Вопрос № 46 Спор о возможностях человеческого познания в истории философии: оптимисты, скептики и агностики

Познание — это способ воссоединения человека с миром. Поэтому после онтологии и антропологии в составе философии обязательно выделяется теория познания (от греч. “gnosis” — знание, познание).

Вопрос о познаваемости мира в истории философии оказался настолько сложным, что споры при его обсуждении продолжаются с античности до наших дней. Великие мыслители разных времён и народов обращали внимание на отдельные аспекты этой по существу вечной проблемы.

Никто не станет спорить с тем, что человек что-то реальное знает о мире и о самом себе, а чего-то еще не познал; что объём наших знаний постоянно растёт, несмотря на периодические заблуждения. Проблема состоит в том, насколько достоверны наши знания? Способны ли они передать объективную сущность вещей? Или же в действительности есть в принципе непознаваемые стороны? В состоянии ли люди разграничить истину от заблуждения по коренным вопросам науки и практики? С ответом на такого рода вопросы не стоит спешить. Полезно прислушаться к доводам разных философских школ.

Гносеологический оптимизм акцентирует победы познания над хаосом незнания, океаном невежества. Так, уже классик античной философии Аристотель создал целую науку — логику, которая формулирует правила и законы доказательного, последовательного мышления (сочинения, объединённые общим названием “Органон” — инструмент, способ познания). Интеллект, разум, по Аристотелю, — главные преимущества человека над животными.

На заре Нового времени Френсис Бекон постарался создать “Новый органон” — индуктивный метод опытно-экспериментально-го изучения природы. Человек способен осуществлять на деле то, о чём он знает истину: “Tantum possimus quantum scimus”. Проще говоря, по Бекону, “знание — сила”. Революционер-коммунист К. Маркс впоследствии любил повторять: “Никогда ещё невежество никому не помогало!”.

В XVIII в. представители философии Просвещения — Вольтер, Дени Дидро, Жан-Жак Руссо и др. бросили вызов догматизму религиозной веры и политической идеологии. Из их призыва пользоваться собственным умом родилась доктрина либерализма в общественной жизни и политике: разум побеждает невежество благодаря самоотверженным усилиям отдельных личностей; все люди равны перед законом; частная собственность священна; государство стоит на страже общих интересов, но не может диктовать людям выбор их судеб. Разум — высшая инстанция в решении жизненных проблем.

Итак, с точки зрения гносеологического оптимизма человеческое познание в принципе, в конечном счете правильно отражает мир и руководит его преобразованием. Власть разума над природой и об-ществом будет расти.

Гносеологический пессимизм обращает наше внимание на труд-ности познания, стремится обозначить его пределы. Античный скептицизм (греч. skepsis — рассматривание, оглядывание, сомнение) в лице Пиррона и его последователей выражал сомнения в надёжности наших органов чувств (дальтоники, больные ощущают совсем не то, что нормальные люди — где гарантия, что ощущения этих последних адекватны реальным свойствам вещей, раз, допустим, палка, опущенная в воду, кажется сломанной?) и особенно логических рассуждений (всякому суждению можно противопоставить прямо противоположное; не лучше ли в таком случае вообще воздерживаться от суждений?).

Сомнения скептиков в познании доводят до его полного отрицания представители агностицизма (греч. “a” — не + “gnosis”). Так, английский мыслитель Дэвид Юм (1711–1776) писал: “Природа дер-жит нас на почтительном расстоянии от своих тайн и предоставляет нам лишь знание немногих поверхностных качеств объектов, скрывая от нас те силы и принципы, от которых всецело зависят действия этих объектов”.

Великий немецкий философ Иммануил Кант (1724–1804) пред-ложил различать в объекте познания две стороны: “вещи для нас” или феномены — их познать мы в силах и постепенно это делаем; и “вещи в себе” или же ноумены, которые остаются в принципе непознаваемы, поскольку неадекватны человеческим способностям к познанию. Так что силы разума имеют свои границы; абсолютное познание невозможно ни в одной области.

Новейшая история человечества принесла не только колоссальные достижения научно-технического прогресса, но и глобальные катастрофы — мировые войны с десятками миллионов жертв; тоталитарные режимы вроде гитлеровского или советского с десятками миллионов погубленных в мирное время; ядерное оружие, способное уничтожить нашу планету; новые болезни с похожим результатом для биосферы. Пока неясно, сумеют ли люди с помощью разума преодолеть столь глобальные проблемы или падут их жертвой окончательно. До сих пор познание используется не только во благо, но и во вред человеку, причем нередко следование благой цели оборачивается худшим заблуждением.

Таким образом, скептики и агностики предупредают нас от наивной веры в простоту и автоматичность познания. Познание — драматическая борьба человечества за истину и в этой борьбе победы чередуются с поражениями.

Выводы из многовекового спора о познаваемости мира можено сделать примерно такие:

· познание сущностей, законов и принципов прородных и социальных процессов возможно, но постепенно и бесконечно; время от времени приходится менять сами правила познания, чтобы осмыслить новые для человечества уровни реальности;

· в составе нашего знания всегда сочетаются объективные и субъективные элементы; одни невозможны без других; в одних познавательных ситуациях больше объективного, в других субъектив-ного;

· знание причудливо взаимосвязано с незнанием; последнее не только вредно, но и полезно в каких-то ситуациях; лишнее, опасное знание может быть хуже незнания в каких-то вопросах; всеведение никому не доступно и потому знание всегда дополняется и усиливается оправданной верой целовека в некие ценности и идеалы, рационально полностью необосновываемые;

· наконец, стоит признать, что справиться со всё новыми и новыми проблемами (в том числе теми, которые порождены открытиями и достижениями познания) можно только одним путём — продолжения и усовершенствования познания, а не отказа от знания, поисков истины.

Дата добавления: 2015-04-24