Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

История спасения, запечатленная в Ветхом Завете 5 страница




Глава восьмая ЯЗЫЧЕСКАЯ РЕАКЦИЯ. СОКРОВЕННАЯ ТОРА 1. О роли образов стихий в библейской символике см.: J. N. Sсhоfield.Introducing Old Testament Theology, р. 31. 2. См.: Рritchard, АNЕТ, р. 29. 3. В Библии эта богиня названа Ашерой (4 Цар 21, 7; в синодальномпереводе-Астартой). О ней упоминает пророк Иеремия (7,18). См.: М.Мiller andL.Miller. Еncyclopedia of Bible Life. Lоndоn, 1967, р. 446, 447. О языческойреакции при Менаше см.: Р.Киттелъ. Ук. соч., с. 447; J.Вright. A History оfIsrаеl, р. 290. 4. Об ассирийской астрологии и ее роли в повседневной жизни ассирийцеви в их политике см: Г. Масперо. Ассирия. М., 1916, с. 174; К. Бецолъд.Ассирия и Вавилония. СПб, 1904, с. 75 5. Легенда эта основана на апокрифической книге "Мученичество Исайи".Она упомянута раннехристианским писателем св. Иустином (Диалог с ТрифономИудеем, 120). 6. Один документ той эпохи, найденный недавно близ Яффы, даетпредставление о положении батраков в Иудее. Он содержит жалобу крестьянина,у которого надзиратель Хашавия отобрал одежду, хотя тот и выполнил в полеположенную работу. Как известно, Моисеев Закон запрещал поступать так, ибоверхняя одежда нередко служила для бедняков одеялом. "Я взываю кначальнику,- говорится в жалобе,- чтобы он вернул одежду раба твоего, ипусть он окажет ему милость". Нетрудно догадаться, что такие просьбы чащевсего оказывались тщетными. См. перевод текста в ВДИ, 1965, Э 3, с 118. 7. См.: М. Виber. Two types of Faith, 1961, р. 170, где автор,противопоставляя веру христианства вере иудаизма, несомненно, утрирует"коллективизм" последнего в ущерб индивидуалистической струе, столь сильнойв Библии. 8. См.: О. Еissfieldt. Наndbuch zum Alten Testament, 1955; J.Вright. AHistory оf Isrаеl, р 289-290. Глава девятая ВОЗРОЖДЕНИЕ ПРОФЕТИЗМА И ПРИЗВАНИЕ ИЕРЕМИИ Иерусалим, 640-622 гг. Трубите трубою на Сионе и бейте тревогу на святой горе Моей. Иоиль 2,1 Иудейская аристократия в течение почти полувека привыклаориентироваться на Ниневию, но постепенно многие стали замечать симптомыболезни, разъедавшей империю. Видимо, с этими переменами был связан заговор640 года, жертвой которого пал Иудейский царь Аммон. Вдохновителямипереворота были, вероятно, царедворцы, замышлявшие восстание против Ассура.Но когда, умертвив царя, они решили посадить на трон кого-то из своих, вгороде вспыхнуло возмущение. "Народ земли", простые иудеи встали на защитудома Давидова, в котором видели символ нации и залог ее будущего. Послерасправы с заговорщиками старейшины Иудеи провозгласили царем сына Аммона -Иосию, который в то время был еще восьмилетним мальчиком (1). Вокруг регентства, естественно, развернулась ожесточенная борьба, вкоторой приняли участие и группы, оттесненные при Менаше. Сторонники Ниневиии патриоты-экстремисты, вельможи старого поколения и ревнители реформ - всестремились завладеть кормилом правления. Некоторое время, очевидно,сохранялось равновесие сил, но оно не могло быть долгим ввиду неустойчивогоположения в мире. Никто не знал, что принесет завтрашний день; хотяказалось, что ассирийский колосс стоит еще прочно, но над ним уже сгущалисьтучи. На северных рубежах появлялись новые, неведомые прежде племена, с горспускались воинственные мидийцы, совершая набеги на земли Ассура. Ордыкочевников наводнили Малую Азию. Предгрозовая атмосфера окуталацивилизованные страны. Тем временем в Иерусалиме стала возрождаться религиозная отпозиция.Подобно многим людям, жившим на заре XX века, последователи пророковпредчувствовали, что надвигается какая-го новая эпоха. И действительно,события тех лет означали перелом в истории: то был конец эры древнихсемитических держав и выступление на сцену молодых индоевропейских народов. Вулкан профетизма, долгое время казавшийся потухшим, в этот тревожныйчас пробудился. Вчера еще жестоко гонимая вера и нравственный протест лучшихлюдей неожиданно вновь обрели свой голос. Первым выступил пророк Софония, знатный иерусалимлянин из школы Исайи(2). Во время богослужения в храме, где полагалось славить Бога и царя, онвозвестил, что чаша беззаконий переполнена, как некогда во дни Ноя. Довольноискушали нечестивые долготерпение Божие! Возмездие обрушится на тиранов иидолопоклонников как взрыв, как смерч, как апокалиптическая катастрофа. Миротверг Бога и Его заветы и тем самым обрек себя на гибель. Вселеннаясодрогнется под тяжестью людских преступлений, в конвульсиях изрыгая смертьи ужас. Подобно Савонароле, Софония обращается к картинам всемирного потопа,который сметает все мерзости с лица земли. Древние образы стихийных богоявлений воскресают в этом леденящем кровьпророчестве: грохот бури и извержения-голос Страшного Суда. Близок День Ягве великий, стремительно приближается День Ягве! горько возопит тогда самый храбрый... (Соф 1, 14) Это те самые слова, которые и доныне потрясают слушателей латинскогогимна: Dies irae, dies illa. Пророк воспевает очистительную грозу,предсказанную еще Амосом и Исайей: День тот есть День гнева, День скорби и тесноты, День ужаса и опустошения, День тьмы и мрака, День тучи и мглы, День трубы и боевого клича против крепостей и высоких башен. И стесню Я людей, и они будут ходить, как слепые, за то, что совершилипротив Ягве. (Соф 1,15-17) Долгие годы стояла Ниневия как вызов самому Небу, долгие годы ее мощьвызывала восхищение поклонников силы. Ради нее цари народа Божия курилифимиам истуканам. Но теперь перед всем миром будет явлено ее бессилие. И Он прострет руку на север, и уничтожит Ассура, И обратит Ниневию в руины, в место сухое, как пустыня. И поселятся в ней разные звери; меж зубцов ее заночуют сова и филин, и голос их будет раздаваться из окон. (Соф 2, 13-14) Нарисовав картину поверженной Богом мировой державы, пророкостанавливается перед ней, как бы видя воочию ее конец, и восклицает: Вот чем будет город торжествующий, живущий беспечно, Говорящий в сердце своем: "Только я, и нет подобного мне!" Каждый проходящий мимо свистнет и махнет рукою. (Соф 2, 15) Однако не только угнетатель и соблазнитель будет осужден, но и Израиль,который пошел по его стопам. Софония открыто выступил против тех, кто "накровлях поклоняется воинству небесному", против "царских сыновей" и"вельмож, одевающихся в иноземную одежду". Он угрожал расплатой служителямВаала, Молоха и Астарты и предсказывал, что сам Ягве пройдет по улицамИерусалима со светильником; тогда не укрыться скептикам, насмешливоговорившим: "Не в силах Ягве сделать ни добра, ни зла". Чем чаще гимны и проповеди Софонии звучали в храме, тем яснее начиналнарод сознавать свою вину. А пророк не уставал твердить: "Опомнитесь,одумайтесь, люди, лишенные стыда, пока не совершилось еще предназначенноевам, пока не настигло вас пламя гнева Господня". Пророк призывал переживших гонения верных, которых он называл "кроткимиземли", сплотиться под стягом Завета. "Взыщите Ягве, все кроткие земли,исполняющие законы Его, взыщите праведности, обретите кротость, быть может,спасетесь вы в День Ягве". Нужно помнить, что Софония выступил тогда, когда политические событияна Востоке могли еще казаться многим лишь временными трудностями.Дипломатией и оружием Ассурбанипал продолжал поддерживать "статус-кво"империи. Но с каждым годом это становилось все труднее. В 630 году Ассурбанипал был отстранен от власти, а через три года умер.Преемники его уже не помышляли о походах, силясь лишь удержать завоеванное.Эти годы погружены во мрак: летописи умолкают, памятники исчезают. Мы знаемтолько, что в Передней Азии хозяйничали киммерийцы и скифы. ПодобноМонголам, эти кочевники шли непрерывным потоком: за конницей следовалифургоны, за фургонами-обозы. Ассирия была уже не в состоянии остановить их. "28 лет,- говорит Геродот,- владычествовали скифы в Азии, своейнаглостью и бесчинством привели все там в полное расстройство. Ведь помимотого, что они собирали с каждого народа установленную дань, скифы ещеразъезжали по стране и грабили все, что попадалось (3). Происходило это ужена территории державы Ассура, которую с востока одновременно теснилимидийцы. Враги Ниневии, усвоив ее собственную военную технику, наносили ейощутимые удары. Ослабление Ниневии и проповеди Софонии произвели глубокое впечатлениена молодого царя Иосию. Когда ему исполнилось шестнадцать лет, он впервыевсенародно объявил, что отвергает иноземные культы и будет отныне следоватьвере своего праотца Давида (4). Однако резко повернуть курс после полувекового засилья проассирийскойпартии было нелегко. Борьба при дворе длилась четыре года. В 628 годусторонники реформ и религии Ягве, вероятно, почти полностью победили. Этовидно из того, что Иосия приказал выбросить из храма все изваянияассирийских богов и разрушить их алтари. Борьба за духовное возрождение шла рука об руку с борьбой занезависимость и объединение страны. Когда в 626 году пришло известие, чтоправитель Вавилона Набопаласар порвал с Ниневией и в союзе с мидийцами началпротив нее войну, Иосия решил, что время приспело: он повел свое войско насевер и изгнал оттуда ассирийские гарнизоны. Поход сопровождалсянизвержением языческих эмблем. Впервые после разделения царств Палестинаобретала единство, как при Давиде и Соломоне. Казалось, рассвет Израиля, которого уже отчаялись ждать, наконецнаступает. Даже пророк Софония смягчил тон своих проповедей. Тему СтрашногоСуда в них сменили предсказания о грядущем Царстве Божием. Он уже не называлДень Ягве истребительным потопом; этот День рисовался ему как торжество"бедных" и "кротких", которое наступит, когда человечество будет прощено иобратится к истинному Богу: Я дам народам уста чистые, чтобы все призывали имя Ягве и служили Ему единодушно. (Соф 3, 9) Только один человек в Иерусалиме не разделял общей радости и надежд.Это был Иеремия, сын Хилкии, молодой левит из Анатота. В 626 году в разгарпатриотического движения он был призван на служение Слову Господню и долженбыл выступить против своего собственного народа.Подобно тому как у смертного одра Северного царства Израиля стоялвеликий пророк Осия, так и фигура Иеремии возвышается скорбным силуэтом уконца Иудейского царства. Свидетелю его последнего взлета в годы Иосии,очевидцу Иерусалимской трагедии, Иеремии суждено было присутствовать приагонии страны и покинуть ее вместе со своим народом. Хотя он и не обладалпризванием вождя, как Моисей или Илия, не был великим поэтом и основателемшколы, как Исайя, тем не менее он оставил неизгладимый след в религиозномсознании Ветхого Завета. Не случайно о его жизни и личности Библия говорит больше, чем о прочихпророках, ибо Иеремия составляет целую эпоху в профетизме. Но если бы мызахотели искать у него каких-то новых доктрин, то нас ждало быразочарование: почти все, чему учил Иеремия, было уже сказано егопредшественниками. Однако при внимательном чтении его книги нетрудно уловитьодну важную черту, которая объясняет тайну его влияния: от главы к главе вней все яснее вырисовывается яркая живая индивидуальность автора. На фонеобличении и угроз, изрекаемых от лица Ягве, время от времени прорывается исобственный голос Иеремии, звучат слова, исполненные печали, жалоб,недоумений. У пророка нет уже цельности старых титанов Библии, он - сындругой эпохи, времени пробуждения личностного начала. Знаменательно, что онбыл современником Архилоха, первого греческого поэта-индивидуалиста. Пророкне похож на воина Ягве, беспрекословно исполняющего Его повеления, какимибыли Амос или Исайя, он нередко противится Богу. Если угодно, это-посланник,сохраняющий за собой право особого мнения о том, что ему велено возвещать.Дальше любого пророка отстоит Иеремия от восточного мистицизма с егорастворением личности в экстазе. Он принужден бороться с собой, чтобысохранить верность Божиему призыву. Страдалец Осия был его предтечей, ноболее всего он сходен с Иовом и некоторыми из псалмопевцев (5). Человек,склонный к меланхолии, раздираемый противоречиями, привыкший видеть все вмрачном свете, Иеремия постоянно обуреваем сомнениями и мучитсянеразрешимыми вопросами. В чем же заключается роль этого последнего пророка, жившего доизгнания? Чему сегодня может научить нас Иеремия? Ответить на это можнопо-разному, но в любом случае ответ будет связан с особенностями егонапряженной внутренней жизни, с его личным религиозным опытом. Этотпродолжатель пророка Осии остается нам дорог со всеми его слабостями, ибо мынаходим в нем человека, который познал тайну непосредственной живой беседы сБогом. Мир интимной молитвы, мир переживаний апостола Павла, Августина иФомы Кемпийского уже был знаком сердцу Иеремии. Иеремия встретил на своем пути Того, Кого ощутил какблизкое Существо, Кого можно любить, с Кем можно говорить и даже спорить,как с другом. Неприступный Царь Славы, явившийся Исайе, грозный Судья,вещавший устами Амоса, Михея и Софонии, в опыте Иеремии приближается кчеловеку, преодолевая дистанцию, открывая Свой живой человеческий Лик. Здесьобнаруживается прямое соответствие между Откровением и воспринимающей егодушой. Ярко выраженное индивидуальное самосознание пророка позволяет емууглубить личностный аспект "богопознания". При всем том меньше всего Иеремиюможно назвать человеком, погруженным лишь в свои внутренние проблемы. В немнет крайнего индивидуализма, отрывающего человека от прочих людей, онсознает себя членом народа Божия, ответственным за своих собратьев.Божественный призыв бросает пророка в самую гущу событий, побуждает его кнеустанной борьбе. А борьба его была долгой и тяжкой. Иеремия не вспыхнул накороткое время огневым сигналом в ночи, подобно Амосу, Осии и Софонии, егоне окружал, как Исайю, ореол почитания при жизни. Преследуемый ненавистью,отвергнутый близкими, не имеющий семьи, заклейменный как предатель, онодиноко проходил по жизни с ощущением зрячего в стране слепых. И порой не врадость становилось ему его прозрение. Только Барух, ученый человек, своейпреданностью смягчал горечь всеобщего непонимания. Ему мы обязаны тем, чторечи Иеремии и память о событиях его жизни были сохранены в годы изгнания.Иеремия родился около 645 года, в конце мрачного правления Менаше. Онпровел детство и юность в Анатоте - маленьком городке в несколькихкилометрах к северу от Иерусалима. Жители Анатота, принадлежавшие к старымлевитским семьям, гордились своим прошлым. Их предки были удалены из столицыеще при Соломоне, но сохранили славные предания старины. Здесь недолюбливалицарей, высоко ставили патриархальную простоту и с благоговением говорили овременах Моисея. Анатот фактически находился уже вне земель колена Иудина, ив нем были живы традиции Севера. Книга Осии и Тора с их тоской пооставленному Завету могут дать ясное понятие о настроениях, господствовавшихв этом левитском поселке. Отец Иеремии был священником, но, так как доходы от совершения обрядовбыли невелики, он, как и другие левиты, занимался земледелием и разведениемовец. В этой полукрестьянской среде всегда ценилось знание Слова Божия.Проповеди Иеремии свидетельствуют о том, что он был воспитан на священнойлитературе. Друзей в Анатоте у будущего пророка, по-видимому, не было, ипоэтому главными собеседниками его стали религиозные книги, образы и идеикоторых целиком завладели его душой. Иеремия с детства должен был слышать о гонениях за веру в Иерусалиме, огибели исповедников и, вероятно, нередко задумывался над трагическимисудьбами народа Господня Что ожидает его в будущем? Как исправить то, чтобыло сделано в страшные годы отступничества? Есть ли еще путь к спасению? Нетрудно предположить, что именно эти вопросы вставали перед юношей,когда с высоты анатотского холма смотрел он на далекие горы Галаада и насерую гладь Мертвого моря. Широкие панорамы невольно навевали раздумья, азапечатленные в сердце слова пророков давали неясным думам форму инаправление. Впрочем, единственное, что можно утверждать определенно об этомраннем периоде жизни Иеремии,-это то, что его не манили ни широкий мир, ниборьба. Скорее всего он предпочел бы никогда не покидать своего тихогогородка. Но путь Иеремии должен был стать иным.Как мы уже знаем, 626 год явился переломным для Иудеи. Иеремия,которому тогда было около двадцати лет, мог видеть отяды царя Иосии,проходившие мимо Анатота на север, и вместе с жителями встречать их послепобедоносного возвращения. Многие не верили своим глазам и предсказывалинаступление нового, счастливого времени. Но именно в эти дни, когда всехохватили волнение и радость, жизнь Иеремии круто изменилась в неожиданнуюсторону: он явственно услышал внутренний голос, призывавший его возвеститьлюдям волю Господню и объявлявший, что ему, сыну Хилкии, еще до рождениябыло определено стать "пророком для народов". Робость и колебания овладели юношей, когда он понял, какой трудныйподвиг возлагается на него. Сам он так описывает свои попытки уклониться отпризыва: "И сказал я: о Владыка мой Ягве! Видишь, я не владею словом, потому чтоя юн. И сказал мне Ягве: не говори "я юн", ибо ко всем, к кому Я пошлю тебя,ты пойдешь и все, что Я повелю, скажешь. Не бойся ничего перед ними, ибо Ябуду с тобою. И Ягве простер руку Свою, и коснулся уст моих, и сказал: вот Я вложилслова Мои в уста твои. Смотри, ныне поставил Я тебя над народами ицарствами, чтобы искоренять и разрушать, губить и разорять, строить инасаждать" (Иер 1, 6-10) Таким образом, перед Иеремией была поставлена задача: в решающий длянарода час беспощадно выкорчевывать нечестие и зло с тем, чтобы насаждатьсемена грядущего Царства. И пусть вся страна празднует освобождение отдревнего врага, пророк должен прервать ее веселие, поднявшись "как крепость,как железная башня, как стена медная против царя Иудеи, против князей ее,против священников ее и против народа земли". Иеремия направляется в Иерусалим, туда, где подобает говорить пророкуБожию. До города около часа быстрой ходьбы. Когда он входит в ворота, онслышит шум и ликующие крики: столица охвачена праздничным возбуждением.Недавнее прошлое забыто, о покаянии никто не помышляет. Во всем винятНиневию и плохих правителей. У всех на устах пророчество Нафана о вечнойславе дома Давидова. Никакое праздничное богослужение не проходит теперь без выступленийпророков, которые изрекают перед народом глаголы Господни и поют священныегимны. На этот раз пророчествовать будет левит из Анатота. Быть может, Иеремия произнес свою речь с того самого помоста, откудаговорили Исайя или Михей, и поэтому их слова ожили в его сознании, во всякомслучае, вначале он заговорил языком старых пророков. Желая напомнить народуо его измене Моисееву Завету, он повторил притчу Осии о неверной жене,притчу Исайи о винограднике. Он не мог не сочувствовать решению царя Иосиипокончить с язычеством в стране, но при этом ясно видел, сколь поверхностнымоставалось "обращение" масс. Еще и еще раз воскрешал Иеремия картины временотступничества. Даже язычников готов был он ставить в пример Израилю: "Пойдите на Греческие острова и посмотрите, пошлите в Кидар, разузнайтехорошенько и посмотрите: было ли что-нибудь подобно этому? Переменил ликакой-нибудь народ богов своих (хотя это и не боги)? А Мой народ променялСлаву свою на тщету. Подивитесь этому, небеса, и содрогнитесь от ужаса" (Иер2, 10-12). Пророк, намеренно сгущая краски, рисует картину народного падения. Онзаранее отвергает все оправдания и разит беспощадно. Мало того, что народ вгоды узаконенного нечестия надругался над своей верой и погрузился в омутязычества, он и теперь еще не полностью отказался от суеверий и идолов. Чегостоят клятвы именем Ягве, когда заветы Его ни во что не ставятся, когдарядом с Его храмом еще теплятся очаги преступного идолопоклонства? Как можнотерпеть тех, кто думает, что можно одновременно служить Ягве и истуканам?"Удивительное и страшное делается в этой стране,-говорит Иеремия,-пророкипророчествуют ложь, священники господствуют с их помощью, а народ Мой любитвсе это" (5, 31). В другой раз, подражая Софонии, Иеремия поет перед толпой грозную песньо возмездии. Пусть не обольщают себя иудеи падением одного врага: явятся идругие. Там, на Севере, где слышен шум битв, Ягве готовит полчища новыхзавоевателей. Они придут, неотвратимые и звероподобные, говорящие наневедомом языке и не знающие пощады. Предсказывая это новое нашествие,Иеремия сам пугается своих слов. "И сказал я: о Владыка мой Ягве! Неужели Ты только обманывал этот народи Иерусалим, говоря: "мир будет у вас", а между тем меч доходит до души?"(Иер 4, 10). Как мучительно говорить это людям, едва только вкусившим радостьосвобождения! Но пророк не в силах противиться внутреннему голосу. Емуостается лишь оплакивать свой народ, страну и себя в жалобной песне: Утроба моя, утроба моя! Стонет сердце мое, не могу молчать. Ибо слышишь, душа моя, звук трубы и крики сражения... Мрак застилаетглаза пророка, все вокруг погружается в пучину гибели. Гляжу я на землю ивот на ней разгром и запустение, На небеса и нет в них света. Гляжу на горы - и вот они сотрясаются, и все холмы колеблются. (Иер 4, 19-24) Увы! Никаких уроков не извлекла Иудея из судьбы своей "сестры" -Северного царства. Теперь израильтянам дается последний день для покаяния;Север и Юг должны, объединившись, пойти по пути покаяния и исправления. "Возвратитесь, дети-отступники, - говорит Ягве, - ибо Я сочетался свами, и возьму вас по одному из города, по два из племени, и приведу вас нагору Сион" (Иер 3,14). Хотя Иеремия и разделял веру в мировую миссию Иерусалима, но он меньшевсего думал, что для этого достаточно культовой реформы. Если люди обратятсяк Богу со всей искренностью, то внешние символы богопочитания окажутся дажеизлишними: В те дни не будут говорить больше: "Ковчег Ягве, Ковчег Ягве!" Он и на ум не придет, и не вспомнят о нем, и не будут приходить к нему, и уже не станет его. (Иер 3, 16) Пророчество Нафана исполнится, но исполнением его явится неосвобождение Израиля от иноземных врагов, а сила его веры, которая просветитчеловечество: "В то время назовут Иерусалим престолом Ягве, и все народы ради имениЯгве соберутся в Иерусалиме и не будут более поступать по упорству злогосвоего сердца" (Иер 3, 17). Как страстно должен был желать пророк, чтобы эта вселенскаяПятидесятница свершилась на его глазах! Но толпа, опьяненная политическимиуспехами, осталась глуха к его призыву: никто не любит, когда ему открываютглаза на его заблуждения; Иеремия же не был демагогом и не умел льститьнароду. Во имя Израиля он начал борьбу с самим Израилем и не замалчивал егогрехи, потому что хотел спасти его. Патриоты возмущались его речами,предпочитая слушать тех пророков, которые от имени Ягве сулили им новыепобеды. Между тем Иеремия больше, чем какой-либо из пророков, любил свойнесчастный народ и многострадальную землю. Такая же суровая любовь позволилаДанте назвать Италию рабой и домом разврата. Убедившись, что простой народ не желает его слушать, Иеремия попыталсянайти сочувствие среди образованных и влиятельных горожан. Ведь они теперьподдерживали замыслы царя и его религиозное рвение. Но иерусалимская знатьвстретила насмешками молодого проповедника. Он слишком многого от нихтребовал, и его обличения их раздражали. После ряда неудач Иеремия понял,что его попытки бесполезны. Ему стали противны эти беспечные и самодовольныеболтуны. "Похотливые жеребцы, - саркастически отзывался он о них, - каждыйиз них ржет на жену другого". Таким образом, итог первых выступлений пророка оказался ничтожным.Никто не обратил серьезного внимания ни на него, ни на его увещевания."Обойдите улицы Иерусалима,-мрачно говорил Иеремия,-посмотрите и разведайте,поищите на его площадях, найдете ли вы честного человека, найдете лисоблюдающего правду и ищущего истину?" (Иер 5, 1). Он сделал все, что было в его силах, чтобы выполнить повеление Божие,но слово его оказалось гласом вопиющего в пустыне. "С кем мне говорить? Кого убеждать, чтобы слушали? Вот ухо у нихзакрыто, и они не могут слушать; вот слово Ягве у них в пренебрежении, оноим неприятно". Не помог и горький опыт минувших лет. Пророк взывал: "Остановитесь на путях своих и осмотритесь. Спросите о путях древних,какая дорога лучше, и ступайте по ней, и найдете покой душам вашим. Но ониотвечали: не пойдем" (Иер 6, 10, 16). Иеремия вернулся в родной городок без всякой надежды на подлинноевозрождение Израиля. Но вскоре в Иерусалиме произошло событие, которое,казалось, могло поколебать его пессимизм.

ПРИМЕЧАНИЯ

Глава девятая ВОЗРОЖДЕНИЕ ПРОФЕТИЗМА И ПРИЗВАНИЕ ИЕРЕМИИ 1. Краткое сообщение о перевороте мы находим в 4 Цар 21, 23-24 и 2 Пар33, 21-25. Мотивы заговора там не указаны. Однако в общей картинеполитических событий того времени историки видят указание на то, чтозаговорщики принадлежали к наиболее радикальной антиассирийской группировке.Возвращение же трона династии Давида приписывается более умеренной партии,опиравшейся на "народ земли" (см.: А. Маlатаt. Тhе Нistorical Васkground ofthe Assasination of Amon, King of Juda.-"Israel Exploration Journal", 1953,р. 26). 2. Библия перечисляет предков Софонии (евр. Цефаниягу) до четвертогоколена, что указывает на его аристократическое происхождение. Прапрадед его,Езекия, иногда отождествляется с царем Езекией (см.: И. Тюрнин. Книгапророка Софонии. Сергиев Посад, 1897). В Книге Софонии нет биографическихсведений о пророке, но говорится, что он пророчествовал во дни Иосии.Обличение звездопоклонства показывает, что Софония проповедовал до 622 г., вкотором царь Иосия окончательно упразднил языческие культы. Книгараспадается на четыре части: 1) Возвещение Судного Дня: 1, 2-2, 3. 2) Пророчества о народах: 2, 4-15. 3) Обличение грехов Иерусалима: 3, 1-8. 4) Обетования, написанные, вероятно, в последние годы жизни пророка,когда он стал свидетелем первых религиозных преобразований в стране: 3,9-20. В целом книга признается всеми библеистами подлинной. Сомнения вызываютлишь пророчества против Моава и Амона. Однако эти сомнения разделяютсядалеко не всеми авторами. См.: G. Т. Мопtague. Zephaniah, Nahum, Habakkuk,Lamentations, Obadiah. Collegeville 1967, р. 16; R.T.А. Миrphу. Zephaniah,Nahum, Habakkuk:-JВС, I, р. 292. 3. Геродот. История, I,106. О скифском нашествии говорит также иСтрабон (I, 321). О размерах скифского завоевания достоверных сведений нет(см.: Б.Пиотровский. Скифы и Древний Восток.-"Советская археология", 1954,т. 19, с. 141; В. Белявский. Война Вавилона за независимость (627-605 гг. дон.э.) и гегемония скифов в Передней Азии.-"Исследования по истории странВостока", ЛГУ, 1964). Ряд исследователей Библии полагает, что нашествиескифов послужило поводом для пророчеств Софонии о Дне Ягве (см.: А.Глаголев. Книга пророка Софонии-ТБ, т. VII, с. 331). 4. 2 Паралипоменон (34, 3) указывает, что обращение Иосии к вере Давидаотносится к восьмому году его правления, т.е. к 633/32 гг., а началообъединения Севера и Юга-к 12 году, т.е. к 628 г. Эти даты близки к годамполитических кризисов в Ассирии (630 год отстранение Ассурбанипала,627-й-его смерть). См.: В. Белявский. Вавилон легендарный и Вавилонисторический. М., 1972, с. 55; F. Сross апd D. Freedтап. Josiah's Revoltagainst Assiria.- "Journal of Near Eastern Studies", v. XII, 1953, р. 56,ff. 5. Эти молитвы Иеремии, обычно называемые "исповедями", включены вразные места его книги. См.: H.W. Robinsоп. Тhе Сross оf Jeremiah, 1950.Есть мнение, что они составляли первоначально отдельный сборник, хотядоказательств этому нет. "Исповеди" давали повод толкователям (особеннопротестантским) видеть в Иеремии чистого индивидуалиста. Но в таком подходеесть элемент утрировки. "В его представлении, справедливо отмечаетЛ.Буйе,-как и в представлении всех других пророков, Бог обращается не котдельному человеку, но всегда к народу. Но верно и то, что благодаряИеремии народ Божий начинает отличаться от всех других тем, что он перестаетбыть безликой массой и становится обществом личностей, превращается в то,что вскоре получит наименование Церкви" (Л Буйе. О Библии и Евангелии, с76). Об особенностях проповеди Иеремии см.. G. von Rаd. Тhе Оld ТеstamentTheology, II, р. 196, ff. Глава десятая ИЕРУСАЛИМСКАЯ РЕФОРМА Иудея и Израиль, 622-609 гг. По боговдохновенному разумению пророков Израильских - вестниковГрядущего, цель договора между Ягве и народом есть истинное соединениеБожества с человеком. Вл. Соловьев Царю Иосии шел двадцать шестой год, он был молод, смел, энергичен ипочти совсем освободился от опеки старых сановников. При дворе образовалсятеперь тесный круг поборников реформ. В него входили, секретарь царя Шафан,его сын Ахикам, комендант Иерусалима Маасея, Шаллум, заведовавший дворцовымиоблачениями, верховный священник столицы Хилкия. Опираясь на них, Иосиянаконец пошел на окончательный разрыв в Ниневией. До сих пор он все ещеформально числился ее данником. Занятая борьбой с врагами, Ниневиядовольствовалась номинальным подчинением Иудеи. Весной 622 г. Иосия объявил о полном восстановлении царства Давида,простиравшегося "от Дана до Беершебы". Чтобы поднять значение Иерусалимского храма, царь замыслил произвести внем капитальную реставрацию. За триста лет своего существования Дом Божийпришел в ветхость. Вследствие того, что предпочтение нередко оказывалосьдругим святилищам, он надолго оставался без надлежащего ремонта. Некоторыецари производили в нем перестройки, изуродовавшие ансамбль. Ответственное дело реставрации было поручено царскому секретарю Шафану,который должен был следить за ходом работ и время от времени доносить о нихИосии. Ремонт требовал больших средств: во многих местах нужно было заменитьплиты облицовки, обновить деревянные стропила и обшивку. Для оплаты рабочихбыла вскрыта храмовая казна, состоявшая из народных пожертвований. Однажды, когда Шафан пришел в храм, чтобы проверить, как продвигаетсяработа, священник Хилкия сказал ему: "Я нашел в Доме Божием книгу Торы" иподал Шафану свернутую рукопись. Секретарь ознакомился с содержанием свитка и сразу же понял, что этонеобычайно ценная находка. Перед ними были заповеди, данные народу черезМоисея. Книга могла оказать большую помощь инициаторам реформы. Явившись на доклад к царю, Шафан сообщил ему, что средства храмовойказны израсходованы, а в конце добавил: "Хилкия, священник, дал мне книгу".Иосия заинтересовался манускриптом, и Шафан прочел ему несколько мест изТоры. "Полностью уничтожьте, - услышал царь, - все места, где народы, которыхвы изгоните, служили своим богам на высоких горах, и на холмах, и под всякимтенистым деревом. Разрушьте их жертвенники, разбейте их каменные столбы,срубите священные деревья и сожгите статуи богов, чтобы вам уничтожить имяих в тех местах. Вы не должны делать подобного для Ягве, Бога вашего, атолько в то место, которое Ягве, Бог ваш, изберет из всех колен ваших, чтобытам пребывало Имя Его, - туда приносите всесожжения ваши, и жертвенныетрапезы ваши, и дары, и приношения, и обеты ваши" (Втор 12,2-6). Для Иосии не было сомнения, что речь здесь идет об Иерусалиме. А ведьИзраиль уже не один век сооружал алтари Ягве повсюду в городах и селениях!.. "Если не послушаешь голоса Ягве, Бога твоего, - читал далее Шафан, -придут на тебя проклятия, и поразит тебя Ягве, отведет тебя и царя твоего кплемени, которого вы не знали, и будешь притчею и посмешищем среди народов"(Втор 28, 15). Теперь для Иосии стало ясно, почему Бог столь долго отвращал лицо отлюдей Своих: нужно было не только уничтожить идольские алтари (а ведь их ещемного и в самом Иерусалиме!), но и все святилища Ягве, кроме Сионскогохрама. Значит, правы были пророки, когда проклинали тельцов Дана и Бетэля ипоносили полуязыческие обряды в честь Ягве на холмах! Как избежать теперьнебесного гнева? Разодрав свои одежды в знак скорби, царь заплакал и велел своимближайшим помощникам немедленно найти пророка Божия, чтобы испросить совета."Пойдите, - сказал он, - вопросите Ягве от меня и от всей Иудеи о найденнойкниге, потому что велик гнев Ягве, воспылавший на нас за то, что отцы нашине повиновались словам этой книги и не поступали по ее заветам". Как ни странно, но в этот момент в Иерусалиме не нашлось ни одногопророка, к которому можно было бь обратиться. Софония, вероятно, уже умер.Иеремия уединился в Анатоте, да и вообще не был авторитетен. К простымцарским пророкам, провозносившим молитвы во время службы, посланные, видимо,не думали идти, так как не очень верили им. В конце концов было решенообратиться к жене царедворца Шаллума - Голде. Эта Мудрая женщина уже давнослыла пророчицей, говорившей по вдохновению свыше. Она жила на окраинегорода, и туда направилась делегация во главе с Шафаном и священникомХилкией, нашедшим Тору. Голда приняла посланных сурово. Она уже прослышала о содержании книги."Скажите человеку, который послал вас ко мне,-заявила она,-так говорит Ягве:Я пошлю бедствие на место это и на жителей его, все угрозы книги, которуючитал царь Йудейский, за то, что оставили Меня и кадят другим богам,прогневляя Меня всеми своими делами, и горит гнев Мой против этого места, ине угаснет". Впрочем, относительно самого царя Голда прибавила, что он не доживет додня бедствий и за свою ревность примет мирную кончину (1). Через несколько дней после находки глашатаи объявили в Иерусалиме, чтоцарь созывает народ в храм. Встревоженные жители спешили собраться во двореДома Господня, чтобы услышать царскую волю. Когда храмовая площадь былазапружена толпой, Иосия, окруженный духовенством и сановниками, поднялся навозвышение у колонны. Он громогласно объявил, что в храме найдена священнаякнига Торы, в которой Бог возвещает Свой Завет Израилю. Царь велел податьему свиток и стал читать. Над собравшимися, как встарь, зазвучалиполузабытые слова Десяти Заповедей, прогремел страстный призыв "ШемаИсраэль!", воскресли грозные предостережения относительно языческихсоблазнов, завершающиеся благословениями и проклятиями. "В этот день,-читал Иосия,-сказал ты Ягве, что Он будет Богом твоим ичто ты будешь ходить путями Его, хранить уставы Его, и заповеди Его, изаконы Его и слушаться гласа Его. И Ягве Обещал тебе сегодня, что, если тыбудешь хранить все заповеди Его, ты будешь Его собственным народом, как Онговорил тебе" (Втор 26, 17-18). Это был знаменательный час в истории Израиля. Рожденрый не как нация, акак община верных, народ Божий возвращался теперь к своему истоку. Здесь,перед вратами храма, после долгих лет забвения и отступничества вновьобозначилась его особая судьба; здесь из национального племенного единствавысвобождалось единство иное, духовное, которого чаяли пророки и котороешесть веков спустя будет утверждено на этой самой земле и в этом СвятомГраде. Закончив чтение, Иосия призвал собравшихся вновь заключать с БогомЗавет, который был нарушен отцами. Кроме того, он объявил, что последниеследы идолопоклонства подлежат истреблению, а единственным местом принесенияжертв будет отныне храм Иерусалимский. Человек порывистый и импульсивный, Иосия не стал медлить с исполнениемтребования Торы. Прежде всего нужно было вымести из столицы все, чтонапоминало об идолопоклонстве. Пример прадеда, царя Езекии, вдохновлял Иосиюна самые решительные действия. Храм был еще раз тщательно осмотрен. Жаровни,кадильницы, фетиши, статуэтки-принадлежности обрядов в честь Ваала иАстарты-все это было сложено в кучу, вынесено из города и сожжено в овраге.Потом пришел черед колесницы для процессий и алтарей, воздвигнутых Менаше.По всему Иерусалиму стоял шум разрушения, грохот падающих камней, за стенамиподнимались клубы черного дыма. Особенное отвращение вызывал у царя Тофет-место в Генномской долине,где в жертву Молоху приносили детей. Он приказал не просто истребить всеследы изуверского культа, но и устроить в Тофете свалку нечистот. Покончив с делами в столице, Иосия отправился на Север, чтобы личнопроследить за тем, как исполняются там повеления Торы. Для того чтобы народи после разрушения не приходил совершать обряды на старых алтарях, развалиныподвергались "осквернению": на них сжигались старые кости; считалось, чтопосле этого место уже непригодно для жертвоприношений. Так поступал Иосия нетолько со святилищами Астарты, Кемоша и Милкома, которые построил Соломон наЕлеонской горе, но и со святилищами Ягве. Служителям этих алтарейЯгве было приказано покинуть свои места и идти вИерусалим. Пуританский поход продолжался, и скоро отряд Иосии достиг Бетэля,главного религиозного центра северян, пощаженного даже ассирийцами. ЗдесьАмос некогда предрекал гибель Эфраима, а Осия призывал небесные громы нательцов, отсюда же шел яд векового раскола Израиля и Иуды. Теперь пробилпоследний час старого святилища; Иосия велел уничтожить его и предать"осквернению". Когда его слуги вынимали кости из склепа, чтобы сжечь их наместе алтаря, царь заметил, что неподалеку стоит какое-то сооружение. "Чтоэто за памятник?" - спросил он, думая, что перед ним еще один недозволенныйалтарь. Но ему объяснили, что это гробница человека Божиего, предсказавшегоконец Бетэльского храма. Иосия с почтением остановился у памятника; онувидел в нем зримое доказательство правоты своих решительных действий. Наконец отряд вступил в пределы Галилеи. Там оставалось еще многоязыческих капищ, построенных переселенцами с востока. Уничтожить их былотруднее: Иосии оказали сильное сопротивление, поддерживаемое жрецами. От Галилеи царь повернул назад и к празднику Пасхи прибыл в Иерусалим 14-е число весеннего месяца нисана было первым днем пасхальныхторжеств. Царь объявил, что в этот день он дарит народу животных дляпраздничных жертв из своих стад. Духовенства в городе было теперь много, какникогда, число его пополнилось за счет уничтожения провинциальных храмов.Священники отделяли от жертвенных животных часть, положенную для алтаря,остальное тут же варили и жарили на кострах. Пиршество превратило город вединую пасхальную горницу. Повсюду перед народом читались поучения из Торы. "Если спросит у тебя сын твой, что значат эти заповеди-уставы, которыедал нам Ягве, Бог наш, то ты скажешь сыну твоему: рабами мы были у фараона вЕгипте, и Ягве вывел нас из Египта мощною рукою, и явил Ягве знамения ичудеса великие бедственные на Египет, фараона и на весь дом его передглазами нашими, и Он вывел нас оттуда, чтобы привести нас и дать нам землю,о которой клялся Он отцам нашим. И заповедал нам Ягве исполнять все этиуставы, бояться Ягве, Бога нашего, дабы добро было нам во все дни, дабысохранить нашу жизнь, как и теперь" (Втор 6, 20-24)До нас не дошли сведения о событиях, которыми были наполнены тринадцатьлет, протекшие между находкой Торы и смертью Иосии. Все это время усилияреформаторов, вероятно, не ослабевали. Полностью освободившись от властиАссура, Иудея решила наладить свою внутреннюю жизнь и согласовать ее стребованиями Второзакония. Тора была для нее теперь всем и гражданским, ирелигиозным кодексом, а следовательно, дух социальной справедливости,которым Тора была проникнута, становится отныне идеалом Иудейского царства.Впервые в истории государство приняло столь человечные законы, защищавшиеинтересы беднейших слоев населения. Напомним, что в том самом году, когдабыла обнародована Тора, в Афинах ввели законы Драконта, отличавшиесянебывалой жестокостью, о которых сами греки говорили, что они написаны нечернилами, а кровью. Неудивительно, что влияние Второзакония привело Израиль к быстромурасцвету. Города снова стали многолюдными, возродились ремесла, торговля,земледелие. О благоденствии страны при Иосии свидетельствуют даже раскопки(2). Но при всем этом не следует изображать иерусалимскую реформу в розовыхтонах. Есть все основания полагать, что народ, невзирая на свою любовь кИосии, осуждал религиозную политику царя и противился ей. Поэтому делореформы в значительной степени приобретало характер чисто официальный. Показательно, что все эти годы мы почти ничего не слышим об Иеремии.Как объяснить это? Почему пророк, призванный бороться с заблужденияминарода, не встал в ряды активных деятелей реформы? Прямого ответа на этотвопрос нет; здесь можно лишь строить догадки. Пророку идеи Торы были, безусловно, близки, царя Иосию он искренне чтилза справедливость и благочестие. Но мог ли он согласиться с упразднениемвсех святилищ, кроме храма Иерусалимского? Ведь он не был, как Исайя,корнями связан со Святым Городом. Правда, сама по себе централизация культамогла показаться ему полезной, ибо сводила обряд жертвоприношений кминимуму. Прежде любая трапеза или убой скота включали в себя ритуальныецеремонии. Пророки видели, как легко эти формы наполнялись языческимсодержанием. Следить за чистотой богослужения в одном месте было легче, чемво многих, а именно через обрядовую сторону проникали в религию Израиляэлементы суеверий. И все же Иеремия не стал энтузиастом иудейской реформы.Вероятно, он вообще не придавал большой цены внешним переменам в культе ивведению новых законов. Трудность его положения заключалась в том, что он немог быть противником нововведений, но, как человек тонкий и проницательный,видел их слабые стороны и не очень верил в их результаты. Впрочем, есть одно свидетельство, доказывающее, что некоторое участие вделе Иосии пророк все же принял. В Анатоте и в Иерусалиме он несколько развыступил с призывами следовать заповедям Торы. "Слушайте слова этогоЗавета,-говорил он,- и исполняйте их". Он напомнил народу, как часто словоБожие нарушалось им и какие горькие плоды приносило непослушание (Иер 11,2). В родном городке проповеди Иеремии вызвали бурное негодование. Сельскоедуховенство, вероятно, сочло его предателем всего сословия левитов.Действительно, невзирая на прямые указания Торы, столичные священникиоттеснили прочих левитов на задний план. Бессильные перед царем, левитыобрушили свой гнев на Иеремию. Даже родные братья восстали против него;многие земляки угрожали пророку расправой и пытались даже убить его (3).Эти столкновения в Анатоте - лишь частный случай той борьбы, котораяпроисходила в стране вокруг идей реформы. Народная вера не желала сдаваться.Милые сердцу алтари лежали в развалинах, некому было принести жертву призакладке дома, при начале пахоты, перед сбором урожая. Болезненная операцияпочти отсекла обряды от быта, и последствия этого не замедлили сказаться. Вомногих городах и селениях царили растерянность и недовольство,поддерживаемые левитами. Перед иерусалимским духовенством встала теперь задача упорядочитьрелигиозную жизнь народа на основе новых установлений. Храм не мог на равныхправах содержать священников, собранных со всех концов страны. Поэтомуестественно, что некоторые из них должны были удалиться в частную жизнь, аиные - занять места второстепенных служителей храма, музыкантов и певцов(4). Но, однако, встав во главе большой храмовой корпорации, Хилкия и егоклирики остались далеки от каких-либо честолюбивых целей. Священники вИзраиле не имели политической власти, как жрецы в Египте, не были они ипростыми "служителями культа", как в Греции, и не образовывали касты"посвященных", как брахманы в Индии; свое призвание они видели не только всовершении обрядов, но и в религиозно-нравственном воспитании народа. У священников были собственные взгляды на отношение веры и жизни,которые хотя и совпадали по существу с воззрениями пророков, но имели своиособенности. Для пророков самым главным было "богопознание" в целом, они не любилиостанавливаться на частностях, не настаивали на важности храмовогобогослужения, хотя и не отрицали его. Их религиозный идеал можно, пожалуй,сравнить с девизом блаженного Августина "Люби Бога и поступай, как знаешь".Иными словами, образ жизни должен как бы сам собой вытекать из веры. Но далеко не для всякого человека пригоден такой пугь, и порой он можеттаить в себе даже опасность своего рода морального релятивизма. Поэтомусвященникам необходимо было создать свою Тору, она была записана, вероятно,в эпоху Иосии. Это так называемый Закон Святости, обнимающий главы 17-26Книги Левит (5). Так же, как Книга Завета и Второзаконие, Закон Святости представляетсобой нечто вроде расширенного толкования Моисеева Декалога. Главная мыслькодекса созвучна пророку Исайе: Ягве - свят, Он бесконечно возвышается надмиром. Но поэтому и все, посвященное Ему: жертва, город, народ,-должноотделиться от мира, стать сакральным, чистым, достойным Бога. Живя средимира, народ Божий должен ощутить себя "святым", т.е. принадлежащим Богу иотгороженным от языческого мира. "Святы будьте, ибо свят Я, Ягве, Бог ваш!".Это было следование не только Моисею, но и праотцу Аврааму, который во имяверы покинул дом своего отца-язычника. Иными словами, священники так же, каки левиты, записавшие Тору, со своей стороны содействовали превращению нации- в церковь. Духовная община не сможет укрепляться и возрастать, если не сумеет вчем-то обособиться от мира, в чем-то найти свой путь, свой образ жизни. Дляэтой цели священники старались окружить всю жизнь израильтянина системойнорм, которая делала бы ее в корне отличной от жизни язычника. Естественно, что Закон Святости придает большое значение обрядовойстороне религии, но внешние символы носят здесь не магический характер, аслужат лишь одной цели: освящению быта и жизни. Впрочем, так же, какпророки, священники не отделяют ритуал от нравственного служения Богу.Основой отношения человека к человеку они провозглашают заповедь любви:"Люби ближнего своего, как самого себя" (Лев 19, 18). Из этой заповедивытекают повеления заботиться о бедных, соблюдать честность в поступках исловах, в работе и тяжбах. Человек должен быть нелицеприятен во всем. "Неугождай лицу великого, по правде суди ближнего, не ходи доносчиком в народетвоем и не посягай на жизнь ближнего твоего" (Лев 19, 15-16). Хотя все эти заповеди, на первый взгляд, относятся лишь к членамОбщины, они не ограничиваются только соплеменниками. "Пришелец, поселившийсяу вас, да будет для вас то же, что и туземец ваш. Люби его, как себя, ибо ивы были пришельцами в земле Египетской" (Лев 19, 34). В отличие отгреческого полиса, где метэк-чужеземец был лишен прав и не допускался ксовершению обрядов, в иудейской Общине иноплеменники участвовали врелигиозной жизни наряду с израильтянами (Лев 17, 8; 22, 18). Наиболее строго Закон судит о трех видах преступлений: идолопоклонстве,суевериях и грехах плоти. Это вполне понятно и в плане историческом, и посуществу. Многобожие исповедовали все народы вокруг Израиля, им былипронизаны великие цивилизации; нужна была несравненная стойкость для того,чтобы противиться его влиянию, идущему как извне, так и изнутри. Шокирующаясовременного читателя глава, в которой перечисляются грехи противцеломудрия, должна быть прочитана на фоне всей древней цивилизации. Всоседстве с народами, у которых процветали разврат и ритуальная проституция,в соприкосновении с миром Астарты и фаллических культов необходимо былонеустанно бороться за нравственное здоровье и чистоту членов Общины. Таковисторический аспект. Но ведь идолы, суеверия, растление, угрожавшие некогдаветхозаветной Церкви, не исчезли и не ослабели доныне. Арсенал буйствующегомира остался тем же: идолы вождей и прогресса, суеверия ходячих мнений икульт секса. Таким образом, если оставить в стороне преходящую, архаическуюформу Закона Святости, суть его окажется вполне актуальной и для нашеговремени. Чтобы важнейшие события народной жизни проходили "перед лицом Божиим",священники приноровили основные праздники к поворотным моментам года. Пасха,день освобождения, связывался с первинками стад и созреванием ячменя,Пятидесятница была днем приношения плодов. День Очищения (Йом Киппурим) сталкак бы началом гражданского новолетия. Он справлялся через десять дней посленового года и был праздником освящения народа и днем покаяния. И, наконец,ко времени осеннего сбора урожая был приурочен праздник Шатров, или Кущей. В праздничные дни священники читали молитвы и произносили благословениянад Израилем: "Да благословит тебя Господь и сохранит тебя! Да призрит натебя Господь светлым лицом Своим и помилует тебя! Да обратит на тебя Господьлицо Свое и даст тебе мир!" Храмовое богослужение приняло в годы Иосии особенно пышный иторжественный характер, как бы вобрав в себя богослужебное богатство всехупраздненных храмов и алтарей. Левиты принесли в Иерусалим древние мелодии ипеснопения Севера. Они составили большие хоры, пели псалмы во времяжертвоприношений. Появилась особая должность "начальника хора"; им,вероятно, нередко бывал пророк, включавший в службу свои гимны и речитативы.Содержание песнопений менялось в зависимости от праздника. На Пасху они былипосвящены переходу через море и Синайскому Завету, в день Очищенияпрославляли вечное Царство Господа, пребывающего со Своим народом: Ягве царствует - трепещут народы, восседает Он на херувимах - содрогается земля! Ягве велик в Сионе, и высок Он над всеми народами. Да славят великое и страшное имя Твое. Свят Он! И силу царя, любящего правосудие, Ты утвердил в правде. Правосудие и праведность Ты установил у Иакова. Превозносите Ягве, Бога нашего, и склонитесь у подножия Его, ибо святОн! Моисей и Аарон во священниках Его, Самуил в призывающих имя Его... Возносите Ягве, Бога нашего, и склонитесь перед святой горой Его, ибосвят Ягве, Бог наш. (Пс 98) Один день недели, суббота, принадлежал Богу. Священным же почитался икаждый седьмой год. Согласно Второзаконию, в этот год прощались все долги иосвобождались жертвы долгового рабства. Закон Святости вводит еще однопредписание: устанавливает "юбилейный" год, требуя, чтобы по прошествиикаждого полувека земля, проданная или забранная за долги, была возвращенавладельцу или его потомкам. Из этого явствует, что социальные и этическиезаповеди в священнических книгах были представлены не менее ярко, чем упророков. Есть все основания полагать, что Иосия пытался проводить все этитребования в жизнь, и вполне понятно, что в его правление вновь ожилатеократическая мечта о Царстве Божием на земле. Кто знает, не смотрел ли ион на себя как на второго Давида? Ведь, с самого разделения царств не былов Иерусалиме царя, который владел бы всем Израилем. Его преданность Торевозвышала его в глазах пророков, духовенства и народа. Казалось, чтопророчество Нафана исполняется на правнуке Езекии.В те годы мировые события тоже могли представляться как знак близостимессианской эры, в том смысле, как ее понимал простой народ. В двадцать шестое лето правления Иосии мидийский царь Киаскар в союзе сВавилоном начал кампанию против Ассирии. Бывшая владычица мира занималатеперь территорию не намного больше Иудеи. В июле 614 года мидийцы уже подступали к стенам древнего города Ашшура.Защитников его охватила паника, и крепость пала удивительно быстро. Черезнесколько дней после штурма к берегам Тигра подоспел Набопаласар, но Ашшурбыл уже взят. Никогда еще не обрушивался на ассирийцев столь сокрушительный удар. Уних, правда, еще оставалась неприступная Ниневия и надежда на помощьарамейских племен. Но слишком велика была ненависть к империи, чтобы можнобыло рассчитывать на серьезную поддержку. У всех еще была жива в памятиучасть, постигшая Мемфис и Фивы, Вавилон и Дамаск, Самарию и Лахиш.Финикийцы и евреи, египтяне и халдеи, эламиты и кавказцы-все успели ощутитьна себе тяжкую руку солдатской державы и теперь видели, что она стоит передлицом возмездия. Даже язычники усматривали в судьбе Ассирии кару за ее преступления.Так, вавилонский летописец видел здесь расплату за святотатства Синахериба.Но особенно сильное впечатление эти события произвели на еврейских пророков.Катарсис исторического воздаяния явился как бы благой вестью для тех, кто вмучительном недоумении смотрел на разгул грубой силы. И поэтому, когда можнобыло ждать, что Ниневия пожнет плоды своих зверств, ее близкий финал былвоспринят как суд Божией правды. Об этом пел грозные песни в храме Иерусалимском иудейский поэт НаумЭлькошит. В них воедино слились гнев и ликование народов о гибели тирана(6). Поэмы Элькошита проникнуты эпической силой, образы их красочны имонументальны. Иногда кажется, что он воочию видит последние часы Ниневии(Наум 2,1 сл.): Поднимается на тебя сокрушающий молот, охраняй твердыни, стереги дороги, препояшь чресла, собирайся с силами! Вот врагподступает к воротам Ниневии, окружает ее стены: Щит витязей его красен,воины его в багряных одеждах, Огнем блестят колесницы в день приготовления к бою, и лес копий волнуется. Ассирийский царь пытается остановить лавину: Онзовет храбрецов своих, но на ходу они спотыкаются, Спешат на стены, но вот уже - штурм, "Речные" ворота распахнуты, чертоги разрушаются. "Стойте, стойте!" - кричат, но никто не остановит их... Сопротивлениесломлено, и мстители врываются в город. Они бегут по улицам, ломятся водворцы, тащат все, что попадается под руку. Сквозь шум битвы ониперекликаются друг с другом: Расхищайте серебро, тащите золото! Нет конца драгоценностям и украшениям! Художественные средства, ккоторым прибегает Элькошит, отличаются от тех, что были приняты у греков.Здесь все построено на вспышках зрительных и звуковых впечатлений, наотдельных фрагментах, мгновенно возникающих в дыму пожара и снова в немисчезающих. Как на экране мелькают образы - видения, а надо всемгосподствует голос пророка-судии: Горе кровавому городу, полному лжи и насилия! В нем не прекращается грабеж! Слышно хлопанье бича и стук катящихся колес, ржание коней, грохот скачущей колесницы. Несется колесница, сверкает меч, блестят копья. Павших много, и груды тел, нескончаемы убитые, всюду спотыкаются о них. Поэма заканчивается погребальной песней. "Лев, терзавший добычу", самстал добычей других: Спят пастыри твои, царь Ассирийский, покоятся вельможи твои; Рассеян по горам народ твой, и некому собрать его. Не заживет рана твоя, мучительная язва твоя. Все, услышав весть о тебе, будут рукоплескать, Ибо кто не испытывал на себе непрестанно злобу твою? Песни Наума Элькошита были впоследствии включены в Библию как суровоепредостережение властителям и народам: любых тиранов рано или позднонастигнет Суд, безумие и жестокость, на которые они опирались, обернутсяпротив них самих.Летом 612 года предсказание иудейского певца исполнилось буквально.Киаскар Мидийский и Набопаласар осадили Ниневию. После трех отчаянныхсхваток ассирийцы бежали. Столица их была предана огню. Царь Ниневиипокончил самоубийством. Однако агония Ассура еще длилась. Некий Асурбалит провозгласил себяцарем и укрылся с остатками армии на севере, в Харране. Оттуда он послалгонцов в Египет с мольбой о помощи. Крах Ассирии открывал перед фараономНехо возможность восстановить контроль Египта над сирийскими областями. Осенью 609 года египетская армия выступила на север. Планы Нехо были,вероятно, неопределенными скорее всего он намеревался действовать всоответствии с обстоятельствами. Захватив филистимский город Газу, Неходвинулся на север вдоль побережья. В Галилее ему предстояло свернуть навосток и, перейдя Иордан, направиться к Евфрату. Когда царь Иосия получил сообщение о том, что египтяне идут по егоземле, он немедленно велел собрать войско, чтобы преградить путь фараону.Нехо не хотел ослаблять своих сил и поэтому отправил послов к Иосии,лицемерно заверяя его в своих мирных намерениях. "Мне нет до тебя дела. царьИудейский, писал он, не против тебя я иду сейчас, а иду туда, где у менявойна". Но Иосия не поверил в искренность фараона. Он не без основанияопасался, что, вернувшись с победой, Нехо станет претендовать на власть вПалестине. К тому моменту, когда египтяне вступили в Галилею, Иосия ужевыстроил свои отряды близ Мегиддо и заявил, что не пропустит фараона смиром. Это была ошибка: Иудейский царь не рассчитал своих сил,противопоставив их огромной, хорошо обученной армии Нехо. К тому же исходбитвы был предрешен с самого начала: при первых же выстрелах египетскихлучников Иосия, стоявший впереди на колеснице, был тяжело ранен. Его уложилина повозку и погнали лошадей в Иерусалим. Лишенное своего вождя, иудейскоевойско в беспорядке отступило, а Нехо, разграбив Мегиддо, двинулся дальше(7). Истекающий кровью Иосия был доставлен в столицу и вскоре умер. Всястрана как бы оцепенела в горе и недоумении - тот, кого почитали лучшим изцарей Иудеи, кому была предсказана мирная кончина, нашел преждевременнуюсмерть на поле боя! Пророк Иеремия написал траурную элегию на смерть царя-реформатора. Онлюбил Иосию, но к такому исходу дела был готов, ибо не верил в скороепрощение Израиля. Внезапный удар подтвердил его худшие опасения. Делореформы оказалось тщетным. Она осталась слишком поверхностной, неуклюжеприкрыв одеждами ягвизма языческие корни, все еще живые в сердце народа.Пророк подозревал (и не ошибся!) лицемерие многих "обратившихся" и даже влучшие годы оставался при убеждении, что только горькая чаша разочарований,разрыв с патриотическими иллюзиями принесут Израилю исцеление от духовныхнедугов. Собственно, и Иосия пал оттого, что возомнил себя политическиммессией. Но не могучим царством, не второй Ниневией призван быть народЯгве...В отличие от Иеремии, для большинства иудеев смерть благочестивого царябыла необъяснимым, ошеломляющим ударом. Это была трагедия, причину которойони были не в силах найти. Псалмопевцы, сопровождавшие процессию с теломцаря, изливали скорбь народа в печальных песнях. Один из этих певцов, пророкАввакум, сложил в те дни псалмы, исполненные горя и философских раздумий(8). Аввакум, этот предшественник Иова, вопрошает Бога с дерзновением иискренностью, на которые дает право только бесконечное доверие к Нему: О Ягве! Доколе взываю я, а Ты не слышишь? Кричу к Тебе про обиду, а Ты не спасаешь? Зачем Ты даешь мне видеть неправду и смотреть на бедствие? Грабеж и насилие предо мною, царит вражда, возникает раздор. Оттого потеряла силу Тора и не совершается справедливость, Что нечестивый побеждает праведного; оттого извращается правосудие. (Авв 1, 2-4) Это - старый, как мир, вопль, извечный вопрос человека, возникающийтогда, когда он хочет мерить таинственную высшую правду мерками своей,человеческой правды. Ему так хотелось бы, чтобы добродетель автоматическиприносила благоденствие, а зло немедленно бы каралось! Казалось бы, те, ктоисполнял закон Божий, должны были получить на земле награду: побеждать,обогащаться и править. А вместо этого зло торжествует, а праведники унижены,гонимы и гибнут. Как совместить это с Божественной справедливостью? ПочемуГосподь не позволил возвеличиться Эммануилу, почему Он дает власть этимфараонам и месопотамским владыкам? В ответ на свое вопрошание Аввакум слышит весть о новой грозе: фараонбудет повергнут, но годы испытаний еще не кончились; новые властители придутна смену прежним. Кто они? Персы, мидийцы, варвары неведомых стран? В псалмеАввакума они названы "касдим", халдеями; это племя тогда правило в Вавилоне.Но по существу здесь образ любой державы, которая алчно поглощает народы.Это - чудовище, служащее лишь своему ненасытному честолюбию: "Сила его - богего" (9). Пророк ужасается видению этого нового поработителя. Он опять с мольбойобращается к Богу, веря в Его святость и справедливость: Ягве! Не Ты ли издревле Бог мой? Святой мой! Не дай погибнуть мне! Ведь только для Суда Ты попустил его? Оплот мой! Для кары Ты поставил его? Слишком чисты Твои очи, чтобы смотреть на злодейство! Ты не можешь выносить вида нечестивого. Как же Ты смотришь на злодеев и молчишь, когда нечестивый пожирает праведного? (Авв 1, 12-13) Ночью поднимается пророк на башню, чтобы здесь, в тишине и уединении,услышать ответ Божий. Перед ним расстилаются волнистые горы, окружающиеИерусалим; Сион спит тревожным, болезненным сном, окутанный черным покровомскорби. Иерусалим... Город царей и пророков, город обманутых надежд. Как малон в сравнении с Фивами, домом Амона, великим Вавилоном и погибшей Ниневией!Но вот здесь стоит провидец, упорно всматривающийся в темный небосвод; оножидает ответа от Бога, ответа себе, Израилю, всему человечеству. Доколе,Господи?.. Эта вопрошающая фигура на городских стенах вырастает в исполина,поднимаясь к звездам, воплощая в себе все духовное томление мира. Доколе,Господи?.. Миновала ночь. Наступает утро, поднимается дым курений, звенятсеребряные трубы, открываются ворота. Певец снова стоит перед алтарем. Людивнимают ему, а он возвещает то, что услышал в безмолвии ночи. Бог ответил.Теперь пророк знает, что мир и полнота жизни будут обитать в тех, кто,невзирая ни на что, не усомнился в Бою, кто до конца будет доверять Ему: Вот у надменного не устоит душа, ПРАВЕДНЫЙ ЖЕ ВЕРОЮ СВОЕЮ ЖИВ БУДЕТ. (Авв 2,4) Таков единственный спасительный исход из темных лабиринтов жизни. Вераэто то невыразимое, чем достигается пребывание с Богом; она поднимаетчеловека туда, где сами собой разрешаются все вопросы и недоумения, ибо онначинает видеть жизнь глазами Божиими. Об этом невозможно рассказать на земном языке, поэтому Аввакум и непытается дать никакой богословской теодицеи, никакого логического оправданиятайны. Он лишь знает, что Бог творит Свои суды иначе, нежели человек, чтонужно лишь всецело доверить Ему себя. Этот итог вопрошаний Аввакума, слова оживотворящей вере повторит апостол Павел, когда будет говорить о приобщениичеловека к мистерии Искупления. Псалмы пророка Аввакума завершаются величественным гимном оБогоявлении, в котором воскресают звуки и образы древней ханаанской поэзии.Это поистине "виденье, непостижимое уму. Певец указывает Израилю на Творца,грядущего по Вселенной; от поступи Его содрогаются звезды и горные хребты,Сущий являет Себя тайновидцу как единственный Владыка мира, вершащий Своидеяния вопреки злу и мятежу твари. Среди исторических гроз, которые гимн изображает в виде стихийныхкатаклизмов, доверие к Богу стоит незыблемой скалой, оплотом твердости имужества. Душа поэта охвачена экстатическим трепетом и переполняется любовьюк Зиждителю. Эта любовь ищет не даров Его, но близости к Нему. Само Егосуществование становится источником неиссякаемой радости и примирения. Ябуду спокоен в день бедствия, когда губитель восстанет на народ мой. Пусть и смоковница не расцветает, пусть не плодоносит лоза виноградная, Пусть и маслина отказала, и нива не даст пищи,пусть не станет овец взагоне и быков в стойле, Но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасениямоего. Ягве сила моя, Ему, Победителю, песнопение мое. (Авв 3, 16-19) Итак, в лице пророка Аввакума Остаток Израиля сделал выбор: он поднялсянад религией, которая ищет лишь видимых наград, а без них колеблется игаснет. Из трагического мрака вера Аввакума вышла обновленной, преображеннойи бескорыстной, как всякая подлинная любовь.

ПРИМЕЧАНИЯ




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2014-12-25; Просмотров: 341; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.022 сек.