Руби, 22, Мельбурн, Австралия

Я сначала хотела написать что-нибудь про «прекрасный закат в прошлый четверг» или рассказать историю про то, как познакомились мои мамочка с папочкой. Чудесная, кстати, история. Не считая того, что я вызубрила её наизусть, благо слышу по несколько раз в год на всяких «упаси Господь ты не придёшь» семейных событиях. Если уж вам вдруг интересно, то вкратце: на дворе был 86 год и случился снегопад. Это было романтично, трогательно, с первого взгляда, пока смерть не разлучит нас и т. д. Всё как полагается. Для справки: мы живём в Мельбурне, штат Виктория. Австралия. Снегопады для нас не просто редкость, а БОЛЬШАЯ редкость. Собственно, тот самый был пока последний. Но я его даже не видела. Меня тогда и в планах не было. Так что всё это происходило не со мной, чувствовала это совсем не я и, вообще, это не моя история. А мне хотелось, чтоб была моя. До жути. Самая настоящая МОЯ ИСТОРИЯ. Которой я потом буду доставать детей, внуков и далее по списку, до кого доживу.

Я, кстати, не представилась. Меня зовут Руби Уилсон, мне 22 года. Так вот, я раздумывала, о чём бы написать и как грустно, что у меня нет своей истории к такому-то возрасту. Целую неделю я ощущала себя совершенно потерянной. Это в плюс к моей хронической потерянности. Даже мой дед, который с трудом отличает сегодняшнюю газету от вчерашней, сказал, что меня нет здесь больше, чем обычно.

История. Я была уже готова из-за такого дурацкого повода впасть в депрессию или вляпаться во что-нибудь эдакое. Я всё бродила до ночи по улицам, напичканным людьми (у нас вечно какие-то гран-при, конференции, выставки и куча туристов). Я мало спала и много ела. Или мало ела и много спала. Мне уже казалось, что прошла не неделя, а как минимум месяц.

Работаю я на фрилансе, ни с каким начальством проблем не было. Проблема была только со мной. Я даже расплакаться не могла. У меня только постоянно крутились мысли о своей абсолютно несобытийной жизни и о том, как это убого и глупо. Как неинтересно у меня всё в этом, как говорят, удивительном мире. На восьмой день мне стало пофигу. Абсолютно. Я даже позвонила заказчику и обговорила детали дальнейшей работы.

Я составляю сметы. Ради этого, видимо, училась в одном из лучших университетов Австралии. Грустить ещё и об этом у меня просто не было сил.

Я уложила волосы. Я даже накрасила ресницы. Вышла из дома с твёрдой мыслью: не вернусь сюда до 23.59. Решила, что сегодня последний день, когда я буду чего-то ждать. И если нет - значит нет. Бесцельно шататься мне надоело. У меня был чёткий план. Парк аттракционов, Башня Риалто (253 м) со смотровой площадкой на верхушке, «Полли Вудсайд» - старинный корабль, ставший ныне музеем. И, наконец, моё великое паломничество завершал Королевский Ботанический сад. В этих местах я со школы не была. Всё равно ничего лучше для нынешнего дня я придумать не могла.

И вот в 23.02 я, совершенно вымотанная, злая на весь мир, плюхнулась задницей в светлых джинсах прямо на газон. Мне было плевать, кто что подумает (если вообще подумает), отстираются ли зелёные пятна и как жить дальше. Я только хотела домой и тишины. До обязательного возвращения был час. Ходьбы до дома пятнадцать минут. Получается, оставалось всего сорок пять. Мне тогда казалось - долгих, ужасно нудных сорок пять минут. Но я принципиальная. Я ждала. Теребила ленточку от воздушного шарика со спайдерменом, который мне где-то всучили, и терпела.

Ко мне подсел какой-то мальчишка лет одиннадцати. Сказал, что его зовут Том. Что у него убежал хомяк. Попросил отдать ему шарик, если я надумаю пойти куда-нибудь, где мне он не пригодится. Спросил, откуда он у меня. А ещё сказал, что он тут неподалёку у кузины в гостях и что она его жутко достала. Спросил, чего я вообще тут сижу? И предложил жвачку. Апельсиновую. И, знаете, я взяла. Она оказалась очень крутая. Другого слова не подобрать. Будто я не жевала жвачки лет сто. Я ему так и сказала, что она крутая. И отдала шарик. И вспомнила, откуда он. Рассказала, где сегодня была и что видела. Про уличных актёров и мимов. И про занудного экскурсовода, которого какой-то тип попросил больше ничего не рассказывать, а дать просто попялиться. Я говорю Тому: «Ты представляешь, он согласился!» Даже я с ними немного постояла и просто посмотрела, так это было замечательно.

Про собаку с пакетом в зубах, за которой бежала смешная тётка в майке с Микки-Маусом и запнулась об меня. Ещё про доброго таксиста. И немного про злого. Что-то про попкорн. Про то, как на смотровой площадке на меня нагадила птица. Представляешь, говорю, прямо на глазах у того клёвого красавчика из рекламы новой сети кофеен. Я стою и чертыхаюсь, а он пялится на меня с баннера со своей обворожительной улыбкой. Томми отвечает, что там никакой не красавчик, а дурень в пиджаке, и покатывается со смеху.

Я сама уже не помню, что рассказывала. Столько всего. Очень много. А потом мы нашли его хомяка. Потому что он залез в мой рукав. Пошли есть мороженое в круглосуточном кафе. И Томми сказал, что я забавная. И добрая. И что у меня «офигенски классная жизнь». Он всё пел мне заезженную песенку Kaiser Chiefs «Ruby», немного картавя, отчего она становилась совершенно особенной. А глаза-то делал какие... такие наивно-жалостные, особенно на строчках:

«Руби, Руби, Руби, Руби, Оо-Оо-Оо-Оо

Знаешь, знаешь, знаешь, знаешь?..

Что со мной, со мной творишь ты?»

Мы все смеялись. Я и он. И те немногие посетители этого маленького кафе. Кто знает, может, среди них кто-то тоже ждал свою историю.

Я проводила Томми до дома. Та самая кузина орала, что уже собиралась звонить в полицию. Мы с ним махали друг другу рукой, пока она не утащила его в дом. И я, раз уж на то пошло, потащила себя к себе. Спасибо тебе, восьмой день.

Дата добавления: 2014-12-23