Деликтные обязательства в законодательстве

Республики Беларусь

1. Внедоговорные обязательства с иностранным элементом получили регулирование в ст. 1129 ГК Республики Беларусь, состоящей из трех пунктов.

В п. 1 ст. 1129 приведена коллизионная норма представляющая основную привязку «lex loci delict commissi»: «Права и обязанности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, определяются по праву страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда». Это двусторонняя коллизионная норма, позволяющая применять при возмещении вреда право неограниченного количества государств. Очевидно, что «иное обстоятельство», о котором говорится в приведенной норме, может представлять собой бездействие, повлекшее причинение вреда.

Белорусский законодатель не выделяет ситуации, когда вред наступил в другой стране, как это делает российский законодатель в п. 1 ст. 1219 ГК Российской Федерации. Следовательно, рассматриваемая норма белорусского права не дает возможности применить право страны, где наступил вред или избрать более благоприятное для потерпевшего право, как это предусмотрено в законодательстве отдельных стран.

Коллизионная норма, приведенная в п. 2 ст. 1129, содержит наиболее распространенное изъятие из общего начала lex loci delict commissi: «Права и обязанности по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда за границей, если стороны являются гражданами или юридическими лицами одного и того же государства, определяются по праву этого государства». Следует обратить внимание на то, что действие п. 2 ст. 1129 распространяется только на деликтные обязательства, возникшие за границей.

Здесь, очевидно, речь идет о дорожно-транспортных происшествиях и причинении вреда «внутри» туристических групп.

Как отмечает российский автор Н.И. Марышева в комментарии аналогичной нормы российского права: «В основе регулирования п. 2 лежит положение ч. 2 ст. 167 ОГЗ 1991 г., согласно которому права и обязанности сторон по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда за границей, если стороны являлись советскими гражданами и юридическими лицами, определялись по советскому праву»[109]. Эта норма вошла и в Модель ГК для стран СНГ (п. 2 ст. 1229).

В п. 2 ст. 1129 ГК Республики Беларусь не уточняется, о границе какого государства идет речь: то есть не указано, идет ли речь о совершении действий за границей «Республики Беларусь» или за границей «государства, гражданами которого являются стороны».

В этом случае п. 2 ст. 1129 не может толковаться расширительно и не должен распространяться на случаи совершения деликтных действий в Республике Беларусь лицами, имеющими общее гражданство или национальную принадлежность других государств. В таких ситуациях должно применяться право Республики Беларусь.

В п. 3 ст. 1129 содержится норма о неприменении иностранного права, если действие или иное обстоятельство, служащее основанием для требования о возмещении вреда, по законодательству Республики Беларусь не является противоправным. Эта норма также восходит к основам гражданского законодательства 1991 г. (ч. 3 ст. 167) и ее практическое значение состояло в том, что она не позволяла взыскивать ущерб, связанный с нанесением морального вреда, понятие которого не было известно советскому праву. В российском Гражданском кодексе эта норма не сохранилась, но она присутствует в п. «ж» ст. 11 Киевского соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 г.

2. ГК Республики Беларусь не содержит статута обязательств из причинения вреда, который включал бы перечень вопросов, подлежащих разрешению при вынесении судебного решения по правоотношению из причинения вреда. В ГК России эта проблема разрешена в ст. 1220, следующей после статьи, определяющей применимое право к правоотношениям, возникающим вследствие причинения вреда. В указанной статье российского ГК к обязательственному статуту деликтного обязательства отнесены:

1) способность лица нести ответственность за причиненный вред;

2) возложение ответственности за вред на лицо, не являющееся причинителем вреда;

3) основания ответственности;

4) основания ограничения ответственности и освобождение от нее;

5) способы возмещения вреда;

6) объем и размер возмещения вреда.

Как указывается в российской литературе, перечень вопросов, разрешаемых на основе статута обязательства из причинения вреда, не является исчерпывающим[110]. По мнению В.П. Звекова, «подчинение статута деликтного обязательства способности лица отвечать за причиненный вред означает исключение ее из сфер действия личного закона физического лица и личного закона юридического лица»[111]. Это утверждение находит подтверждение и в белорусском законодательстве, поскольку п. 3 ст. 1104 ГК устанавливает: «Гражданская дееспособность физического лица в отношении сделок, совершаемых в Республике Беларусь, и обязательств, возникающих вследствие причинения вреда в Республике Беларусь, определяется по законодательству Республики Беларусь».

§ 3. Регулирование деликтных обязательств
в международных договорах с участием Республики Беларусь

1. Республика Беларусь участвует в ряде международных договоров, где содержатся коллизионные нормы и по обязательствам вследствие причинения вреда. В Кишиневской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 2002 г. вопросы возмещения вреда разрешены в ст. 45. В п. 1 указанной статьи обязательства о возмещении вреда определяются по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда. Исключением из основного правила будут ситуации, когда причинитель вреда и потерпевший являются гражданами одной Договаривающейся Стороны, право которой и должно применяться (п. 2 ст. 45). В п. 3 ст. 45 определена судебная компетенция по делам о возмещении вреда, которая принадлежит суду места действия или иного обстоятельства, послужившего основанием для обращения в суд. В качестве альтернативы потерпевший может обратиться в суд Договаривающейся Стороны, в которой проживает ответчик.

Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 г., также содержит коллизионную норму, регулирующую отношения в случае причинения вреда (п. «ж», ст. 11). Оно имеет три основных отличия от Кишиневской конвенции 2002 г.:

- во-первых, не предусматривает использования законодательства, являющегося общим для причинителя и потерпевшего;

- во-вторых, исключает возмещение вреда, если действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда, по законодательству места рассмотрения спора не является противоправным;

- в-третьих, не содержит указания на судебную компетенцию.

2. В Информационном письме Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16 февраля 1998 г. № 29 приведен пример использования Соглашения 1992 г. для разрешения правоотношения, связанного с причинением вреда[112]. Суть дела следующая.

На территории Республики Беларусь произошло дорожно-транспортное происшествие с участием легкового автомобиля, принадлежавшего белорусскому акционерному обществу, и грузовика-трейлера, принадлежавшего российскому обществу с ограниченной ответственностью. Виновником аварии являлся водитель грузовика, что было зафиксировано в справке ГАИ. Белорусская фирма обратилась в арбитражный суд Российской Федерации, обосновав исковые требования ссылками на нормы ГК Российской Федерации. Однако арбитражный суд при рассмотрении дела пришел к выводу, что в данном случае обязательство возникло из внедоговорных отношений хозяйствующих субъектов, относящихся к государствам-участникам Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 г. В силу этого обстоятельства к разрешению правоотношения должна быть применена коллизионная норма, содержащаяся в п. «ж» ст. 11 Соглашения: «права и обязанности Сторон по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, определяются по законодательству государства, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для требования о возмещении вреда». Поскольку местом причинения вреда была территория Республики Беларусь, белорусское законодательство и было избрано российским арбитражным судом для разрешения спора.

3. В договорах о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенных Республикой Беларусь с отдельными государствами, вопросы регулирования обязательств, возникающих в результате причинения вреда, в основном совпадают с Кишиневской конвенции 2002 г., но есть и некоторые отличия. Так, в Договоре с Республикой Польша, подписанном в октябре 1994 г., содержится норма: «Компетентным является также суд той Договаривающейся Стороны (в делах об обязательствах из причинения вреда. – В.Б.), на территории которой проживает истец, если на этой же территории находится имущество ответчика». Имеется особенность в коллизионной норме, содержащейся в Договоре о правовой помощи с Латвийской Республикой 1995 г.: «Если лицо, причинившее ущерб, и потерпевший являются гражданами одной Договаривающейся Стороны, применяется законодательство Договаривающейся Стороны, в суд которой подано заявление» (п. 2 ст. 39).

По своему содержанию – это новая коллизионная привязка, не встречающаяся больше при регулировании правоотношений, возникающих из причинения вреда.

4. Реальную практическую применимость имеет Гаагская конвенция о праве, применимом к дорожно-транспортным происшествиям, от 4 мая 1971 г., в которой участвуют 19 европейских государств. Республика Беларусь присоединилась к этой Конвенции в 1999 г. [113]

Предметом Конвенции 1971 г. является право, применимое к гражданской внедоговорной ответственности, возникающей в результате дорожно-транспортных происшествий независимо от того, какая из судебных инстанций рассматривает вопрос о реализации указанной ответственности (ст. 1). Применимым правом, согласно ст. 3 Конвенции, является национальное право государства, где случилось происшествие за следующими исключениями:

a) если в дорожно-транспортное происшествие вовлечено только одно транспортное средство, которое зарегистрировано в государстве, ином, чем то, в котором имело место происшествие;

b) если в дорожно-транспортное происшествие вовлечены два или более транспортных средств, которые зарегистрированы в одном и том же государстве, ином, чем то, в котором имело место происшествие;

c) если одно или более лиц вне транспортного средства или транспортных средств вовлечены в происшествие и могут нести ответственность и при этом они проживают в государстве регистрации транспортных средств, ином, чем то, в котором имело место происшествие (ст. 4).

В ст. 7 Конвенции указано: «Какое бы право ни применялось, при определении ответственности во внимание принимаются нормы, касающиеся контроля и безопасности дорожного движения, находившиеся в силе в месте происшествия и на его момент».

Применимое на основании Конвенции право устанавливает:

- основание и объем ответственности;

- основания для освобождения от ответственности, любое ограничение ответственности и любое распределение ответственности;

- наличие и виды телесных повреждений или вреда, которые подлежат компенсации;

- виды и объем ущерба;

- вопрос о том, может ли право на возмещение вреда быть переуступлено или передано по наследству;

- круг лиц, которым причинен вред и которые вправе самостоятельно потребовать его возмещения;

- ответственность доверителя за действия своего агента или нанимателя за действия своего работника;

- положения о приобретательной и исковой давности (ст. 8).

Лица, которым были причинены телесные повреждения или материальный вред, приобретают право предъявлять иск непосредственно к страховщику лица, обязанного нести ответственность, если такое право предусмотрено законодательством, применимым в соответствии с Конвенцией (ст. 9).

Применение Конвенции 1971 г. осуществляется независимо от взаимности и она применяется даже в тех случаях, если применимым правом является право государства-неучастника Конвенции (ст. 11). Право государства-неучастника может применяться судебной инстанцией государства-участника, рассматривающей иск о возмещении вреда, в случае если коллизионная норма укажет на право этого государства.

5. В области воздушных перевозок помимо международных соглашений, регулирующих перевозки грузов и пассажиров, действует Конвенция об ущербе, причиненном иностранными воздушными судами третьим лицам на поверхности, подписанная 7 октября 1952 г. в Риме, измененная Протоколом от 23 сентября 1978 г.

Конвенция 1952 г. устанавливает право на возмещение для любого лица, которому причинен ущерб на поверхности воздушным судном, находящимся в полете, либо лицом или предметом, выпавшим из него (ст. 1). Освобождение от ответственности лица, которое должно нести ответственность, возможно лишь в случаях:

1) если ущерб является прямым следствием вооруженного конфликта или гражданских волнений;

2) если лицо было лишено возможности использовать воздушное судно в силу акта государственной власти;

3) если деликвент докажет, что данный ущерб был причинен исключительно в результате вины лица, которому причинен ущерб, либо его служащих или агентов.

В случаях возникновения ущерба в результате столкновения двух или более судов эксплуататор каждого из этих судов несет ответственность (ст. 7).

Конвенция не предусматривает пределов ответственности, если лицо, которому причинен ущерб, докажет, что он был причинен в результате преднамеренного действия или бездействия эксплуатанта либо его служащих или агентов, совершенных с целью причинения ущерба.

6. Развитие атомной энергетики вызвало появление конвенций, устанавливающих гражданско-правовую ответственность за ядерный ущерб. К ним относятся Парижская конвенция об ответственности перед третьей страной в области ядерной энергии 1960 г., Брюссельская конвенция об ответственности операторов ядерных судов 1962 г., Венская конвенция о гражданской ответственности за ядерный ущерб 1963 г. Из указанных конвенций Республика Беларусь является участником Венской конвенции 1963 г.[114]

Согласно Конвенции 1963 г. ответственность за ущерб возлагается на оператора ядерной установки. Он освобождается от ответственности, если ущерб причинен ядерным инцидентом, возникшим в результате вооруженного конфликта, военных действий, гражданской войны, восстания. В отношении стихийных бедствий государство-участник имеет право самостоятельно определить ответственность оператора в своем законодательстве.

Конвенция 1963 г. определяет компетенцию суда в отношении исков, связанных с возмещением ядерного ущерба. В этом случае компетенцией обладают судебные учреждения страны, где произошел ядерный инцидент. Возможно и субсидиарное определение юрисдикции по праву государства, ответственного за ядерную установку. Характер, форма и размеры возмещения вреда определяются по закону компетентного суда. При этом гражданская ответственность за ядерный ущерб предполагает наличие системы финансового обеспечения, которая включает институт страхования и институт государственного возмещения с установленными пределами и условиями ответственности страховщика и государства.

Дата добавления: 2014-12-26