Способы защиты адвоката от неправомерного вмешательства в его деятельность

Одним из основных принципов функционирования адвокатуры во всем мире является ее независимость, в первую очередь от представителей государственных органов, в производстве которых находится дело доверителя адвоката, от других властных структур и должностных лиц. Однако в России этот принцип, по мнению автора данной статьи, только декларируется.

Среди принципов, на основе которых согласно законодательству РФ действует российская адвокатура, значится ее независимость. Более того, п. 3 ст. 3 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (в ред. от 20 декабря 2004 г.; далее – Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ) возлагает обеспечение гарантий независимости адвоката на органы государственной власти. А ст. 18 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ установлено, какие именно гарантии независимости предоставляются адвокату.

Так, согласно п. 1 ст. 18 указанного Закона вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствие этой деятельности каким бы то ни было образом запрещается. В соответствии с п. 2 ст. 18 адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) за выражение им при осуществлении адвокатской деятельности мнения, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии). Пункт 4 ст. 18 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ гласит, что адвокат, члены его семьи и их имущество находятся под защитой государства; органы внутренних дел обязаны принимать необходимые меры по обеспечению безопасности адвоката, членов его семьи, сохранности принадлежащего им имущества. Уголовное преследование адвоката согласно п. 5 ст. 18 данного Закона осуществляется с соблюдением гарантий адвокату, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством.

Однако между законодательным предоставлением российским адвокатам гарантий независимости и их реализацией на практике – «дистанция огромного размера». О какой независимости адвокатуры можно говорить, если убийства неугодных адвокатов в связи с их профессиональной деятельностью стали в России обыденным явлением? Что же касается обеспечения невмешательства в профессиональную деятельность адвокатов, то органы государственной власти не только ему не препятствуют, но и сами зачастую весьма активно вмешиваются в эту деятельность.

Например, в случае нарушения профессиональными действиями адвоката интересов непосредственно этих органов (их сотрудников, родственников этих сотрудников) либо «дружественных» им коммерческих структур прокурор или следователь могут обратиться с надуманной жалобой в органы Министерства юстиции РФ, и те зачастую поддерживают позицию жалобщиков.

Давление на неугодного адвоката возможно с помощью квалификационной комиссии и совета адвокатской палаты.

Согласно ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат, участвуя или присутствуя на судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, должен проявлять уважение к суду и другим участникам процесса. Нарушение адвокатом норм данного Кодекса, как следует из пп. 2 п. 2 ст. 17 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ, может повлечь прекращение статуса адвоката по решению совета адвокатской палаты субъекта РФ на основании заключения квалификационной комиссии. А ст. 19 Кодекса профессиональной этики адвоката предусматривает возможность привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности за совершение поступка, который порочит его честь и достоинство. При желании активные действия адвоката, по каким-либо причинам не устраивающие власть предержащих либо судью, можно преподнести как правовую и (или) морально-этическую составляющую порочащего поступка, возражения против незаконных действий суда – как недостойное поведение, а просьбу о занесении в протокол возражений – как пререкания с судьей и неуважение к суду.

Еще более действенным способом оказания давления на адвоката является угроза привлечения его к уголовной ответственности, тем более, что формулировки действующего законодательства это позволяют.

Так, в п. 2 ст. 18 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ, устанавливающем невозможность привлечения адвоката к ответственности за выражение им своего мнения при осуществлении профессиональной деятельности, изначально заложено противоречие. Указанная гарантия независимости адвоката не действует, если вступившим в законную силу приговором суда адвокат признан виновным в «преступном действии (бездействии)». Но для того, чтобы такой приговор был вынесен, адвокат должен быть привлечен к ответственности за это действие!

На практике возможно уголовное преследование адвоката в связи с заявлением им, к примеру, о фальсификации доказательств следователем, вынесении заведомо неправосудного приговора судьей, привлечении к уголовной ответственности невиновного и т. д. С учетом обвинительного уклона наших правоохранительных органов и судов (процент оправдательных приговоров в России составляет 0,46% от всех вынесенных при 15–20% в мировой судебной практике) подобные высказывания добросовестных адвокатов в нашей стране должны быть явлением довольно частым. Естественно, ни один следователь не признается в фальсификации доказательств, так же как ни один судья не согласится с тем, что вынес неправосудный приговор. А ст. 298 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за клевету в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя. Более того, на основании п. 2 ст. 18 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ желающие могут приравнять высказывание адвокатом при осуществлении адвокатской деятельности своего мнения к «преступному действию (бездействию)».

Между тем в Положении о роли адвокатов, принятом в августе 1990 г. Восьмым конгрессом ООН по предупреждению преступлений, в разделе о гарантиях деятельности адвокатов говорится, что правительства должны обеспечить адвокатам возможность: а) исполнять все их профессиональные обязанности без запугивания, препятствий, беспокойства и неуместного вмешательства... с) не подвергаться судебному преследованию или угрозе такового, а также административным, экономическим санкциям или их угрозе за любые действия, осуществляемые в соответствии с признанными профессиональными обязанностями, стандартами и этическими нормами.

Необходимость предоставления адвокатам иммунитета от уголовного и гражданского преследования за сделанные ими в суде, трибунале, административном органе заявления, относящиеся к делу, при добросовестном исполнении своего долга и осуществлении профессиональных обязанностей предусмотрена международным Положением о роли адвокатов не случайно. Позиция адвоката по делу связана с позицией его подзащитного, поэтому ответственность за ее выбор не может возлагаться на адвоката. При исполнении поручения адвокат в своих действиях исходит из презумпции достоверности документов и информации, предоставленных ему доверителем, и не проводит их дополнительной проверки, – гласит ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката. Излагая какие-либо факты, адвокат делает это не от своего имени, а от имени доверителя.

Свобода высказывания своего мнения любым российским гражданином, в том числе и адвокатом, закреплена в ст. 29 Конституции РФ: «Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом».

Безусловно, любой иммунитет, в том числе адвокатский, должен быть ограничен определенными рамками. Применительно к высказываниям адвоката иммунитет не должен распространяться на те из них, которые унижают честь и достоинство другого лица, выражены в оскорбительной, неприличной (т. е. противоречащей установленным правилам поведения, требованиям общечеловеческой морали) форме. Отсутствие иммунитета на свободное высказывание адвокатом его мнения приводит к тому, что адвокат в процессе осуществления профессиональной деятельности вынужден постоянно думать о собственной безопасности.

В защиту свободы высказываний адвокатов выступил Европейский Суд по правам человека в решении от 21 марта 2002 г. по делу «Никкула против Финляндии». Суть этого дела такова.

В 1996 г. адвокат Анне Никкула, проживающая в Хельсинки, подала в Европейский Суд жалобу против Финляндии. Заявитель утверждала, что ее осуждение за сделанные в качестве представителя защиты в суде критические высказывания в адрес государственного обвинителя (последний подвергся в судебной речи адвоката критике за манипулирование ходом судебного разбирательства и незаконное предъявление доказательств) является нарушением права на свободу слова. Критикуемый обвинил адвоката в публичной диффамации (то есть в распространении не соответствующих действительности порочащих сведений). Национальные суды из-за малозначительности правонарушения отказались от вынесения приговора адвокату, но при этом обязали ее выплатить государственному обвинителю денежное возмещение и оплатить судебные издержки.

В своем решении Европейский Суд отметил, что ограничение свободы слова госпожи Никкула не отвечало никакой общественной потребности и нарушило ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Суд указал, что осуществление права на защиту подразумевает определенно большую свободу адвоката в ходе осуществления своей адвокатской деятельности, нежели у обычных граждан и в обычных ситуациях. Он подчеркнул, что адвокат относительно прокурора может позволить себе большее, нежели относительно суда. То есть уважение к суду обязательно для всех сторон, тогда как уважение к процессуальному противнику – вопрос культуры и нравственности, а не права. Но полемика при осуществлении защиты подразумевает большую степень полемического задора.

Аналогичное мнение было высказано Верховным Судом США в решении по делу New York Times v. Sullivan. Данный Суд отметил, что ошибочные высказывания в ходе свободной дискуссии неизбежны, и им должна быть предоставлена защита с тем, чтобы не погибла сама свобода выражения мнения, которая может выжить, лишь располагая определенным свободным пространством.

В Англии судебный прецедент закрепил правило о том, что адвокат не должен подвергаться опасности стать ответчиком по искам, поданным против него в связи со сказанным в процессе защиты. Самый добросовестный адвокат может опасаться потенциальных исков против него, поэтому гораздо правильнее предоставить ему как можно больше свободы, даже допуская мысль, что этой свободой умышленно будут пользоваться и недобросовестные адвокаты.

Гарантии независимости адвоката, недопустимости препятствий его деятельности предусмотрены законодательством многих стран, входивших ранее в СССР. Однако в этих странах в отличие от России предусмотрена ответственность за несоблюдение названных гарантий.

Конституция Республики Молдова, ст. 26: «Вмешательство в деятельность лиц, осуществляющих защиту в установленных пределах, наказывается законом».

Закон Республики Казахстан от 5 декабря 1997 г. № 195 «Об адвокатской деятельности», ст. 17: «1. Должностные лица государственных органов, политических партий, общественных объединений и иных организаций не вправе прямо или косвенно препятствовать осуществлению адвокатской деятельности... 10. Лица, допустившие незаконное вмешательство в деятельность адвокатов либо препятствующие осуществлению такой деятельности, привлекаются к ответственности в соответствии с законом».

Конституционный Закон Республики Таджикистан «Об адвокатуре», ст. 13: «Государственные органы и должностные лица обязаны обеспечить адвокату возможность оказания юридической помощи, соблюдать его права. Не может быть ограничена свобода передвижения адвоката, если переезд необходим ему в целях оказания юридической помощи, кроме случаев, предусмотренных законом. Требование специального разрешения и создание иных незаконных препятствий для адвокатской деятельности, вмешательство в адвокатскую деятельность, проявление неуважения к адвокату влекут ответственность, предусмотренную законодательством Республики Таджикистан».

Закон Кыргызской Республики от 21 октября 1999 г. № 114 «Об адвокатской деятельности», ст. 16: «Адвокат не может быть привлечен к дисциплинарной, гражданско-правовой, административной или уголовной ответственности за высказанное им при выполнении профессиональных функций мнение, за заявление, сделанное в суде либо перед правоохранительным органом, а также за любые действия, осуществляемые в соответствии с признанными профессиональными обязанностями и этическими нормами»; ст. 17: «Профессиональные права, честь и достоинство адвоката защищаются законом. Не может быть ограничена свобода передвижения адвоката, если переезд необходим ему в целях оказания юридической помощи, кроме случаев, предусмотренных законом. Требование специального разрешения и создание иных незаконных препятствий для адвокатской деятельности, вмешательство в адвокатскую деятельность, проявление неуважения к адвокату, угроза, оскорбление и клевета в его адрес, насилие или посягательство на его жизнь, здоровье и имущество влекут ответственность, предусмотренную законодательством Кыргызской Республики».

Практически во всех странах СНГ предусмотрено уголовное преследование за создание препятствий деятельности адвоката. К примеру, ст. 397 УК Украины содержит санкции за совершение в любой форме препятствий к осуществлению правомерной деятельности защитника или представителя лица по оказанию правовой помощи либо нарушение установленных законом гарантий их деятельности и профессиональной тайны (ч. 1); те же действия, совершенные должностным лицом с использованием своего служебного положения (ч. 2). Законом карается, к примеру, отказ адвокату в выдаче документов или их копий, неисполнение адвокатских запросов, препятствие ознакомлению адвоката с документами, материалами дела.

Российский Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ лишь в общей форме устанавливает запрет на воспрепятствование деятельности адвоката или вмешательство в нее, недопустимость оказания давления на адвоката со стороны третьих лиц, преследующих собственные цели. Ответственность же за нарушение данной нормы законодательством РФ не предусмотрена, что придает ей декларативный характер.

Для изменения сложившейся ситуации необходимо:

1. Внести в УК РФ дополнения в части установления ответственности за препятствия деятельности адвоката, а в Закон РФ от 18 апреля 1991 г. № 1026-1 «О милиции» и Федеральный закон от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» – в части реального обеспечения безопасности адвокатов и членов их семей.

2. Предусмотреть в Федеральном законе от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ меры воздействия на лиц, препятствующих осуществлению адвокатом его профессиональной деятельности.

3. Публиковать решения о лишении статуса адвоката в Вестнике адвокатской палаты субъекта РФ, Федеральной адвокатской палаты; наделить Федеральную адвокатскую палату правом рассмотрения жалоб адвокатов на решения квалификационных адвокатских комиссий о лишении статуса адвоката, на действия (бездействие) президентов региональных адвокатских палат.

4. Внести поправки в п. 2 ст. 18 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ, изложив его в следующей редакции: «Адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности за высказывания, сделанные при осуществлении адвокатской деятельности, в том числе руководителем адвокатского сообщества по делам корпоративного сообщества, если только это высказывание не будет выражено в оскорбительной форме». Дополнить ст. 17 данного Закона следующей нормой: «Территориальный орган юстиции не вправе обжаловать в суд решение совета адвокатской палаты об отказе в прекращении статуса адвоката».

Дата добавления: 2014-12-23