Принцип автономии воли сторон (lex voluntatis) в договорных обязательствах

1. В конце XIX в. происходила выработка единого подхода в регулировании обязательственных правоотношений. Как указывает М.И. Брун: «Мнения писателей расходятся по вопросу о главном принципе, который должен действовать в сфере обязательств из договора»[90]. Итальянско-французская правовая школа выступала за применение закона места заключения договора (lex loci contractus), поскольку его легко установить сторонам, он удобен при заключении сделок на ярмарках. К. Савиньи предложил применить право места исполнения договора (lex loci executionis), что получило довольно широкое признание в Германии. Было предложение применять к договорным обязательствам личный статут должника (lex personalis), понимая под ним в первую очередь закон места его жительства (lex domicilii). Это решение обосновывалось тем, что в интересах должника устанавливались нормы обязательственного права: по его месту жительства чаще всего подавался иск, там же происходило исполнение договора. Еще одно мнение (Штобле, Бартон) состояло в том, что в сфере обязательственного права вообще не может быть определенного принципа[91].

2. Во второй половине ХХ столетия проблема обязательственного статута договора была в целом разрешена установлением основного коллизионного начала «автономии воли сторон». Это означает, что стороны могут избрать применимое право для регулирования своих правоотношений применительно к определенному договору. Первоначально такой подход закрепился в международных конвенциях: Кодексе Бустаманте, Конвенции о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, 1955 г., Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г., Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г.

Последняя из названных конвенций следующим образом определяет применимое право:

«1. Договор купли-продажи регулируется правом, выбираемым сторонами. Соглашение сторон о таком выборе должно быть явно выражено или прямо вытекать из условий договора и поведения сторон, рассматриваемых в своей совокупности. Такой выбор может ограничиваться частью договора.

2. Стороны могут в любое время договориться о подчинении договора в целом или его части какому-либо иному праву, помимо права, которым он регулировался ранее, независимо от того, что право, ранее регулировавшее договор, было выбрано сторонами. Любое изменение сторонами применимого права заключения договора не наносит ущерба формальной действительности договора».[92]

Своеобразно решают задачу выбора права Киевское соглашение
1992 г. и Минская и Кишиневская конвенции. В этих актах предусмотрено, что права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места ее совершения, если иное не предусмотрено соглашением сторон.

Российский автор Г.К. Дмитриева в связи с такой формулировкой считает, что «…главный смысловой акцент лежит на второй части коллизионной привязки: «если иное не установлено соглашением сторон». Именно это правило является генеральной привязкой, имеющей приоритетное, преимущественное применение».[93]

Такого же мнения придерживается В.П. Звеков: «Привязка обязательства по сделке к закону места ее совершения, заимствованная из Основ 1961 г., воспринимается сегодня как устаревшая».[94] В силу приоритета применения норм международного договора, национальные нормы права, основанные на свободе воли сторон, будут уступать место нормам, предусмотренным международными договорами.

Учитывая это, следует согласиться с мнением, что нормы международных договоров в рамках СНГ по вопросу применимого права к договорным обязательствам должны быть пересмотрены в соответствии с коллизионными нормами, принятыми в Модели ГК для стран СНГ, о праве, применимом к договорам купли-продажи товаров, 1986 г.

3. В действующем законодательстве большинства стран также содержатся нормы о свободе выбора права в договорных обязательствах. Такое право предусмотрено в законодательстве Австрии, ФРГ, Венгрии, Польши, Турции, Швейцарии, КНР, а также законах о международном частном праве Азербайджана, Грузии, Украины и гражданских кодексах ряда других стран.

Однако при применении автономии воли сторон могут действовать три вида ограничений: пространственные, временные и ограничения, связанные с содержанием договора. Пространственные ограничения касаются ограничений в применении к договору права государств, не имеющих отношения к договору. Такие ограничения содержатся в законодательстве отдельных стран. Так, в Законе о международном частном праве Польши, принятом в 1965 г., в ст. 25 говорится: «§ 1. Стороны могут подчинить правоотношения по договорным обязательствам выбранному им закону, если этот закон взаимосвязан с обязательством».[95] Но в законодательстве большинства стран и международных договорах не содержится пространственного ограничения относительно выбора применимого права.

Временные пределы определяют время, когда стороны могут избрать право. По общему правилу стороны могут избрать право в момент заключения договора или в последующем, но при этом такой выбор не должен наносить ущерба третьим лицам.

Ограничения автономии воли сторон связанные с содержанием договорных обязательств включают невозможность исключения императивных норм, обхода закона. Например, стороны не могут своим соглашением определять исковую давность, поскольку, как уже отмечалось, она определяется избранным правом.

4. В VII разделе ГК Республики Беларусь вопрос о свободе выбора применимого права регулируется ст. 1124 следующего содержания:

«1. Стороны договора могут при заключении или в последующем избрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по договору, если это не противоречит законодательству.

2. Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть явно выражено или должно вытекать из условий договора и обстоятельства дела, рассматриваемых в совокупности.

3. Выбор сторонами по договору подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным с момента его заключения без ущерба для прав третьих лиц.

4. Стороны договора могут избрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей».

Как видно из содержания п. 1 ст. 1124, законодатель не локализирует договор и не ограничивает стороны в выборе применимого права. Единственная оговорка состоит в том, что этот выбор не должен противоречить законодательству. Соглашение сторон о применимом праве может быть указано в договоре либо отдельном документе. Формулировка «стороны договора могут избрать» свидетельствует, что обязанности избрания применимого права в данном случае нет.

Пункт 2 ст. 1118 дословно повторяет п. 2 ст. 1093 ГК и требует, чтобы соглашение о выборе права было явно выражено или прямо вытекало из условий договора и обстоятельств дела, рассматриваемых в их совокупности. Еще в советское время сложилась арбитражная практика, которая различала прямо выраженную волю и ее выражение молчанием. Доказательством молчаливо выраженной воли могут быть ссылки на определенные нормативные акты и отдельные нормы. Применительно к договорным обязательствам это могут быть нормы международных соглашений, нормы законодательства отдельных стран, право международных коммерческих договоров (lex mercatoria).

В пункте 3 говорится об обратной силе действия нормы о выборе права, совершенном после заключения договора, при котором не должно наноситься ущерба правам третьих лиц. Ущерб может возникнуть в результате уже начатого выполнения договора и последующих неблагоприятных последствий для третьих лиц как следствия произведенного выбора права.

В п. 4 ст. 1124 предусмотрена возможность избрания применимого права как для договора в целом, так и для его отдельных частей. В связи с содержанием этой нормы возникает вопрос, могут ли стороны подчинять отдельные правоотношения в договоре праву разных государств. Очевидно, что каких-либо ограничений по количеству применимых правовых систем к договору не существует, но при этом следует принимать во внимание сложность регулирования правоотношений, когда потребуется устанавливать содержание правовых норм нескольких государств.

5. Ограничением принципа автономии воли сторон является противоречие избранного права публичному порядку государства. Об этом ограничении следует помнить всегда, поскольку избранное сторонами иностранное право не применяется в случаях, когда его применение противоречило бы основам правопорядка (публичному порядку) Республики Беларусь (ст. 1099 ГК).

В аналогичной по предмету регулирования статье Гражданского кодекса Российской Федерации (ст. 1210) содержится п. 5, который гласит: «Если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, то выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан». Несмотря на отсутствие такой нормы в белорусском праве, действие императивных норм также ограничивает возможность избрания применимого права согласно ст. 1100 (Применение императивных норм) и ст. 1097 (Последствия обхода акта законодательства) ГК Республики Беларусь.

Дата добавления: 2014-12-26