Человек в информационно-компьютерном обществе

Каковы особенности современного информационного мира человека?

Во-первых, долгое время та природная и социальная сфера, с которой человек непосредственно сталкивался и взаимодействовал, соответствовала возможностям его органов чувств. Ныне в сферу его деятельности включены микромир и мегамир, особенности которых человек познает лишь опосредованно - с помощью приборов и рационального познания. Сфера деятельности людей превышает сферу возможностей их чувственного познания и даже мышления и переходит в новое - “постчеловеческое “ состояние.

Во-вторых, постчеловеческий мир - это “вторая природа”, созданная человеком искусственно. И это творение человека имеет собственную логику развития. Так, развитие производства в соответствии со стихийной логикой задает “остаточный принцип” по отношению к социальным потребностям. К примеру, двух-трехсменная работа целесообразна с экономической точки зрения, но противоречит биологическим ритмам человека. Таким образом, при достижении определенного уровня сложности технический мир приобретает собственные закономерности существования и развития и начинает ставить перед человеком актуальные задачи, требующие скорейшего решения. Существует шутливая трактовка “постчеловеческого мира”, тем не менее, несущая большую методологическую нагрузку: наука и техника так совершенствуются, что скоро человек сможет обойтись без себя самого.

Информационный мир по-новому задает статус человека. В отношении этого статуса существуют полярные трактовки. Одна из них утверждает: развитие искусственной реальности по ее собственным законам потребует “переработки” самого человека и выработки его специального типа, адекватного информационно-технологическому миру.

Другая точка зрения состоит в том, что человек как субъект творчества сумеет справиться с миром своих творений и сохранит как свою экологическую нишу, так и самого себя как специфического живого индивида. Основой такой перспективы может стать коэволюция - диалог и совместное развитие человека со своим творением - компьютерно-информационной реальностью. Философы этого направления считают, что человеческий разум будет эволюционировать вместе с культурой и цивилизацией, обеспечивая тем самым адаптацию человека к новому состоянию “второй природы”.

Однако и та, и другая точка зрения подразумевают необходимость становления нового типа рациональности, иначе говоря, – новой социальной логики организации человеческих отношений. Развернутое понимание нового типа рациональности (разумности, логической целесообразности), по мнению ряда отечественных философов, включает следующие составляющие:

* относительность разумности целей человека, которые он ставит в процессе своего бытия, и абсолютность мудрости природы, не допускающей своего саморазрушения;

* приоритет смысла общечеловеческого бытия над частными целями отдельных людей и социальных групп, общекультурных ценностей над техническими; такой подход предполагает социальную ответственность ученых, инженеров и техников перед человечеством за последствия своей деятельности;

* обеспечение человеку его творческой роли в соответствии с техническими, экономическими и политическими возможностями,

* всемерная гуманизация труда и системы социально-экономических отношений;

* целесообразное соотношение социального и биологического в человеке с целью сохранения его здоровья и культивирования его генофонда;

* гармонизация отношений человека с природой за счет сохранения равновесия в ней и поощрения такой инструментализации природных процессов, которая укрепляет это равновесие.[233]

Одним из наиболее впечатляющих результатов компьютерной революции, который творится на наших глазах, становится формирование Homo informaticus – нового человека нового информационного общества. Большинство исследователей в сфере социально-философской антропологии исходят из двуединой – биосоциальной – природы человека[234]. Подобное методологическое основание целесообразно использовать и в рамках информационно-компьютерной антропологии, выделяя взаимосвязь биологических и социальных характеристик гомо информатикус.

Каково специфическое влияние современной информационно-компьютерной революции на социоантропологические характеристики homo informaticus?

Человеческий индивид практически не живет индивидуально. В каждый данный момент он является членом конкретной, пусть даже виртуальной, социальной структуры (семейной, дружеской, социальной, партийной, этнической, группы пользователей Интернет и др.). С этой точки зрения важным непосредственным следствием компьютер­изации и информатизации общества, по мнению большинства исследователей, является ра­дикальное изменение социальных структур. В этом от­четливо обнаруживаются антропосоциогенные функции информатизации.

На начальных стадиях развития индустриального общества вплоть до периода расцвета промышленно­го капитализма сфера материального производства, охватывавшая добывающую и обрабатывающую про­мышленность, а также сельское хозяйство, требовали большого числа рабочих рук. Во многих странах люди, занятые в этих сферах, составляли большинство населения.

В обществах, вступив­ших на путь информатизации, стремительный рост численности за­нятых в сфере услуг и информации оказывается прин­ципиально важной предпосылкой совершенствования и развития материального производства. Уже в последних десятилетиях прошлого века в США сфера информации и услуг поглощала около 80% всех трудозанятых, чуть менее 20% приходилось на традиционные промышленные от­расли и менее 3% - на сельское хозяйство.

Компьютеризация и информатизация общества в целом, особенно если они проводятся решительно и последовательно, всегда ведут к ради­кальным изменениям социальных структур. Внедрение роботов или «стальных воротничков», гибких автоматизированных производств и автоматических линии в добывающей и обрабатывающей про­мышленности, на транспорте, погрузочно-разгрузочных и дорожных работах, в строительстве и в комму­нальном хозяйстве многократно повышает производи­тельность труда.

При этом от 1/3 до 1/2 занятых в сфере материального производства будет состоять из специалистов высшей квалификации, инженеров, техников, налад­чиков и операторов автоматов, программистов. Лишь очень незначительная часть занятых в этой сфере в ближайшие десятилетия будет со­стоять из так называемых «синих воротничков», т. е. из рабочего класса в традиционном смысле этого слова. В результате компьютеризации вымывается среднее звено менеджеров низшего ранга, клерков и других промежуточных звеньев, осуществлявших пе­редачу решений сверху вниз и сбор первичной инфор­мации, передаваемой снизу вверх.

Вместе с тем автоматизация, роботизация и ком­пьютеризация традиционных производств создают новые проблемы. На ранних стадиях компьютеризации – это так называемая компьютерная безработица, вызываемая сокращением штата работающих. Затем появля­ется противоположный эффект – острая нехватка высоквалифицированных специалистов, связанных с производством, программированием и эксплуатацией, пе­реналадкой и модернизацией современных гибких тех­нологий. Поэтому следующая проблема состоит в необходимости стремитель­ной, постоянной и массовой переквалификации работ­ников средней и даже высшей квалификации.

В связи с этим один из пионеров исследования информационного общества американский философ, социолог Олвин Тоффлер (р. 1928) настаивает на том, что образуется новая социальная структура общества, в основе которой ле­жит интеллекту­альная квалификация, приобщенность к интеллекту­альной технологии. Этот слой населения он называет когнитариатом и предсказывает ему роль ведущей социальной силы будущего общества.

К концепции когнитариата примыка­ет идея датакратии. Согласно ей профессионалы, уп­равляющие информационной технологией, со временем заменят профессиональных политиков в силу якобы своей бес­конечно большей информированности и интеллекту­альности. Однако профессиональные зна­ния инженеров годятся для решения инженерных за­дач, знания бизнесмена или менеджера - для управ­ления экономикой или конкретным производством, но не для политического руководства. Другое дело, что современные информационные, интеллектуальные тех­нологии могут повысить уровень профессиональной по­литической информированности, расширить кругозор политика, гуманизировать или профессионализировать его мышление.

Таким образом, под влиянием компьютерной революции социальная структура общества существенно изменяется. Обобщенные прогнозы изменения социальной структуры приводит И.В. Соколова [235].

· Количество социальных групп будет расти, что приведет к уменьшению их среднего размера Качественные параметры социальных групп бу­дут улучшаться по таким параметрам как уровень интеллекта, образования, квалификации др.

· Возникнут новые соотношения между социальными груп­пами, выделяемыми в обществе по различным критериям, которые, вероятно, будут выглядеть следующим образом.

а) Возрастет доля людей, занятых интеллектуальным трудом - интеллек­туалов. Прогнозируется появление особого класса «интеллектуалов», форми­рование и развитие так называемого «двухклассового информационного об­щества». Понятие «когнитариат» выступает как альтернатива понятию «пролетариат». Для тех же, кто не захочет или не сможет интеллектуально трудиться, предполагается труд в сфере информационных услуг, которые в сумме с ин­теллектуальным сектором в информационном об­ществе должны составлять более 50 % в структуре занятости, или же труд в сфере аграрно-промышленного производства

б) Увеличится количество работоспособных, занятых людей. Это касается работников с ограниченными физическими возможностями, а также людей старшего возраста, которые смогут даже после ухода на пенсию продолжать работать. Состав рабочей силы в целом может существенно измениться из-за появ­ления большого числа информационных работников с минимумом подготовки за счет сохранения в составе рабочей силы лиц пенсионного возраста и инвалидов.

в) «Пирамидальная» социально-экономическая структура все больше бу­дет уступать место сетеобразной (мозаичной) структуре общества, которая точнее соответствует новой информационной технике.

Иной подход к изменению социальной структуры применяет С.Г. Туронок, выделяя «популяцию пользователей компьютеров» и прослеживая изменения ее характера. Эта «популяция» проделала эволюцию от «жреческой касты» 50-х, «элиты» 60-х до «субкультуры» 70-х, и, наконец, социологически значимой и быстро растущей доли населения развитых стран 80 - 90-х годов ХХ века[236].

В связи с рассмотренными положениями представляет интерес показанная Ю.А. Васильчуком связь между конкретным типом общественных отношений (и социальных структур) и соответствующим типом человека. Он считает, что «именно трансформации труда образуют механизм саморазвития человечества»[237]. Ю.А. Васильчук показывает, что в условиях индустриального общества человек прошел суровую школу промышленного труда со строгой фабричной дисциплиной, тяжелым физическим трудом, ежедневной угрозой безрабо­тицы и т.п. И это было массовое производство нового человека – фабричного рабочего. Школа дисциплины труда была одновременно и школой массовой выра­ботки нравственного и политического сознания и действия, т. е. выработки социально развитой личности. Такая личность характеризуется тремя основными моментами:

· пониманием действительных, а не иллюзорных интересов в главной сфере своей деятельности;

· умением эффективно защищать их демократическими, т.е. законными средствами;

· уважением при этом прав, законных интересов и собственности других людей.

Новый тип человека формирует общество массового потребления 60-х годов ХХ века. Глав­ной формой богатства стал массовый спрос, формирующий массовые рынки и обеспечивающий устойчивые темпы наращивания капиталов и производства, эконо­мики и национального дохода.

Предприятия стали школой научно организованного физического труда. Конвейерный труд - тяжелое насилие над личностью. Но он же требует подчинения своих желаний интересам семьи, высокого представления о потребностях близких в бытовом комфорте, уровне медицинских, образовательных и иных услуг, потребности в преодолении чувства ущербности и отверженности.

Возник качественно новый уровень культуры труда больших коллек­тивов людей, создающих наукоемкую продукцию. При тех же капиталовложениях производитель­ность возрастает втрое, и в отраслях массового производства возникает система высоких заработных плат, система «дорогого человека», человека мобильного.

Сформировались: территориальная мобильность; производственная мобильность, способность и готовность сменить профессию, вид и род деятельности; социальная мобильность, позволяющая жить в разных социальных средах, менять и город, и даже страну пребывания. Но главным результатом появления новой мобильности стала вера людей в себя и свое будущее, в свои силы и способности, воплотившаяся в высокие жизненные запросы и потребности, способность быстро ориентироваться и осваивать новые рабочие места, новую социальную и даже национальную среду.

Пример формирования типа личности, обусловленного современной компьютерной революцией, мы можем наблюдать в 80-90-х годах ХХ в. в Северной Америке, где сформировалось информационное общество из граждан с 12-14-летним образованием. Основной формой труда здесь становится интеллектуальный труд, требующий больших и практически значимых профессиональных знаний, доступа к информационным потокам (и наличия этих потоков), все более сложной интеллектуальной техники и технологии переработки знаний.

Три момента принципиально отличают новый тип труда.

· Во-первых, вооруженность сложнейшей техникой и технологией, огромными базами данных и доступом к интеллектуальному богатству, накопленному во всех сферах.

· Во-вторых, превращением его творческой составляющей из продукта случайного вдохновения в непрерывно воспроизводимую производственную актив­ность.

· В-третьих, его рисковый характер в связи с неизбежной гибелью массы "вполне хороших" решений.

Здесь речь идет уже, как показывает Ю.А. Васильчук, о третьем изменении типа личности, о развитии не только рабочей или потребительной силы людей, а о массовом становлении качественно иного центра непрерывного принятия самостоятельных и ответственных, «альтер­нативных» интеллектуальных решений.

«Расчеты показали, что для подготовки такого "нестандартного" работника необходим рост инвестиций в человека до 800 и более тыс. долларов. Практика капитализации его будущих доходов и нормы его страхования подтвердили эти расчеты»[238].

Таким образом, в работе Ю.А. Васильчука фактически не только раскрываются основные характеристики Homo informaticus, но и реализуется важный вывод: формирование такого человека есть процесс весьма дорогостоящий. Отсюда напрашивается и другой вывод: формирование человека такого типа возможно лишь в экономически развитых обществах.

К подобным же выводам приходит А.Ф. Крюков, анализируя взаимосвязь циклов производственно-экономического развития в ХХ веке с изменениями уклада в рыночном обществе изменением ценности человеческого ресурса.

Его выводы можно отобразить с помощью таблицы 1.

Таким образом, в современном гуманитарном знании утверждаются сходные взгляды относительно характеристик формирующегося человека нового формирующегося общества.

Исторический период	Направление преобразования организации производства	Адекватные характеристики человеческого ресурса
1910 -1920 гг.	От фабричного производства к монопо­лизму.	Рождение сверхличностей для управления монополиями и их государствами.
1930 - 1940 гг.	От монополизма к национальной корпорации.	Проявление массового предпринимательства и корпора­тивного собственника для снижения доли спекулятивного, биржевого капитала в акционерных обществах.
1950 -1960 гг.	От национальной корпорации к транснациональной кор­порации.	Использование всех ресурсов для удовлетворения изме­няющихся и изменяемых потребностей работающих (создание условий для обще­ства потребителей).
1970 -1980 гг.	От транснациональных корпо­раций к информатизированным корпорациям.	Максимальное применение умственных возможностей каждого работающего человека для быстрой смены производства под растущие об­щественные потребности.
1990 - 2000 гг.	От информатизированной корпорации к сетевой вирту­альной (интернетной) корпорации.	Эксплуатация полного информационного ресурса чело­вечества для производства товаров под формирующиеся потребности покупателей с деньгами из зарплаты работников, из дивидендов работников-собственников ак­ций, из процентов работников-инвесторов на банковские вклады и паи инвестици­онных фондов.

Табл. 1. Циклы мировой рыночной экономики в 20-м веке в сопоставлении с циклами изменений укладов в рыноч­ном обществе и изменениями ценности человеческого ресурса [239].

От гомо сапиенс к гомо электроникус. Вопрос о становлении нового человека возникает потому, что современная компьютерная революция, по-види­мому, подводит нас к новым антропогенным ру­бежам. Еще в 60-е гг. героем на­учно-фантастической литературы становится киборг (кибернетический организм) – гибрид человека и компьютера. Используя этот термин, можно утверждать, что наступила эра начальной «киборгизации» человека – эпоха протокиборгов: ныне в мире ежегодно совершаются около 4 млн. операций по трансплантации различных органов и вживлению электронных устройств, подобных сти­муляторам сердца и других органов.

Протокиборги могут рассматриваться как один из возможных вари­антов изменения характера антропологической эволюции. Один из иссле­дователей этой темы К. Дрекслер в середине 80-х гг. прошлого века отме­чал: возможно, что это – вариант тупиковый, однако не исключено, что протокиборги окажутся достаточно жизнеспособными и явятся первым звеном в новой социоантропотехнологической эволюции, в которой ульт­рамикроскопические процессорные системы и средства будут играть ре­шающую роль[240].

Здесь важна сама мысль о технологизации жизни, о компьютериза­ции, о внедрении интеллектуальных артефак­тов в структуру социоантропогенных отношений. Для современного этапа организации социальной работы особое значение имеет тот факт, что к про­цессу, обозначенному как киборгизация, может быть отнесен мировой и российский опыт информатизации социальной сферы, который свидетель­ствует об успехах в решении проблем адаптации лиц с ограниченными фи­зическими возможностями в современной информационной среде.

В частности, во многих странах мира для слепых и слабовидящих людей широко при­меняются специальные синтезаторы, позволяющие осуществлять голосовой ввод информации; практически полностью поте­рявшие подвижность могут осуществлять ввод информации в компьютер движением глаз при помощи специальных шлемов. В операционной системе Windows 95 впервые в мире были предусмотрены воз­можности настройки экрана и клавиатуры для плохо видящих и людей с де­фектами конечностей. Сеть Интернет обладает дополни­тельными возможностями трудоустройства лиц с ограниченными физическими возможностями, что особенно важно для тех, кто имеет высшее образование.

Создаются системы и разрабатываются методы адап­тации инвалидов к новым формам высокотехнологичной деятельности в сфе­ре обучения и производства с использованием компьютеров и робототехники. Так, Институт новых технологий успешно внедряет рабочие стан­ции для слепых программистов. В России создана также специальная программа по компьютерной техни­ке, адаптированной для лиц, имеющих различные физические отклонения. Например, в Москве разработана и успешно применяется компьютерная ме­тодика для лечения косоглазия у детей. Существуют специ­альные компьютерные залы, а также центры подготовки специалистов из числа людей с ограниченными физическими возможностями.

Реализация программ занятости с использованием компьютеров на дому для людей, не имеющих возможности перемещаться на работу, позволит обществу не потерять деятельностный, образовательный и интеллектуальный потенциал людей, облегчит процесс их социализации (ресоциализации), а также снизит связанную с этим социальную напряженность.

Влияние компьютерной революции на биоантропологические качества человека оказывается многосторонним. Прежде всего, очевидно, надо вести речь об информационно-компьютерном обеспечении медицины. Так, «искусственный доктор», основу которого составляют нейросети, реализует многие анализы (например, при подозрении на лейкемию) и диагностирует достаточно большой круг заболеваний.

С идеей киборга тесно связана другая идея – идея гомо интеллигенс и гомо электроникус.

Известный исследователь информационного общества Й. Масуда еще в 80-х годах начал интенсивно раз­рабатывать идею появления нового типа человека – гомо интеллигенс. На предшествующих этапах развития деятельность мозга была ограничена традиционными способами и скоро­стями усвоения информации, а также биологическими параметрами мозга, предельными объ­емами биологической памяти, скоростями чтения и ес­тественной речи и т. п. Ныне эти ограничения преодолева­ются благодаря современным информационным технологиям, которые позволяют резко повысить уровень информированности человека, каче­ственно преобразовать его творческий потенциал, небывало увеличить память. В итоге человек сможет сконцентрировать уси­лия на решении лишь тех задач, которые недоступны компьютеру.

Очень близка к идее гомо интеллигенс идея гомо электроникус. Понятие «гомо электроникус» подчеркивает то, что в самой деятельности человека в глобальном масштабе все больше начинает преоб­ладать взаимодействие с высокотехнологичной техникой во всех сферах деятельности, в том числе и в быту, и что эта деятельность протекает в предельно насыщенной информационной среде.

Если учитывать отдаленную перспективу быстрой технологизации и информатизации современного общест­ва, то смысл этих новых концеп­ций человека можно представить следующим образом. Роботизация и автоматизация в значительной сте­пени освободят человека от физического труда. Улуч­шение условий жизни, питания, быта и мо­гут повлиять определенным образом на улучшение биоантропологических характеристик человека – продолжительность жизни, сохранение творческой актив­ности. Само выживание человека и человечества в целом будет зависеть уже не от фи­зической выносливости, мускульной силы, храбрости, ловкости и т. п., а от уровня информированности, от уровня интеллектуальности, от квалификации и умения функционировать в электронно насыщенном мире. Возможно, это станет фактором интенсификации био­интеллектуального потенциала человека в целом.

Существует и иной подход к возможному развитию биоантропологических характеристик человека информационного общества. Так, по мнению А.П. Назаретяна, огромные операциональные возможности информационного общества поставили современного человека перед грандиозными историческими задачами, в числе которых – «целенаправленное вторжение в самые интимные основы бытия» - интенсивное развитие генной инженерии, техник трансплантации и искусственных органов, а также искусственных механизмов репродукции (плани­рования, воспроизводства и выживания потомства). Необходимость вторжения инструментального интеллекта «в самые интимные основы естества» он мотивирует тем, что ценность каждого индивидуального существования «заблокировала механизм естественного отбора». А это, в свою очередь, оборачивается быстро надвигающейся угрозой генети­ческого коллапса, экстраполяция которого предвещает «необратимую биологическую деградацию населения». Отсюда делается вывод: генетическое перерождение человека - коренная трансформация, без которой сохранение цивилизации на нашей планете исключено[241].

Убедительные контраргументы приводит А.С. Акопян [242]. Он отмечает, что в последние десятилетия к открытиям, связанным с возможностью медицинского вмешательства в геном человека, стали относиться достаточно настороженно. В 1996 году в Париже ЮНЕСКО приняла Всеобщую декларацию о геноме человека и правах человека. Международная Конвенция по биоэтике, принята в Страсбурге в ноябре 1996 года. Принято также большое количество международных деклараций о необходимости раз­работки национальных законов, обеспечивающих три уровня защиты (индивида, общества и вида) от вмешательства "высоких медицинских технологий". Ведущие генетики и цитобиологи, лауреаты Нобелевской премии (П. Шамбон, Ф. Жакоб) призывают исследователей всего мира воздержаться от генетических вмешательств в стволовые клетки эмбриогенеза, наложить хотя бы 50-летний мораторий на работы по созданию "искусственной матки" или гетерохимер "человек-животное".

А.П. Назаретян, ссылаясь на работы по выращиванию и внедрению в информационную сеть биотических компонентов (биочипов), прогнозирует неизбежное формирование «интегральных человеко-машинных систем мышления и управления», в которых «удельный вес стихийных биологических факторов и зависимостей будет последо­вательно снижаться». Таким образом, в работах Назаретяна возрождается на новом этапе идея киборгов. Л. Лесков, в свою очередь, предсказывает, что биологический вид Homo sapiens продолжит длительный процесс превращения в синтетический вид Homo sapiens autocreator - человек разумный, самосозидающий, с соответствующим перерастанием универсальной эволюции в «послечеловеческую» стадию[243].

А.С. Акопян справедливо подчеркивает, что при этом никак не обсуждаются собственно права человека-носителя «биочипов», а также механизм их распределения и обслуживания. Не ясно, кому будет принадлежать роль держателя «центрального пульта», «контрольной кнопки» и т.д. Хотя права человека уже с 1948 года заявляются соответствующей Декларацией, имеющей статус основополагающего международного правового документа, как все­мирные, неразделимые, взаимосвязанные, взаимозависимые, однако реально они реализуются только в демографически зрелых, технологически развитых странах.

4. Феномен «компьютерного поколения»

Социально-структурные изменения, как результат информационно-компьютерной революции, особым образом проявляются в духовно-культурной сфере. В частности, в традиционных обществах проблема поколений была преимущественно лишь проблемой возраста, фи­зической силы, способности к физическому труду, во­енной службе и др. Благодаря стабильности основных общественных систем духовное содержание дея­тельности различных возрастных поколений на протяжении столетий менялось чрезвычайно мало.

При анализе информационного общества следует учитывать, что мышление, сознание, деятельность, межличностные и групповые отношения, формирующиеся в информационно насыщенной среде, в том числе в среде Интернет, в мире компьютеров, видеофонов, сотовой связи, а также поведение людей серьезно трансформируются.

Речь идет не только о навыках владения вычислительной техникой, но об изменениях базовых духовно-культурных структур, понятий и представлений. Детей компьютеризованного поколения японский профессор Маруама по аналогии с интеллектуальными компьютерами назвал пятым по­колением. Это пятое поколение имеет совершенно особое представление о жизни и смерти, об одушевленности людей, живот­ных и компьютеров, они иначе организуют свое время, свой внутренний мир. Дети компьютеризованного поколения развивают свои интеллектуальные способности не просто быстрее и разностороннее, но в ином социально-временном измерении.

Исследуя ус­воение японскими студентами новых знаний при по­мощи компьютеров, Маруама указывал, что они в состоя­нии в течение 8 часов напряженной работы с компью­тером «проглотить» содержание нескольких книг в среднем по 300 страниц каждая, поскольку запрограммированные соответствующим образом компьютеры позволяют уплотнять информацию, представлять ее в графиче­ском виде, устранять повторы и облегчают сверхско­ростной поиск информации в различных текстах. Современный молодой человек все больше превращается в «юзера» – пользователя компьютерной техники. Особой разновидностью «юзера» выступают хаке­ры.

Уже ком­пьютерные игры, как показывают исследования, могут увлечь детей и юношей до самозабвения, до полного смешения реального и компьютерного мира и даже вытеснения первого последним. Подобный человек может быть охарактеризован как гомо геймер – человек играющий. Подобного рода увлеченность в сфере профессио­нального программирования зачастую приводит к хакерству, т. е. такому направлению деятельности, когда совершенствование и самосовершенствование программного продукта становится самоцелью.

Пре­одоление «компьютерного сопротивления», борьба с ошибками, изобретение новых алгоритмов, нового программного дизайна, языков и осуществление чрезвычайно сложных и труднодостижимых целей в сфере интеллектуализации компьютерной деятельности ста­новится содержанием всей жизни хакеров. Пандемия хакеров может со временем оказаться столь же опасной и, во всяком случае, столь же быстро нарастающей, как пандемия СПИДа в мире вирусных заболеваний, тем более что именно вирусы в порыве компьютерной эйфории создаются хакерами из озор­ства или в порядке интеллектуального самоутверждения.

Еще в 1991 году А.И. Ракитов с горечью отмечал по поводу советского школьника, что «фактический доступ к домашнему компьютеру, ком­пьютеризованным средствам общения и взаимодейст­вия для него отрезан просто из-за того, что в нашем обществе домашние, семейные компьютеры и компью­терные игрушки представляют экзотическое явление, тогда как в США, Японии и странах Западной Евро­пы, ряде государств Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, Канаде и Австралии это вполне обычная, будничная вещь, естественно и непринужденно входя­щая во внутренний мир ребенка.

Между пятым поколением, с одной стороны, его некомпьютеризованными сверстниками, с другой, и представителями старших поколений, с третьей стороны, со временем могут воз­никнуть и уже сейчас возникают глубокие интеллек­туальные, духовно-культурные разрывы, грозящие в недалеком будущем превратиться в пропасть»[244].

К счастью, этот прогноз не оправдался, и Россия стремительно входит в мир информационных технологий. Компьютеры на ра­боте, в учебных заведениях и в домашних условиях постепенно становятся общедоступными, в том числе и по стоимости. Ныне компьютер, достаточно эффективно работающий с большинством наиболее распространенных офисных программ, необходимых массовому работнику интеллектуального труда, можно приобрести менее чем за 200 долл.

Многочисленные исследования показывают, что инфор­мационная технология, соединенная с аудиовизуаль­ными средствами, телевизором, дисплеем, телевещани­ем и т. д., создает целый мир поведенческих моделей, которые постоянно, ежедневно в быту и на работе ок­ружают человека и программируют его деятельность во все возрастающем масштабе. Поэтому А.И. Ракитов считает, что в недалеком будущем мы столк­немся с шестым поколением: «… шестое поколение – это когорта людей, выросших и воспитанных в совершенно иной информационно насыщенной среде, отличающейся от вселенной Гутенберга, основанной на цивилизации типографских станков, традиционных библиотек, радио и телефонов, в такой же мере, как последняя отличалась от вселенной рукописных текстов, и эта последняя — от вселенной и соответственно цивилизации, основан­ной на устной передаче информации»[245].

Появление новых информационно-технологических возможностей не означает в то же время, что все они будут реализованы. Одна из этих возможностей – общеинтеллектуальная, образовательная однородность общества. В действительности же такая возможность, хотя и в меньшем масштабе, возникла уже с изобретением книгопечатания и резко усилилась с появлением таких средств связи, как радио и теле­видение. Тем не менее, ни в одной стране и ни в каких реальных условиях эта возможность не привела к полной интеллектуальной и культурной однородности общества.

Очевидно, и в информационном обще­стве в рамках пятого и даже шестого поколений будут существовать более или менее значительный перепад и духовно-культурные, интеллектуальные, об­разовательные, мировоззренческие и другие разрывы. Более того, некоторые из таких разрывов могут даже увеличиться.

В современной ли­тературе немало говорится о компьютерном одиноче­стве, об информационно-технологической самоизоля­ции индивида. Замыкаясь в системах Интернет, человек может по­степенно изолироваться от непосредственного и живого общения с другими членами общества. В информационной цивилизации возникает особый тип автономии личности: человек оказывается способным гибко строить свои отношения с людьми, погружаться в разные социальные общности, в разные культурные традиции[246]. При работе в Сети виртуальные социальные группы формируются почти исключительно по интере­сам, при этом пол, возраст не только неизвестны, но и зачастую неопределимы.

Так, И.В. Соколова отмечает, что информатизация способствовала возникновению и развитию феномена так называемых "виртуальных семей" - экстерриториальных, гомосексуаль­ных, неполных: «"Предельный случай" виртуальной семьи можно видеть в союзе "2 + TV (PC)", когда эмоции, получаемые в коммуникации с телевизионными или компьютерными образами, компенси­руют отсутствие одного из классических партнеров - отца (мужа), матери (жены), ребенка. "Предельный случай" виртуальной сексуальности существу­ет в среде киберпанков и может быть определен формулой: "Эго + PC"»[247].

Целый ряд авторов пытается суммировать и иные позитивные и негативные последствия Интернет. Сошлемся, в частности на результаты, приводимые И.В. Соколовой [248]:

Положительные последствия	Отрицательные последствия
1. Упрощение социальных коммуникаций.	1. Тотальный контроль государ­ства над личностью.
2. Возможность получения работы и образования в международном масштабе.	2. Возможность опасной по последствиям информацион­ной войны.
3. Осуществление всемирной «скорой помощи» при чрезвычайных ситуациях.	3. Создание «всемирного правительства».
4. Экономический подъем.	4. Обвальная «утечка умов» (особенно программистов) в более развитые страны.

Очевидно, что характер и влияние подобного рода последствий зависят от конкретной аудитории Интернет. Так, Г.И. Миронов выделяет следующие российские группы пользователей Интернет, подчеркивая характер потребляемых ими услуг:

1. Любители (виртуальное общение, получение культурной, политической, скандальной и вообще занятной информации).

2. Рядовые покупатели ширпотреба (конкретные товары, адреса, цены, покупки на дому).

3. Узкий деловой поиск (работа, конкретный товар, отдых с конкретными параметрами).

4. Широкий деловой, научный, инженерный поиск (статьи, технические средства, патенты, проекты).

5. Широкий деловой поиск менеджера объединяет потребности всех предыдущих групп (а, кроме того, партнеры, клиенты, география) и требует, чтобы результат обладал полнотой и точностью.

Г.И. Миронов считает, что основное число пользователей относится к двум первым группам, а отрицательные стороны, в частности, недостатки организации информации в Интернете сильнее всего ощущают представители 4 и 5 групп[249].

Ряд исследователей отмечает еще одну опасную тенденцию развития качеств работника информационного общества – формирование могущественной, но безответственной элиты.

Так, М. Делягин обстоятельно анализирует производственно-экономические условия формирования современного человека и приходит к выводу: благодаря информационным технологиям произошло превращение формирования сознания в наиболее выгодный биз­нес: «Оно изменяет сам характер че­ловеческого развития: если раньше человечество изменяло окружа­ющий мир, то теперь — вероятно, из-за того, что антропогенная на­грузка на биосферу приблизилась к некоему критическому уровню — оно перешло к изменению самого себя. Технологии этого изменения, по аналогии с традиционными вы­сокими технологиями, направленными на изменение окружающей среды — high-tech, получили название high-hume»[250].

Анализируя эту тенденцию, М. Делягин считает, что формируется новая социальная опасность, которая «связана со снижением ответственности управляющих систем. Работая с «картинкой» и представлениями, человек немину­емо теряет понимание того, что его работа влияет на реальную жизнь реальных людей. Он просто забывает о них — и в сочетании с высо­кой эффективностью это превращает его в прямую угрозу для обще­ства... Человек, создавая и внедряя новые представления, формируя сознание других людей, чувствует себя творцом, близким к богу. Эйфория творчества вкупе с безответственностью обеспечивает ему невиданное удовлетворение от повседневной жизни.

Человек, формирующий чужое созна­ние, испытывает значительно больше положительных эмоций в еди­ницу времени, чем любые другие люди (за исключением влюблен­ных). А теперь представьте себе «в одном флаконе» абсолютную безот­ветственность, колоссальное могущество и фантастическую радость от каждой минуты работы. И безответственный стиль деятельности становится образцом для подражания, в том числе и за пределами «информационной элиты», что подрывает дееспособность общества. Снижение ответственности при эрозии адекватности — поистине гремучая смесь!»[251]

В силу эффективности, влиятельности и привлекательности своей деятельности элитой информатизированного общества очень быст­ро становятся люди, участвующие в формировании сознания. Это «информационное сообщество», обладающее специфическими: ми­ровоззрением, системой ценностей и стилем поведения. В результате возникает глубокое противоречие между «информа­ционной элитой», формирующей общественное и индивидуальное сознание, творящей «дивный новый мир», и основной массой насе­ления (в том числе высокообеспеченного и образованного), в силу специфики своей деятельности не имеющей доступа к информаци­онным технологиям и являющейся поэтому исключительно объек­том их применения. От всех преимуществ информационной революции им достаются только голливудские блокбастеры, вложения в инвестиционные фонды и растущая неуверенность в окружающем мире, сконструированном для них «информационной элитой».

Трудно сказать, полностью ли оправдается прогноз М. Делягина, но в нем выявлена действительно существующая тенденция опасного развития информационного общества.

Таким образом, изменения информационных и коммуникационных механизмов существенно меняют социальный мир. С этой точки зрения, например, паровоз - это колоссальный культур­ный феномен, грандиозный артефакт, полностью изменивший пространство и время Российской Империи. Интернет с социокультурной точки зрения подобен паровозу или печатному станку, - он формирует свой специфический мир культуры. Создавая но­вые структуры событий, Интернет тем самым незаметно, исподволь меняет человека, как меняет его вся совокупность информационных технологий, составляющих содержание компьютерной революции.

Краткие выводы. Понятие «техника» в системе философии проделало длительную эволюцию. Классическое понимание техники представляет ее как совокупность искусственно созданных объектов, прежде всего - орудий труда, машин. Нередко ее определяют как совокупность ар­тефактов. Непременным условием возникновения и развития техники служит технология. В широком понимании техника выступает как особый, технический подход к любой сфере человеческой деятельности.

Техника не существует вне социальных отношений. Так же, как человек создает технику, техника создает человека. Взаимодействие человека и техники в обществе закономерно приводит к возникновению и функционированию систем «человек – техника».

Информатизация и компьютеризация современного общества означают, что человечество вступает в новый этап своего развития – информационное общество. Информатизация пронизывает все стороны жизни развитых обществ и формирует человека нового поколения.

Основные вопросы для самоконтроля

1. Охарактеризуйте сущность философского понимания техники.

2. Покажите специфику социальной сущности техники.

3. Охарактеризуйте философское понимание постиндустриального или информационного общества.

4. Покажите различия между техникой и технологией.

5. Раскройте сущность информатизации.

6. Каковы возможные социальные последствия компьютеризации и информатизации современного общества?

7. Охарактеризуйте содержание современного этапа технического прогресса.

8. Каковы основные характеристики информационного общества?

9. Каковы место и роль человека в информационном обществе?

Дата добавления: 2014-12-29