Структура издания и жанровый состав

Содержание газеты задавалось ее основными разделами, которые не были постоянными: на первой полосе обычно располагались сообщения о деятельности Губернского статкомитета, отчеты обществ попечительств о проведении благотворительных балов, концертов и пр.,далее или вместо них шли серьезные материалы краеведческого характера, они принадлежали наиболее солидным авторам (о. А. Сулоцкий, Н. Абрамов). Иногда появлялась рубрика местных известий (с 1893 года – рубрика «Корреспонденции»), в которой встречалась городская хроника, но в основном – корреспонденции из различных уездов Тобольской губернии. Непостоянной в 1858 году была рубрика «Известия, сообщенные из Омска», «Листок из Омска»[70], что говорило о начальной стадии налаживания связей с корреспондентами из других городов. В небольших заметках редакция часто вступала в разговор с читателями, разъясняя что-либо, прося помощи, советуясь с ними. Редакция «проговаривала вслух» не только организационные, но и принципиальные моменты в своей работе, пытаясь осознать себя, очертить границы собственных взглядов и установок. В № 5 за 1858 год была опубликована заметка «Маленькая оговорка». В ней редакция занимается «самобичеванием», признаваясь, что опубликовала непроверенную информацию. Живость, эмоциональность заметки показывает как искреннее раскаяние сотрудников, так и их робость, неопытность в делах печати, неумение уложиться в ритм постоянных выпусков: «Лучше не говорить совсем, чем оговариваться. Об этом не мешало бы твёрдо помнить всякому, кто выступает с каким-нибудь решительным приговором. А то куда как нелегко оговариваться! Ведь это всё равно, что сказать: извините, я поторопился, недосмотрел. Положение незавидное. Пожалеет, а посмеяться над тобою всякий вправе. То-то, местные известия, вперёд не торопитесь со своими приговорами, будьте осторожнее, а то как раз попадёте впросак. Теперь пришлось же вам извиняться пред честным торговцем, которого вы опрометчиво заподозрили в неаккуратности. <…> Каемся чистосердечно в своей оплошности перед Г. Ревельоном. Да простит он нам торопливый наш приговор о нём»[71].

Также в газете появилась хроника происшествий, которая, как видно из текста, предваряющего ее, вызывала поначалу сомнения у сотрудников редакции. Подводя к тому, что хроника происшествий необходима в издании, автор материала ухитряется заручиться «поддержкой» столичной официальной прессы («Не для потехи же, значит, одного праздного любопытства печатаются в Столичных Ведомостях происшествия»), упоминает «официальную гласность» как право гражданского общества идаже возможность лучше изучить «темные стороны» народного характера. Со временем в газете появился отдел метеорологических наблюдений, по случаю печатались некрологи, помещались статьи-обзоры экономического состояния края или материалы, в которых анализировалась и описывалась промышленность городов. Несмотря на то что газета была губернской, иногда в ней появлялись публикации, посвященные городским проблемам. Например, заметка «О тобольской мостовой» в № 6 за 1858 год. Автор в ней достаточно подробно рассказывает о состоянии городской мостовой, о традициях и способах ее изготовления и, как можно судить по тексту, даже предъявляет определенные требования городской администрации. Однако все-таки критических материалов в «Тобольских губернских ведомостях» практически не возникало, они носили случайный характер. Отдельный интерес представляют статьи, посвященные тобольскому северу. Авторы не только предлагают читателям познакомиться с нравами и обычаями остяков и вогулов (ханты и манси), они рассказывают о состоянии «северной» экономики, о рыбной ловле и переработке рыбы, о хищном характере отношения русских купцов к коренному населению (например, статья Заезжего из г. Туринска «Берега Оби и их обитатели», № 2, 1858).

В первые годы отдел оперативных новостей в ведомостях сформирован не был, издание не давало читателям полного представления о череде событий, происходивших в губернии. Журналисты, скорее всего, сами с трудом понимали, как пишутся новости (какова природа информационных жанров), какие тематические группы новостей существуют. В рубрике «Местные известия» обычно размещались статьи, обзоры, корреспонденции, имеющие аналитическую составляющую – обязательно с комментариями авторов, оценкой, даже выводами (см. статью Рылова о кожевенном производстве в № 11 за 1858 год).Неразбериха доходила до того, что некоторые материалы оказывались сплавом разнообразных жанров. Так, врубрике «Известий» № 5 за 1885 год текст, начавшись со «статейной»постановки вопроса – в чем состоит своеобразие сибирского купечества – переходит плавно в некролог, в котором рассказывается о жизненном пути недавно почившего купца Пиленкова, о его благодеяниях, и заключается публикация пространными выводами о благотворительности какначале общественной жизни и благодарственными отзывами о сыне покойного, с перечислениямиуже его благотворительных деяний. По цели и структуре эта публикация больше всего напоминает речь – скорее всего, изначально она такой и задумывалась.

Неумение журналистов работать с информационными жанрами связано не только с их непрофессионализмом, но и с ощущением «низости» новостей. В контексте общих высказываний создается образ рядового журналиста – осторожного губернского чиновника, возможно, преподавателя, преклоняющегося перед «высокой ученостью», зависимого от начальства и «власть имущих». С другой стороны, отсутствие критического направления в издании не умаляло заботу редакции о просвещении и развитии культуры в крае. Украшают страницы ведомостей разнообразные публикации о театре, обзоры репертуара, рецензии и театральная критика. Рассказывая о появлении «благородного театра» в купеческой Тюмени, привыкшей по-иному проводить часы досуга, автор восклицает: «Вперед Тюмень! Вперед!». В заметке «Коряковская станица» подробно перечисляются издания, выписываемые местными жителями, приводится их количество, делается вывод о живом интересе коряковцев к печатному слову, о достойном уровне станичной культуры: «Слава Богу, что есть лекарство от скуки, убивающей все способности души, есть возможность не отстать от современных понятий. Пожелаем и другим станицам того же» (№ 11, 1858).

Итак, можно сказать, что в начальный период издания «Тобольские губернские ведомости» в меньшей степени обращали внимание на событийную составляющую журналистской работы, следуя традиции «семинарской» учености (вспомним П.А. Словцова с его нацеленностью на обстоятельное, энциклопедическое изучение края, изящный высокий слог), а главный упор делали на серьезных краеведческих материалах, создающих ощущение «открытия» губернии, ее возвращения в культурное пространство [72]. Л.П. Бурмистрова, говоря о губернской печати конца 1850 – начала 1860-х гг., в период общественно-политического подъема, заключает: «Как никогда требовательны читатели к периодике, желая найти в газетах и журналах ответ на самые злободневные вопросы. Как никогда сильно в это время желание редакторов и корреспондентов иметь благодарного, «проницательного» читателя» [73]. И действительно, в сибирских губерниях повышается требовательность пишущих и читающих друг к другу. Читатели требуют большей содержательности материалов, критикуют случаи перепечатки и однобокость освещения тем. Развитие прессы в этот периодзависит от позиции администрации. Так, в Тобольской губернии работали прогрессивные губернаторы – В.А. Арцимович, А.И. Деспот-Зенович (1859–1863). Источником вдохновения и неисчерпаемого материала для ведомостей в эти годы послужили исследования, проводимые губернским статистическим комитетом. Пишущие в газету корреспонденты – чиновники, учителя, священники, купцы и мещане формируют читателя нового типа – разночинца, мещанина, рядового обывателя.

2.Период застоя «Тобольских губернских ведомостей» (1868–1891)

П.М. Головачев, тобольский исследователь края, сотрудник многих сибирских изданий, писалв газете «Восточное обозрение» (1904): «В 70–80 годах «Тоб. Вед.» прозябали в виде совершенно бесцветной и тощей газетки, хотя одно время, в 80-х годах, и пытались освежиться, но неудачно»[74]. И действительно, после ухода из редакции Н. Юшкова в течение длительного времени происходила частая смена редакторов «Тобольских ведомостей» (А. Меркушев, А. Пальмов, Н. Никулин, Г. Ляпустин)[75]. Губернатор В.А. Лысогорский в 1880 году назначает освобожденным редактором неофициальной части «члена секретаря Тобольского статистического комитета надворного советника» К.М. Голодникова (1824–1906). К.М. Голодников уже печатался на страницах тобольских ведомостей и сейчас собирался сделать его более объемным и тематически разнообразным[76]. Однако на страницах издания расширения программы не произошло и новых авторов не появилось, и вскоре редактора заменяют на М.С. Знаменского, не имевшего опыта издательской работы.

В 1882 г. К.М. Голодников снова становится редактором неофициальной части ведомостей, и теперь на десять лет.Ю.Л. Мандрика правление К.М. Голодникова называет «ледниковым периодом»: он отмечает, что за десять лет под его руководством происходит упадок издания, в это время теряется круг авторов, ведется непоследовательная политика неофициальной части. События, которые традиционно отмечались на страницах издания: концерт в пользу бедных студентов Тобольской губернии, выступление вокально-инструментального оркестра, открытие в тюремном замке школы и т.п., излюбленный жанр публикаций – отчеты. В период редакторства К.М. Голодникова рекламные объявления иногда занимали до 60 процентов площади номера, что делало его непривлекательным.

Однако при нем с ведомостями стал сотрудничать А.И. Дмитриев-Мамонов, березовский учитель А. Демин, политический ссыльный, в будущем один из редакторов губернских ведомостей и «Ежегодника Тобольского губернского музея», Л.Е. Луговский, библиограф С.Н. Мамеев, врач В. Клячкин, консерватор Тобольского музея Н. Лыткин, инспектор Тобольской гимназии И. Введенский. Голодников становится членом Западно-Сибирского отдела ИРГО, делает попытки представить свои археологические находки, пишет исторические исследования. «Восточное обозрение» начинает критиковать не только тобольские ведомости, но и самого Голодникова, упрекая его как автора во вторичности. В дальнейшем, после ухода с поста Е.В. Кузнецова, следующего редактора издания, Голодников уже в 1892 году последний, третий раз принимает эту должность. Но издание находилось в агонии: у него существенно уменьшился объем, из него ушли многие авторы.

3.Временный подъем издания и угасание (1891–1919)

Создание в Тобольске в 1890 г. первой частной газеты «Сибирский листок», быстро завоевавшей популярность среди населения, заставило губернское правление искать пути для повышения престижа ведомостей. Из «двадцатилетнего безвременья» на уровеньпопулярной газеты тобольские ведомости вывел Евгений Кузнецов, ставший в 1891 г. ее редактором и поставивший целью поднять ее авторитет на более высокий уровень[77]. «Мы, – писал он, – являемся чуть ли не первыми пионерами коренного реформирования установившихся порядков, административного участия на ниве печатного слова». Кузнецов стал издавать официальную и неофициальную части губернских ведомостей не одновременно, а в разные дни (неофициальную по средам, а официальную, как и прежде, по субботам), ссылаясь на прежнее положение о печати и отсутствие типографских мощностей.

С первых дней своей редакторской деятельности он стремился сделать «Тобольские губернские ведомости» культурным центром Западной Сибири, каждый номер открывался «передовицей», чего раньше не было в других газетах. Темы передовых статей: дойдет ли железная дорога до Тобольска, как быть с «холерой», методы защиты от «кобылки» и т.д. Обязательны были телеграфные сообщения из-за рубежа и Центральной России, подборка информаций из различных (и отдаленных от губернского города) населенных пунктов. Помещались, как и в прежние времена, сухие сообщения о происшествиях. Расширяя программу, Кузнецов ориентировался на практику частных газет, прежде всего – «Сибирского листка».

Е. Кузнецов широко привлекал к работе в неофициальной части газеты местных корреспондентов. С нею сотрудничали И. Словцов,украинскийпоэт, работавший в ветеринарном отделе аппарата управления, П. Грабовский, политический ссыльный Л. Луговский.В газете печатались стихи супруги губернского правления барона К.П. Фредерикса (псевдоним О. Всеволодская), что, скорее всего, вызывало лояльность местных властей к деятельности ведомостей. Редакция поддерживала связь с корреспондентами Томска, Омска, Казани, Красноярска, Томска, Барнаула, Саратова и других российских городов, получала и публиковала телеграфные сообщения из-за рубежа. Иногда издание имело до тридцати страниц.

Неофициальная часть меняет свой ориентир. Место краеведческих материалов занимают литературные, которые были запрещены Законом «Учреждение губернских управлений». В одном из номеров неофициальной части была помещена передовая статья об отношении публики к местной печати. Автор, ссылаясь на опыт провинциальной жизни, декларировал принципы самостоятельного «органа»: «Весь интерес местной газеты для публики не в руководящих статьях или отдельных работах по различным серьезным вопросам текущей жизни, а в местной хронике, новостях и злобах дня. Эти отделы в газетах читаются публикой с захватывающим интересом, так как дают пищу для разговоров, сокращающих скучно и однообразно тянущееся время». Увеличивается количество корреспонденций с мест. Новостные жанры в неофициальной части начинают доминировать, и даже фельетону отводится подвал не одного разворота (за счет чего объем номера и достигал 20–30 страниц). О стремлении из отделившейся от губернских ведомостей части сделать «новый» литературный орган печати начали писать частные издания. Между тем уральские и сибирские газеты обвиняют ведомости в литературном плагиате (первой разговор о плагиате повела «Екатеринбургская неделя»). От нападок пришлось защищаться и О. Всеволодской, и Е. Кузнецову. С тех пор за изданием закрепилась слава плагиатчика.

Итак, с 1895 г. неофициальная часть ведомостей, объединившись с официальной, превратилась в крупный еженедельник, которыйиздавался два раза в неделю. Отдельно стали печататься приложения (части): «Отдел сельского хозяйства и кустарной промышленности» (1896–1906) и «Школьный отдел» (1907–1917). В 1895 году Кузнецова увольняют с поста редактора[78]. На его место назначают Л.Е. Луговского. П. Головачев отмечает, что последняя попытка реанимировать издание была предпринята Луговским в 1896 году. В передовой статье первого номера говорилось, что для ведомостей будут обязательны «беспристрастие, нелицеприятие, борьба и стремление к истине»[79].В 1896 году стали возвращаться в издание авторы, печатались «обширные» статьи, обличительные корреспонденции. Но уже в 1897 году Кузнецов снова вступает на должность редактора и происходит окончательный упадок губернских ведомостей. В 1890–1918 гг. издание становится полностью на позицию поддержки официального курса, т.е. принимает вид типичного официального органа. Здесь публикуются перепечатки из «Московских ведомостей» и «Гражданина», из ведомостей уходят передовые статьи, сокращаются корреспонденции, стремительно теряет свой объем школьный отдел.

В конце 1897 г. в обращении к подписчикам губернские ведомости объявили, что в связи с появлением в губернии двух частных периодических изданий, «Сибирского листка» и «Сибирской торговой газеты», существующий объем неофициальной части в следующем году нецелесообразен. Местные представители власти признали свое поражение в борьбе с частной прессой за читателя. По определению исследователей, неофициальная часть к концу 90-х годов XIX в. постепенно превратилась в «полицейскую ведомость о происшествиях», в бюллетень, по структуре очень напоминавший общую и местную официальные части губернских ведомостей.

Итоги издания неофициальной части «Тобольских губернских ведомостей»

В условиях зарождающейся системы сибирской печати губернские ведомости явились своеобразным культурным гнездом, воспитавшим и поддержавшим целую плеяду авторов, публицистов и исследователей, расширяющих границы общественно-политического и культурного пространства Тобольской губернии. Примечательно, что и Н.А. Абрамов, постоянный и самый почетный автор ведомостей, и К.М. Голодников, их редактор, были, каждый по-своему, связаны с П.А. Словцовым: первый был его учеником, а второй – дальним родственником.

Издание тобольских ведомостей отличается крайней неоднородностью: кроме того, что постоянно меняется структура издания (его части, задачи каждой части, соотношение между ними), меняется тематика, а с ней и жанровая природа публикаций. Именно авторы и сотрудники ведомостей зачастую определяли саму ценность деятельности официального органа печати, его популярность. Можно выделить три основных этапа издания ведомостей.

Первый этап (1857–1868) связан с периодом общественно-политического подъема, с работой губернаторов, разделяющих передовые идеи и поддерживающих редакцию. В этот момент лицо издания определяют солидные исследователи, публикующие на страницах издания исторические, этнографические материалы о Сибири и Тобольской губернии в частности. Читатели заново знакомятся со своим краем, включаются в краеведческую и просветительскую работу. Несмотря на то что власти возлагали на официальные органы печати задачи противостоять частной прессе и либерально-демократическим идеям, сделать это по сути не удалось. Во-первых, издание даже в первый период не является голосом местной власти, его цели скореесхожи с целями краеведческого альманаха или сборника. В отличие от сибирской частной прессы первой либеральной волны (1850–60-е гг.), здесь не развита новостная база, журналистский непрофессионализм сотрудников отражается на жанровой природе материалов, которые переходят из одного жанра в другой, склоняясь к статике и торжественной риторике, анализу и комментарию.

Второй этап (1868–1891) характеризуется отсутствием единой политики издания, частой сменой редакторов, круга авторов, однако при этом накапливаются традиции издания, крепнут связи не только с губернским статкомитетом, появляются авторы, сотрудничающие с Западносибирским отделом РГО (Записки ЗСОРГО), с Тобольским губернским музеем (Ежегодник ТГМ). Неоднородное, но по преимуществу краеведческое наполнение материалов определяет издание журнального типа. Губернские ведомости по структуре и характеру материалов схожи с другими ведомственными органами, только начинающими или планирующимися издаваться, – «Тобольскими епархиальными ведомостями», «Ежегодником Тобольского губернского музея». Все вместе они образуют систему ведомственной периодики, которая базируется в административном и религиозном центре, губернском чиновничьем Тобольске.

Третий этап (1891–1918) – это попытка возродить издание и вступить в борьбу с появившимися частными газетами Тобольской губернии: «Сибирским листком» (Тобольск, 1890), «Сибирской торговой газетой»(Тюмень, 1897). В это время появляются новые отделы – передовой статьи, расширяется отдел корреспонденции, вообще, становится больше новостей, публикуются беллетристика и «подвальные» фельетоны. Однако из-за особенностей административной политики (цензура, отсутствие социальной направленности, постоянная смена редакторов и пр.)и конкурентной борьбы с более свободной, подвижной частной прессой ведомости в 1897 году были вынуждены сложить оружие и признать свое поражение. Они окончательно теряют свое общественное значение и лишаются своего голоса. В этот период издание внешне напоминает газету, в ней соединяются официальная и неофициальная части.

Исследователи достаточно высоко определяют значение «Тобольских губернских ведомостей» для развития края[80]. В «Тобольских губернских ведомостях» зарождались традиции сибирской журналистики, а шире – журналистики российской провинции. Процесс демаргинализации губернии все время тормозился неповоротливой политикой административной машины. Частная прогрессивная пресса 2 пол. XIX века, наоборот, делала акцент на противостоянии метрополии и колонии, отвоевывая право Сибири на самостоятельность. Тобольские ведомости в третий период издания ведут борьбу не столько с местной частной прессой, сколько с общесибирской – критика областнического «Восточного обозрения» добивает их, показывает идейную отсталость.

Дата добавления: 2014-12-27