место аналогия права. Возможность применения не только норм, но и общих начал и принципов гражданского права при регулировании семейных отношений — веский аргумент в пользу того, что семейное право является частью права гражданского. Можно представить себе применение норм одной отрасли права к отношениям, регулируемым другой отраслью, но применение общих начал и принципов совершенно размывает границы между ними.

Независимо от решения вопроса о самостоятельности семейного права как отрасли права, вопрос о самостоятельности семейного законодательства и о сохранении отдельного Семейного кодекса должен быть решен положительно. Наличие кодифицированного законодательства, хотя и рассматривается иногда как один из признаков самостоятельности отрасли, но само по себе еще ни о чем не говорит. Есть немало подотраслей гражданского права, нормы которых собраны в кодексы исходя из соображений законодательной техники. Единственное, о чем свидетельствует наличие Семейного кодекса — это об известной специфике семейных отношений в рамках предмета гражданского права, которую никто и не пытается отрицать.

J

Глава 5 Семейное право России до Петра I

Раздел II ИСТОРИЯ СЕМЕЙНОГО ПРАВА Глава 5 СЕМЕЙНОЕ ПРАВО РОССИИ ДО ПЕТРА I

Сведения о семейном укладе народов, населявших территорию России до принятия христианства, весьма немногочисленны и отрывочны. Летописи говорят о том, что у полян уже сложилась моногамная семья, у других же славянских племен: родимичей, вятичей, кривичей — еще сохранялась полигамия. Семейные отношения регулировались в этот период обычным правом. В различных источниках содержатся указания на несколько способов заключения брака. Среди них наиболее древний — похищение невесты женихом без ее согласия, однако постепенно увозу невесты начинает предшествовать сговор с ней. Славяне, как описывается в летописи, имели обычай похищать на игрищах тех невест, с которыми они сговорились.

Существуют многочисленные доказательства того, что в древние времена существовал и такой способ заключения брака, как покупка невесты у ее родственников. У полян самой распространенной формой заключения брака стал привод невесты ее родственниками в дом к жениху. При этом согласие невесты на брак не имело существенного значения, хотя уже в Уставе Ярослава содержался запрет выдавать замуж силой. Брак заключался по соглашению между родственниками невесты и женихом или его родственниками. Церемония брака сопровождалась специальным обрядом: невесту приводили вечером в дом к жениху, и она снимала с него обувь. На другой день после свадьбы ее родственники приносили приданое¹.

Личные отношения между супругами во многом зависели от формы брака. При похищении невеста становилась собственностью мужа, поэтому в отношении нее возникали права скорее вещного, чем

¹ См.: Неволин К. История российских гражданских законов Т. 1 СПб,1851 С.456.

личного характера. При купле невесты и особенно при заключении брака с приданым по соглашению между женихом и родственниками невесты возникали, во-первых, отношения между женихом и этими родственниками, которые несколько ограничивали власть мужа. Во-вторых, появляются уже первые признаки наделения жены личными правами. Власть мужа при этой форме брака также была очень велика, хотя и не неограниченна.

На Руси, по-видимому, муж никогда по закону не имел права жизни и смерти в отношении своей жены. Однако муж мог распоряжаться ее свободой. Например, в Летописи Нестора имеется от­носящееся к 1022 г. свидетельство о том, что князь Мстислав и Ки-сожский Редедя, вступая в единоборство, условились, что тому, кто победит другого, достанутся имение, казна, жена и дети побежденного.

Развод в тот период производился свободно, причем есть основания полагать, что в браке с приданым инициатором развода могла быть и женщина.

С принятием христианства происходит рецепция византийского брачно-семейного законодательства, основанного на канонических представлениях о браке. В России начинает действовать Номоканон — собрание византийского семейного права, состоящее из канонических правил и светских постановлений византийских императоров. В последующем Номоканон был дополнен постановлениями русских князей. Русский перевод Номоканона с этими дополнениями получил название Кормчей книги.

Христианство распространялось на Руси постепенно, и вытеснение византийским законодательством обычного семейного права происходило медленно. Церковное венчание, введенное в XI в., практиковалось только среди высших слоев общества, остальное население за­ключало браки по традиционным обрядам, справедливо считавшимся пережитками язычества. Особенно распространен был обряд заключения брака «у воды». Церковь постоянно боролась с этими обычаями и пыталась утвердить каноническую форму брака.

Согласно установлениям Кормчей книги, венчанию предшествовало обручение — сговор, во время которого родители невесты и жениха условливались о заключении брака и договаривались о приданом. Акт обручения оформлялся специальной сговорной записью; на случай нарушения обещания вступить в брак устанавливалась неустойка — заряд, достигавшая иногда значительных размеров. Одновременно священник, производивший обручение, давал венечную запись, которую необходимо было предъявить при венчании. Обручение связы-

Раздел II История семейного права

вало жениха и невесту почти так же, как брак; нарушение верности жениху рассматривалось в качестве прелюбодеяния.

Возраст вступления в брак был установлен: 15 лет для жениха и 13 лет для невесты. Верхний возрастной предел формально не был предусмотрен, но священникам предписывалось отказываться венчать престарелых лиц. Обращалось внимание и на то, что между вступающими в брак не должно быть «великой разницы в летах».

Запрещались браки с близкими родственниками, а также между лицами, состоящими в духовном родстве, основанном на совершении обряда крещения. Нельзя было также вступить в брак при наличии другого нерасторгнутого брака.

Взаимное согласие на вступление в брак по церковным правилам всегда было необходимо. Однако в действительности в тот период согласие невесты практически никогда не спрашивалось. Запрещалось вступать в четвертый брак. В Своде канонического права 1551 г. приводятся по этому поводу слова Григория Великого: «Первый брак — закон, второй прощение, третий — законопреступление, четвертый — нечестие, свинское есть житие»¹. Венчание производилось только священником, обозначенным в венечной записи, в присутствии не менее двух свидетелей.

Расторжение брака все более усложнялось. Православная церковь, как русская, так и византийская, в отличие от католической, в принципе признавала возможность развода. В России формально существо­вавшие поводы к разводу заимствовались из византийского права, но не все они реально применялись. Основным поводом к разводу являлось прелюбодеяние, так как развод за прелюбодеяние упоминается в

Евангелии.

Однако законодательство того периода по-разному относится к прелюбодеянию мужа и жены. Если прелюбодеяние совершала жена, то муж по византийским законам не только имел право, но и обязан был развестись с ней под угрозой бесчестия. В России обязанность развестись с неверной женой существовала только для священнослужителей, но право развестись с ней признавалось, безусловно, за всеми. Муж же считался совершившим прелюбодеяние, только если он находился в связи с замужней женщиной. Так как в то время не признавалась ответственность за прелюбодеяние перед своей женой, оно рассматривалось только как преступление перед другим мужчиной — мужем любовницы².

¹ Латкип В Н Лекции но внешней истории русскою права СПб, 1890 С 84

² См Загоровскии И А Курс семейною права Одесса, 1909 С 131 — 132 1 лава 5 Семейное право России до Петра I

Поводами к разводу считались также неспособность к брачному сожитию, бесплодие жены, безвестное отсутствие одного из супругов, неизлечимая болезнь, например проказа. Наиболее часто встречался развод в связи с принятием одним из супругов монашества. Хотя церковные правила запрещали насильственное пострижение, мужья часто пользовались этим, чтобы прекратить брак. Например, Петр I уже в 'гораздо более позднюю эпоху отправил в монастырь свою жену Евдокию, несмотря на ее сопротивление и отказ духовенства совершать этот богопротивный акт¹.

В рассматриваемый период еще возможен был развод по обоюдному согласию супругов. «Мы договорились полюбовно, чтобы нам развестись и мужу на другой жене жениться», «Как мы по своей воле сошлись, так по доброй воле разошлись» — гласят разводные грамоты того времени². Это прежде всего свидетельствует о том, что каноническое представление о природе брака как о таинстве еще недостаточно укрепилось в правосознании населения. В браке и разводе по взаимному согласию еще усматривается частно-правовой договорный элемент.

Похожий путь развития проходят представления о браке и в Западной Европе. В Римском праве классического периода брак и развод признавались неформальными частными соглашениями, и только с возникновением христианства и ростом его влияния взгляды на брак меняются. Причем если в Византийской Империи обязательность венчания вводится законом императора Льва в 893 г., то в Западной Европе браки, заключенные по обычному праву, считаются законными вплоть до Трпдентского собора 1563 г.

Личные отношения между супругами с принятием христианства также меняются. Замужняя женщина рассматривается уже не как имущество мужа, а как относительно самостоятельное лицо. Сам же цер­ковный брак официально признается таинством, совершаемым на небесах, направленным на наиболее полное физическое и духовное общение супругов. В этом понятии подчеркивается связь духовных и физических элементов брака.

Однако духовная сторона христианского брака не получает существенного развития в России того периода. Она рассматривается достаточно примитивно и формально — только как общность религиоз­ной жизни. С этим связан и запрет на вступление в брак с нехристианами.

¹ См Koi то марон НИ Русская История в /кшнсописапияхсчм чавпсиших доя I слей Кн 36 М, 1992 С 561

² За/оровпии И А Курс семейною права С 138 4-1148

Раздел И. История семейного права

До московского периода замужние женщины пользовались относительной свободой, затем наступила так называемая эпоха терема, когда женщины из верхних слоев общества не общались практически ни с кем, кроме ближайших родственников.

К. Неволин считал, что в России муж никогда не имел формального права убить жену, насильно постричь в монахини или продать в холопство, а многочисленные случаи, описанные в летописях, он относил к злоупотреблению правом¹. Тем не менее все эти явления имели место. За убийство жены муж подвергался легкому наказанию, а жена, убившая мужа, живой закапывалась в землю. Муж мог заложить жену, предоставив залогодержателю право пользоваться предметом залога. Основой отношений между мужем, женой и детьми является власть мужа и отца.

Семья в тот период напоминает маленькое государство со своим главой и собственной публичной властью. Она является социальной организацией, «внутри которой действуют... начала социально организованного строя, как и в государстве»². Права власти, принадлежащие главе семьи, осуществлялись с помощью непосредственного принуждения без помощи иска или обращения к публичным властям. Домострой подробно наставляет мужа, как можно и как нельзя бить жену. Частное право в России в этот ранний период еще не выделилось как таковое, и говорить об отнесении семейного права, основанного на таких началах, к частному или публичному невозможно. Однако се­мейное право и семейный уклад России той эпохи отличались от семейного права и семейного уклада Западной Европы и особенно Древнего Рима. И в России, и в Западной Европе семья функционировала как публичная организация, а власть домовладыки практически ничем не ограничивалась римским законам она была даже строже, чем в России: в Риме домовладыка имел над женой и детьми право жизни и смерти. Но весь строй общественной жизни в Риме и в Западной Европе, а также господствующее правосознание приводили к тому, что эти законы почти не применялись. ^л Уже в классический римский период, несмотря на формальное существование архаичных норм, по словам К. Савиньи, женщина пользуется уважением как нигде, а унизительное обращение с сыновьями, как с рабами, было немыслимо при существовании такого публичного права, по которому этим сыновьям было предоставлено право пользоваться всеми политическими правами и возможность достигать выс-

¹ См.. Неволип К. История российских гражданских законов. С. 82- 85.

² Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т 2. СПб., 1910. С. 713. Глава 5. Семейное право России до Петра I

ших государственных должностей, оставаясь в подчинении отеческой власти.

В Западной Европе эволюция правосознания высших слоев общества была связана и с таким явлением, как культ прекрасной дамы, основанный на почитании Мадонны. Связанные с ним представления делали применение насилия к женщине несовместимым с рыцарской честью. В России же правосознание стояло на еще более низкой ступени развития, чем законодательство. Поэтому формально запрещенные убийство жены или лишение ее свободы довольно часто встречались в

реальной жизни, не вызывая морального осуждения.

Имущественные отношения супругов в России, напротив, отличаются от имущественных отношений супругов Западной Европы в сторону признания за замужней женщиной большей самостоятельности. Еще в дохристианский период жены имели свое имущество. Так, княгине Ольге принадлежал собственный город, свои места птичьей и звериной ловли¹.

При обручении в сговорной записи могли устанавливаться'условия, определяющие права и обязанности супругов по поводу имущества в браке и после его прекращения. К. Неволин справедливо видит в них прообразы современных брачных договоров. Приданое давалось невесте ее родителями или родственниками. В допетровские времена дочь не наследовала после своих родителей, но они должны были дать ей приданое. В случае смерти родителей эта обязанность переходила на их наследников. При отсутствии наследников имение переходило к казне, но из него выделялось дочерям приданое.

Относительно того, было ли в то время приданое общесемейным имуществом или раздельной собственностью жены, существуют разные точки зрения. А. И. Загоровский считает его общим, а К. Неволин — раздельным. В условиях неразвитого гражданского общества, а Также из-за скудности источников действительно очень трудно сделать однозначный вывод. Ясно только, что во время брака муж владел и пользовался имуществом жены, но не мог им распоряжаться без ее согласия. Еще в древнем памятнике «Вопрошение Кириково» растрата имущества жены считалась тяжким проступком и поводом к разводу. В случае смерти жены ее движимое имущество переходило к ее детям, а при отсутствии детей — к лицам, давшим приданое. Содержание жены в то время обеспечивалось дарением ей мужем или свекром имущества и земель для обеспечения ее на случай вдовства.

¹ См.: Неволин К. История российских гражданских законов. С. 94.

Раздел II. История семейного права

Отношения между родителями и детьми в Древней Руси, как и всюду в этот период, строились на отцовской власти. Законность происхождения в рассматриваемое время еще не имела решающего значения. При наличии у некоторых славянских племен многоженства и повсеместном распространении наложничества главным было признание ребенка своим отцом. Так, князь Владимир был рожден Святогюл-ком от Ольгиной ключницы Малуши, но наследовал отцу и стал князем¹. С другой стороны, Святополк, рожденный другим князем Владимиром от жены его брата Ярополка, называется Нестором «сыном прелюбодеяния» и незаконнорожденным.

Однако такое различие основано, по нашему мнению, на понимании прелюбодеяния как вины только перед другим мужчиной, существовавшем в то время. Рождение Святополком сына от незамужней женщины, низшей по положению, не противоречило представлениям той эпохи. Связь же с замужней женщиной, равной, а кроме того, женой собственного брата, считалась не только аморальной, но и приравнивалась к кровосмешению.

С принятием христианства постепенно начинает придаваться значение только законному родству. В Уложении 1648 г. запрещалось узаконение внебрачных детей даже в случае брака родителей. Дети не состояли в правовой связи с отцом и признавались только родственниками своей матери. Родительская власть на Руси была весьма сильна, хотя права жизни и смерти над детьми родители, по- видимому, формально никогда не имели, однако убийство детей не рассматривалось в качестве серьезного преступления. По Уложению 1648 г. за убийство ребенка отец приговаривался к году тюремного заключения и церковному покаянию. Дети же, убившие своих родителей, подвергались смертной казни.

Принуждение детей к повиновению осуществлялось самим отцом с помощью домашних наказаний. Домострой рекомендует в этом случае «биение жезлом и сокрушение ребер». Государство принципиально в эти отношения не вмешивалось. Жаловаться на родителей дети не могли. За одну только попытку подать жалобу Уложение 1648 г. предписывало «бить их кнутом нещадно». Родители могли обратиться для наказания детей и к публичным властям. Дело при этом по существу не рассматривалось, и в суть обвинений никто не вникал. Достаточно было одной только жалобы родителей, чтобы приговорить детей к порке кнутом. См.: Неволин К. История российских гражданских законов. С. 312. I лава 6. Семейное право России периода империи

Родители имели право отдавать детей в холопство. Несмотря на осуждение церкви, практиковалось насильственное пострижение детей в монахи.

Глава 6 СЕМЕЙНОЕ ПРАВО РОССИИ ПЕРИОДА ИМПЕРИИ

Реформы Петра I положили начало новому периоду в развитии семейного права. Прежде всего усиливается роль светского законодательства, в основном императорских указов, служащих для восполнения пробелов в каноническом праве.

Решающее значение стало придаваться добровольности вступления в брак. По указу Петра I, действовавшему, правда, непродолжительное время, родственники лиц, вступающих в брак, обязаны были приносить присягу в том, что не принуждали жениха и невесту к браку.

Это положение затем получило закрепление в Своде Законов Российской Империи. Статья 12 Законов гражданских указывала, что «брак не может быть законно совершен без добровольного и непринуж­денного согласия сочетающихся лиц»¹. Указом 1722 г. было запрещено женить «дураков, которые ни в науку, ни в службу не годятся».

Дата добавления: 2014-12-29