Абсолютная защита обязательственных прав

Для современного отечественного гражданского оборота нередки случаи использования договорных конструкций, направленных на установление негативных обязательств (запрета на совершение тех или иных сделок с третьими лицами).

Правовые ограничения такого порядка содержатся в дистрибьюторских и агентских договорах, договорах франчайзинга (часто в данных соглашениях предусмотрены положения ограничивающие конкуренцию). Помимо этого, ограничениями такого рода являются: запрет на передачу вещи в последующий залог и запрет на уступку права требования.

Использование таких запретов приводит к возникновению следующего вопроса, каким образом должна осуществляться защита прав, возникающих из подобных обязательств? Является ли единственно верным способом защиты, лица, пострадавшего от нарушения таких обязательства, обращение к контрагенту с требованием о возмещении убытков? Учитывая существующую в практике отечественных судов проблему систематической недокомпенсации убытков, данный подход представляется ошибочным.

Интересным видится вопрос о допустимости противопоставления договорного запрета третьему лицу, чье вступление в договор привело к нарушению такого запрета. Логичным выглядит противопоставление лишь в отношении недобросовестных лиц (которые знали или должны были знать о существовании такого запрета).

Таким образом, возникает вопрос в праве ли лицо, пострадавшее от нарушения договорного запрета обратиться к третьему лицу с требованиями о возмещении ущерба? Если да, то о каком способе защиты идет речь? Как нам кажется, существуют два варианта противопоставления третьим лицам негативных обязательств:

1. Требование, вытекающее из деликта, о взыскании убытков с недобросовестного третьего лица. В английском праве признается данный деликт и имеет название tortuous interference with contract.

2. Более радикальный вариант это признание сделки, совершенной в нарушение договорного запрета недействительной.

Стоит отметить, что схожая ситуация возникает в случае, когда стороной совершается сделка, которая приводит к нарушению позитивного обязательства. Канонический пример, случай повторной продажи вещи, когда продавцом в нарушение обязательства по отчуждение вещи в пользу покупателя, заключается сделка по передаче вещи третьему лицу, сделавшему более выгодное предложение. В данном случае возникает аналогичный вопрос о возможных способах защиты, помимо очевидной возможности взыскания, понесенных убытков. Существует ли возможность оспаривания повторной купли-продажи, при условии, что последующий покупатель является лицом недобросовестным?

Рассуждая с позиций справедливости, выглядит логичным привлечение к ответственности лица намеренно спровоцировавшего нарушение должником договорного обязательства. Однако с точки зрения правовой доктрины выглядит как минимум неоднозначно. По сути это приводит к использованию абсолютной (против неограниченного круга лиц) защиты прав из обязательственных, то есть относительных правоотношений. Конструкция довольно сложная для освоения и частично идущая в разрез с устоявшейся концепцией относительной природы обязательственных правоотношений.

Отход от догматических представлений в пользу «духа права» и принципа добросовестности в данном случае выглядит обоснованным.

Актуальность данному вопросу придает следующее обстоятельство: опираясь на действующее законодательство, существует возможность выведения деликтного иска уже «сегодня». Статьей 10 Гражданского кодекса предусмотрена возможность взыскания убытков в случаях злоупотребления правом (при всех сложностях применения данной статьи). Кроме того действующее законодательство в ряде случаем допускает оспаривание сделок, совершенных в нарушение договорного запрета: цессия в случае нарушения запрета о уступке права требований, нормы о залоге.

Стоит ли основываясь на данных примерах, говорить о том, что законодатель идет в ногу с зарубежной практикой и предусматривает исключения из относительной природы обязательственных прав или напротив стоит считать это случаями единичными. Нормативное обоснование для такого шага содержатся в п. 4 ст. 1 гражданского Кодекса РФ «Никто не в праве извлекать выгоду из своего недобросовестного поведения».

Но готово ли правовое сообщество к таким кардинальным переменам?

Ю.А.Тымчук *

Дата добавления: 2014-12-24