Культурное развитие народов Советского Союза и русская культура

Пути развития отечественной науки

Проблемы и противоречия развития страны в 1964-1985 гг. не могли не сказаться на ситуации в духовной сфере. Среди исследователей до сих пор не существует единой точки зрения на ситуацию в советской культуре тех лет. Часть историков и культурологов полагает, что в отличие от экономики и политической сферы, происходившее в культуре никоем образом не укладывается в понятие «застой». Другие, наоборот, считают, что тенденции распада и деградации, начавшиеся в идеологии и культуре, потом постепенно начали распрост­раняться на все сферы жизни в СССР. Очевидно, что истина может быть найдена при учете всех полярных оценок. И действительно, духовная жизнь советского общества тех лет вовсе не выглядит как совершенно застывшая, мертвая зона, где не возникает никакой борьбы, разномыслия и господствует полное единообразие. Наоборот, творческий поиск нового, духовная неудовлетворенность в этот период отечественной истории по сравнению с предшествующим десятилетием заметно обостряются. В то же время, нельзя не признать, что именно в области идеологии, массовом сознании начинают созревать те мысли, идеи, настроения, которые окажутся смертельно опасными для прежнего уклада жизни, культурных и нравственных ценностей, ориентиров общественного развития, станут благодатной почвой для грядущей перестрой­ки и либеральных реформ. При этом следует иметь в виду, что трудности и деструктивные моменты в духовной сфере и общественном климате в те годы, не были, конечно, всеобъемлющими, и проступали далеко не сразу, и что в целом поступательное развитие культуры в нашей стране про­должалось.

Особенно впечатляющие успехи в конце 1960-х — начале 1980 -х годов были достигнуты советской наукой, прежде всего в области физико-математических и естественно-научных зна­ний. Завоеванные в те годы советскими учеными передовые позиции и сегодня, по прошествии уже более двух десятилетий непрерывных реформ и перестроек, позволяют России оставать­ся среди наиболее развитых в научном отношении держав.

Прежде всего, заметно улучшилась материальная база науки: доля расходов на нее в национальном доходе в 1970 г. состав­ляла 4%, а в 1985 г. — уже 5%. За те же годы количество научно-исследовательских институтов увеличилось с 2078 до 2607, а количество научных работников возросло с 928 до 1491 тыс. В свою очередь развитие НТР стало важным факто­ром, способствовавшим подъему советской экономики. Одной из ключевых задач, которые стояли перед советской приклад­ной наукой, было обеспечение энергетических потребностей страны. В русле реализации этой задачи ученые внесли боль­шой вклад в разработку новых энергоресурсов в труднодоступ­ных районах Севера, так же был разработан принципиально новый метод изготовления многослойных труб для газопрово­дов огромной протяженности. Быстрыми темпами прогресси­ровала ядерная энергетика. В СССР строятся новые атомные реакторы для исследовательских целей, открываются новые АЭС, спускаются на воду новые, существенно более мощные атомные ледоколы. Эта работа велась под научным руковод­ством академика А. Александрова. Позитивные сдвиги намечаются в биологии. Так, специалистами Института био­логической химии им. М. Шемякина удалось получить искус­ственные гены и найти подходы к изменению наследственнос­ти растений и живых организмов. Создаются новые мощные телескопы, построенный в эти годы советский радиотелескоп РАТАН становится самым мощным в мире.

Флагманом советской науки этого времени по-прежнему оставалась советская космонавтика. Достижения советской космонавтики тех лет и сегодня во многом являются непре­взойденной вершиной человеческой мысли. Технологические наработки тех лет по сей день лежат в основе большинства осуществляемых в мире программ освоения космического пространства. В технологической гонке с США Советский Союз избрал более перспективный путь развития своей космической отрасли. Не сумев создать ничего подобного советским раке­тоносителям, американцы в середине 1970-х годов отказались от разработок одноразовых ракет «Аполлон» и перешли к созданию многоразовых космических кораблей («челноков»). В эти же годы СССР, продолжая совершенствование своих ракетоносителей, главное внимание уделил созданию около­земных пилотируемых станций. Советские орбитальные стан­ции должны были стать космической рабочей площадкой и одновременно научной лабораторией, положить начало коло­низации космоса человеком. В основе этой программы ле­жало предвидение К. Циолковского о том, что человечество перешагнет планетарный уровень развития и превратится в космическую расу только тогда, когда человек начнет жить и работать непосредственно в космосе.

В результате в области создания околоземных многомодуль­ных станций СССР обогнал США и прочие страны как минимум на 30 лет, в то время как запуски американских «челноков» не привели к серьезному технологическому прорыву в освоении космоса, кроме того, их запуски стоили в несколько раз доро­же, чем советских одноразовых ракетоносителей. Когда же СССР в середине 1980-х годов был освоен отечественный космический корабль многоразового использования «Буран» с ракетоносителем «Энергия», то выяснилось, что и в этом компоненте Советский Союз является лидером, поскольку грузоподъемность советского «челнока» оказалась в несколь­ко раз выше, чем у американских при более экономичных затратах на каждую единицу выводимого в космос груза.

Важной вехой в развитии советской и мировой пилотируемой космонавтики становится 18 марта 1965 г. В этот день советский космонавт А. Леонов впервые в мире совершил выход из кораб­ля в открытое космическое пространство. Было продолжено освоение планет солнечной системы. 3 февраля 1966 г. впервые в истории была осуществлена мягкая посадка спускаемого ко­рабля на Луну и телепередача с ее поверхности на землю. Через полтора года, 18 октября 1967 г., советский спускаемый аппа­рат впервые в истории совершил плавный спуск и посадку на Венеру, и земные ученые смогли получить ценнейшую инфор­мацию о планете. Заметным событием, открывавшим широкие перспективы в развитии космических технологий, становится произведенная Советским Союзом 30 октября того же года пер­вая в истории автоматическая стыковка двух искусственных спутников Земли «Космос-186» и «Космос-188». И, наконец, 16 января 1969 г. на околоземной орбите заработала первая экспериментальная космическая станция, на борту которой трудился экипаж в составе В. Шаталова, Б. Волынова, А. Ели­сеева, Е. Хрунова. В 1970 г. началась новая важная страница в освоении Луны — на поверхность спутника земли был выса­жен первый лунный самоходный аппарат. С этого времени русское слово «Луноход» вошло во все языки народов планеты Земля. В 1975 г. советский корабль «Союз» совершил стыковку с американским кораблем «Аполлон».

Определенная специфика в эти годы существовала в облас­ти развития гуманитарного знания и общественно-научных дисциплин. В эти годы ученых обществоведов начинают шире привлекать к участию в работе над важными политическими

Космическая станция «Салют-6». Павильон «Космос» на ВДНХ. 1981 г.

документами, а так же к подготовке долгосрочных комплекс­ных программ развития. Период своего ренессанса пережива­ет в СССР прикладная социология, но теоретическая социоло­гия продолжает обслуживать узкопартийные интересы. Столь же противоречивые тенденции определяют в эти годы лицо советской экономической науки. С одной стороны, ученые экономисты внесли свой вклад в создание и обоснование новой генеральной схемы развития и размещения отраслей народ­ного хозяйства, участвовали в выработке других грандиозных проектов этого времени. С другой стороны, тогдашние эконо­мисты и обществоведы теоретическую мысль в экономической науке направляли либо в русло апологетики хозяйственных достижений «развитого социализма», либо по пути «критики» западного экономического опыта передовых капиталистичес­ких держав.

Сложный путь прошла в конце 1960-х — начале 1980-х годов философия. Сохранявшийся идеологический контроль серьезно мешал оживлению философских исследований. Мно­гие работы по философии, выходившие в эти годы, по-прежне­му представляли собой по существу набор идеологических штампов и призваны были обслуживать текущую политичес­кую конъюнктуру. Другим признаком кризиса философии становилось замыкание авторов на «внутренних» проблемах своей науки, когда философские вопросы ставились, так сказать, «в чистом виде», без их взаимоувязки с окружающей действительностью, в сугубо схоластическом ключе. В то же время, в эти годы весомый вклад в развитие философского знания внесли такие крупные философы, как Э. Ильенков, М. Лифшиц, В. Асмус и др. В большинстве своем эти авторы развивали философскую традицию марксизма-ленинизма, творчески осваивая и преобразовывая его. Вместе с тем в это же время в нашей стране происходит становление альтерна­тивных философских взглядов. Так, в эти годы получает большую известность немарксистская концепция развития человеческого общества, автором которой являлся видный отечественный ученый JI. Гумилев. Его книга 1979 г. «Этно­генез и биосфера земли» сразу же получила большой резонанс. Парадокс, связанный с этой книгой, заключался в том, что вплоть до перестройки она издана так и не была, но обзоры и отзывы на нее свободно печатались в советской печати (такое случалось с работами зарубежных, но не советских авторов). Суть гумилевской концепции сводилась к отрицанию им со­циальных факторов в истории, на их место автор выдвигал безличную биохимическую энергию — пассионарность, кото­рую Гумилев и провозглашал, в противовес официальным обществоведам, движущей силой исторического развития.

Под решающим воздействием господствующих идеологи­ческих установок продолжала развиваться историческая наука. Показательным в этом отношении является судьба так называемого «нового направления» историков, изучавших историю Великой Октябрьской социалистической революции, ее предпосылок, специфики империализма в России, станов­ление отечественного рабочего класса. По всем этим вопросам сторонники «нового направления» пытались дать свои не дог­матические ответы, хотя и в общем русле марксизма-лениниз­ма. К историкам «нового направления» принадлежали такие исследователи, как П. Волобуев, К. Тарновский и др. С кри­тикой историков нового направления выступили видные уче­ные, среди них И. Ковальченко, В. Бовыкин и др. Ход научной дискуссии был прерван вмешательством партийных органов. Под давлением отдела науки и учебных заведений ЦК КПСС (возглавлявшийся фронтовым другом Брежнева С. Трапезни­ковым) новое направление подверглось не столько критике, сколько административному разгрому. В те же годы была запрещена публикация истории коллективизации, подготов­ленная авторским коллективом во главе с видным исследова­телем аграрных отношений В. Даниловым, подвергнута кри­тике работа А. Некрича, в которой в духе доклада Хрущева на XX съезде освещалась политика советского руководства в на­чале Великой Отечественной войны.

В то же время советской исторической наукой были достиг­нуты и значительные результаты. Одним из ее достижений становится выход многотомных, «Истории КПСС», «Истории СССР с древнейших времен до наших дней», «Истории Второй мировой войны». Выходят энциклопедические издания по истории Революции, Гражданской и Великой Отечественной войн. Больших успехов достигли советские историки в изуче­нии древней и новой истории России. В эти годы продолжается плодотворное творчество таких известных отечественных историков, как Б. Рыбаков, В. Янин, Н. Дружинин, А. Пре­ображенский и др. По истории революции и советского общества выходят работы И. Минца, М. Кима, Ю. Полякова, А. Сам­сонова и др. Работы историков этих лет не были лишены не­достатков, связанных с отмеченной выше политизацией исто­рического знания, излишней лакировкой значимых событий прошлого. В то же время историческая наука продолжает оставаться полем серьезных дискуссий. С новой интересной концепцией происхождения Руси и первых веков отечествен­ной истории выступил А. Кузьмин в Москве, свое видение вопросов истории Древней Руси предложил ленинградский историк И. Фроянов. Широкую дискуссию вызвали публикации

А. Зимина о проблемах истории средневековой Руси, в том числе о «Слове о полку Игореве».

Раскол в среде интеллигенции. Рождение альтернативной

культуры

Культурная жизнь страны по-прежнему отличалась динамиз­мом и многообразием. Советское искусство продолжало ока­зывать свое воздействие на жизнь общества, пользоваться авторитетом во всем мире. В 1965 г. М. Шолохов становится лауреатом Нобелевской премии. Мировой славы и признания добились мастера советского балета М. Лиепа, Е. Максимова,

В. Васильев и др. Зрительской симпатией и любовью пользо­вались фильмы советских кинорежиссеров С. Бондарчука, Ю. Озе­рова, Л. Гайдая и др. Среди художников большую известность в эти годы получают А. Шилов, И. Глазунов и др.

Развитие советского искусства, в еще большей мере, чем развитие науки в этот период определялось многообразием

В. Белов В. Чивилихин и Л. Леонов (в центре). 1 970 г.

стилей, направлений, мировоззренческих ориентиров. Значи­тельный вклад в развитие отечественной литературы внесли писатели «почвенного» направления, продолжающие в своем творчестве классическую линию в русской литературе, раз­мышляющие на страницах своих книг о судьбах России, о глу­бинном смысле жизни человека, утверждающие необходимость возрождения традиционных нравственных ценностей: С. За­лыгин, В. Распутин, Ф. Абрамов, Ю. Бондарев, В. Шукшин,

В. Белов и ряд других самобытных художников слова. Важным событием в литературной жизни этих лет становится выход новаторского по форме и философского по содержанию рома­на-эссе В. Чивилихина «Память», в котором автор через лич­ное восприятие истории анализирует прошлое и настоящее России. Столь же значимыми для литературной и обществен­ной жизни страны стали исторические романы В. Пикуля. На эти годы приходится и творчество выдающего русского поэта Н. Рубцова [4|.

Биография

Николай Михайлович Рубцов (1936-1971) — выдающийся русский поэт, родился в с. Емецке Архангельской обл. (в тот момент Архангельская обл. с Вологодской обл. составляли единую Северную обл.). ОтецМ.А. Рубцова родом из вологодского села Самылково, работал продавцом в сельпо, в дальнейшем возглавил Отдел рабочего снабжения в местном

леспромхозе, мать —А. М. Рычкова. В 1942 г. умирает мать поэта, отца призывают на фронт, сам Н. Рубцов оказывается в детдоме. В 1950 г. он заканчивает семилетку и поступает в Тотемский лесной техникум. Не окончив лесотехникум, летом 1952 г. Рубцов перебирается в Архангельск. Год работает угольщиком на тральщике. В 1953 г. поступает в г. Кирове в горно-химический техникум. Осенью 1955 г.

призван на Северный флот. В 1956-1959 гг. служит на эсминце «Острый», посещает литобъединение при газете «На страже Заполярья», начинает публиковать первые стихотворения. В дни Суэцкого кризиса Рубцов пишетзаявление отправить его добровольцем в Египет. В мае 1959 г. попадает в госпиталь, осенью —демобилизован. Перебирается в Ленинград, работает рабочим на Кировском заводе. В 1961 г. выходит коллективный сборник «Плавка» со стихами Н. Рубцова. Летом 1962 г. тиражом 6 экз. друзья поэта издают самиздатовский сборник поэта «Волны и скалы» (в 1998 г. репринтное переиздание). В том же году Рубцов заканчивает среднюю школу рабочей молодежи и поступает в Литинститут им. А. М. Горького. С 1964 г. стихотворения Рубцова появляются в центральных литературных журналах «Юность», «Молодая гвардия», «Октябрь». В 1965 г. выходит первый официальный сборник «Лирика». В 1966 г. Рубцов едет в командировку на Алтай. В 1967 г. публикует сборник «Звезда полей», с другими вологодскими писателями участвует в поездке по Волго­Балтийскому каналу на агиттеплоходе. В 1968 г. становится членом Союза писателей СССР. В 1969 г. выпускает сборник «хранит», получает диплом об окончании Литинститута им. А.М. Гэрького. В 1970 г. выходит последний прижизненный сборник Рубцова «Сосен шум».

Стихотворения Рубцова «Тихая моя Родина», «Русский огонек», «Видения на холме» и многие другие проникнуты искренней любовью к Родине, лиричны и глубоки. Рано ушед­ший из жизни, поэт словно предвидел нелегкое будущее своей страны, которую уже вскоре будут ждать новые испытания:

«Россия, Русь! Храни себя, храни!

Смотри, опять в леса твои и долы Со всех сторон нагрянули они,

Иных времен татары и монголы...»

В то же время, конец 1960-х — начало 1980-х годов стано­вится временем развития совсем другой литературы, культу­ры совсем иной нравственной направленности. Именно в развитии искусства, прежде всего литературы, сказалось за­рождение новой генерации представителей интеллигенции, настроенной реформистски по отношению к существующему в СССР общественному строю и его ценностям. В центре вни­мания художников этой формации остается маленький чело­век, с его особым, замкнутым мирком. Метущийся, не нахо­дящий места, но не способный бросить открытый вызов, этот человек глубоко несчастен. Между ним и действительнос­тью — пропасть. Отчужденность рождает в этом человеке непо­нимание, непонимание — злость ко всему окружающему и тайный протест против чужого благополучия. Нередко твор­ческие искания отдельных деятелей культуры приводили их к вполне определенной политической позиции неприятия не только советского образа жизни, стремлению через свое твор­чество бросить ему вызов, но к отрицанию традиционных рус­ских жизненных устоев. Концентрированным выражением этих настроений становится фраза лирического героя одного из на­писанных уже в эмиграции произведений Абрама Терца (А. Синявского): «Россия — сука».

Своеобразным гимном художественного протеста, в котором звучит нежелание молчать и мириться с окружающим заснув­шим миром, становится стихотворение А. Галича «Старатель­ский вальсок», написанное им на самом излете хрущевской «оттепели» и предварявшее эпоху брежневского «застоя»:

«Вот как просто попасть в богачи,

Вот как просто попасть в первачи Вот как просто попасть в палачи:

Промолчи, промолчи, промолчи!»

Любопытной особенностью «второй», «оборотной» культу­ры, становится вовлеченность в ее орбиту не только открытых противников режима, но и людей, обласканных властью, имеющих признание и высокий социальный статус. Близки к идеям «альтернативного искусства» были А. Вознесенский, сатирик М. Жванецкий, многие другие мэтры официальной советской культуры. На рубеже, отделяющим официоз от нелегальности, например, продолжает свое развитие бардов­ская песня. Не только Галич, но и такие известные поэты-ис­полнители как В. Высоцкий, Ю. Ким, Б. Окуджава и др. ста­новятся настоящими героями т.н. «магнитофонной революции». Записи их песен распространялись среди населения на магни­тофонных записях, слушались, переписывались, обсуждались. В этом же ряду стоит участие некоторых крупных представи­телей официальной культуры в деятельности самиздата или близких к нему по духу изданий. В частности, в подготовке нашумевшего альманаха «Метрополь», помимо никому неиз­вестных авторов приняли участие В. Аксенов, Ф. Искандер, А. Битов, Б. Ахмадулина и др.

Стремления к альтернативности распространились не толь­ко среди литераторов. Живопись, кино, театр, эстрада — здесь тоже авторы стремились осмыслить свое критическое отноше­ние к происходящему и выразить свои мысли в художествен­ной форме. Влияние культурного инакомыслия распростра­няется и на молодежную среду. Здесь это особенно наглядно проявилось в росте популярности на волне «магнитофонной революции» среди определенной части молодежи джаза и рока.

С середины 1960-х годов в стране начинают распространяться записи «Битлз», «Роллинг Стоунз» и др. западных рок-групп. Увлечение западной музыкой чаще всего не ограничивалось эстетическими пристрастиями, влияло на стиль жизни, пове­дение, образ мышления. Постепенно в подражание западным, возникают советские рок-группы. Советский рок становится важным элементом культурного андеграунда — т.е. культуры, балансирующей на тонкой грани не разрешенного официально и официально запрещенного. Внутренний мир творцов и пот­ребителей этой «духовной реформации» постарался выразить в одной из своих песен лидер рок-группа «Алиса» К. Кинчев:

Мое поколенье молчит по углам,

Мое поколенье не смеет петь,

Мое поколенье чувствует боль,

Но снова ставит себя под плеть.

Мое поколение смотрит вниз,

Мое поколение боится дня,

Мое поколение пестует ночь,

А по утрам ест себя.

Между различными направлениями в культуре и идеологии шли серьезные, иногда непримиримые дискуссии, потому что разные группы интеллигенции по-разному понимали возмож­ные пути развития страны. Но власть пыталась пресечь про­явления как реформистских, так и традиционалистских на­строений среди интеллигенции и молодежи. В 1965 г. были приговорены к 7 годам лагерей и 5 годам ссылки писатели А. Синявский и Ю. Даниель. В 1970 г. с поста редактора жур­нала «Новый мир» вторично был уволен А. Твардовский, сторонник либерализации культурной жизни. Его увольнение сопровождалось мощной критической компанией в прессе, означавшей стремление власти вернуться к прежним методам руководства культурной жизнью. Как и в первые послевоенные годы, удар наносился и по «правым», и по «левым» — в том же 1970 г. разгрому подвергся журнал «Молодая гвардия», занимавший патриотические, почвеннические позиции, а в следующем 1971 г. удар пришелся по журналу «Октябрь», в те годы стоявший на позициях, которые ряд авторов назы­вают «неонародничеством» или даже «неосталинизмом». Объективно, в отличие от либералов, консерваторы могли стать союзниками власти в борьбе за сохранение единства страны и ее дальнейшее поступательное развитие. Однако, как свиде­тельствует немецкий историк Д. Кречмар, «Молодая гвардия» с 1967 г. разрабатывала свою программу замены официальной марксистской идеологии моделью общества и культуры в русском национальном духе, что было признано партийны­ми олигархами еще более опасным, чем открытое диссидент­ство. В 1974 г. из страны был выслан Солженицын, одним из первых поднявший тему репрессий на страницах своих про­изведений, были лишены советского гражданства как «ду­ховные перерожденцы» виолончелист М. Ростропович и пе­вица Г. Вишневская. Оказались на чужбине кинорежиссер А. Тарковский, поэт И. Бродский, скульптор Э. Неизвестный, стал «невозвращенцем» режиссер Ю. Любимов, и другие деятели культуры.

Нараставшая конфронтационность в отношениях между властью и определенной частью интеллигенции, а также внут­ри самой интеллигенции, являлась симптомом неблагополучия в развитии духовной сферы в СССР. Большое количество лю­дей, рожденных уже после революции, воспитанных при новом режиме, многое получивших от существовавшей в стране власти, тем не менее, превращались в непримиримых против­ников советского строя, советского мироустройства и образа жизни. Более того, часть интеллигенции готова была отверг­нуть весь исторический путь, проделанный Россией за многие столетия ее существования, а в качестве морального кумира выбирала себе ценности, которыми жил западный мир. С дру­гой стороны официальная культура, несмотря на видимые успехи, все больше теряла свое влияние на людей, все больше отдалялась от реальной жизни, превращалась в декорацию, призванную скрыть существовавшие в обществе проблемы и противоречия. Противоречия культурного развития, так же как и противоречия в прочих сферах жизни советского обще­ства, не носили фатального характера, но для их преодоления требовалась воля и новые, действенные механизмы взаимо­действия между государством и его гражданами.

Диссидентское движение

Неудовлетворенность части советского общества происходящим в стране способствовала формированию диссидентского движения. Большую роль в развитии движения инакомыслящих сыграли реабилитированные после XX съезда, а так же потомки репрессированных при Сталине видных партийных деятелей — неширокая, но политические опытная прослойка советского общества. Среди наиболее значимых диссидентских организаций в эти годы действовали Инициативная группа защиты прав человека в СССР, Комитет прав человека в СССР, Революционная партия интеллектуалистов Советского Союза, Союз борьбы за возрождение ленинизма, Союз борьбы за демократические права, Московская Хельсинская группа и др. В их деятельности в первую очередь участвовали деятели науки, искусства, литературы, а также студенческая молодежь, рабочие, отдельные представители номенклатуры и офицерства. Вместе с тем, общая численность диссидентского движения была крайне невелика: по оценкам, принадлежащим самим диссидентским авторам — не более 10 тыс., в то время как по подсчетам современных историков — менее тысячи человек. К числу знаковых фигур в диссидентстве могут быть отнесены академик А. Сахаров и писатель А. Солженицын, в работах которых идеология диссидентства получила свое наиболее полное и комплексное отражение.

Преимущественно диссидентское движение развивалось в мирных формах, но случались и отдельные вооруженные выступления, террористические акты. Так, 22 января 1969 г. было совершено покушение на Брежнева. Как выяснилось позднее, покушавшимся оказался офицер Советской армии. Переодевшись в милицейскую форму брата, он встал в оцеп­ление у Боровицких ворот Московского Кремля, через которые в тот день должен был проезжать Брежнев. Когда машина поравнялось с ним, покушавшийся выхватил два пистолета и открыл стрельбу по сидевшим в правительственной «чайке». Прежде, чем его схватили, он успел выпустить все патроны, смертельно ранив водителя. По чистой случайности Брежнев изменил свой маршрут и въехал в Кремль через Спасские во­рота, что и спасло ему жизнь. Покушавшийся не был привле­чен к ответственности, пройдя курс лечения в психиатрической больнице, через несколько лет он был освобожден.

Летом 1970 г. группа в 12 человек совершила попытку за­хвата самолета для вылета в Израиль. 8 января 1977 г. группой армянских националистов был организован взрыв в москов­ском метро. Самым известным инцидентом стал мятеж, под­нятый в 1975 г. в дни празднования 58-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции заместителем ко­мандира по политической части (замполитом) одного из но­вейших на Балтике противолодочных кораблей «Сторожевой». Долго вынашиваемый план состоял в следующем: привести боевой корабль в Ленинград, колыбель революции, встать рядом с легендарной «Авророй» и потребовать предоставить телеэфир для обращения к народу. Как альтернатива рассмат­ривалась возможность вывести корабль за пределы террито­риальных вод СССР, и оттуда обратиться к народу, раскрыть ему глаза на происходящее в стране. Попытка уйти в нейтраль­ные воды успехом не увенчалась — корабль был возвращен в советские территориальные воды, команду корабля аресто­вали. После следствия и суда, инициатор мятежа был лишен воинского звания и наград, и приговорен к расстрелу. Однако все остальные 6 офицеров и 11 мичманов, принимавших участие в захвате корабля, никакого наказания не понесли. Заведенные против них дела очень скоро были прекращены.

Диссидентское движение в те годы было неоднородным. Современная историография выделяет в нем несколько тече­ний. Прежде всего, это правозащитное движение, начало ко­торому было положено в 1968 г., когда в Москве 7 представи­телей столичной интеллигенции вышли на Красную площадь в знак протеста против ввода советских войск в Чехословакию. Далее в литературе называются различные религиозные груп­пировки (в которые входили приверженцы всякого рода тота­литарных сект и нетрадиционных для народов России рели­гиозных сект таких, как евангелисты, адвентисты, баптисты и пр.). Особенно массовым течением диссидентства являлись разного рода сепаратистские движения, которые ставили сво­ей целью разделение народов СССР по национальным кварти­рам. Своеобразным явлением в диссидентстве становится возникновение объединений, декларирующих необходимость возвращения к подлинным социалистическим или даже ком­мунистическим ценностям.

Кроме того, некоторые авторы отдельным направлением диссидентства называют так называемое русское освободи­тельное движение, в которое объединяют деятелей от нацио- нал-болыневистской до православно-монархической ориента­ции. Такой подход разделяется далеко не всеми, поскольку диссидентское движение, несмотря на некоторые нюансы в идеологии отдельных входивших в него групп, ориентиро­валось, прежде всего, на ценности «свободного мира» и было направлено на слом советского образа жизни. В этом контек­сте движение русского возрождения не только не правомерно относить к диссидентству, его следует квалифицировать как прямо противоположное ему, а именно как охранительное движение. Неслучайно основными формами деятельности представителей патриотического лагеря были сугубо охрани­тельные: охрана и реставрация памятников старины, борьба за чистоту русского языка, воспитание молодежи в духе гор­дости за свое национальное историческое наследие и т.д. Тем самым, объективно рост национального самосознания в ши­роких кругах русской интеллигенции способствовал укрепле­нию советского государства, хотя и предполагал ревизию многих отживших свой век пропагандистских клише и сте­реотипов.

Государственно-церковные отношения

Конец 1960-х — начало 1980-х годов — это новый рубеж в развитии Русской Православной Церкви. Размышляя на исходе XX столетия над судьбами страны в то время, видный церковный деятель митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), писал: «Имперско-бюрокра­тический период советской истории являет нам зрелище удивительное и противоречивое. Он сочетает в себе расцвет экономической, военной и политической мощи СССР с полной идеологической деградацией коммунистической доктрины, ее редкостным мировоззренческим бессилием». Плачевное положение «коммунистического официоза» и «глухое брожение» в обществе, по его словам, вызвало «инстинктивный поиск утраченных святынь». Естественным становится разворот к православию. Этому способствовала и политическая обстановка: уход в политическое небытие Н. Хрущева ознаменовал завершение очередного периода гонений на Церковь, хотя власти по-прежнему пытались контролировать ее деятельность, в том числе посредством прокуратуры и органов государственной безопасности.

Большое значение в жизни Церкви сыграл Поместный со­бор, состоявшийся в мае-июне 1971 г. в Троице-Сергиевой лавре. Созыв собора был связан с необходимостью избрания приемника умершему в апреле 1970 г. патриарху Алексию I. Из всех соборов послереволюционной поры он был самым представительным. На соборе присутствовали главы шести и представители пяти автокефальных, а так же главы всех трех автономных Православных Церквей, и руководители ряда межхристианских объединений (ВСЦ, ХМК, КЕЦ и др.). С докладом «Жизнь и деятельность Русской Православной церкви» выступил патриарший местоблюститель митрополит Пимен (Извеков). Кроме того, участники собора заслушали содоклад митрополита Никодима (Ротова) об экуменическом движении и митрополита Алексия II (Ридегера) о миротвор­ческой деятельности РПЦ. На соборе был затронут вопрос взаимоотношений с государством, которые были признаны в целом позитивными. Собор избрал новым патриархом митро­полита Пимена (Извекова). К важнейшим результатам собора следует отнести обнародованный на нем документ («деяние») «об отмене клятв (проклятий) на старые обряды и на придер­живающихся их», что означало признание необоснованности решений соборов 1656 и 1667 гг., обвинивших старообрядцев в ереси. Отныне Московским Патриархатом «православность старых обрядов и спасительность употребления их» официаль­но признавались.

Особое место на соборе было уделено острым внутрицерков- ным проблемам. Повышенное внимание к ним обуславливалось положением Церкви в годы хрущевского реформаторства, когда за счет давления извне, возрождения духа «обновленчества» 1920-х годов пытались навязать Церкви постоянную череду преобразований, подорвать ее единство и авторитет. Привер­женцы всякого рода модернизационных предложений (напри­мер, сокращения или упрощения церковной службы) подде­ржки собора не получили. Но и консервативные силы в Церкви, недоброжелательно относившиеся к идее обнов­ления православия, также оказались в меньшинстве. В до­кументах собора было подчеркнуто, что «Церковь — это живой благодатный организм» и что «задачи церковнослу­жителей — не декларирование верности старине, а «сообра- зование правил и традиций церковных с нуждами Церкви и потребностями времени». Линия на осторожные преобразо­вания, находящиеся под полным контролем высших церков­ных иерархов была продолжена и в дальнейшем. В церковной печати подвергались критике как противники реформ, так и экстремистски настроенные модернисты. «Нам думается, — за­являл в 1973 г. от имени руководства РПЦ митрополит Ювена­лий (Поярков), — что и консервативная, и экстремистская позиция опасны для Церкви». Напрашивается очевидная ана­логия с настроениями высшего партийного руководства СССР в пользу стиля «консервативного реформирования», когда су­ществовавшие крайности отсекались, а имеющие противоречия развивались подспудно.

Вместе с тем в церковной жизни после собора 1971 г. наме­тились и важные позитивные перемены, связанные с более бережным отношениям к традициям. Трудно переоценить, в частности, значимость возврата от активно насаждавшейся в 1960-е годы модернизаторами пропаганды «разумной» веры к традиционной для русского православия вере «сердечной». «...Веру мы не доказываем, а показываем», — отмечалось в этой связи в одном из выпусков журнала Московской Пат­риархии за 1974 г. Кроме того, идет возрождение духовных традиций, связанных с верой в возможность «опытного соеди­нения с Богом» в состоянии религиозного вдохновения.

Послесоборный период развития РПЦ оказался отмечен активизацией не только духовных исканий, но и укреплением ее положения в советском обществе. В 1975 г. были приняты поправки к закону 1929 г. о религиозных объединениях. Из­менения в законе, с одной стороны, показывали сохранявшее­ся желание советского руководства вмешиваться в деятель­ность Церкви, но, с другой стороны, повышалось правовое положение Церкви, которая теперь фактически приближалась к статусу юридического лица. Растет число верующих, что вынуждены были признавать даже советские социологи. Со­гласно их данным, в начале 1960-х годов среди городского населения верующих было 10-15%, среди сельчан — 15-25%, но уже в 1970-е годы количество верующих в городах соста­вило 20% и еще около 10% горожан определяло себя как «колеблющихся». К Церкви потянулась молодежь, в том чис­ле школьники. Растет число священнослужителей, намечает­ся процесс открытия новых церквей. Расширяется издатель­ская деятельность. В 1979 г. в издательском отделе Московской Патриархии был создан киноотдел, целью которого являлся выпуск репортажей и коротких документальных фильмов о различных сторонах жизни и деятельности Церкви. К ру­ководству епархиями приходят новые энергичные иерархи из послевоенного поколения, в частности, Хризостом (Мартиш- кин), Иоанн (Снычев) [+] и др.

Иоанн (Снычев) (1927-1995) — митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, родился в семье крестьянина в селе Ново-Маячка Каховского района Херсонской (в то время Николаевской) области. В 1944 г. призывается в ряды Советской армии, через несколько месяцев был по болезни освобожден отнесения воинской повинности и становится пономарем храма св. апостолов Петра и Павла г. Бузулука Оренбургской обл. В 1946 г. епископом Оренбургским Мануилом (Лемешевским) был рукоположен в диаконы, а в 1948 г. — в иерея, в том же 1948 г. о. Иоанн поступает в Саратовскую семинарию. В 1951-1955 гг. учился в Ленинградской духовной академии, которую закончил со степенью кандидата богословия. С 1955 г. на преподавательской работе. За участие в написании «Каталога русских православных архиереев периода с 1893 по 1956 годы» и ряда других трудов в 1959г. патриархом Алексием I был награжден крестом с украшениями. В 1965 г. возводится в сан игумена, в 1964 г. — в сан архимандрита. В конце 1965 г. состоялась его хиротония во епископа Сызранского. В 1966 г. владыка Иоанн защитил в Московской духовной академии магистерскую диссертацию. В 1969г. утверждается епископом Куйбышевским и Сызранским. В 1972 г. возведен в сан архиепископа. В 1988 г. становится доктором церковной истории. С 1990 г. -Ленинградскую (Санкт-Петербургскую) епархию. В последние годы жизни вел активную религиозно-общественную и публицистическую деятельность, принесшую ему широкую известность и сделавшую его признанным духовным лидером православно-патриотических, национальных сил России. Митрополит Иоанн считается одним из создателей современной идеологии русского национального возрождения. При его непосредственном участии в начале 1990-х годов общее число действующих храмов выросло в его епархии почти в 3 раза, возобновились богослужения в Казанском и Измайловском соборах. По инициативе митрополита был возрожден журнал «Санкт- Петербургские епархиальные ведомости», выходит газета «Православный Санкт-Петербург», начинает свою деятельность православное издательство «Царское дело».

В конце 1960-х — начале 1980-х годов возрастает между­народная активность РПЦ. В 1972 г. патриарх Пимен посетил глав ряда Православных Церквей. В последующие годы визи­ты продолжились. На встречах глав Православных Церквей обсуждались вопросы церковной и международной жизни. Позитивно развивались прямые контакты с древними Восточ­ными Церквями. Патриарх нанес визиты главам армянской, эфиопской и других Церквей данной вероисповедной ориен­тации. Из-за позиции Ватикана по вопросу об унии ослаб диалог с католиками. Противоречивые оценки и в те годы, и в наши дни вызывает экуменическая деятельность РПЦ в рамках Всемирного совета Церквей, особенно активизировав­шаяся в тот период, как считается, по инициативе митро­полита Никодима (Ротова). В 1975 г. на V генеральной ассам­блее ВСЦ сразу пять представителей Московской Патриархии были избраны в состав ЦК ВСЦ, один из них стал членом Исполкома ВСЦ. Митрополит Никодим занял один из шес­ти президентских постов, после его смерти в 1978 г. этот пост перешел главе Грузинской Православной Церкви като­ликосу Илии II.

Ощутимую поддержку РПЦ оказывала миротворческой деятельности советского государства. Ее представители учас­твовали во всех конференциях советских сторонников мира, проходивших в 1970-1980 гг. На работавшей в январе 1985 г. Всесоюзной конференции сторонников мира патриарх Пимен, митрополиты Филарет (Вахромеев) и Ювеналий вошли в состав Советского комитета защиты мира (СКЗМ). В 1983 г. была образована Общественная комиссия СКЗМ по связям с рели­гиозными кругами, выступающими за мир. Ее председателем стал митрополит Филарет. Иерархи РПЦ участвовали в де­ятельности десяти обществ дружбы с народами зарубежных стран. Митрополит Алексий (Ридигер) входил в Совет общества «Родина», задачей которого являлась работа по укреплению сотрудничества и взаимопонимания с соотечественниками за рубежом. Представители Московской Патриархии принимали активное участие в международных форумах общественных организаций в защиту мира. В частности, по ее инициативе начали созываться Всемирные межцерковные конференции сторонников мира. Первая такая конференция «Религиозные деятели за прочный мир, разоружение и справедливые отно­шения между народами» прошла в 1977 г. в Москве. В ее ра­боте приняли участие около 650 представителей из 107 госу­дарств. Вторая конференция «Религиозные деятели за спасение священного дара жизни от ядерной катастрофы» состоялась в 1982 г. Местом ее проведения являлась также в Москве. На нее собралось 590 посланцев различных конфес­сий из 90 стран мира. На сессии Генеральной Ассамблеи ООН в июне 1982 г. патриарх Пимен выступил с докладом об итогах этой конференции, что стало важным событием международ­ной жизни.

Новое оживление различных сторон религиозно-церковной и общественно-просветительской деятельности РПЦ приходит­ся на начало 1980-х годов. В эти годы начинается подготовка к празднованию 1000-летия крещения Руси, что заставило государство несколько смягчить антицерковные ограничения. В 1981 г. уменьшились налоги на доходы священнослужителей, которые прежде рассматривались как налоги на частнопред­принимательскую деятельность, а теперь — как налоги на свободные профессии. Если прежде они достигали 81% от сум­мы дохода, то после снижения — составили 69%. В 1980 г. Церкви наконец было дано разрешение открыть завод и мас­терские церковной утвари в Софрине, а Издательский отдел Московской Патриархии из нескольких тесных помещений Новодевичьего монастыря, где он ютился долгие годы, переехал в благоустроенное современное здание. В мае 1983 г. Советом Министров СССР Московской Патриархии был передан москов­ский Свято-Данилов монастырь для создания в нем духовно­административного центра. На его восстановление было запла­нировано затратить 20 млн руб., в действительности расходы значительно превысили эту сумму и составили около 100 млн руб. В период церковного оживления начала 1980-х годов про­исходит канонизация новых святых, устанавливаются новые церковные праздники (Собор Костромских святых, Собор Смо­ленских святых, Собор Сибирских святых, Собор Белорусских святых и некоторые другие), вводятся новые церковные награ­ды (ордена Андрея Первозванного, св. Ольги и св. Даниила). Возрастает интерес к Церкви со стороны общественности.

Высокие достижения советской науки и культуры в конце 1960-х — начале 1980-х годов во многом были обусловлены состоянием отечественной системы образования. В этот период советская школа становится самой массовой и демократической в мире: в СССР система образования давала одинаково качественное образование и детям из семей представителей высшей номенклатуры, и детям рядовых советских граждан, благодаря чему формировалась единая для всех социальных слоев культурная среда. Новому уровню задач, решаемых школой, способствовал начатый в середине 1960-х годов переход ко всеобщему среднему образованию. Он был завершен в течение нескольких лет и в Конституции 1977 г. закреплялось право граждан на получение бесплатного среднего образования. Большинство юношей и девушек получало полное среднее образование, закончив десятилетнюю школу. Кроме того, для желающих получить среднее образование совместно с выбранной профессией, существовала развитая сеть про­фессионально-технических училищ, техникумов и других специализированных учебных заведений.

Как и во всем советском обществе, в системе образования накапливались болезненные противоречия. Одно из них было связано с тем, что в прежние годы десятилетка традиционно нацеливала своих выпускников на продолжение обучения в высшей школе. После того, как десятилетняя форма обучения сделалась общей, количество желающих получить высшее об­разование резко увеличилось. Но вузы могли принять не более четверти вчерашних выпускников, в то время как остальная их масса должна была после окончания школы идти работать. Тем самым назрела потребность готовить учащихся к трудо­вой деятельности не только в специальных учебных заведе­ниях, но и в общеобразовательной школе. С 1970-х годов начинается политика по усилению в школах профориентации и налаживанию профподготовки. Заканчивая школу, выпуск­ники теперь имели на руках не только аттестат о получении среднего образования, но и какую-либо специальность. Од­нако отладить механизм трудового воспитания школьников и подготовки их к будущей трудовой деятельности оказалось чрезвычайно непросто.

Немалые трудности порождал сам переход ко всеобщему среднему образованию, нередко они выходили далеко за преде­лы сферы образования и затрагивали все общество. Так, на рубеже 1970-1980-х годов в СССР возникла ситуация, которую

современные социологи иногда называют «проблемой избы­точных знаний»: выпускники десятых классов как правило имели высокую, качественную подготовку, но промышлен­ность, транспорт, сельское хозяйство, сфера услуг, куда долж­на была устремляться значительная часть выпускников, ис­пытывали потребность в работниках, занятых прежде всего малоквалифицированным, ручным трудом, как правило тя­желым и монотонным. В развитых капиталистических странах эта проблема решалась просто — созданием двукоридорной школы: по одному образовательному стандарту готовились представители будущей элиты, по другому, существенно об­легченному — будущие наемные работники. В СССР такой путь был невозможен, но другого — найти не удалось.

Возникавшие в системе образования трудности пытались преодолевать, прежде всего совершенствуя систему образова­ния и воспитания, приближая школу к потребностям жизни. Именно в эти годы разворачивается деятельность талантливых педагогов-новаторов В. Шаталова, Е. Ильиной, Ш. Амонашви- ли и др. Улучшалась материальная база системы образования. Так, в условиях развития НТР, проводилась планомерная политика обеспечения школ техническими средствами обуче­ния. С 1978 г. вводятся бесплатные учебники. Весомые пере­мены происходят и в деятельности высшей школы. Увеличи­вается количество вузов, в том числе университетов — к 1985 г. число последних достигает 69. Институты и университеты готовили кадры для всех отраслей народного хозяйства. Боль­шое внимание уделялось развитию вузов, обучавших специа­листов для работы в техникумах, школах и детских дошколь­ных учреждениях. В начале 1980-х годов начинается новый этап совершенствования отечественной средней и высшей школы. Июльский (1983) Пленум ЦК КПСС принимает реше­ние о проведении широкомасштабной школьной реформы, целью которой должно было стать создание непрерывной сис­темы образования и переподготовки кадров — в мировой пе­дагогической практике это был первый подобный опыт. В 1984 г. принимается соответствующий закон, поставив­ший школьную реформу на практические рельсы. Реформа отечественной системы образования должна была стать ответом советского руководства на отставание страны в об­ласти НТР, но после начала горбачевской «перестройки» внимание к ней поугасло под воздействием злободневных политических проблем.

Несмотря на имевшиеся трудности и недостатки, к 1985 г. советская система образования достигла выдающихся резуль­татов. В стране действовало около 140 тыс. общеобразователь­ных школ, 7,8 тыс. средних профессионально-технических училищ, 4,5 тыс. средних специальных учебных заведений, 894 высших учебных заведения. К середине 1980-х годов в стране проживало 164,3 млн человек, имевших высшее и среднее образование, в том числе 30,9 млн — среднее специ­альное и 20,8 млн — законченное высшее образование. По сравнению с 1970 г. число лиц, получивших высшее образо­вание, увеличилось в 2,5 раза, среднеспециальное — в 2,3 раза, среднее общее — в 2,8 раза. В СССР, в отличие от прочих ве­дущих стран мира, все виды образования предоставлялись бесплатно, за счет общественных фондов потребления. Ка­чество образования в СССР также находилось на одном из самых высоких уровней, и советские специалисты могли найти работу по своей специальности не только у себя дома, в социалистических или развивающихся странах «третьего мира», но и в любом передовом индустриально-развитом го­сударстве.

Дата добавления: 2014-12-25