Отмена крепостного права

Историческая необходимость отмены крепостного права. Александр II (1818—1881) вступил на престол уже немолодым человеком — в 36 лет. Его воспитатель, замечательный русский поэт В. А. Жуковский, с детства привил ему гуманистические взгляды и понятие о долге государя перед подданными. Но велико было и влияние отца, которого он в детстве побаивался и которым всегда восхищался. Чувство ответственности перед Отечеством внушал ему и отец, но от него он воспринял также пристрастие к военному делу и склонность к упрощенно-военному, полицейскому решению сложных вопросов. По натуре Александр II был человек не очень решительный, и всю жизнь в его душе боролись два начала — гуманное, привитое Жуковским, и милитаристское, унаследованное от отца.

Однако, в отличие от Николая I, Александр II занимался государственными делами, будучи еще наследником. Вступив на престол, он не почувствовал, что попал в «темный лес». Он знал, что в государстве накопилось много проблем и что важнейшая из них — крепостное право. Уроки Крымской войны говорили о том, что эту проблему надо решать безотлагательно.

В 1856—1857 гг. в ряде южных губерний произошли крестьянские волнения. Они еще раз напомнили, что помещики сидят на вулкане. Крепостное хозяйство таило в себе и другую угрозу. Оно не обнаруживало явных признаков скорого своего краха и развала. Оно могло просуществовать еще неопределенно долгое время. Но свободный труд производительнее подневольного — это аксиома. Крепостное право диктовало всей стране крайне замедленные темпы развития. Крымская война наглядно показала растущее отставание России. В ближайшее время она могла перейти в разряд второстепенных держав.

Нельзя забывать и третью причину. Крепостное право, слишком похожее на рабство, было безнравственно.

Сознавая необходимость преобразований, Александр II не знал, как приступить к делу. Не имели плана реформ и министры, подобранные еще Николаем. Но Александр, уловив общественные настроения, сделал правильный шаг — шаг на пути к гласности. Она вводилась не сразу, постепенно. В печати еще долгое время не разрешалось свободного обсуждения общественных проблем. Но все чувствовали, что обстановка уже другая. По рукам стали ходить записки, посвященные самым животрепещущим вопросам. Особое значение приобрела «Записка об освобождении крестьян», автором которой был воспитатель наследника престола Николая (рано умершего) К. Д. Кавелин. С конца 1855 г. она начала путешествовать по кружкам, салонам, редакциям и канцеляриям.

Кавелин считал, что можно и нужно пренебречь правом помещиков на личность крестьянина, но нельзя забывать об их праве на его труд и, главное, на землю. Поэтому освобождение крестьян может быть проведено только при вознаграждении помещиков. Другое решение, заявлял автор, «было бы весьма опасным примером нарушения права собственности».

Но нельзя, подчеркивал Кавелин, упускать из виду и интересы крестьян. Они должны быть освобождены от крепостной неволи, за ними надо закрепить ту землю, которой они владеют в настоящее время.

Разработку выкупной операции правительство должно взять на себя. Если оно сумеет учесть интересы помещиков и крестьян, то два сословия постепенно сольются в один земледельческий класс. Внутри него исчезнут сословные различия и останутся только имущественные. «Опытом доказано, — писал Кавелин, -- что частная поземельная собственность и существование рядом с малыми и больших хозяйств суть совершенно необходимые условия процветания сельской промышленности».

Отмена крепостного права, по мысли Кавелина, должна была открыть путь другим реформам: судебной, цензурной, военной, а также развитию просвещения.

«Колокол» и «Современник» накануне крестьянской реформы. В 1855 г. А. И. Герцен начал издавать в Лондоне альманах «Полярная звезда». И название, и силуэты казненных декабристов на обложке говорили о том, что герценовское издание продолжает их традиции. В альманахе печатались материалы о декабристах, Пушкине, Белинском.

Успех «Полярной звезды» навел Герцена на мысль о выпуске зарубежного периодического издания, которое могло бы быстро откликаться на события, пропагандировать идеи освободительного движения. С 1 июля 1857 г. Герцен и Огарев стали выпускать газету «Колокол». В первом номере Герцен выдвинул программу из трех пунктов: 1) освобождение крестьян; 2) упразднение цензуры; 3) отмена телесных наказаний. Позднее Герцен уточнил, что имеется в виду освобождение крестьян с землей, выкупленной государством.

Это была программа-минимум. В то время Герцен не ставил даже вопрос о конституции. Но исполнение такой программы во многом изменило бы обстановку в стране. В открытом письме Александру II, называя себя «неисправимым социалистом», Герцен подчеркивал умеренность и реализм своих конкретных требований: «Я стыжусь, как малым мы готовы довольствоваться; мы хотим вещей, в справедливости которых Вы так же мало сомневаетесь, как и мы. На первый случай нам и этого довольно».

Издание «Колокола» стало вершиной общественно-политической деятельности Герцена. Его незаурядное мастерство писателя, публициста, редактора содействовало успеху первой бесцензурной русской газеты.

«Колокол» читали в России все образованные люди, от высших сановников до гимназистов, о нем спорили, его передавали из рук в руки. На Нижегородской ярмарке «Полярная звезда» и «Колокол» были в числе самых ходких товаров.

Между тем в России продолжалась «оттепель» (именно тогда возникло это выражение, а в 50-е гг. XX в. оно пришло вторично). В 1856—1857 гг. вернулись из ссылки декабристы и петрашевцы. Им, правда, запретили жить в столицах. Бывшие ссыльные разъехались по провинции и в дальнейшем приняли деятельное участие в подготовке и проведении крестьянской реформы. Многие из них гласно или негласно сотрудничали в «Колоколе» и «Полярной звезде».

В 1858 г. журналам было разрешено печатать статьи по крестьянскому вопросу. Тогда же Н. Г. Чернышевский опубликовал в «Современнике» записку Кавелина. И Чернышевский, и Кавелин были в то время сторонниками отмены крепостного права сверху, в результате реформы.

Хотя это совпадение не говорило об их идейной близости.

Кавелин был либерал, приверженец западного пути развития России. Социалистических идей он не разделял, но к их сторонникам относился с присущей ему терпимостью.

Николай Гаврилович Чернышевский (1828—1889), уроженец Саратова и выпускник Петербургского университета, был социалист, материалист и атеист. Российскую крепостническую действительность он ненавидел. Но не меньшее отвращение вызывал у него капиталистический строй западных стран. Вслед за

Н. Г. Чернышевский. Герценом он решил, что, используя

русскую крестьянскую общину, можно «перепрыгнуть» через капитализм и построить социалистическое общество на заранее разработанных разумных основаниях. Но община имела в глазах Чернышевского один крупный недостаток: хотя в ней и было общественное пользование землей, но каждая семья трудилась отдельно. В будущем, считал он, надо будет немного «исправить» общину и перейти к коллективному труду.

Проект Кавелина вскоре перестал удовлетворять Чернышевского. Он пришел к выводу, что крепостной труд вовсе не должен подлежать выкупу, а за землю, отходящую к крестьянам, помещики должны получить очень небольшую выплату от государства. В споре о крестьянской реформе точка зрения Чернышевского оказалась самой радикальной.

Крайние точки зрения (левые и правые) имеют право на существование. Они помогают найти компромисс, «золотую середину». Но сами по себе они чаще всего несостоятельны. Крайние решения почти неизбежно приводят к тяжелым последствиям. Реализация плана Чернышевского вызвала бы жестокое потрясение, а то и разорение большинства помещичьих хозяйств. Между тем крепостная система строилась на том, что помещик изымал излишки продуктов (а часто и не только излишки) у крепостного крестьянина и отправлял их на рынок. Само по себе крестьянское хозяйство было в массе своей натуральным и слабо связанным с рынком. Разорение помещиков прекратило бы вывоз хлеба из России и вызвало бы трудности в снабжении продовольствием городов и армии. Так что поиски компромиссного решения были жизненной необходимостью, а не только уступкой помещикам.

Тем не менее позиция Чернышевского не может не вызывать уважения. В меру своих сил и понимания он защищал интересы крепостного крестьянства, проявляя при этом решительность и мужество.

В 1857 г. в «Современник» пришел Николай Александрович Добролюбов (1836—1861). Он обладал тонким эстетическим вкусом и как литературный критик превосходил Чернышевского. Одним из первых Добролюбов поднял голос против «темного царства» — против деспотизма семейного и деспотизма среды. Но молодой критик был менее искушен в жизни, чем Чернышевский, а потому отличался большей прямолинейностью и беспощадностью в оценках. Особое раздражение у него вызывали бесконечные либеральные разговоры, за которыми он не видел дела (к сожалению, часто так оно и было). Все либеральное движение Добролюбов считал «обломовщиной», а либералов -- «лишними людьми». Свои надежды он возлагал только на «народное дело», как иносказательно называл он революцию.

В те годы «Современник» был очень популярен. Широкая читательская публика разбиралась в сельском хозяйстве еще меньше, чем ее кумиры. А потому их позиция представлялась безупречной, их критика — всегда победоносной. С особым упоением журнал читали студенты, семинаристы, гимназисты. Отдельные статьи переписывались и передавались из рук в руки. Энтузиазм молодежи оказывал сильное воздействие на Чернышевского и Добролюбова. Похоже, они уже не могли не писать того, что ждала и требовала от них горячая читательская аудитория. В этом была их сила и слабость.

С именами Чернышевского и Добролюбова связано начало размежевания в едином прежде лагере оппозиции. Разделение между либералами и демократами — естественный процесс, знакомый всем достаточно развитым обществам. Но в России он произошел, пожалуй, слишком рано, когда общество не достигло еще необходимой зрелости.

Первые шаги на пути к крестьянской реформе. Отмена крепостного права затрагивала жизненные основы огромной страны. Александр II не решался взять ответственность всецело на себя. В конституционных государствах все крупные мероприятия сначала разрабатываются в соответствующих министерствах, потом обсуждаются в Совете министров, а затем вносятся в парламент, которому принадлежит решающее слово.

В России в то время не было ни конституции, ни парламента, ни Совета министров. Поэтому потребовалось создать систему центральных и местных учреждений специально для разработки крестьянской реформы.

Подготовка реформы началась вскоре после заключения Парижского мира. Александр II, выступая в Москве перед предводителями дворянства, заявил, что «лучше начать уничтожение крепостного права сверху, нежели ждать того времени, когда оно начнет само собою уничтожаться снизу». Намекая на возможность новой пугачевщины, Александр II затрагивал очень чувствительную для помещиков тему. «Передайте слова мои дворянам для соображения», — сказал он в конце речи.

Ожидалось, что дворяне живо откликнутся на призыв царя. В расчете на это в Министерстве внутренних дел началась разработка главных оснований реформы. Из архивов были извлечены проекты Сперанского и Киселева. К ним присоединили записку Кавелина. В итоге чиновники сошлись на том, что вышедшие из крепостной зависимости крестьяне получат небольшие наделы, за которые будут исполнять в пользу помещика строго определенные повинности.

В начале 1857 г. был образован Негласный (секретный) комитет для обсуждения министерской программы. Но его деятельность принесла мало пользы. Назначенные в комитет поседелые соратники Николая I толкли воду в ступе да искали способы, как бы загнать дело в тупик.

Между тем помещики никак не откликались на призыв царя. Даже во время коронации их представители явно избегали прямых ответов. Наконец, виленский генерал-губернатор В. И. Назимов сумел склонить местных дворян выступить с предложением об отмене крепостного права. Но возникло новое затруднение: виленские помещики просили освободить крестьян без земли, а министерский проект предполагал освобождение с наделом. Завязавшийся узел разрубил сам Александр П. Он приказал составить рескрипт на имя Назимова, исходя из министерской программы. 20 ноября 1857 г. рескрипт был утвержден царем. Виленским помещикам предлагалось избрать губернский комитет для разработки реформы на условиях, предложенных правительством.

Протесты виленских помещиков (мы-де просили вовсе не о том) были оставлены без внимания. Рескрипт Назимову был опубликован. Негласный комитет преобразовали в Главный комитет по крестьянскому делу. Реформа стала разрабатываться в обстановке гласности. Александр II совершил поступок, достойный потомка Петра I.

Обстановка гласности заставила и других помещиков высказаться за реформу. К лету 1858 г. повсеместно были созданы губернские дворянские комитеты.

Деятельность редакционных комиссий. Манифест 19 февраля 1861 г. В конце 1858 г. от губернских комитетов стали поступать отзывы. Для их рассмотрения и составления подробного проекта были образованы редакционные комиссии. По воле царя их возглавил Я.И.Ростовцев. В свое время он был близок к декабристам, но в решающий момент сообщил Николаю I о готовящемся выступлении. Правда, он не назвал имен и о своем шаге известил Рылеева.

Ростовцев много сделал для того, чтобы направить работу редакционных комиссий в либеральное русло. Все текущие дела по подготовке реформы сосредоточились в руках товарища и (заместителя) министра внутренних дел Николая Алексеевича Милютина (1818—1872). Он был близок к Кавелину и старался реализовать основные положения его записки. Большую помощь оказывал ему славянофил Ю. Ф. Самарин, член редакционных комиссий.

Помещики с недоверием относились к редакционным комиссиям, и Александр обещал, что представители дворянства будут вызваны в Петербург, ознакомлены с документами и смогут высказать свое мнение.

К августу 1859 г. проект был подготовлен. Встал вопрос о приезде представителей. Опасаясь, как бы они не образовали нечто вроде парламента, правительство решило вызвать их в два приема - сначала от нечерноземных губерний, а затем от черноземных.

Помещики нечерноземных губерний не возражали против наделения крестьян землей, но требовали за нее выкуп, несоразмерный с ее стоимостью. Тем самым они пытались включить в сумму выкупа компенсацию за оброк. Они настаивали и на том, чтобы правительство гарантировало выкупную операцию.

Кроме того, помещики опасались, что правительственная бюрократия слишком усилится, если заберет в свои руки все дело управления крестьянами. Чтобы отчасти нейтрализовать эту опасность, дворянские депутаты требовали свободы печати, независимого суда и местного самоуправления. В ответ правительство запретило на ближайших дворянских собраниях обсуждать вопрос о реформах.

Этот запрет вызвал недовольство среди дворянства, особенно в нечерноземных губерниях, где оно было более просвещенным и либеральным. На собрании тверского дворянства помещик А. И. Европеус, бывший петрашевец, произнес яркую речь против произвола бюрократии, нарушающей законные права дворян, и был отправлен в новую ссылку — в Пермь. Вятка была избрана местом ссылки для тверского губернского предводителя дворянства А. М. Унковского. Александр II показал, что он кое-чему научился у своего отца. Эти события напомнили о том, как слабо защищены в России права отдельных граждан.

В начале 1860 г. в Петербург съехались дворянские представители от черноземных губерний. Их критика правительственного проекта была еще резче. В деятельности редакционных комиссий они увидели проявление демократических, республиканских и даже коммунистических идей. Громкими криками о разных опасностях, якобы угрожавших государству, помещики хотели замаскировать свое нежелание дать крестьянам землю. Но землевладельцы из южных губерний не выдвигали требований относительно прав и свобод, и правительство не подвергло их репрессиям. Дворянским представителям было обещано, что их замечания по возможности будут учтены.

В это время умер Ростовцев. Председателем редакционных комиссий был назначен министр юстиции граф В. Н. Панин, известный консерватор. На каждом последующем этапе обсуждения в проект вносились те или иные поправки крепостников. Реформаторы чувствовали, что проект все более сдвигается от «золотой середины» в сторону помещичьих интересов. Тем не менее обсуждение реформы в губернских комитетах и вызов дворянских представителей не остались без пользы. Главные разработчики реформы Милютин и Самарин поняли, что она не может быть одинакова для всей страны, что нужно учитывать местные особенности. В черноземных губерниях главную ценность представляет земля, в нечерноземных — крестьянский труд, овеществленный в оброке. Они поняли также, что нельзя без подготовки отдавать помещичье и крестьянское хозяйства во власть рыночных отношений. Необходим переходный период. Они утвердились в мысли, что крестьяне должны быть освобождены с землей, а помещики должны получить гарантированный правительством выкуп. Эти идеи легли в основу законов о крестьянской реформе.

Заветной мечтой крепостников было так или иначе похоронить реформу. Но Александр II проявил необыкновенную настойчивость. Председателем Главного комитета по крестьянскому делу он назначил своего младшего брата Константина Николаевича, сторонника преобразований. На последнем заседании комитета и в Государственном совете реформу отстаивал сам царь. 19 февраля 1861 г., в шестую годовщину своего восшествия на престол, Александр II подписал все законоположения о реформе и Манифест об освобождении крестьян. Из-за опасений народных волнений публикация документов была отложена на две недели — для принятия предупредительных мер. 5 марта 1861 г. Манифест был прочитан в церквах после обедни. В Михайловском манеже Александр сам прочитал его гвардии. Так пало крепостное право.-

Личное освобождение крестьян. Образование сельских обществ. Учреждение мировых посредников. С момента публикации законов 19 февраля 1861 г. помещичьи крестьяне перестали считаться собственностью. Отныне их нельзя было продавать, покупать, дарить, переселять по желанию владельцев. Правительство объявило бывших крепостных «свободными сельскими обывателями», присвоило им гражданские права — свободу вступления в брак, право самостоятельного заключения договоров, ведения судебных дел и пр.

Крестьяне каждого помещичьего имения составили сельское общество. Свои общие хозяйственные вопросы они решали на сельском сходе. Исполнять решения сходов дол-жен был сельский староста, избираемый на три года. Несколько смежных сельских обществ составляли волость. В волостном сходе участвовали сельские старосты и выбор-ные от сельских обществ. На этом сходе избирался волостной старшина.

Деятельность сельского и волостного управления, а также взаимоотношения крестьян и помещиков контролировались мировыми посредниками. Они назначались Сенатом из числа местных помещиков. Мировые посредники имели широкие полномочия и не подчинялись ни губернатору, ни министру. Они должны были руководствоваться только положениями закона. В первом составе мировых посредников было немало гуманно настроенных помещиков (декабрист А. Е. Розен, Л. Н. Толстой и др.).

Введение «временнообязанных» отношений. Вся земля в имении признавалась собственностью помещика, в том числе и та, которая находилась в пользовании крестьян. За пользование своими наделами лично свободные крестьяне должны были отбывать барщину или платить оброк. Закон признавал такое состояние временным. Поэтому лично свободные крестьяне, несущие повинности в пользу помещика, назывались временнообязанными.

Размеры крестьянского надела по каждому имению следовало раз и навсегда определить по соглашению крестьян с помещиком и зафиксировать в уставной грамоте. Введение этих грамот было основным занятием мировых посредников.

Допустимые рамки соглашений между крестьянами и помещиками обозначили в законе. Была проведена грань между нечерноземными и черноземными губерниями. В нечерноземных в пользовании крестьян осталось примерно столько лее земли, как и прежде. В черноземных же под давлением крепостников был введен сильно уменьшенный душевой надел. При пересчете на такой надел у крестьянских обществ отрезались «лишние» земли. Очень часто в числе отрезанных земель оказывались необходимые крестьянам угодья - - прогоны для скота, луга, водопои. За дополнительные повинности крестьяне вынуждены были арендовать у помещиков эти земли. «Отрезки», сильно стеснившие крестьян, на протяжении многих лет отравляли отношения между помещиками и их бывшими крепостными.

Выкупные сделки и выкупные платежи. Рано или поздно, полагало правительство, «временнообязанные» отношения закончатся и крестьяне с помещиками заключат выкупную сделку по каждому имению. По закону крестьяне должны были единовременно уплатить помещику за свой надел около пятой части обусловленной суммы. Остальную часть уплачивало государство. Но крестьяне должны были возвращать ему эту сумму (с процентами) ежегодными платежами в течение 49 лет.

В принципе сумма выкупа должна была бы зависеть от доходности выкупаемых земель. В черноземных губерниях примерно так и было сделано. Но помещики нечерноземных губерний считали такой принцип для себя разорительным. Они давно уже жили в основном не за счет доходов от своих бедных земель, а за счет оброка, который платили крестьяне из своих сторонних заработков. Поэтому в нечерноземных губерниях земля была обложена выкупными платежами выше ее доходности. Выкупные платежи, которые правительство в течение многих лет выкачивало из деревни, забирали все накопления в крестьянском хозяйстве, мешали ему перестроиться и приспособиться к рыночной экономике, удерживали русскую деревню в состоянии нищеты.

Опасаясь, что крестьяне не захотят платить большие деньги за плохие наделы и разбегутся, правительство ввело ряд жестких ограничений. Пока производились выкупные платежи, крестьянин не мог отказаться от надела и уехать навсегда из своей деревни без согласия сельского схода. А сход неохотно на это соглашался, потому что ежегодные платежи спускались на все общество, невзирая на отсутствующих, больных и немощных. За них приходилось платить всему обществу. Это называлось круговой порукой.

Крестьянские волнения. Конечно, крестьяне ожидали не такую реформу. Наслышавшись о близкой «воле», они с удивлением и негодованием воспринимали весть, что надо продолжать отбывать барщину и платить оброк. У них закрадывались подозрения, подлинный ли манифест был им прочитан, не запрятали ли помещики, сговорившись с попами, «настоящую волю». Донесения о крестьянских бунтах приходили почти из всех губерний Европейской России. На их подавление высылались войска. Особым драматизмом отличались события в селениях Бездна Спасского уезда Казанской губернии и Кандеевка Керенского уезда Пензенской губернии.

В селе Бездна жил крестьянин-сектант Антон Петров, тихий и скромный человек. Он вычитывал из Положений 19 февраля «тайный смысл» и растолковывал его крестьянам. У него получалось, что почти вся земля должна отойти именно к ним, а помещикам — «овраги да дороги, и песок да камыш». Со всех сторон шли в Бездну бывшие крепостные, чтобы послушать про «настоящую волю». Из села были изгнаны официальные власти, и крестьяне установили свой порядок.

В Бездну были направлены две роты солдат. По безоружным крестьянам, плотным кольцом окружившим избу Антона Петрова, было дано шесть залпов. 91 человек был убит. Через неделю, 19 апреля 1861 г., Петрова принародно расстреляли.

В том же месяце разыгрались события в Кандеевке, где солдаты тоже стреляли в безоружную толпу. Здесь погибло 19 крестьян. Эти и другие подобные события произвели тяжелое впечатление на общество, тем более что критиковать в печати крестьянскую реформу было запрещено. Но к июню 1861 г. крестьянское движение пошло на спад.

Историческое значение освобождения крестьян. Реформа получилась не такой, о какой мечтали Кавелин, Герцен и Чернышевский. Построенная на тяжелых компромиссах, она учитывала интересы помещиков гораздо более, чем крестьян. Всего лишь на двадцать лет хватало ее положительного заряда. Затем должна была встать необ-ходимость новых реформ в том же направлении.

И все же крестьянская реформа 1861 г. имела огромное историческое значение. Она открыла перед Россией новые перспективы, создав возможность для широкого развития рыночных отношений. Страна уверенно вступила на путь капиталистического развития. Началась новая эпоха в ее истории.

Велико было нравственное значение реформы, покончившей с крепостным рабством. Его отмена проложила дорогу другим важнейшим преобразованиям. Теперь, когда все россияне стали свободными, по-новому встал вопрос о конституции. Ее введение стало ближайшей целью на пути к правовому государству — такому государству, которым управляют граждане в соответствии с законом и каждый гражданин находит в нем надежную защиту.

Надо помнить исторические заслуги тех, кто разрабатывал реформу, кто боролся за ее проведение, — Н. А. Милютина, Ю. Ф. Самарина, Я. И. Ростовцева, великого князя Константина Николаевича, К. Д. Кавелина, А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, а в более отдаленной перспективе — декабристов, А. Н. Радищева. Нельзя забывать и заслуги выдающихся представителей нашей литературы -А. С. Пушкина, В. Г. Белинского, И. С. Тургенева, Н. А. Некрасова и др. И наконец, неоспоримо велики за-слуги императора Александра II в деле освобождения крестьян.

Дата добавления: 2014-12-29