Назад в Город огней

Вернувшись в Лунд, я устроился работать ночным портье в тамошнем «Гранд-Отеле». Это была скучная работа, общаться с посетителями я мог очень немного. Когда в 23:00 начиналось моё рабочее время, гости обыкновенно не въезжали в гостиницу и не выезжали из неё, а собирались ложиться спать, и мои основные обязанности состояли в том, чтобы удостовериться, что гостиница всё ещё на месте, ничего не горит и гости могут спать спокойно. Проведя таким образом немного больше года, я решил опять поехать во Францию. Воспоминания о времени, проведённом в Париже, у меня остались хорошие, а французский образ жизни явно по мне.

Однажды утром, читая газету «Сюдсвенскан», я заметил объявление о работе, которое меня заинтересовало. «Шведский организатор автобусных туров ищет управляющего для недавно построенной гостиницы в Париже». Я послал в это туристическое агентство свои данные, и меня пригласили на собеседование. Оно прошло хорошо, и неделю спустя меня вызвали для второго собеседования. Оба раза я был очень возбужден, почти как перед BASE-прыжком, и старался расслабиться, говоря себе: «Йефто, если ты смог прыгнуть с Тролльвеггена, то уж как-нибудь справишься с собеседованием при устройстве на работу». Это немного помогло.

Спустя неделю после второго собеседования позвонил президент агентства и спросил, интересует ли меня еще эта вакансия. Так я и стал управляющим гостиницы.

Несмотря на то, что сам затеял всё это дело, я вдруг сильно забеспокоился и засомневался, то ли я делаю. Получится ли у меня управлять гостиницей в Париже после только лишь года работы портье? «Так не пойдёт. Надо успокоиться и идти дальше», — думал я. «Если продолжать сомневаться, то я никогда этого не смогу!»

После двух недель обучения в Мальмё меня наконец послали в Париж. И я увидел свою гостиницу.

Вместо входной двери было две толстых доски с цепью и замком. В вестибюле красовалась огромная бетономешалка. Шестиэтажная гостиница представляла собой полный беспорядок. Таких весьма желательных вещей, как мебель, ковры и даже обои, не было и в помине. Единственным, что я знал наверняка, было то, что гости прибудут через 12 недель.

Где мне приобретать продукты для гостиницы? Чем заполнить мини-бары в гостиничных номерах? Как нанять обслуживающий персонал? Какой лучше сделать пол в вестибюле? Какая пекарня печёт лучшие круассаны? Приходилось не спать ночами, решая эти и другие вопросы. Я нанял уборщиц из Португалии, ночных портье из Алжира и официанток из Дании. Закончив этот процесс, я начал обучать новых служащих, изучая в то же самое время бухгалтерский учет. Разумеется, в мои обязанности входило и управление финансами гостиницы, и поскольку я прежде никогда не имел дела с миллионными суммами, потребовалось срочно ликвидировать этот пробел.

Первые гости прибыли 17 февраля 1987 года и, к сожалению, были приняты не совсем лучшим образом. Мини-бары были пусты из-за задержек поставок, а телевизоры не работали, потому что спутниковая антенна на крыше еще не была установлена. Когда гости звонили в обслуживание номеров, чтобы заказать чашку кофе, я посылал за ним кого-нибудь в ближайшее кафе. Кофеварка в комнате для завтрака была не в порядке.

Приблизительно через месяц все оборудование в гостинице наконец заработало, но возникли другие проблемы. Зима была необычно холодна, а в строительстве есть понятие «разрушение от мороза». В общем, когда снег начал таять, часть талой воды переместилась через крышу прямо в гостиницу. Краска на лестничной клетке отслоилась, и её куски приземлялись на ковры и постояльцев гостиницы, как огромные снежинки. Маляры исправили это, и тут случилась новая неприятность.

В подвале находился, скажем так, фекальный насос. Обычно стоки из туалетов двух нижних этажей собирались в отстойнике, расположенном ниже уровня земли, рядом с комнатой для завтрака. Оттуда упомянутый насос перекачивал их на 20 футов вверх и далее в парижскую канализацию. И вот однажды проклятый насос почему-то решил качать не из отстойника, а в него. Сначала заполнился отстойник, потом туалеты, затем — холл перед обеденным залом, и наконец начал наполняться сам этот зал. Естественно, то, что туда полилось, не было чистой водой и пахло ужасно. Когда гости стали спрашивать, не развожу ли я в гостинице свиней, я понял, что случилось страшное. Надо было срочно что-то делать. Даже жители соседних домов жаловались на зловоние, пропитавшее весь квартал. Специальный грузовик с цистерной осушил мой бедный отель с помощью большой трубы, а несколько нанятых мной водопроводчиков быстро заменили старый насос.

Первый год, который я был управляющим гостиницы, я работал семь дней в неделю и 12 часов в день. Мой офис, куда едва помещался стол Ikea, был в 13 футах под землей и без окон. Я не мог стоять в нем во весь рост и редко приглашал кого-нибудь в эту «дыру в земле». Несмотря на все трудности, гостиница работала в целом удовлетворительно. Штат состоял из трудолюбивых людей, и я был доволен, что создал хорошую атмосферу. Те немногие из посетителей, которые оказались моими земляками, сказали, что я напоминаю Джона Клиза из телешоу «Отель „Башни Фолти“». Надо признать, я был рад услышать это. Я всегда мечтал однажды выпить пива с Джоном Клизом в лондонском пабе.

Однажды в воскресенье меня пригласили на чай к одной француженке, которую я знал через Скотта. Ее дом располагался в богатом Седьмом районе Парижа. Все гости были очень элегантно одеты и, к сожалению, невероятно скучны. Нечаянно я обратился к молодому человеку примерно 25 лет не совсем, возможно, в тех выражениях, какие приняты в этом обществе, и стоило мне упомянуть, что не выезжаю на охоту и не живу в замке, как он отвернулся, чтобы продолжить разговор с кем-то из его круга.

Проведя таким образом час и выпив три чашки чая, я собирался уехать, когда заметил худощавую миниатюрную темноволосую женщину, которая не казалась столь рафинированной, как другие гости. Я предложил ей чашку чая «Граф Грей» и представился. Она тоже представилась. Мне пришлось попросить её повторить то, что она сказала. Она повторила. Затем она была столь любезна, что повторила в третий раз, и тогда я окончательно понял и запомнил: Йолэн де Сен-Жюст д'Отэнж. Мы проболтали несколько часов, и прежде чем уехать, я спросил у нее номер телефона и тщательно записал его в записной книжке. Ее простые, прямые манеры и чувство юмора очень понравились мне.

Через две недели после нашей первой встречи мы с Йолэн пообедали вместе. Нам было так приятно общество друг друга, что в конце концов я перебрался к ней жить. Впервые с начала моей карьеры управляющего я работал меньше 12 часов в день. А ещё впервые в жизни я влюбился, и это было фантастическое чувство. Йолэн читала мне стихи и рассказывала о французской истории и культуре.

После года знакомства мы поженились. Свадьбу сыграли в замке ее тети, Шато де Гамбэ, недалеко от Парижа. Я хорошо помню, как отец Йолэн извиняющимся тоном сказал, что не мог устроить большую свадьбу. Маленькая свадьба лучше, чем никакая, подумал я, и не поверил своим ушам, когда он сказал, что пригласил только 250 гостей. Двадцать моих лучших шведских друзей присоединились к нам на свадебном обеде. Когда обед заканчивался и должен был начаться танец, один друг приблизился ко мне и прошептал: «Йефто, это лучше, чем Даллас». (Он имел в виду телесериал с таким названием).

От адреналиновых приключений со Скоттом и Бернаром я перешёл к новым — с Йолэн.

После шести месяцев семейной жизни Йолэн доказала мне свою любовь, впервые испытав свободное падение. Она прыгнула в тандеме с моим хорошим другом Андерсом Тулином. У Андерса тогда было больше 1 500 прыжков. Йолэн и Андерс прыгнули с 13 000 футов, а я — за ними и падал рядом. Я подлетел к Йолэн и поцеловал её в губы, пока мы падали на скорости 120 миль в час. Мы держались за руки все 60 секунд падения к матушке-земле. Йолэн и Андерс приземлились мягко. Её первый прыжок вполне удался.

Дата добавления: 2014-12-23