Pac Ft Elton John – Ghetto Gospel

Проси все, что хочешь

- Тебе когда вставать? – спросил Броуди, одним глазом глядя на Себастьяна из подушки.
- Видимо, скоро, - хрипло ответил Смайт и посмотрел на пол, куда вчера вечером швырнул часы, - Не могу без времени.
- А пробовал?
- Привык.
Они хмуро смотрели друг на друга. Какое-то другое утро, это понимали оба. За окном было еще темно и им хотелось, чтобы день не наступал, снимая с них наручники решений и дневного света.
Броуди резко поднялся. Себастьян продолжал лежать, вытянув руки над головой.
- Встанешь?
- Нет, - Смайт перевернулся на живот и зарыл глаза, - Разбудишь через час?
Броуди поднял с пола джинсы и надел их.
- Через час?
- Да.
- Хорошо.

Забравшись на барный стул, он пил минеральную воду прямо из бутылки. В холодной кухне стоял синий прозрачный свет. Чертово утро похозяйничало и тут.
Хотелось чего-то… выпить. Он подошел к холодильнику, открыл дверцу и повесился пальцами на ручке.
Блядь, ничего толкового. Ну, собственно, он дома-то почти и не живет.
Взглянул на часы, простучал пальцами по столешнице. Ему не надо рано вставать, а Себастьян должен будет услышать мобильный и проснуться.
Зайдя в спальню, он тихо лег на край кровати и потянул на себя одеяло. Оно не поддавалось, потому что было обмотано вокруг Смайта.
Что ж. Тогда так.
Он прижался к его боку спиной и накрылся тем, что смог вытянуть. В ответ Себастьян подвинулся и накрыл его одеялом с головой.

- Да… забыл предупредить, - Себастьян стоял в дверях в темной прихожей. Весь в черном, весь Мистер МистИк. Тусклый свет мягко отливался от черной кожи его штанов.
- И? – Броуди стоял на пороге кухни в одних джинсах. В одной руке у него была чашка, в другой дышала сигарета.
- Я останусь у тебя на несколько дней.
- Я так понимаю, мое мнение ничего не значит.
- Абсолютно, - равнодушно произнес Смайт, - Открой мне дверь, я не знаю твой замок.

Репетиция в театре была, пожалуй, самым важным моментом в жизни театра. Если не брать в этот же набор премьеру, когда все стоят на ушах и готовы набить друг другу сердечки на скулах, то репетиция, несомненно, была живым существом.
Все, кто участвовал в этом содоме, сидели, валялись, лежали на сцене. Режиссер всегда был в первом ряду, всегда что-то пил, всегда что-то жевал, но стоило ему унюхать искру правды в мизансцене, он начинал рвать актеров на части.
Сегодня был последний прогон. Спектакль они играли вечером.
Броуди лежал на спине и читал. Похоже, до него сегодня никому тут нет дела. И всем все равно, что у него главная роль.
- Готов? – в подошву его ботинка чем-то ударили. Он приподнял голову и увидел перед собой Марка, который приходился ему по роли младшим братом.
- Да, - Броуди улегся поудобнее, - Я давно читал это и давно все прошел. А ты?
Марк сел рядом, обняв колени. Он был тонким и прозрачным, иначе его описать было нельзя. Светлые отросшие волосы, какое-то девчачье лицо с длинными серыми глазами. Одежда всегда на нем болталась. Наверное, он выбирал ее только по росту.
- Не очень. Волнуюсь.
Марк почти всегда был в запасе, хотя Броуди признавал в нем сильного актера.
- Ну… знаешь, у меня тоже живот сводило, когда я первый раз вышел на сцену.
- Знаю, - Марк улыбнулся. – Так со всеми бывает, я не маленький ребенок, этим меня не успокоишь.
- А на сцену я вышел, когда зал был абсолютно пуст, - добавил Броуди и накрыл листами бумаги лицо, - Со всеми такое бывает. У нас мало диалогов. Но если ты что-то забудешь, я тебя вытяну.
- Это же мои реплики.
- Я ж говорю, я все помню.
Завибрировал мобильник. Броуди приподнял бедра, чтобы вытащить его из заднего кармана.
- Да!
- Я предлагаю тебе сегодня не задерживаться.
- У меня премьера, Себ. Я буду после полуночи.
- Я с уважением отношусь к твоей работе, но дома ты должен быть не после полуночи, а до. Хоть на минуту, но раньше.
- Это практически невозможно. Ты сказал, что это моя работа. Работа. Произнести по буквам?
- Произносить по буквам будешь другие слова. И говорить их будешь другим людям.
- Мне не нравится этот разговор.
- Мне не нравится, когда меня заставляют ждать. И потом… кто тебе давал право выбора?
Кладя мобильник себе на грудь, Броуди уже был накручен. Какого черта…
- Проблемы?.. – Марк легко поднялся на ноги, и Броуди посмотрел на него снизу вверх.
- Ни одной.
Он уходил и Броуди уже массировал взглядом его спину.
Себастьян Смайт, ты заигрался. Ой, как ты неправ…

Обычно он старался заехать домой до спектакля. Сегодня он вцепился в свою гримерку, как умирающий в руку медсестры. Себастьян больше не звонил, у него было часа три до грима, переодевания и убийства двух сигарет сразу. Он лег на кушетку и закрыл глаза.
Дверь открылась, и он вскинул голову. Приснилось? Дверь была заперта, он в комнате один.
Уронив голову на подлокотник, он попытался снова задремать.

Все прошло, как надо. Волнение на пределе, испарина на уровне, тремор контролировался, эмоции зашкаливали, смерть героев предусмотрена не была.
Диалог между братьями спасать не пришлось. Марк сыграл отменно, выдав слезы в конце финальной фразы. Глядя на него, Броуди искренне недоумевал. Как можно не замечать такую картинку в альбоме всей труппы? Он же сделает игру любого с полпинка.
В конце диалога они должны были обнимать друг друга. Зал замер, когда изящный Марк бросился к Броуди и, сжав плечи старшего брата, выкрикнул ему в лицо:
- Ты так и не поверил в то, что я тебя люблю?
Броуди затрясло от этих слов. На репетиции Марк был спокойнее.
- Я понял, понял! – кричал Броуди и огромные серые глаза вытаскивали из него всю черноту неозвученной фабулы, - Я не оставлю тебя теперь!
- Ты мой брат! Ты единственный человек, кому я говорю эти слова!
- Если бы я их не услышал, я бы уехал в Балтимор и никогда не вернулся.
- Нет, - Марк замотал головой, и его руки больно вцепились в плечи Броуди, - Ты не понимаешь. Я – самый близкий тебе человек.
- Понимаю, - Броуди прижал к себе тонкое тело, - Кровь никогда не отдает молчанием. Она всегда бьет в самый подходящий момент.
Они застыли. Марк плакал у Броуди на плече, сжимая его пиджак на лопатках сумасшедшими пальцами.
Свет гаснет. Сильные аплодисменты.
Занавес.
Броуди попытался оторвать от себя руки Марка и не смог. С улыбкой он остановился, понимая, что для парня значат эти хлопки, он ведь так боялся.
Марк отвел от него лицо и Броуди увидел его мокрые глаза.
- Ты был настоящим!
- Спасибо, - и Марк вдруг больно поцеловал его в губы.
Броуди попытался отклонить голову, но руки почему-то все еще прижимали Марка к груди. Приняв это за одобрение, тот снова потянулся к Броуди, теперь уже медленнее, переместив ладонь на его шею. Их губы встретились и Броуди зашатало.
- Прекрасно, - сказал Себастьян, который наблюдал за ними из-за рояля. Его вообще не было видно и неизвестно, сколько он там стоял и сколько успел увидеть, - Отличная игра, мой мальчик.
Марк снял руки с Броуди и, коротко взглянув на Смайта, спросил:
- Это твоё?
Броуди молчал. Он не знал, его это или нет.
- Надо было сказать, - Марк отошел в сторону и взглянул на Смайта, - Надо было сказать, что ты не один. Извини, - кивнул он Себастьяну, - это было не очень правильно с моей стороны.
Он ушел, больше не произнеся ни слова.
Себастьян вышел из тени, насмешливо глядя Марку вслед, и Броуди приготовился к самому худшему.
- Это был порыв, Себ.
- Я видел.
- Я не хочу ничего объяснять, потому что состав преступления отсутствует.
- Вы вместе сыграли эту сцену лучше, чем актеры другого состава.
- Правда?..
- Правда. Но вживаться в роль так не стоит, - Смайт тронул Броуди рукой за плечо, - Например, сейчас в это закрутило трех человек.
Он пошел к выходу. И Броуди знал, что сегодня они не увидятся.

Ему совсем не хотелось ехать домой. Не зная, что ждать от Смайта, не зная, что ждать от себя, он потерянно стоял посреди своей гримерки. Потом сорвал с себя галстук и лег на кушетку.

- Неважно выглядишь, - услышал он, и ему пришлось все-таки открыть глаза. Дернувшись вперед, он увидел сидящего на стуле Смайта.
- Кто тебя впустил?
- Ты никогда не закрываешь дверь в свою обитель? – Смайт развел руками.
- Я, кажется, закрывал.
- Ага… - и Смайт улыбнулся.
Броуди сел на кушетке, взглянул на наручные часы. Он проспал всего час.
- Я сказал, что ты неважно выглядишь, - повторил Смайт.
- Ты забыл, что тебе вчера дали по лицу? – спросил Броуди, - Что ты тут делаешь?
- Представь, я скучал. И я просил тебя быть дома до полуночи. Ты не появился. Поэтому я тут.
- Представь, ты мешаешь, - Броуди снова захотелось оттолкнуть их отношения, - Мне надо иногда отключаться. Если хочешь остаться, то просто сиди молча.
- Как скажешь…
Он встал со своего места и подошел к кушетке.
- Можно сесть тут?
- Сиди.
- Никогда не видел, как ты приходишь в себя после спектакля.
- Смотри.
Он подошел к встроенному шкафу и вытащил оттуда свою одежду. Смайт вскинул брови.
- Ты мог бы не переодеваться. Сценический костюм вполне пригоден для жизни.
- Я должен.
- Ты никому ничего не должен.
Броуди узнал этот тон. Слова Смайта спровоцировали его тяжелый взгляд.
- Себастьян…
- Знаю.
Не поднимаясь, он достал телефон и приложил его к уху.
- Можно.
Броуди застыл с одеждой в руках.
Дверь отворилась и в гримерку зашел Марк.
Броуди ошарашенно смотрел на него.
- Ты ведь и не думал, правда?.. – Смайт протянул руку Марку и тот подошел к кушетке, начиная расстегивать рубашку.
- Блядь, Смайт, ты не сделаешь этого…- Броуди отступил к зеркалу. У него начались схватки, и слабость с силой ударила под колени.
Марк уронил рубашку на пол и стал расстегивать джинсы. Смайт серьезно смотрел на Броуди.
- Давай, - сказал он тихо, - Уже ночь. Я все-таки хочу отвезти тебя домой.
- Нет.

- Иди к нему, - приказал Себастьян, и Марк подошел к Броуди.
Увидев перед собой распахнутые глаза, он потерял дар речи. Глаза были красивыми или сейчас все, что он видит, приобретало статус драгоценности?.. Рука Марка обняла его за шею и, погладив ее, опустилась ему на грудь.
- Ты бы разделся, - услышал Броуди голос Смайта, - Ему будет неудобно.
Марк в упор смотрел на Броуди, расстегивая его ремень. Ухватившись руками за стол позади себя, Броуди опустил голову и увидел, как разошлась расстегнутая ширинка у Марка на джинсах.
- Дай его мне, - произнес Себастьян и Марк потянул Броуди за руку в сторону кушетки.
Смайт улыбнулся и принял Броуди из рук Марка. Взяв его за руку, он заставил его опуститься на колени.
- Не бойся, - негромко сказал он, - Просто тебе некуда деться от меня.
Броуди выключили. Разум блеснул в последний раз и, ощущая эрекцию, Броуди положил руку себе между ног.
Себастьян стал раздеваться. Он делал это сидя, и бросал вещи тут же на пол. Когда дело дошло до брюк, ему пришлось подняться. Одним движением стянув их с себя, он оказался совершенно раздетым.
Броуди поднялся. Он стоял между ними и был повержен уже сейчас. Хороший мальчик внутри него плакал, а плохой прыгал вокруг хорошего с психоделией в глазах.
Руки Марка провели по его спине. Сзади.
Губы Себастьяна нашли его рот. Спереди.
Это уже было.
- Отлично, - сказал Смайт, - Я люблю, когда ты такой. Ты даже представить не можешь, как дорого я плачу за то, чтобы видеть тебя таким.
- Каким? – прошептал Броуди ему в губы. Руки Марка из-за спины расстегивали пуговицы на его рубашке.
- Ты в полном подчинении. Мне страшно от этого. Ты можешь взорваться в любой момент, и я всегда боюсь, что не справлюсь с этим.
Броуди выкрутился из собственной рубашки и руки Марка занялись его джинсами.
Через минуту он был без одежды.
- Боже, как красиво, - Себастьян опустил глаза вниз, с силой провел пальцами по его животу снизу вверх и, приподняв голову Броуди, крепко сжал на его челюсти пальцы, - Это такое зрелище, мой хороший, что ты бы не смог остановиться, увидев сейчас себя.
Марк обошел Броуди и остановился около Себастьяна. Тот обнял его за талию и указал Броуди на кушетку.
- Садись. Теперь ты должен смотреть.
Тот упал спиной вперед и у него не возникло мысли прикрыться чем-нибудь, потому что сеанс начался сразу же, как его тело коснулось грубой обивочной темно-коричневой ткани.
Эти двое перед ним были чувственно-изящны в своей обнаженности. Себастьян заломил Марку голову и стал целовать его шею. Руки Марка были на талии у Смайта и, поглаживая его, целенаправленно шли вниз. Коснувшись руками его ягодиц, Марк, не прекращая целовать Себастьяна, завел в него палец. Смайт, не разрывая поцелуя, сильнее прижался к Марку. Его опыт был бы очень кстати, но сейчас это было слишком томительно для них троих.
Броуди откинул голову и взглянул в потолок. Блядь, убейте его. Как можно отравить человека желанием? Как можно наполнить им легкие до краев?
Он бросил голову вперед, потому что Марк садился на него сверху. Себастьян зашел за спинку кушетки и положил Броуди руки на плечи.
Марк был уже готов. Готов настолько, что опустился на Броуди быстро, мягко и с легким стоном. Себастьян наклонился вперед и поцеловал его. Броуди смотрел на весь этот разврат и, блядь, это было жестоко. Он не хотел быть в стороне.
Марк двигался красиво, выписывая тазом волну, ударявшую в Броуди. Одной рукой он упирался ему в грудь, а другой – в спинку кушетки. Себастьян прижимал его руку сверху ладонью и смотрел на них двоих.
Броуди поднял голову и встретился глазами со Смайтом. Марк приподнимался и опускался на нем, словно ему было заплачено за то, чтобы он делал это.
- Себастья-ан… - прошептал Броуди и Смайт, запрокинув его голову, стал целовать его в губы. Поцелуи были сильными, крепкими, языки прижимались друг к другу на несколько секунд. Себастьян помогал Броуди окончательно сойти с ума.

Марк стал подстанывать. Постепенно все громче и громче. С каждым ударом своей задницы о ноги Броуди он приближался к финишу. Броуди еле дышал, подбрасывая его бедрами.
- Хватит, - жестко прекратил это Себастьян и Марк со стоном остановился, – С тебя достаточно.
Марк не выдержал. Резкая остановка выбила все пробки из его сознания, но финишная лента уже обвилась вокруг его груди. Схватив себя за член, он кончал Броуди на живот, почти плача, хватаясь рукой за его плечо и падая губами на его грудь.
Окончательно ошалев от такого зрелища, Броуди схватил Себастьяна за руку.
- Сюда. Быстро.
Смайт не торопился. Он обходил препятствие медленно, давая Марку шанс уйти самому, а не быть согнанным. Он все еще вздрагивал на Броуди и Смайт, подойдя к нему, развернул его голову и нежно поцеловал в губы.
- Спасибо. Ты все сделал правильно.
Марк слабо улыбнулся и встал на ноги. Он выглядел уставшим и Смайт провел рукой по его спине.
- Ты возьмешь меня? – спросил он у Броуди, стоя перед ним.
- Я уже устал ждать.
Смайт оседлал Броуди и, примерившись, направил его член в себя.
- Черт возьми, Себ…
В такой позе они еще не были. Себастьян сверху выглядел беззащитным, неуверенным, беспомощным и даже взгляд его, казалось, о чем-то просил. Держась за плечи Броуди, Смайт на секунду застыл, а потом просто опустился вниз.
- Каждый раз, - прошептал он, приподнимаясь, - когда я занимаюсь этим с тобой, - он аккуратно стал опускаться обратно, - я благодарю дьявола, - тихий стон вырвался из его горла и он сдвинул брови, - за то, что он подарил мне тебя…
Броуди молча смотрел на него. То, что он слышал, было для него не очень понятно. И это было не в первый раз. Смайт уже произносил такие слова и он не знал, правильно ли он их услышал, истолковал, принял в себя, переспал с ними, посмотрел на них, стал с ними жить.
Себ быстро подходил к обрыву. Кажется, он не видел, что скоро его шаги оборвутся.
На глазах его выступили слезы. Он смотрел Броуди в глаза и…
Не может быть, Смайт. Я не ожидал от тебя такого. Слыша эти слова раньше, я не верил, что ты способен.
- Ты можешь просить меня, о чем хочешь, - выстонал Себастьян, - Позже я… может быть… черт! – он насадился очень глубоко и приблизил лицо к Броуди, - Позже я уже не смогу тебе сказать… этого… Господи!
- Пусть он уйдет, - попросил Броуди и Себастьян, не оборачиваясь, сказал тому, кто, отойдя в сторону, все еще был в гримерке:
- Пошел вон.

Больше они не слышали ничего и не видели ничего, кроме себя самих. Так близко друг к другу им быть еще не приходилось. Обнимая Себа за тонкую талию, подводя руки под его задницу, касаясь собственных ног, помогая ему довести их обеих до общего конца, Броуди видел перед собой поверженность в ее самом прекрасном проявлении. Смайт всегда был на высоте, был непредсказуем, жесток, тверд и неумолим. Сейчас же перед Броуди был красивый мужчина, который отдавался ему с дикой болью в рабском взгляде, хватающийся пальцами не только за его плечи, но и за остатки своей свободы, не знающий, что он может еще подарить сразу им двоим.
До конца оставалось всего несколько толчков, и Броуди переместил одну руку Смайту на спину. Он поддерживал его, зная, как ему самому будет трудно удержать в руках плачущее тело.
Смайт опустил голову и тихо стонал Броуди в грудь. Держась рукой за его шею, он старался прижаться к нему.
Их стоны вбивались друг в друга и, слепившись, падали между ними большими липкими каплями.
- Я люблю тебя, - прошептал Себастьян и Броуди не смог оторваться от новых слез в его глазах.
- Я люблю тебя, - успел сказать Броуди.
Задохнувшись в собственных криках, они обнимали друг друга так крепко, что сладкая боль в их животах не отпускала их очень долго. И каждый из них знал, что впервые эти слова стали для них правдой.

Одеваясь, Броуди посмотрел на Смайта, уже готового к выходу. Тот стоял около открытого шкафа с костюмами и, засунув руки в карманы, внимательно смотрел на них.
- Я видел тебя почти во всем, - сказал он и достал плечики с красным вельветовым пиджаком, - Я помню все твои роли. А вот это чудо я никогда на тебе не наблюдал.
- Это мой личный пиджак, - сказал Броуди, застегивая рубашку и подходя к Смайту, - Может быть, он понадобится для чего-нибудь.
- Берем его домой, - сказал Смайт.
- Скажи мне, то, что ты сказал… теперь уже правда?
Себастьян развернул его к себе спиной, приложил красный пиджак к плечам.
- Четко сел. Он будет очень хорошо смотреться на тебе.
И, наклонившись к его уху, прошептал:
- Я люблю тебя. Это достаточная правда?
Не оборачиваясь, Броуди улыбнулся:
- Ты сказал, что я могу просить тебя обо всем.
- Да.
- Обо всем?..
- Только предупреждай, когда твой кулак в очередной раз полетит в мою сторону.
- Тогда сюрприза не будет.
- Тогда не предупреждай.
- Ты плакал.
- Да, - Смайт опустил глаза, - Чертова поза наездника. Открывает все чакры. В тот момент я искренне верил в то, что люблю тебя.
- Сука.
- Твой кулак уже близко?
- Он уже ударил тебе в душу и вышел из твоей спины между шестым и седьмым позвонками.
- А я думал, что на мне броня, - Смайт все еще смотрел вниз.
- Ты был уверен, что любишь меня?
- Да твою-то мать! - Себастьян швырнул пиджак Броуди в лицо и пошел к двери, - Стоит раз в жизни сказать правду, так сразу хуева куча вопросов.
Броуди перекинул пиджак через плечо и пошел вслед за ним к двери.
- Не оставляй меня одного после такого признания.
- Иди и пристрели себя, - донеслось из темного коридора.
- А как насчет того, что я тоже люблю тебя?
- Жду тебя в машине, - крикнул из-за поворота Смайт.
- Сволочь, - сказал Броуди и стал закрывать дверь гримерки.
- Я все слышу…

Michael Buble – Feeling Good (Бродвейский джаз)

Они оба любили ночь. Она вымотала им все нервы, она подарила их друг другу, они делали вместе с ней самые удивительные вещи на свете, включая самих себя.
Сидя в машине Смайта, Броуди подумал, что они все-таки должны поехать сегодня к нему домой.
Себастьян включил музыку.
Броуди откинул голову и закурил, отправляя плевок превосходства в свою потрепанную жизнь. Длинные пальцы легли на руль, и огромный черный джип Себастьяна Смайта длинной скользкой амплитудой, убивающей все живое, мягко вторгся в поверженную ночь.

Два ганстера смотрели вперед, лаская друг друга своим молчанием.
Их любовь была ужасающе-прекрасна.
Их секс был потрясающей автоматной очередью в открытые раны друг друга, которые не успевали зарастать. Оба были готовы умереть друг в друге, одновременно пуская пули друг другу в висок.
Дым от сигар добирался до их стильных черных шляп, когда руки одного сдирали пиджак с плеч другого.
Сильные плечи были покрыты укусами белоснежных зубов самого умелого любовника.
Красивые губы изгибались в отвратной улыбке, когда их обладатель опускал другого перед собой на колени.
Когда вокруг все просто жили, они в темноте били друг друга о грязные стены, не закрывая прекрасные глаза и в любой момент ожидая появления врагов. Поэтому пальцы одного постоянно были на затворе другого.
И если им приходилось делать это, один отрывался от чужих горьких губ и тот, кто хотел их убить, еще стоял, но был уже мертв.
Не считая трупы, они были в начале собственного черного списка.
Список был сброшен со стола, когда один бросал на него другого и прижимался губами к его дрожащему впалому животу.
Они рвали горло всем, кто смел поднять глаза при встрече с ними.
Блядь, любовь бывает и такой. С кровью, смертью и тайными слезами. С любимым телом, умирающим в твоих руках. С едва слышным «спасибо» и криком на приоткрытых губах. С разведенными с разные стороны коленями и горячими ладонями на вспотевшей спине. С нежностью, которой не может быть по определению между двумя убийцами. С болью, источник которой ты никогда не найдешь.
И пусть кто-то только шепнет, что это неправильно.
Они встанут рядом и ваша жизнь упадет черной трухой к их начищенным ботинкам на самых стройных в мире ногах.
И дунув на стволы своих револьверов, они приподнимут углы своих шляп так, чтобы был виден только беспощадный взгляд. Не больше.
За такое зрелище и умереть не жалко.
Но лучше отползти вперед задницей, чтобы не вплетаться в их блядскую историю.

Себастьян едва заметно улыбнулся, взглянув на Броуди, уложившего руку с сигаретой в открытое окно.

Дата добавления: 2015-01-03