Тема IV. Внешняя политика стран Запада в 1921-1929 гг. 1 страница

Внимание ведущих стран Европы в начале 1920-х гг. было обращено на турецко-греческий вооруженный конфликт, который начался 22 июня 1920 г. Великобритания, занятая «умиротворением» вновь приобретенных по Версальскому и Севрскому договорам подмандатных территорий, решила поручить разгром турецкой армии, руководимой К. Кемалем, Греции, зная о взаимной неприязни греков и турок. Советская Россия помогла Турции оружием, боеприпасами и золотом. Летом 1920 г., в ходе развернувшегося Сакарийского сражения в Центральной Анатолии греки потерпели поражение. Это обострило противоречия в странах Антанты. США, Италия и особенно Франция считали, что сохранение Севрского договора не отвечает их интересам. Великобритания, наоборот, стремилась превратить Турцию в собственную зону влияния. В феврале − марте 1921 г. в Лондоне с участием делегации султанского правительства прошла конференция, имевшая цель смягчить условия Севрского договора, однако договориться страны Антанты не смогли. Это развязало руки Франции и Италии. Уже в августе 1921 г. итальянские войска эвакуировались из Анатолии, а 20 октября в Анкаре был подписан сепаратный франко-турецкий договор, по которому Париж не только признавал Анкару де-юре, но и передавал ей военные запасы французских оккупационных войск на сумму в 200 млн франков. Все это позволило кемалистам взять военную инициативу в свои руки, и в августе 1922 г. турецкие войска перешли в наступление, которое завершилось полным разгромом греческой армии. Англия и Греция были вынуждены пойти на заключение перемирия. Оно было подписано в октябре 1922 г. в порту Муданья (на Мраморном море). Согласно перемирию, все греческие войска, находившиеся в Восточной Фракии, подлежали эвакуации, также как и находившиеся в зоне проливов, а также в Стамбуле войска Антанты.

Поражение в войне привело к государственному перевороту в Греции, король Константин отрекся от престола, пробританское правительство пало. Пять министров и генералы, виновные в поражении, были переданы суду военного трибунала и по его приговору расстреляны. Эхо поражения докатилось и до Лондона. Коалиционное правительство Д. Ллойд Джорджа подало в отставку. Досрочные выборы в парламент принесли победу консерваторам. Их правительство предприняло шаги по достижению компромисса с Кемалем.

Лозаннская конференция. Конференция открылась 20 ноября 1922 г. в г. Лозанне. В ней приняли участие Англия, Франция, Италия, Япония, Греция, Румыния, Королевство сербов, хорватов и словенцев, с одной стороны и Турция с другой. В качестве наблюдателя пригласили США. Делегация РСФСР, в которую были включены представители УССР и Советской Грузии, была допущена лишь к обсуждению вопроса о Черноморских проливах.

Лозаннский договор был подписан 24 июля 1923 г. Он существенно отличался от Севрского. Хотя Турция и отказалась от своих нетурецких владений, но сохранила в основном свои этнические границы и государственный суверенитет. Проблема курдов и армян не поднималась. Все пункты Севрского договора, касавшиеся зон влияния держав в Анатолии, были безоговорочно отменены. Турция получила обратно Восточную Фракию на европейской стороне Эгейского моря. Державы отказались от всех претензий на контроль за внутренней и финансово-экономической политикой Турции, были отменены все привилегии для иностранцев. Правда, страна признала за собой часть старых долгов султанского режима, отказалась от прав на все арабские территории, признала британскую аннексию Кипра и протекторат Великобритании над Египтом, а также права Италии на Додеканезские острова и Ливию. Устав Лиги Наций в текст Лозаннского мирного договора включен не был, и его обязательства на Турцию не распространялись.

По вопросу о режиме судоходства в проливах были представлены три проекта конвенции – советский, держав Антанты и Турции. Советский проект исходил из положения, сформулированного В. Лениным в октябре 1922 г. в интервью корреспонденту английских газет «Обсервер» и «Манчестер гардиан» Ф. Фарбману. Проект предусматривал закрытие проливов для всех военных кораблей и в мирное, и в военное время при полной свободе торгового мореплавания. Целью советского предложения было оградить свои территории от возможности агрессии со стороны Черного моря. Проект стран Антанты, озвученный английской делегацией, предусматривал ничем не ограниченную свободу перемещения через проливы военных судов и пролета военных самолетов всех стран в мирное и военное время при нейтралитете Турции с некоторыми ограничениями количества судов, их индивидуального и суммарного тоннажа. Ограничения эти не распространялись на страны, воюющие на Черном море. Если Турция является воюющей стороной, проход разрешался только кораблям нейтральных стран. Проект предусматривал полную демилитаризацию проливов, запрещая Турции держать там свои вооруженные силы, кроме небольшого гарнизона. Турецкий проект был направлен против последних предложений Англии. Конвенция была подписана на основе английского проекта с некоторыми турецкими поправками. Она устанавливала полную свободу торгового мореплавания через проливы. В мирное время через них могли проходить и военные корабли всех стран в пределах установленных ограничений по количеству и общему водоизмещению. Нечерноморские державы имели право направлять в Черное море свои флоты и держать их там при условии, что численность кораблей неприбрежных держав не будет превышать флот сильнейшей из стран региона. В военное время через проливы разрешался проход военных кораблей только нейтральных стран. Устанавливалась демилитаризованная зона проливов шириной 15−20 км по обеим сторонам, за исключением Стамбула, где Турции разрешалось иметь небольшой гарнизон. Граница Турции с Грецией (от Эгейского до Черного моря) на протяжении примерно 30 км по обеим ее сторонам подлежала демилитаризации. Она попадала под контроль специальной международной комиссии. Советское правительство квалифицировало конвенцию как «новое проявление агрессивных замыслов империалистических держав» и отказалось ее ратифицировать.

Принятие «плана Дауэса». Рапалльский договор образовл советско-германский альянс и антиверсальский курс. Отказ Москвы от своей доли репараций с Германии создавал прецедент и тем самым подрывал позиции Франции, по-прежнему требовавшей от Берлина репарационных выплат. Итогом стала активизация усилий Франции по созданию на пространстве между Германией и Россией «непреодолимого вала» из антироссийски и антигермански настроенных малых государств.

Между союзниками не было единства в понимании зависимости проблемы межсоюзнических долгов от вопроса о репарациях с Германии. Франция считала их единым комплексом и полагала, что свои долги Вашингтону и Лондону она будет выплачивать из средств, взысканных с Берлина. США и Британия не разделяли этой точки зрения, полагая, что германские репарации представляют собой особую проблему. В Лондоне считали, что разорение Германии при помощи репараций мешает восстановлению европейской промышленности, сдерживает внешнюю торговлю и таким образом бьет по британским интересам. Английские дипломаты откровенно говорили, что сокращение международных товаропотоков и бездействие германской промышленности волнует их больше, чем неспособность Берлина заплатить по долгам. Но французские представители категорически настаивали на получении репараций.

Общая сумма германских выплат должна была составить 132 млрд золотых марок (33 млрд долл.) с погашением в течение 48 лет. Вопрос о репарациях обсуждался в мае 1921 г., а затем в августе и декабре 1922 г. на Лондонских конференциях. Германия просила отложить выплату ее долгов на пять лет, Великобритания ее поддержала. Лондон даже предлагал Парижу списать французские долги Великобритании, при условии согласия Франции на упрощенное решение репарационного вопроса и отсрочку германского долга. Но французская делегация во главе с Л. Барту не приняла британский план, ссылаясь на то, что долги Парижа Лондону были меньше сумм, теоретически положенных Франции в качестве германских репараций. Со своей стороны, Париж требовал предоставить ему материальные гарантии будущих выплат из Германии в форме права эксплуатации и, при необходимости, конфискации германских шахт в Руре, передачи ему контрольных пакетов акций германских красильных фабрик на левом берегу Рейна.

Англия отвергла это предложение Франции, доказывая, что его осуществление приведет к серьезным экономическим потрясениям не только в Германии, но и в других странах. Пытаясь найти компромисс, США предложили создать комитет из независимых финансовых экспертов для оценки платежеспособности Германии. Однако, не дожидаясь завершения работы экспертов, репарационная комиссия тремя голосами (Франция, Бельгия, Италия) против одного (Великобритания) 26 декабря 1922 г. вынесла определение, в котором отмечался факт невыполнения Германией ее репарационных обязательств, и объявила в Германии дефолт. Правительство Р. Пуанкаре получило право применения санкций против Германии. 11 января 1923 г. французские и бельгийские войска вошли в Рур. Италия формально поддержала эту санкцию, но не приняла в ней участия.

СССР выступил с протестом против оккупации. 13 января 1923 г. ВЦИК принял «Обращение к народам мира», в котором было отмечено, что франко-бельгийская акция поставила Европу «перед угрозой новой и жестокой международной бойни». Оккупация Рура исключила из юрисдикции Германии самую развитую промышленную зону страны. Она теряла 88 % добычи угля и 70 % производства чугуна. Это спровоцировало невиданный виток кризиса в Германии. Курс марки рухнул, все долговые обязательства полностью обесценились. В стране возникла паника, охватившая не только беднейшие слои, но и средний класс. В Германии отчасти стихийно, отчасти организованно развернулась кампания неповиновения. В правящих кругах страны сложились две группировки – «проверсальская» и «провосточная». Первая настаивала на точном выполнении версальских обязательств и ориентировалась на терпеливый диалог с Антантой. Вторая была связана с тяжелой промышленностью и видела будущее Германии в соединении «германского интеллекта и промышленности с русскими трудовыми ресурсами и сырьем». Активизация левых сил сопровождалась ростом антисемитизма на правом фланге. Этот антисемитизм был отчасти связан с притоком в Германию богатых еврейских эмигрантов из Польши, где при правлению Пилсудского политика в отношении евреев стала приобретать все более грубые формы и широкие масштабы.

Оккупация рейнской зоны до предела накалила обстановку в Германии. Выступления коммунистов были подавлены в 1923 г., ситуация не стабилизировалась. 21 октября 1923 г. на фоне крайней напряженности в г. Элла-Шлипень в Рейнской области с подачи премьер-министра Франции Р. Пуанкаре была провозглашена Рейнская Республика. Из зоны насильственно выселили 145 тыс. немцев, а на предприятия в срочном порядке завезли французов и бельгийцев. Это накалило обстановку еще больше. В ноябре 1923 г. на волне антииностранных настроений последовало выступление фашистов в Мюнхене. При поддержке Э. фон Людендорфа группа активистов партии фашистов во главе с А. Гитлером организовала «пивной путч» под лозунгом борьбы с версальской системой, евреями, революцией и правительством. Путч был подавлен, а Гитлер приговорен к пяти годам тюрьмы.

Оккупация рейнской зоны и провозглашение республики вызвали бурное раздражение французских союзников. Несговорчивость Парижа (из 23 конференций по репарациям договориться не удалось ни на одной), давно вызывала недовольство в Лондоне. Британское правительство было категорически против приобретения Францией стратегического плацдарма на левобережье Рейна, считая, что это приведет к установлению французской гегемонии в Европе. В Лондоне с ХIХ в. сохранялась уверенность в том, что подчинившая себе Германию Франция обязательно начнет вслед за этим проводить антибританскую политику. Действия Парижа не поддержал и Вашингтон.

В американской внешней политике складывались два направления: традиционное – изоляционистское и новое, сторонники которого называли себя интернационалистами. Суть первого состояла в отказе от «автоматической» включенности в европейские дела и избирательности в вопросе о принятии на себя международных обязательств. Второе направление (его также называют «интервенционистским») делало акцент на «исторической миссии» США - первой в мире «свободной страны», оплота демократии, призванной нести свет либеральной идеи странам и народам. Ради этого, полагали сторонники «интернационализма», можно было приносить определенные жертвы. Оба эти направления существовали и противоборствовали. В целом главенствовали изоляционисты, из-за упорства которых сенат в свое время не ратифицировал Версальский договор и устав Лиги Наций.

Между тем роль США возрастала. Практически ни одна крупная проблема европейской политики не решалась без американского участия. Изоляционизм в политике совмещался с наличием тесных финансово-экономических и торговых связей США с Европой. В 20-е гг. в торговле с европейскими странами США имели положительное сальдо в среднем 1 млрд долл. в год. Превратившись из должника европейских стран в их кредитора, они продолжали в мирное время вкладывать капиталы в Европу. Напор американского экспорта на европейские рынки сочетался с суровыми протекционистскими мерами, закрывшими европейским товарам доступ на внутренний рынок США. Это тоже неблагоприятно сказывалось на европейской ситуации. И Англия, и США начали оказывать давление на Францию с целью побудить ее немедленно вывести войска из рейнской зоны и уступить в репарационном вопросе. Американские и британские банки стали согласованно играть на понижение французского франка, чтобы заставить эту страну пойти на уступки под бременем роста финансовых издержек от экспедиции на Рейне. Дестабилизация и без того неустойчивой европейской финансовой системы усугублялась.

Париж оказался перед угрозой изоляции. Это стало совсем очевидно, когда, не советуясь с Францией, в конце 1923 г. США и Великобритания подписали с Германией отдельные соглашения о предоставлении ей займов. В декабре 1923 г. был, кроме того, подписан первый американо-германский торговый договор. В попытках противостоять французскому давлению Германия теперь могла опираться на Лондон и Вашингтон.

В октябре 1923 г. США предложили создать специальный комитет экспертов для выработки рекомендаций по решению репарационной проблемы и вопросам экономического и финансового контроля. В ноябре репарационная комиссия образовала два комитета экспертов. Первый комитет возглавил банкир из финансовой группы Моргана в Чикаго генерал в отставке Ч. Дауэс, второй − английский эксперт М. Кенна. Первому поручалось заняться разработкой мер по стабилизации немецкой экономики, ее валютной системы и бюджета, схемой погашения Германией репараций, второму ставилась задача изыскать пути получения Германией иностранных капиталов и возвращения немецких капиталов, вывезенных за границу. Выводы обоих комитетов и рекомендации они представили в апреле 1924 г.

«План Дауэса» отмечал нужду Германии в ресурсах, необходимых для восстановления экономики, валюты и поддержания бюджета. Признавалась важность территориального и экономического единства страны. В целях ликвидации инфляции и стабилизации валюты планом предусматривалось предоставление Германии международного займа в 800 млн золотых марок. Открывались двери для поступления в экономику любых инвестиций, кредитов под разумным доводом, что, прежде чем требовать долги, должнику надо дать заработать. Поэтому план вносил существенные, выгодные Германии изменения в порядок погашения платежей. Во-первых, абсолютные размеры выплат были пересмотрены в сторону существенного сокращения. Единственное, что требовалось от Германии, состояло в том, что в 1924 г. страна должна была уплатить 1 млрд марок, в последующие три года платежи ежегодно должны составить 1,7 млрд, а с 1928 г. – по 2,5 млрд марок в год. Не оговаривались ни количество лет, отводимых для их полного завершения, ни общая сумма. Во-вторых, при определении размера платежей комитет экспертов исходил из того, что полученные из Германии суммы должны быть достаточными, чтобы союзники могли выплатить свои долги США. В-третьих, условия плана жестко ограничивали возможности Франции применять против Германии санкции. Французская доктрина «экономических репрессий» против Германии заменена англо-американской концепцией «восстановления германской экономики».

Планом Дауэса были определены и источники погашения репараций – прежде всего отчисления из государственного бюджета. Комитет рекомендовал правительству Германии увеличить прямые и особенно косвенные налоги путем повышения цен на товары широкого потребления – сахар, табак, пиво, ткани, обувь и т. д. И хотя отчисления в уплату репараций предусматривались и с части прибылей промышленных предприятий и железных дорог, главное бремя легло на плечи простых немцев. Важное место в «плане Дауэса» занимал вопрос о гарантиях выплаты Германией репараций и установления контроля над ее экономикой и финансами. Было предложено вывести Национальный банк из подчинения правительства и предоставить ему исключительное право выпуска денежных знаков и ценных бумаг. Предполагалось также вывести из-под управления правительства железные дороги и передать их специально созданной акционерной компании. Важным элементом контроля над германскими финансами явилось предложение создать специальную компанию, которая осуществляла бы валютные операции, связанные с выплатой репараций. 16 июля 1924 г. на Лондонской конференции союзных держав был принят меморандум, утвердивший основные положения «плана Дауэса». Его принятие знаменовало поворот к отказу от дискриминации Германии в европейской политике. Найдя компромиссные решения, меморандум заложил экономическую основу восстановления единства Западной и Центральной Европы.

Вместе с тем решения «плана Дауэса» отрицательно сказались на позиции Франции. Под нажимом Англии и США она согласилась на включение в репарационную комиссию представителя США. Франция и Бельгия обязаны были через год после Лондонской конференции покинуть рейнскую зону. За период действия плана, с 1924 по 1929 г., Германия выплатила в счет репараций немногим более 10 млрд марок, в 2,5 раза меньше получения кредитов за тот же срок. 70 % из них были получены от США.

Локарнские соглашения 1925 г. Достижение компромисса в репарационном вопросе позволяло перейти к урегулированию проблем безопасности европейских государств. Речь шла прежде всего о создании правовых основ для разрешения межгосударственных споров, нестабильность которых в Центральной, Юго-Восточной и Восточной Европе осознавалась большинством политиков. Малые страны Европы: Чехословакия, Польша, Королевство сербов, хорватов и словенцев (с 1929 г. – Югославия), Румыния еще в 1920−1921 гг. при патронаже Франции заключили военно-политические соглашения, предусматривающие обоюдные гарантии их территорий. Эти соглашения положили начало существованию Малой Антанты − Чехословакии, Югославии и Румынии, которая имела союзный договор с Польшей.

Образование этого блока было только одной стороной создаваемой Францией системы безопасности. Одновременно Париж стремился получить гарантии безопасности от Лондона. Но Великобритания не хотела обременять себя прямыми обязательствами в отношении Франции, так как, во-первых, это противоречило ее принципам, а во-вторых, способствовало бы усилению Франции.

Пришедшее к власти в Лондоне лейбористское правительство Дж. Макдональда поступило по-другому. 2 октября 1924 г. Ассамблея Лиги Наций обсудила так называемый Женевский протокол о мирном разрешении международных споров и рекомендовала правительствам стран - членов Лиги ратифицировать его. Протокол мог вступить в силу после его ратификации большинством стран-участниц. Он представлял собой проект договора о взаимной гарантии безопасности и содержал схему объединения в единый договорно-правовой комплекс всеобщих гарантий безопасности, с системой действующих региональных союзов. Участники протокола обязывались не прибегать к войне, «за исключением случаев сопротивления акта агрессии» или санкций, применяемых в соответствии с Уставом Лиги или самим протоколом.

Фактически речь шла о попытке впервые ввести в международные отношения норму обязательного международного арбитража, которому подлежали любые споры между государствами. Протокол содержал весьма подробные постановления относительно процедуры мирного разрешения споров, обязанностей спорящих государств не допускать углубления конфликта, последствий неисполнения этих обязанностей и отказа от процедуры мирного регулирования. Женевский протокол содержал и вариант определения агрессии. Он не был совершенен. Агрессором предлагалось считать страну, отказывающуюся представить на рассмотрение международного арбитража спор, в котором она участвует. В случае вступления в силу Женевский протокол мог оказаться важным инструментом международного регулирования.

Однако «великая хартия мира», как именовали Женевский протокол пацифисты, не вступила в силу. Против нее выступили британские доминионы. С одной стороны, территориальные споры не казались им актуальными, с другой − доминионы не хотели брать на себя обязательства гарантировать границы стран материковой Европы, с которой их военно-политические интересы были слабо связаны. В самой Великобритании противников протокола было достаточно много, его резко критиковали консерваторы. Победа на парламентских выборах в октябре 1924 г. предопределила отказ Лондона от ратификации Женевского протокола. Затем о своем отрицательном отношении заявили Италия, Бельгия, Япония. Из великих держав протокол ратифицировала только Франция. Большинство стран мира не было готово подчинять свою политику юрисдикции международных арбитражных органов. Весьма критически отнеслись к протоколу и в Москве. Тем не менее, закрепление в международном праве положения протокола о том, что «агрессивная война составляет… международное преступление», сыграло свою роль в будущем.

Германская дипломатия умело использовала шанс, который ей предоставили США и Великобритания. Берлин представлял себя в роли жертвы французской экспансии, встречая понимание международного политического мнения. Германские представители стали говорить о необходимости приобретения международных гарантий против нарушения франко-германской и германо-бельгийской границ.

29 сентября 1924 г. Германия сделала заявление о намерении вступить в Лигу Наций и высказала пожелание о предоставлении ей места постоянного члена Совета Лиги, а 12 декабря декларировала требование ликвидировать «неравенство» в вооружениях, которое вытекало из Версальского договора. Действия германской стороны предпринимались при благосклонном внимании Великобритании, считавшей французские амбиции источником нестабильности в Европе.

Берлин искал пути ослабить путы Версаля и добиться более выгодного для себя урегулирования с бывшими противниками. Первым большим клином, который удалось вбить в Версальский порядок, была договоренность с Советской Россией в Рапалло. Новую возможность для проявления инициативы дал французский проект договора между державами франко-бельгийско-британского союза, имеющими интересы на Рейне. Германия постаралась помешать образованию такого тройственного блока. Влиятельных союзников она нашла в Лондоне. 25 января 1925 г. германское правительство официально представило собственный проект Рейнского гарантийного пакта.

Завязавшаяся дипломатическая переписка и последующие переговоры велись между Великобританией, Германией и Францией. Италия, для которой, по заявлению Муссолини, рейнская граница не представляла интереса, в них не участвовала. Но в Париже хорошо понимали логику британской позиции и видели элементы фактического блокирования Британии и Германии против Франции. Потому французской стороне было выгодно привлечь к переговорам Италию, в рассчете на ее потенциальные разногласия с Германией по вопросу об австро-итальянских территориальных спорах в Альпах.

Министр иностранных дел Франции А. Бриан попытался подключить Рим к переговорам о европейских границах. Он предложил заключить гарантийный пакт для восточных и южных границ Германии с ее соседями при участии Франции, причем Франция брала на себя роль гаранта такого договора. Муссолини отклонил и это предложение, заявив, что в его интересы не входит гарантирование границ Польши и Чехословакии.

Разногласия между предполагаемыми участниками будущего пакта были значительны. Французское правительство желало, чтобы одновременно с пактом были подписаны арбитражные договоры Германии с восточными союзниками Франции – Польшей и Чехословакией – и чтобы эти договоры составляли с Рейнским гарантийным пактом единый комплекс. Этому противилась Англия, угадывая во французском плане идею «окружения Германии». Ощущая британскую поддержку, Германия отвергала юридическое закрепление неприкосновенности ее границ с Польшей и Чехословакией. В Берлине не скрывали, что не считают границы на востоке Европы окончательными. Очевидно, не считали их таковыми и в Лондоне. В первую очередь, речь могла идти о границе Германии с Польшей.

В итоге долгих и сложных дипломатических маневров в октябре 1925 г. в Локарно (Швейцария) были парафированы, а 1 декабря в Лондоне окончательно подписаны договоры и соглашения, получившие общее название Локарнских. Главным из них был Рейнский гарантийный пакт между Германией, Францией, Бельгией, Великобританией и Италией. По этому пакту Германия, Франция и Бельгия признавали неприкосновенность границ Германии с Бельгией и Францией в том виде, как они были установлены Версальским договором, а также обязались соблюдать постановления Версальского договора о демилитаризации рейнской зоны. Германия, Франция и Бельгия обязались также разрешать все спорные между ними вопросы путем арбитража или судебного решения. Обязанности гарантов соблюдения пакта приняли на себя Великобритания и Италия.

Принятые Германией обязательства признавать неприкосновенность границ не исключали, как заявил Г. Штреземан, возможности пересмотреть их переговорным путем. И действительно, как только Локарнские соглашения были подписаны, Германия приступила к секретным переговорам с бельгийским правительством о передаче ей кантонов Эйпен и Мальмеди.

Одновременно с Рейнским пактом в Локарно были подписаны двусторонние соглашения Германии с Францией, Бельгией, Польшей и Чехословакией об арбитраже в случае возникновения пограничных споров, а также двусторонние франко-польский и франко-чехословацкий гарантийные договоры. Однако, не увязанные в единый комплекс с Рейнским пактом, они не были подкреплены достаточно надежными многосторонними международными гарантиями. Восточноевропейские страны в случае конфликта с Германией могли рассчитывать только на поддержку Франции. Ни Британия, ни Италия в этом случае не имели бы официальных оснований воздействовать на Берлин. Локарнские соглашения вступили в силу с принятием Германии в Лигу Наций 8 сентября 1926 г., где она получила место постоянного члена Совета Лиги Наций. Прежний военный контроль союзников над Германией был заменен военным контролем со стороны Лиги Наций. Франко-бельгийские войска начали по частям покидать Рейнскую зону еще в 1925 г.

Локарнские соглашения разумно решали германскую проблему. Избранный для этого способ франко-германское примирение был целью политики французского министра иностранных дел А. Бриана, считавшего такое примирение залогом европейской стабильности. На первой стадии переговоров Бриан добивался гарантий границ и для восточных соседей Германии. Он решился на локарнский вариант лишь после того, как его идея гарантий границ на Востоке Европы встретила упорное сопротивление Германии, нашедшей поддержку у Великобритании. Дипломатия Бриана свидетельствует о том, что он мало полагался на добрую волю Германии и поэтому искал способы укрепить военно-политические союзы малых стран, а также стал обдумывать пути соглашения с СССР.

Локарнские соглашения разрядили напряженность в Европе, оказав умиротворяющий эффект на настроения европейцев. Современники оценивали соглашения как «высшую точку в возрождении Европы» и как «водораздел между войной и миром».

«Творцы Локарно» − министр иностранных дел Франции А. Бриан, министр иностранных дел Германии Г. Штреземан и министр иностранных дел Великобритании О. Чемберлен были удостоены Нобелевской премии мира за 1925 г.

Ослабление Версальской системы. Слабостью «системы Локарно» была ее ограниченность. Система была сфокусирована фактически только на франко-германском примирении и не могла служить основой общеевропейского механизма обеспечения безопасности. Становилось все яснее, что после Локарно основные импульсы к нестабильности предстоит ожидать на востоке Европы.

Прежде всего Локарнские соглашения затрагивали Польшу и Чехословакию. И если Германией на этом этапе пока не ставился вопрос о чехословацко-германской границе, то границу с Польшей она признать отказывалась. Все усилия последней по нейтрализации негативных последствий Локарнских соглашений путем получения равного с Германией статуса в Совете Лиги окончились неудачей. Г. Штреземан решительно воспротивился предоставлению Польше постоянного места в Совете вместе с Германией, и западные державы поддержали это требование. В сентябре 1926 г. сессия Ассамблеи Лиги Наций ввела Германию в Совет в качестве пятого постоянного члена. Польша получила место непостоянного члена.

В свою очередь, Чемберлен довел до всеобщего сведения, что, с точки зрения Великобритании, польская граница Германии может, а по существу, должна быть скорректирована, если только Германия проявит в этой связи цивилизованный подход: «Если она (Германия) вступит в Лигу и сыграет там свою роль в духе дружбы и примирения, то я лично верю, что в пределах разумного количества лет она достигнет такого положения, когда ее торгово-экономическая поддержка окажется для Польши необходимой, а политическая дружба весьма желательной, так как она, не обращаясь к механизму Лиги, сможет в дружественном порядке договориться обо всем непосредственно с поляками… И если германская публика и пресса проявят сдержанность и не будут говорить слишком много о восточных границах, то решение может быть достигнуто гораздо быстрее». Г. Штреземан весьма умело воспользовался вступлением Германии в Лигу Наций, повысив, с одной стороны, свои шансы на дальнейшее сближение с Советским Союзом, с другой, усилив германское давление на Францию в целях паритета в области вооружений. К примеру, Штреземан запросил и получил разрешение на неучастие Германии в миротворческих мероприятиях, предусмотренных Уставом Лиги Наций (статья 16), базируясь на том, что разоруженная Германия не рискует применять к ней санкций. Затем, вполне в стиле Бисмарка, Штреземан уведомил Москву, что просьба о предоставлении подобного разрешения связана с нежеланием Германии присоединиться к каким бы то ни было антисоветским коалициям.

Дата добавления: 2014-12-27