Часть 1 1 страница. Глава 1 Заколдованный дом

Дарина Наар

«Война сердец»

ОГЛАВЛЕНИЕ:

ЧАСТЬ I

Пролог

Глава 1... Заколдованный дом

Глава 2... Наследство старого колдуна

Глава 3... Влюблённые

Глава 4... Скелет в шкафу

Глава 5... Попугай и письма

Глава 6... Его Милость виконт де Фьабле

Глава 7... Роковая случайность

Глава 8... Между любовью и страхом

Глава 9... Бегство

Глава 10... Месть и волшебство

ПРОЛОГ

Тьма в эту промозглую ночь стояла неописуемая, точно мир в мгновение лишился света. Ни луны, ни единой, даже самой крохотной звёздочки увидеть было невозможно. Молния разбила небеса на мириады осколков, каждый из которых низвергнул на землю потоки воды. В такой ливень нос на улицу не высунет и кошка. Тем более странно было наблюдать на пустынной мостовой скачущего во весь опор всадника. Он пронёсся галопом, минуя жилой квартал, резко пришпорил лошадь и спрыгнул на землю.

ЩЁЛК! Всадник, сняв перчатки, щёлкнул пальцами с длинными, острыми когтями, и у него на ладони засветился огонёк. Незнакомец углубился в лесную чащу и шёл долго, не оглядываясь. Дождь лил как из ведра. Всадник опустился на корточки. Взмахнул рукой. Пальцы его осветились ярко-алым. Молодой человек провёл ладонью над землёй. Чуть в стороне от места, где он сидел, трава стала багровой. Всадник принялся разгребать землю. Капля терпения и его усилия увенчались успехом: под мокрой землёй оказался люк.

Незнакомец извлёк из-под плаща серебряный меч с рукоятью, инкрустированной рубинами. Он подцепил крышку люка кончиком меча, и она открылась, явив взору узкий тоннель со ступенями, уходящими глубоко в землю. Подобрав полы плаща, всадник спустился вниз, освещая себе путь мечом.

Тоннель привёл в пещеру, на стенах которой горели факелы. Посредине стоял чёрный гроб. Юноша приблизился к нему и пару минут смотрел на крышку.

Визуально человеку было не больше двадцати лет. Худенькое лицо с тонкими чертами и фарфоровая кожа делали их обладателя похожим на куклу. Главным украшением этого лица были глаза: жгуче-чёрные, живые и выразительные, чуть приподнятые к вискам, будто у кошки. Завершая невероятность образа, голову юноши венчали чёрные волосы. Очень густые, они струились по спине, доходя до поясницы.

Молодой человек поднял крышку гроба. Внутри лежал дряхлый старик. На правой руке его сиял серебряный перстень с огромным изумрудом. Юноша схватил мертвеца за пальцы и сдёрнул перстень. Немедля, факелы зашевелились, будто раздуваемые порывом ветра. Крышка гроба захлопнулась, и откуда-то сверху раздался завывающий голос: «Отдай!».

— Чёрта с два! — молодой человек не был напуган. Он усмехнулся и надел перстень себе на палец.

— Тебе это дорого обойдётся! — сказал голос.

— Буду ждать с нетерпением! — неистово хохоча, юноша щёлкнул пальцами и исчез, оставив за собой лишь голубоватый дымок.

Глава 1

ЗАКОЛДОВАННЫЙ ДОМ

Год 1777.

Полуденный зной раскалил землю так, что она превратилась в огненный шар. Только облака в вышине ярко-лазурных небес да россыпи лесных зарослей на горизонте внушали надежду на то, что можно достигнуть приемлемых для жизни мест и не умереть от солнечного удара.

Если углубиться в сельву, можно увидеть: в непроходимой чаще расположился городок Пуэбло Мальдито. Его название — Город Проклятых — говорит само за себя. Окрестные жители избегают этого места: о нём ходит множество легенд, сказок и небылиц. Что из них правда, а что вымысел, сейчас уже трудно определить. Но одну из этих историй я и хочу рассказать.

Пуэбло Мальдито буквально утопает в зелени. Небольшие домики с остроконечными крышами и флюгерами, резными ставнями и коваными заборами раскиданы по всему городу. По мостовым, вымощенным булыжниками, едут экипажи, занятые дамами в дорого расшитых платьях и элегантными кавалерами во фраках. Чуть поодаль сияет куполами церковь. На Бульваре Конституции, что в центре, расположился поистине королевский дворец — дом Его Сиятельства графа Альсидеса Альтанеро. Каменный мост с перилами, разукрашенными ангелочками и феями, перекинут через реку. Хижины, низенькие и деревянные, хаотично разбросаны на противоположной стороне реки. В них живёт бедный люд: батраки, рабы, крестьяне. За хижинами раскинулись пастбища для скота и, чуть поодаль, эстансии[1] и поместья, принадлежащие богатым плебеям.

На окраине городка, на границе с лесом, стоит очень ветхий дом. С виду он кажется нежилым. По крайней мере, если судить по облупившейся штукатурке, выбитым окнам и покосившейся на бок двери. Но вечерами в доме горит тусклый свет.

Суеверные жители обходят стороной это место. Изначально считалось, что в доме обитают души мертвецов, не нашедшие покоя. Но, однажды, кто-то из смельчаков, посетивших дом, обнаружил: в нём живёт старик, такой же древний, как и сам дом. Спутанная борода доходит ему до пояса, а лицо покрыто морщинами так, будто этому человеку перевалило за сотню лет.

Если вы заглянете в местный трактирчик под названием «Башмак», там вас непременно предостерегут: ни в коем случае не подходить к дому с призраками и не общаться со стариком, живущим в нём. Ибо всё население, как богатое, так и бедное, уверено: старик обладает страшной колдовской силой, подобной урагану. Жители боятся этого дряхлого беднягу и величают его Брухо — колдун.

***

С наступлением сумерек жара спáла и бархат тьмы накрыл город. На небе одна за другой вырастали звёзды, крупные, как яблоки. Прохожих в этот час было мало, только экипажи, запряжённые разномастными лошадьми, то и дело сновали по центральной улице.

По мосту быстрым шагом спустилась женщина, одетая в длинное тёмно-бордовое платье с корсетом, увитым золотым шнуром. На голове — элегантная шляпка; лицо скрыто вуалью. Женщина была явно взволнована и мчалась прочь с таким рвением, будто увидела дьявола.

Соскочив с моста, она кинулась на дорогу, запрыгнула в экипаж, и тот унёс её в неизвестном направлении.

Обычно тихую реку разбудил поток волн. Встревоженные ураганом мелкие рыбёшки выпрыгивали на поверхность, судорожно открывая рты.

Из реки выбралась девушка. Хватаясь за камни и кусты, она доковыляла до берега и побрела вдоль него. Её простое серое платье было измазано илом, с длинных волос цвета пламени свисали водоросли. Девушка шла с трудом и, должно быть, не понимала, куда она идёт.

Утопленница бездумно брела и брела вперёд, пока не наткнулась на ветхий дом. Сквозь разбитое окно увидев мерцающий огонёк, девушка постучала в дверь. Никто не откликался. Она постучала сильнее. Источник света в домике задрожал и стал перемещаться. Кособокая дверка скрипнула. Засов на ней щёлкнул. На пороге вырос древний-древний старик с бородой. В одной руке он держал фонарь, в другой — длинную палку. Дед покосился на девушку.

— Эт кто это? — глухо буркнул он.

— Простите... не могли бы вы... меня впустить... переночевать, — прошептала гостья.

Старик медлил. Он поднял фонарь и осветил незнакомку. Девушка была красивая и совсем юная. От яркого света её лицо вдруг приобрело зеленоватый оттенок, она пошатнулась и, уцепившись за край двери, съехала вниз.

— Вот только этого мне не хватало, — проворчал дед. — Эй, чего это с тобой? А ну-ка, давай-ка, подымайся.

Но девушка не шевелилась. Тогда старик взмахнул рукой и тело гостьи зависло в воздухе. Дед, совершая манипуляции пальцами, загнал тело в дом. Дверь захлопнулась.

Дом внутри состоял из нескольких комнат, разделённых лоскутными ширмами. По стенам были развешаны канделябры с цепями, в центре расположились софа и два кресла на кованых ножках-лапах. В углу примостилась жаровня, на которой булькал и подпрыгивал чугунный котёл. Из него вырывались звуки, похожие на хрюканье. На красном ковре, что закрывал весь пол, лежала чёрная кошка.

Старик уложил девушку на софу. Но теперь он больше не был стариком. Едва переступив порог, он превратился в мужчину с седыми усами и бородой, одетого в золотистую рясу. Пальцы его были унизаны перстнями, один из которых — с огромным изумрудом — сверкал так, что мог бы заменить собой все фонари на улице.

Бывший старик отбросил палку в угол и подошёл к стеклянному шкафу. Тот сверху до низу был загромождён флаконами и сосудами различных форм: и изогнутых во все стороны; и перекошенных на один бок; и длинных и узких, в горлышко которых невозможно было ничем пролезть; и широких и пузатых, похожих на цветочные горшки; и совсем крошечных, которые едва ли можно было удержать двумя пальцами. Хозяин дома наклонился и извлёк с нижней полки продолговатый хрустальный сосуд, закрытый аметистовой пробкой. Мужчина вернулся к незнакомке и присел рядом с ней. Откупорив пробку, он вылил содержимое сосуда себе в ладонь. Бесцветная жидкость тотчас превратилась в розоватый порошок.

Мужчина обсыпал гостью порошком с ног до головы. Кожа её вспыхнула зелёным, а когда погасла, девушка открыла глаза. Вся обстановка в доме тут же исчезла. Остались только печь в углу, просевшая софа и старый сучковатый стол, вокруг которого сгрудились деревянные лавки. На соломе потягивалась исхудалая чёрная кошка.

— Где я? — девушка внимательно разглядывала старика.

— В моём доме, — прошамкал тот скрипучим голосом. — Оставайся, чего уж теперича, ночь на дворе. Но завтра утром те придётся рассказать, кто ты такая, и какого лешего ты притащилась в мою лачугу. Ты есть небось хочешь?

Гостья молча кивнула. Старик пошарил в печи и извлёк оттуда пригоревший котелок с чем-то съестным.

— На вот, поешь.

Он поставил котелок на стол, положил рядом ложку и краюшку хлеба. Девушка робко приблизилась и села на лавку.

— Лопай, а потом ложись спать. А я пойду посплю тож, — сказал старик, удаляясь в другую комнату, отгороженную ширмой с огромными кривыми заплатами.

Девушка открыла котелок и чуть не вскрикнула — из него пошёл синий пар и тут же стол оказался уставлен всяческими вкусностями. Здесь были и цыплячьи ножки, и вяленая рыба, и ростбиф, и ванильный кекс, и хрустальные графины с клубничным и ежевичным соком, и огромные спелые яблоки, у которых у всех, как на подбор, один бочок был красный, а другой жёлтый. Девушка некоторое время смотрела на яства, но голод пересилил страх, и она взялась за еду.

В смежной комнате раздался шорох. Старик выругался.

— Вот дьявол, посох забыл, — проворчал он и тут же появился из-за ширмы.

Ни на девушку, ни на волшебный стол он не обратил внимания. Дотащился до угла и взял сучковатую палку, с виду ничем не примечательную. Кряхтя и сопя, опираясь на палку и хромая на обе ноги, старик пошёл обратно, хотя минуту назад легко передвигался без всякой палки. Девушка провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду.

Глава 2

НАСЛЕДСТВО СТАРОГО КОЛДУНА

Дни тянулись за днями и, с тех пор, как в заколдованном доме поселилась гостья, которую, как выяснилось, звали Йоланда, минуло одиннадцать месяцев.

Йоланда рассказала колдуну о себе лишь пару слов: что она из богатой семьи, и что её преследовали и пытались убить, сбросив с моста в реку. Впрочем, старик особо и не расспрашивал. Девушка уверяла: она не бродяжка и не преступница, и ему этого было достаточно. Сердце у колдуна Брухо, несмотря на его хмурый, неприветливый вид, оказалось добрым. Он позволил беглянке остаться и даже не удивился, когда семь месяцев спустя Йоланда родила мальчика, дав ему редкое имя — Данте.

Поначалу, волшебство в доме восхищало и одновременно пугало девушку. Но позже она привыкла к нему и больше не вздрагивала, когда из дивана нежданно выскакивали летучие мыши, а камин (от возмущения, что в него положили слишком мало угля) превращался в ящерицу и убегал в неизвестном направлении.

Йоланда, качая колыбельку, вполголоса напевала что-то нежное. Её огненные волосы кольцами спускались по спине, а голубые глаза ласково смотрели на мерно спящего, необычайно красивого ребёнка. Со стороны могло показаться, что в колыбели лежит не младенец, а фарфоровая кукла. Редкая для субтропической местности белая кожа младенца, контрастирующая с иссиня-чёрными волосами и ярко-синими, как сапфиры, глазами, делали его похожим на некое иноземное существо. Йоланда и сама не знала, радоваться ли, что у неё родился такой ребёнок, или огорчаться. Ясно было одно: если мальчишка когда-нибудь появится на улице, навряд-ли он пройдёт по ней незамеченным. Брухо, со свойственной ему прямолинейностью, утверждал: этого ребёнка ждёт участь либо изгоя, либо идола. Йоланда злилась на старика за его речи. В конце концов, мальчик ещё маленький, чтобы пророчить ему тяжкую судьбу.

В последнее время Йоланда заметила: с Брухо происходит что-то странное. Он стал нервный, раздражительный, иногда без причины мог не разговаривать с ней целыми днями. Девушка не понимала, что же она сделала не так, пока в один прекрасный день старик, придя домой, не швырнул на стол пергаментный конверт с уже вскрытой сургучной печатью. Ясный взгляд Йоланды упал на конверт и она вздрогнула, точно ужаленная.

— Что это? — тихим голосом спросила девушка.

— Как бишь его... уведомление о завтрашнем сносе моего дома, во! — сообщил старик.

— Сносе дома? Но почему? Зачем они хотят снести дом? — Йоланда была поражена.

— А он, видите ли, им как бельмо на глазу. Он, видите ли, портит внешний вид и репутацию города, — Брухо помахал кулаком. — Этот, их прихвостень, графский секретарь, как-то даже ж приходил сюды. Не побоялся, что его тута призраки утащат. Предлагал деньжищи во-о-от такие, — дед развёл руки в стороны, точно обхватывая огромный мешок с деньгами. — Да ничего у них не выйдет. НИ-ЧЕ-ГО! Запомни, девочка. Дом-то заколдованный. Кто попытается его сравнять с землёй, сам туды и угодúт. Знаешь, чего с ним стало-то?

— С кем?

— С тем, что приходил. Помер. Попал под лошадь. Прям со всеми своими деньжонками. Как вышел отсюдова, так и угодил под лошадиные копыта. Деньжищи то графские тоды по всей улице разлетелись. Во был праздник народу! — дед зловеще расхохотался и вытер руки, испачканные сургучом, об бороду. — Я сюды никого не пущу, так и знай. Встану на пороге и не пущу. И ежели хотят сносить дом, пускай сносят вместе со мной. Вот так вот! — старик, пыхтя, поднялся и ушёл в соседнюю комнату.

Йоланда дрожащими руками взяла конверт и провела пальцами по вычурной надписи с адресом. Поверх неё стоял золотой герб Его Сиятельства Графа Альсидеса Альтанеро.

— Всё не унимаетесь, — произнесла она. — Считаете себя выше всех людей на земле, вершителями чужих жизней и судеб.

Ужасная мысль поразила девушку, и она уронила конверт на пол.

— А если... если они узнали? Если это из-за меня? Ох, боже мой, нужно было бежать из города. Может быть, ещё не поздно, да, ещё не поздно, мне нужно бежать отсюда!

Йоланда ринулась к себе. Данте спокойно посапывал в колыбельке, засунув в рот большой пальчик. Девушка вынула из дубового шкафа мешок и начала запихивать в него вещи: пелёнки Данте, гребень, несколько платьев... Когда узелок был собран, она связала его концы верёвкой и затолкала под кровать. Она уйдёт ночью. Так будет лучше.

Ужин прошёл в напряжённом молчании. На сей раз котелок наколдовал жаренного поросёнка, гроздья винограда, румяные булочки с джемом, клубничный сок и сметанный торт с кусочками мармелада. Брухо угрюмо расковыривал на тарелке кусок поросёнка. Йоланда, дабы не выдать свою нервозность, помалкивала, будто воды в рот набрала.

В десять часов старик уковылял спать. Йоланда убрала со стола и взялась наворачивать круги по гостиной.

— Если хочешь уйти, иди сейчас, — вдруг услышала она низкий голос.

— ЧТО?! — девушка обернулась, силясь найти источник звуков. Но в комнате никого не было, кроме неё самой да ещё чёрной кошки в кресле.

— Это ты сейчас со мной разговаривала? — спросила Йоланда кошку.

— Я, — не стала отпираться кошка.

И хотя Йоланда старалась уже ничему не удивляться, в этот раз не удивиться она не смогла. Кошка смотрела на неё ярко-жёлтыми, точно лимоны, глазами.

— Ты настоящая кошка или галлюцинация? — спросила девушка шёпотом.

— Я кошка, — отозвалась кошка. — Волшебная.

— Значит, ты умеешь разговаривать?

— Совершенно верно!

— А почему ты раньше не разговаривала со мной?

— Не было повода.

— А откуда ты знаешь, что я хочу уйти?

— Ну, я всё-таки волшебная кошка. Я вижу вещи, которые не замечают люди, — кошка улыбнулась во весь рот.

— Почему ты думаешь, что я должна уйти именно сейчас? Я хотела подождать пару часов.

— Наверное, потому что мы, кошки, волшебные или не очень, всегда чувствуем опасность.

— Опасность?

— В этом доме тебе угрожает опасность, — кошка сверкнула глазами.

— Только мне?

— Только тебе.

— Но почему?

— Потому что ты — не волшебница. Единственная не волшебница из обитателей этого дома.

— А как же мой сын? Он... он... тоже не волшебник.

— Я бы не была так в этом уверена, — кошка лениво потянулась. — Впрочем, решать тебе. Я только предупредила. Если ты хочешь уйти, то иди сейчас и одна, без ребёнка.

— Оставить Данте здесь? — Йоланда выпучила глаза.

— Именно.

— Но я не могу уйти без сына.

— Какая ты глупая, — скептически заметила кошка. — Не зря ты оказалась в такой ситуации. Тебе не жаль тащить младенца с собой неизвестно куда, но жаль оставить его здесь, в тепле и уюте. Этот дом находится под защитой очень древней и очень сложной магии. Любой маг, любой человек, наделённый даже каплей волшебства, будучи здесь, станет неуязвим ни для кого и ни для чего. Данте лучше остаться здесь.

— Тогда... тогда я тоже останусь, — промямлила Йоланда. — Если магия этого дома так сильна, как ты говоришь, значит, он сможет защитить всех, кто здесь находится.

— Я бы не была так уверена, — повторила кошка. — В тебе нет волшебства, — с этими словами кошка спрыгнула с кресла, зевнула и пошла по направлению к комнате, в которой спал Брухо. Похоже, она решила составить ему компанию.

Йоланда задумалась. Безусловно, это крайне глупо — слушать советы какой-то кошки, даже если она говорящая. Всё равно это кошка, а не человек и навряд-ли она способна дать мудрый совет.

С такими мыслями Йоланда вернулась в спальню. Покормила Данте и закутала его в одеяльце, на уголке которого было вышито имя мальчика. Но вдруг громкий треск разрезал тишину спящего дома. Йоланде показалось, что это обвалилась крыша. Уложив Данте в колыбель, она вернулась в гостиную и тотчас вскрикнула: комната была объята пламенем. Самое ужасное, что пути к выходу оказались заблокированы: и дверь, и окна так обгорели, что вот-вот грозились рухнуть. Огонь явно пришёл снаружи. Видимо, дом подожгли умышленно. Неужели об этой опасности и предупреждала волшебная кошка?

Йоланда понятия не имела, что ей делать в такой ситуации. Она огляделась по сторонам в поисках сосуда, в который можно было бы набрать воды. Взгляд её упал на тяжёлый графин, стоящий на полке неподалёку. Она цепко ухватила его, кинулась за водой, но обнаружила, что дверной проём исчез. Вместо него была гладкая стена. Меж тем, пламя перекинулось на мебель и ковёр в гостиной.

Тщетно пометавшись и постучав в стену, Йоланда подумала разбудить Брухо. Наверняка его колдовство способно потушить любой пожар. Но, надо полагать, дом вознамерился ей в этом помешать. Когда Йоланда добежала до места, где находился вход в спальню старика, она уткнулась в глухую стену.

— Помогите! — вне себя от ужаса закричала девушка. — На помощь! Горим!!! Мы горим!!!

Ответа не последовало. Йоланде показалось, что она в доме совсем одна, все, все её бросили. Нет, она не может сдаться! Она должна что-то придумать и выбраться, ведь у неё теперь есть Данте!

Йоланда решила: единственный шанс на спасение — схватить Данте и вылезти вместе с ним в окно спальни. Девушка побежала в комнату. Её спальня не была ещё охвачена ни дымом, ни огнём. Вот только Данте... Данте в колыбели не было. Зато по комнате ползала большая красно-жёлтая каскавела[2], легонько постукивая трещоткой об пол.

Йоланда вжалась в стену. В голову ей закралась мысль: эта тварь сожрала Данте! Но змея не могла так просто взять и проглотить ребёнка. Скорее всего, она бы его укусила или задушила, и, в этом случае, должен был остаться труп. Но его не было, как и следов крови. Младенец попросту испарился. Пока эти чудовищные фантазии метались в мозгу у Йоланды, каскавела подползла к двери и свернулась возле неё кольцом.

По щекам девушки потекли слёзы от страха, главным образом за судьбу Данте. Собрав остатки храбрости, Йоланда доковыляла до окна и попыталась его открыть. И тут вдруг змея заговорила человеческим голосом:

— Зря-я стара-а-аешь-шь-ся. Дом т-те-е-ебя не вы-пус-с-тит.

— Кто ты? — Йоланда вся дрожала. — Откуда ты здесь взялась?

Змея щёлкнула трещоткой и в мгновение ока обратилась в чёрную кошку.

— Я тебе вчера сказала, что дом будет защищать только тех, у кого есть магическая сила, — жёлтые глаза кошки хищно сверкали.

— Где Данте?

— В надёжном месте. С ним всё будет хорошо, — кошка чуть наклонила голову на бок. — Прощай, — она взмахнула хвостом, вновь обратилась в змею и выползла за дверь.

Йоланда бросилась было следом, но в тот момент, когда кончик змеиного хвоста оказался по ту сторону комнаты, дверь исчезла. Как и окно на стене. Йоланда осталась заложницей комнаты. Напрасно она стучала и звала на помощь — никто не откликался.

Тогда девушка села на пол, обречённо ожидая своей участи. Не прошло и пятнадцати минут, как комната наполнилась едким дымом. «Хоть бы я задохнулась прежде, чем сюда доберётся огонь, — подумала Йоланда. — Лучше уж умереть от удушья, чем заживо поджариться». Это была её последняя мысль. Вдохнув ядовитую гарь, Йоланда потеряла сознание.

В центре охваченного огнём дома стоял древний старик. На плече у него сидела чёрная кошка. В руках он держал младенца. Языки пламени лизали колдуна, не обжигая его. Младенец проснулся и теперь истошно орал. Дед, не реагируя на крики, указательным пальцем рисовал в воздухе замысловатый узор. В месте, над которым поколдовал Брухо, пламя стало синим. Маг наклонился и уложил младенца прямо в его центр. Ребёнок продолжал орать. Его фарфоровое личико покраснело от надрывных воплей, но огонь, тем не менее, не причинял ему неудобств. Старик снял с пальца перстень — серебряный, с зелёным изумрудом — и наколдовал шнурок. Он нанизал на него перстень и ещё какой-то микроскопический флакончик с аметистового цвета жидкостью. Дед надел шнурок на шею ребёнку и приложил руку к его груди. Синее пламя вспыхнуло, став зелёным. Младенец замолчал, широко распахнутыми глазами наблюдая, как от руки волшебника прямо к нему в грудь льётся золотистый свет. Продолжалось колдовство несколько минут. Закончив, старик щёлкнул пальцами. В руке его появился длинный сучковатый посох. Он стукнул посохом об пол трижды. Раз — горящий дом раскололся на две части и земля под ногами колдуна разъехалась. Два — раздался треск. Старик, кошка и дом провалились прямиком под землю. Три — расщелина сомкнулась, будто её и не было. Младенец в полном одиночестве остался лежать в центре пустого поля.

Чуть поодаль сгрудилась кучка людей — жителей городка. Они явились поглазеть на пожар и теперь не могли прийти в себя от изумления.

— Все это видали? — спросил полноватый мужчина с лысиной.

— Они испарились, ушли под землю, — прошептала худенькая седовласая женщина.

— И следов не осталось.

— Только ребёнок.

— Э-э-э... Может его забрать оттудова? — промямлил очень высокий бородатый мужчина несоответствующим его внешнему облику писклявым голоском.

— Ну вот ещё! Этот ребёнок наверняка проклят. Всё, что связано с этим мерзким домом, — опасно.

— Не удивлюсь, если это сам Дьявол явился к нам в облике младенца, — вновь подал голос лысый.

— Он не сгорел при пожаре.

— Все исчезли, а он живой и здоровый.

— Этого выродка надо убить, пока он не накликал беду на весь город! — сказала безобразная старуха в красном чепце и перекрестилась.

Люди одобрительно заголосили, но так и простояли на месте ещё некоторое время, не в силах договориться, кто же пойдёт за ребёнком к «прóклятому» месту.

— Ну ладно, так и быть, я пойду, — сдался долговязый с женским голосом. — Даже ежели в него вселился Сатана, это всего-то младенец. Ничего он нам не сделает, а попробует, так я его... того, шею сверну и делов-то.

Данте, явно не ожидая подвоха, удивлённо разглядывал ночное небо. Прямо над его головой сверкали звёзды, а яркий полумесяц был похож на пышущий жаром, аппетитный рогалик с повидлом.

Высокий подошёл к младенцу и брезгливо взял его на руки. Другие с опаской приблизились.

— Он на человеческого детёныша то не похож, — лысый сморщился. — Поглядите, глаза как у кошки, — косые, и сам весь бледный, как утопленник. У нас и нет таких, от кого могло бы родиться такое. Точно Дьявол.

— Чего с ним делать то будем? — спросила женщина, похожая на рыбу.

— Кинем его в речку да и всё! — отозвалась старуха. — От греха подальше.

Данте, в конце концов, почувствовал недоброжелательность и, хныча, замахал ручонками.

— Чёртово отродье! — выругался длинный, едва не выронив ребёнка из рук. — Пошлите быстрее к реке! А то мало ли чего можно ожидать от этого существа.

Люди уже готовы были двинуться в путь, как вдруг раздался крик:

— Стойте!

К толпе приближался нескладный человек, одетый в залатанную куртку и рваные штаны, болтающиеся на нём, как на вешалке. Он прихрамывал на одну ногу, но при этом умудрялся бежать довольно быстро.

— Стойте, кому говорю! Не смейте трогать ребёнка! Я заберу его к себе!

Глава 3

ВЛЮБЛЁННЫЕ

Годом ранее.

Луна — яркая, огромная, словно начищенный до блеска поднос, — господствовала на небе в эту ночь. Тишину центральной улицы внезапно нарушил стук копыт. Из зарослей акации появился всадник, одетый в костюм гаучо[3]: белая рубашка, красное чирипас[4] до колен, из-под которого выглядывали вышитые белые штаны; чёрные сапоги со шпорами и на каблуках. В обмотанный вокруг талии красный кушак-фаха[5] был вставлен кинжал с рукоятью, инкрустированной драгоценными камнями. Голову мужчины венчала шляпа; лицо скрывалось под шёлковым платком.

Свернув в аллею, гаучо поскакал галопом и остановился у заброшенного оружейного склада. Он привязал лошадь к дереву и замер на месте, точно часовой. Ростом юноша был невысок и, очевидно, молод — даже многослойная одежда не скрывала его подростковую худощавость.

Гаучо стоял неподвижно некоторое время, пока сбоку не раздался выстрел. Вероятно, это и был сигнал, которого дожидался незнакомец. Он пошёл на звук выстрела. Завернув за склад и немного углубившись в заросли, всадник в тот же миг упал в чьи-то объятия. Шляпа свалилась на землю — по плечам рассыпались светлые кудри. Это оказалась девушка.

— Совсем с ума сошла? — спросил приятный мужской голос. — Зачем ты так вырядилась? Если бы я не знал, что это ты, меня бы хватил удар.

— Я хотела тебя увидеть. Я соскучилась, — прошептала девушка и, обвив руками шею своего кавалера, покрыла поцелуями его лицо.

Влюблённые спрятались под раскидистым палисандровым деревом. Девушка была довольно привлекательна: очень худенькая, с крупными карими глазами и светлыми волосами. Если судить по тонким, изящным чертам, она явно происходила из семьи аристократов.

Молодой человек, часть лица которого скрывалась в тени, был одет в форму карабинера[6]: синий мундир с пуговицами, чёрные сапоги и белые обтягивающие штаны. На голове у него расположился кивер с красным плюмажем[7] посредине; из-за пояса торчали два пистолета.

— Я должна вернуться домой до рассвета, — сказала девушка.

— Почему?

— Как почему? А если кто-то в доме проснётся, а меня нет? Впрочем, муж такой идиот, он поверит, даже если я ему скажу, что ходила на ночную церковную службу, — девушка захихикала, прикрывая рот рукой. — Вот только его отец... Тот ещё гусь, вечно всё вынюхивает, высматривает. Ненавижу его!

— Значит, ты сбежала прямо из-под носа у своего муженька? — издевательски бросил молодой человек, крепко прижимая возлюбленную к себе.

— А то! Я ему в йерба матэ[8] добавила снотворную настойку, которую пьёт наша кухарка, — она рассмеялась громче.

— Вот хитрюга, — кавалер погладил девушку пальцем по щеке и закрыл ей рот поцелуем.

— Я тебя обожаю, я тебя люблю, Гаспар. Ради тебя я готова на всё! — пылко затараторила девушка.

— Ро, если ты не хочешь, чтобы нас увидели, — отозвался Гаспар, — тогда пойдём отсюда.

— Куда?

— Туда же, куда и в прошлый раз.

Ро поморщилась.

— Как ты себе это представляешь? Я ведь одета по-мужски! — она опять рассмеялась. — Хозяин гостиницы скончается прямо на месте, если карабинер и гаучо заявятся к нему вдвоём и скажут, что им нужна меблированная комната...

Дата добавления: 2015-01-03