Межличностное взаимопонимание как нахождение сходства

Одним из условий взаимопонимания является нахождение сходства во взглядах, оценках, мнениях, трактовках и т.п. Именно сходство на определенном этапе развития социально-психологических представлений на природу построения межличностных взаимоотношений начинает выступать в качестве фундаментальной категории, приходящей на смену традиционно бихевиористской стимульно-реактивной модели детерминант успешности межличностного взаимодействия. В рамках данной модели накоплено огромное количество экспериментально полученных данных, свидетельствующих о влиянии различного рода переменных на успешность развития взаимоотношений. Примером такого рода внешних факторов выступает коммуникативная компетентность, традиционно трактуемая как определенный набор умений и правил, обеспечивающих скоординированность и синхронизированность межличностного взаимодействия. Характерной особенностью такого рода рассмотрения является избегание анализа влияния какой-либо внутренней активности субъектов взаимодействия. Что, в принципе, является вполне естественным для поведенческой традиции с ее приоритетом «объективности» в научном описании, т.к. любая внутренняя активность неизбежно повышает субъективность в описании и интерпретации изучаемого феномена. На определенном историческом этапе изучения данной проблемы этот подход сыграл позитивную роль, позволив накопить широкий спектр условий и факторов, учет которых позволял достигнуть определенных успехов в развитии межличностных взаимоотношений. Наиболее широкая систематизация такого рода факторов с позиции здравого смысла представлена в серии известных читателю книг Дейла Карнеги. Однако с течением времени также становится очевидным и то, что внешнее описание не приближает нас к пониманию того, что происходит во внутреннем мире взаимодействующих сторон. Отсутствие же таких представлений приводит к поверхностному описанию межличностного взаимодействия, не решающего главной проблемы – достижения необходимого уровня взаимопонимания. Т.к. можно строго соблюдать все рекомендации, абсолютно не учитывая позиции партнера и, соответственно, достигая лишь мнимого успеха. Более того, такого рода тактика фактически приводит к проповедованию манипулятивного характера человеческих взаимоотношений, строящегося на принципе – кто более вооружен, тот и добивается успеха. Не говоря об антигуманном характере такого рода стратегий, ярко продемонстрированном Шостромом в его известной книге «Человек-манипулятор», следует отметить, что даже в случае достижения успеха при решении какой-либо конкретной задачи он носит весьма локальный характер, сопровождаясь постоянным риском раскрытия своей манипулятивный природы и, соответственно, потенциальным проигрышем.

Осознание ограниченности такого подхода стимулировало попытки нахождения внутриличностных предпосылок успешности межличностного взаимодействия, в качестве которых начали рассматриваться факторы сходства. При первом рассмотрении кажется вполне очевидным, что люди обладающие сходством взглядов, представлений, оценок, мнений и т.п. обладают, во-первых, большим потенциалом налаживания продуктивных взаимоотношений, и, во-вторых, возможностью нахождения дополнительных оснований для взаимопонимания. Сходство как бы создает ту необходимую точку опоры, на которой можно строить здание взаимоотношений. По крайней мере, находя сходство в чем-либо, человек получает возможность ориентировки в другом человеке и антиципирования его возможных реакций на то или иное предложение или развитие событий. Вполне понятно, что отдельные сходства не дают оснований для исчерпывающих ориентиров, но, одновременно, это лучше чем полнейшее их отсутствие. Другое дело, что возникает более серьезная проблема определения того, существует ли это сходство на самом деле и насколько оно устойчиво во времени. Последнее замечание является существенным по той причине, что люди часто убеждают себя в наличии сходства с другими людьми, ориентируя себя во взаимоотношениях скорее на нахождение подтверждений, нежели опровержений исходно сформировавшейся имплицитной теории личности партнера.

Тем не менее, ориентация на сходство послужила стимулом для формирования целого направления социально-психологических исследований, ориентированных на нахождение оснований гармоничности, соответствия, конгруэнтности и т.п. (Festinger, 1954; Heider, 1958; Newcomb, 1971; и др.). Как отмечает Дак, поиск сходства часто побуждается осознанием различий и стремлением преодолеть их, сопровождаемым внутренним согласием с правом на их существование (т.е. толерантностью), направленным на понимание значения различий (1994, с. 98). Например, различию может быть придано значение, обеспечивающее автономию, укрепление личностной интеграции или очевидность личностной открытости и взаимной толерантности.

Социально-психологические исследования сходства получили широкое развитие, в том числе и в проблематике межличностной аттракции (См., В.А. Янчук, 1998). Сегодня можно с полной уверенностью говорить, по крайней мере, о том, что сходство по конкретному вопросу существенно увеличивает понимание или способность осознания и коммуницирования с другими в связанной с ним проблемной области. Одновременно оно предоставляет возможность вынесения более обоснованного суждения о других партнерах, создавая хороший фундамент для приспособления друг к другу, используя сходство в качестве точки отсчета для обсуждения условий.

Партнеры не нуждаются в исчерпывающей картине друг друга, тем не менее, они нуждаются в наличии рабочих моделей. Таким образом, партнеры по взаимоотношениям используют сходство для экономии времени и усилий, связанных с изучением личностных особенностей друг друга и определения условной перспективы развития. Во-первых, установление сходства партнера с самим собой по некоторым аспектам снимает необходимость уделения внимания всем аспектам проявлений партнера, направленным на создание целостного образа, концентрируя внимания лишь на тех, которые имеют непосредственное отношение к ведущему аспекту взаимоотношений. Во-вторых, тенденция расширения или выхода за пределы наличного знания позволяет партнерам конструировать проективные модели систем значений друг друга без их дополнительного изучения. Наличие выявленных сходств как бы задает реперные точки или каркас системы значений партнера, «пустоты» или «информационные бреши» которой последовательно достраиваются по принципу непротиворечивости или последовательности. Следовательно, сходства выступают своеобразными индикаторами принципиальной возможности заполнения существующих информационных брешей собственными представлениями, т.е. возможностью проецирования. В третьих, сходство выступает основанием консенсусной валидности, выражающейся в том, что мы осознаем тот факт, что другие люди могут смотреть на вещи иным образом (Byrne, 1971; Duck, 1994). Если же мы находим сходство наших рассуждений с другими, то это выступает в качестве дополнительного основания обоснованности, т.е. валидности. Одновременно сходство выступает и в качестве основания для вынесения суждения о взаимной валидности (Duck, 1994, c. 100).

Т.к. социальные отношения представляют процесс сдерживания, балансирования и регулирования других, а также продолжающийся процесс трансформации, влияние сходства будет бесконечным. Т.к. взаимоотношения расширяются во времени, вне зависимости от увеличения уровня их близости происходит не только поиск новых элементов сходства, но и новых уровней организации системы значений партнера.

По мнению Дака (1994, c 101), обсуждение вопроса соотношения сходств и различий предполагает обсуждение двух существенных аспектов обсуждаемых вопросов, сводящихся к учету специфики двух разнохарактерных групп элементов: (а) внешнеприсущих взаимоотношениям (т.е., прошлых событий, случавшихся с партнерами по отдельности, или взглядов, сформировавшихся до момента встречи с партнером, или аттитюдов к вопросам, не имеющим непосредственного отношения к взаимоотношениям, таким как, например, политические взгляды и т.п.; и (b) внутреннеприсущих взаимоотношениям, таким как сходство представлений об отношениях, сходство взглядов на конструктивное и деструктивное конфликтное поведение, а также ряду аспектов, непосредственно не представленных во взаимоотношениях – взгляды на будущее взаимоотношений, то как их регулировать, как работать и отдыхать, распределять время и т.п. Значимость учета этих отличающихся по содержанию и роли аспектов определяется, прежде всего, тем что лишь вторые имеют непосредственное отношение к взаимопониманиям, т.к. непосредственно представлены участникам взаимодействия. Влияние же первых носит опосредованный и односторонний характер и может быть интерпретировано второй стороной весьма приближенно и в большей степени субъективно.

Тем не менее, выяснение их различной роли требует выяснения ряда дополнительных моментов или, в терминологии Дака, «многих лиц психологического сходства» (там же, с. 101).

Первоначально исследователи проявляли тенденцию измерения психологического сходства не в социальном контексте, а скорее в аспекте когнитивных процессов. Специфика такого персоноцентрированного описания нами была показана в ряде прошлых публикаций (1998). Лишь в начале 1990-х годов ХХ века проблема влияния социального контекста начала занимать доминирующую позицию. В исследованиях невербального поведения и социальных умений было установлено, что их сходство оказывает влияние на характер взаимодействия лишь при условии наличия совместного желания к продолжению такого рода взаимоотношений (Burleson, Denton, 1992). Было продемонстрировано, что в процессе установления сходства между самими собой и другими людьми по необходимости вовлекается ряд важных психологических и связанных социальных процессов, а не просто включается обособленный процесс реагирования на текущее состояние дел. Вывод о сходстве, как минимум, требует наличия модели системы мышления другого человека, одновременно являясь признанием того, что он обладает таковой. Первоначальные взаимодействия в процессе развития взаимоотношений направлены на обсуждение и выявление сходств, согласующихся с их предшествующей историей, аттитюдами, жизненными переживаниями до момента установления отношений. По мере развития взаимоотношений для партнеров становится важным дополнение представлений проявлениями, сравнениями и обсуждением путей обращения с их совместной историей самой по себе. Таким образом, сочетание сходств формирует новую область жизненных переживаний: отношений и психологических реакций на взаимоотношения со стороны каждого из партнеров и их общего опыта жизненных переживаний в контексте сопричастности к ним, дополняемых другими типами взаимного изучения.

Следует заметить, что понятие «психологическое сходство» используется в широком спектре значений, варьируясь от сходства аттитюдов, ценностей, решений, личностных черт до эквивалентности оценок жизненных переживаний и событий (Bochner, Krueger, Chmielewsky, 1982). Авторы часто смешивают термины, определяя сходство, взаимность и согласие как взаимозаменяемые (там же); иногда рассматривая сходство как предшествующее взаимности, взаимозависимости, проекции или осознаваемому сходству (Kenny, 1988; Acitelly с соавт., 1993; и др.); иногда отмечая крайне небольшое отличие между «пониманием» и «осознаваемым сходством» (в частности, Acitelly с соавт., 1993, относит их переменным перцептивной конгруэнтности); ряд авторов не видит существенных отличий между эмпатией и другими интерсубъективными процессами (Ickes, Tooke, Stinson, Baker, Bissonnett, 1988); наконец, многие забывают признать различные особенности перцептивных фокусов внимания в различных точках эволюции межличностных отношений (Duck, 1994, c. 103). Особенно очевидна тенденция отсутствия какой-либо дифференциации между сходством внутренне- и внешнеприсущих аспектов взаимоотношений и тенденция не помещения их в контекст времени (там же).

Эта разноголосица находится в полном противоречии с тем очевидным фактом, что можно быть похожим на кого-либо другого без какого-либо понимания его (например, люди могут использовать одни и те же слова, обмениваться сходными фразами, не продвигаясь ни на йоту в понимании друг друга). В то же время Вы можете полностью понимать друг друга, не обладая никаким сходством (например, можно понимать, что испытывает другой человек при отсутствии какого-либо понимания с его стороны, что Вы подразумеваете). С течением времени и развитием взаимоотношений два исходно отличных жизненных опыта переживания интерсубъективного сходства и взаимопонимания могут совпадать все в большей и большей степени, не являясь с неизбежностью одним и тем же по своей сути (Blankenship, Hnat, Hess, Brown, 1984). Степень исследовательских различий или совпадений этих конвергентных процессов будет зависеть от аспектов взаимоотношений людей, находящихся в фокусе исследовательского внимания (Duck, 1994, c. 103).

Особое место в исследованиях сходства принадлежит Джорджу Келли (G. Kelly, 1955, 1970), предположившему, что именно сходство значений, а не сходство представлений, аттитюдов и т.п. самих по себе, является центральным для определения психологического сходства. Келли, уточняя свое первоначальное предположение (1955), формулирует это так: «Степень в которой одна личность использует конструкты жизненного опыта, сходны тем, которые используются другая (личность), ее психологические процессы психологически сходны с процессами другой личности (в отношении жизненного опыта)» (1970, с. 20). Психологическое сходство не зависит от того, ведут ли себя два человека сходным образом, произносят ли они одни и те же слова, имеют ли они один и тот же опыт жизненных переживаний, понимание означает жизненный опыт = событие (Duck, 1994, c. 107). Психологическое сходство заключается в способах, посредством которых люди сходно конструируют и дают полностью организованное личностное значение событий (т.е., жизненный опыт = субъективная интерпретация) (там же). Такие конструкты могут быть исключительно поняты только из индивидуальных высказываний или специфических поступков самих по себе, но в большей степени из организации значений и более широких личностных контекстов, в которых происходят высказывания и поведение. Постижение этой организации и глубины требует времени и социальных взаимодействий между партнерами по взаимоотношениям.

Так как высказывания могут принимать различные формы, личность может быть описана на многих уровнях. Например, я могу одновременно относиться к себе как личности, обладающей такими характеристиками как высокая, физически привлекательная, интеллигентная, беспокойная, подавленная переживаниями детства, несчастливая, курящая, консервативная, хорошая мать, раздражительная, поддерживающая Х и т.п. в других обстоятельствах на передний план могут выйти иные элементы, например, раздражительная, навряд ли поддерживающая Х на предстоящей деловой встрече, но «хорошая мать» и «очень юморная» на вечеринке в компании друзей. Такого рода трансформации множественны и многоаспектны.

Таким образом, личностная система значений может быть понята на различных уровнях психологической организации (т.е. в группах «аттитюдов» или кластеров ценностей или общего стиля поведения, или различных подсистем личностных конструктов) (Duck, 1994. c. 108). Следовательно, психологическое сходство может быть установлено и оценено одновременно или последовательно на различных уровнях психологической организации. Если это так, то и научное и житейское исследование общего психологического сходства сами по себе становятся менее значимыми по сравнению с исследованием сходства на множественных уровнях психологической организации. Два человека могут быть сходными на одном уровне организации (например, оба экстраверты), не будучи сходными в отношении определенных представлений, ценностей или личностных подсистем других уровней (Acitelli с соавт., 1993). В условиях поведения в реальной жизни иерархическая и комплексная природа личности всегда будет представлять проблемы, требующие постижения.

Сходство не является ни простым, ни абсолютным по своему характеру и гораздо меньше по эффекту. Системы значений проявляются на различных уровнях организации в различных обстоятельствах или различными средствами выражения в различных взаимодействиях. В результате при нормальном развитии взаимоотношений можно внезапно обнаружить сходство (или различие) чего-либо в определенном времени и месте, по отношению к определенному типу содержания как будто бы этого не было ранее. Таким образом, конструирование значений, понимание, сходство или единосущность с другим человеком является процессом нескончаемого установления и изменения различных составляющих бесконечного процесса отношения. Психологическое сходство полезнее рассматривать как продолжающийся, активный процесс конструирования, а не как некоторое состояние (Duck, 1994, с. 110).

Сходство обладает и убеждающим потенциалом. Сходство мгновенно соединяет людей, стимулируя выводы и их расширение, предоставляя людям основу для распространения дискурса. Одно сходство между двумя людьми незамедлительно внушает – но только внушает – расширенную, организованную систему других сходств, которая может быть более тщательно изучена в рассуждения бесконечного процесс развития отношений. Определенный пример сходства отдельных жизненных переживаний = событий предоставляет относительно безопасное руководство к пониманию другого человека, правда, только при условии контекстуализации с другой информацией о системе значений, в которую она вплетена (например, информации о связанных понятиях, или информации о предшествующем поведении, или информации о «мотивах»).

Процесс понимания друг друга представляет своеобразное прогрессирующее движение через различные уровни сходства. Являясь по существу функционирующим социальным процессом, сообщающим нам о развитии отношений как последовательном, серийном конструировании системы значений личности. Постижение сущности и особенностей этого процесса становится невозможным без обращения к проблеме социального контекста, позволяющего определить рамки возможных значений, которыми могут оперировать участники взаимодействия. Бергер (Berger, 1993), утверждал, что пересечение значений или сходств в постижении особенностей других наиболее часто случается непреднамеренно и не обязательно создается взаимодействием (с. 115). Этот вывод является абсолютно обоснованным. Во-первых, индивиды могут быть «сходными» по многообразным основаниям, среди которых может быть влияние принадлежности к одной культуре и системе языка, способствующее конструированию многих вещей сходным образом. Так двум русскоязычным людям гораздо легче сходно рассматривать какое-либо явление, например, литературное творчество Салтыкова-Щедрина, отражающую определенную культурную традицию. Колорит его же произведений будет слабодоступен представителю другой, например, англосаксонской культуры. Представителям студенческой субкультуры гораздо легче прийти к общему мнению в оценке действий преподавателя на экзамене, чем людям либо не имеющими в опыте столкновения с данным контекстом либо изрядно подзабывшим его. Это же относится и к системе взаимоотношений взрослого и ребенка, часто связываемого с «барьерами непонимания». На самом деле «барьер» как раз и заключается в том, что взрослый оперирует гораздо более широким опытом жизненных переживаний, невольно проецируемым на анализ ситуации поведения ребенка, и часто «видит», а точнее приписывает то, что «не видит» ребенок в силу отсутствия у него такового. Поэтому, строго говоря, понять своего ребенка можно только «очистившись» от влияния собственного дополнительного опыта и «окунувшись» в опыт жизненных переживаний, которыми тот оперирует. Назидание в данном случае и неуместно и не эффективно, т.к. осознание родительского опыта может носить только гипотетический характер и в большинстве случаев просто не связывается с непосредственной житейской практикой ребенка. Ровеснику же, оперирующему сходным опытом, гораздо легче посмотреть на проблему «сходным» образом.

Бергер абсолютно прав, утверждая, что большинство примеров нахождения общности носит ярко выраженный случайный характер. Это утверждение находится в полном соответствии и с выводом Дака о том, что большинство важных ситуаций межличностных отношений (случаев, способствующих осознанию глубинных структур организации систем значений другого человека) создаются участниками этих взаимоотношений в социальном процессе (Duck, 1994, с. 116). Некоторые основания общности устанавливаются непреднамеренно благодаря членству в одной языковой культуре, ограниченному набору образов, связанных с человеческим бытием, членству в культурном сообществе, представляющем ряд предустановленных способов рассмотрения событий и фактов, способствующих поддержанию данного членства и т.п. все это несомненно полезно для социальных взаимоотношений. Тем не менее, наиболее важные формы психологического понимания, лежащие в основе взаимоотношений выходят за их рамки и основываются на глубинных уровнях психологического конструирования.

Дата добавления: 2014-12-29