Основные этапы истории развития богослужения Русской Православной Церкви

Основные этапы истории развития богослужения грекоязычных Православных Церквей. Богослужение кафедральных храмов и монастырей Иерусалима и Константинополя.

Триодь Постная содержитизменяемые молитвословия служб великопостного цикла.

В пасхальную ночь мы начинаем богослужение по Триоди Цветной, которая содержит изменяе­мые молитвословия служб пасхального периода.

Ирмологий – певческаякнига, содержит: ирмосы, антифоны, песни Священного Писания, великое славословие, праздничные величания, избранные псалмы, Богородичны.

Типикон – содержит дисциплинарную и богослужебную части. Богослужебная часть содержит указание на то, в какие дни и часы, в каком порядке и каким образом соединяются и вычитываются все те тексты, все те последования, которые находятся в выше­перечисленных богослужебных книгах. Т.о., Типикон является регулятором богослужения, и без его указаний невозможно составить службу, даже имея все остальные богослужебные книги.

Книги, относящиеся к «частным» богослужениям:

Требник – содержатся таинства Церковные: крещение, миропомазание, последование обручения и венчания; панихиды, отпевания, разные чины освящения, т.е. чинопоследования частных молений.

Канонник – подобен Следованной Псалтири, но без самой Псалтири.

Акафистник – сборник акафистов.

Период IV-V веков в богослужебной практике отметился уничтожением агап – вечерей любви. Это не могло не быть связано с злоупотреблениями, с утратой смысла этих чинов. Это также период возникновения первых монашеских Уставов; они не похожи на те Уставы, о которых мы будем в дальнейшем говорить, это краткие правила жизни монахов, почти не касающиеся богослужения: Ус­тав св. Василия Великого, Правила прп. Пахомия и некоторые другие Уставы.

Следующий период истории богослужебного Устава – это VI-VII века. Этот период нужно признать решительным и окончательным периодом формирования богослужебного Устава. Под­черкнем – именно формирования, а не фиксации Устава. Ясно, что первоначально богослужебная практика развивается и принимает те или иные формы, и лишь потом фиксируется в письменных ис­точниках. Какие же важнейшие события формирования Устава нужно отметить в этот период? Преж­де всего, это оформление суточного (или дневного) и годового кругов богослужения.

К VI в. в христианской Церкви возникло уже несколько довольно устойчивых типов богослуже­ний. Церковный год сложился, практически, уже до мелких подробностей. Не надо думать, что вез­де служили одинаково, но не в каждом городе и не в каждой области по-своему; уже существует не­сколько типов богослужения.

Этот период ознаменован возрастанием влияния монашества на общую церковную жизнь и на бо­гослужение христианской Церкви. Это связано с тем, что в монашеской среде творили такие удиви­тельные песнотворцы, как св. Андрей Критский, св. Косьма Маюмский, св. Иоанн Дамаскин. Все они жили в VIII веке. К этому же периоду относится чрезвычайно важная для истории богослужения сис­тематизация церковных напевов, В Восточной Церкви она была осуществлена св. Иоанном Дамаскиным, а в западной традиции – св. Григорием Великим.

С IX века начинается период, который должен быть назван периодом появления полных списков Устава. Какие же это были списки?

Мы говорили, что возникло несколько типов богослужения. Выделим эти типы. Первым типом будет тип соборно-приходского устава; этот Устав может быть назван также мирским уставом. Сейчас можно нередко услышать, что мирского Устава нет и не было, что мы служим и постимся так, как предписывает монашеский Устав. Но нет, в истории Церкви были известны и мир­ские Уставы, сформировавшиеся в больших кафедральных соборах, центрах христианского мира.

Первым таким Уставом был Устав Великой Константинопольской Церкви (имеется в виду храм Святой Софии). О характере этого богослужения говорит другое название этого Устава, которое нам сообщает св. Симеон Солунский: Устав песненных последований. Св. Симеон Солунский говорит о том, что почти ничего за богослужением не исполнялось без пения; это было преимущественно певческое ис­полнение богослужебных текстов. Кроме того, на Устав Святой Софии важное влияние оказала бли­зость императора и императорского двора. Император присутствовал за богослужением и даже участ­вовал в нем. Константинопольский императорский двор имел очень богатый и красивый церемониал, и эта жизнь двора, эта атмосфера торжественности, пышности, красоты форм не могла не отразиться на богослужении. Вспомним рассказ послов св. князя Владимира о том, как они были в Софии Кон­стантинопольской и не знали, где они находились: на земле или на небе.

Какие чины совершались в Софии Константинопольской? Безусловно, литургия, вечерня, утреня. Часы в письменных источниках не упоминаются. Под праздники совершалось богослужение, название которого переводит­ся как «всенощная». Скорее всего, это богослужение не продолжалось всю ночь; оно относилось ко времени полуночи, к середине ночи, и совершалось под праздники. Более того, в некоторых памятни­ках говорится о том, что к нему присоединялся чин полунощницы. Т.е. это было торжественное бого­служение, которое совершалось в ночь под праздник.

Характерной службой Софии Константинопольской было так называемое тритоэкти («третье-шестой» час). Это был совершенно особенный чин, который включал часы и полную литургию. Он совершался в среду и пяток на сырной (то, что у нас теперь называется масляной седмицей) и в рядо­вые дни Великого поста. И, кроме того, он совершался на Страстной седмице. В Софии Константино­польской были чрезвычайно распространены также так называемые литии или литании. Это были торжественные церковные шествия с пением, с остановками для торжественного произношения екте­ний. Эти шествия имеют два вида и две причины своего совершения. Литии могли совершаться по праздникам; это было своего рода паломничество к храму, в котором, предположим, был престольный праздник или к месту кончины какого-нибудь святого человека, к месту положения его мощей, т.е. праздничная лития. И еще литии совершались во время всенародных бедствий: шествия с мольбой о помиловании.

Многие части богослужения святой Софии Константинопольской мы сейчас встречаем на наших богослужениях, например, пение антифонов, ектений, безусловно, также были важнейшей частью бо­гослужения Софии Константинопольской: совместная молитва священнослужителя и чад Церкви.

Вторым типом соборно-приходского Устава был Святогробский Типикон. Это – Устав богослужения в церкви, которую православная традиция называет Церковью Воскресения, а Западная – Церковью Гро­ба Господня. Этот типикон восходит к IV веку. Мы не имеем развернутых описаний служб по этому Уста­ву; в памятниках сохранилось только описание богослужения на Страстной и Пасхальной седмице. Неко­торые исследователи отказываются даже считать его типиконом в полном смысле этого слова.

Однако не соборно-приходским, не мирским Уставам суждено было сыграть главную роль в фор­мировании христианского богослужения. Здесь мы сталкиваемся с одним удивительным обстоятельст­вом: мирские Уставы, соборно-приходское богослужение были вытеснены монашескими Уставами. Вытеснены, конечно, не без остатка, многие части и многие тексты мирских Уставов были включены в монашеские, но, в целом, как тип, монашеский Устав вытеснил соборно-приходские Уставы. Како­вы могли быть причины этого явления?

Конечно, христиан привлекала красота и богатство монашеского богослужения. Мы уже говорили о том, какие удивительные авторы церковных песнопений возросли в монашеской традиции, в мона­шеской жизни. И вот монашеское богослужение стало богатым, необыкновенно красивым, глубоким, стало отражением очень высокой и строгой сосредоточенной жизни, и это не могло не привлечь лю­дей, живших в миру. Это не значит, что они не понимали, что не смогут жить так, как монахи, и не смогут выполнять всех предписаний Устава. Безусловно, уже тогда было ясно, что монашеский устав неосуществим в мирских условиях. Но уже само это принятие монашеских уставов свидетельствует о многом. Христиане как бы сказали: «Нет, мы не можем в полной мере, но мы очень хотим осущест­вить именно этот тип богослужения. Пусть он будет для нас идеалом, пусть он будет для нас целью, может быть, даже в полной мере недостижимой». В связи с этим можно вспомнить, как и сами нормы, само устроение монашеской жизни всегда являлось светочем, ориентиром для жизни мирян. Как, на­пример, в Древней Руси само устроение семейной жизни было как бы ориентировано на монастырь: подчинение младших старшим, усердная молитва, даже то, что так много икон было в домах. Ориентация на самое высокое, самое строгое.

Какие же монашеские уставы занимают главное место в формировании нашего богослужения? Это два устава. Первый, который мы рассмотрим – Устав Студийского монастыря в Константинопо­ле. Основание этого монастыря относят обычно к V веку, связывая его с именем римского сенатора Студия. Однако, по всей видимости, это легенда. Расцвет Студийского монастыря относится ко вре­мени начальствования там прп. Феодора Студита. Он был игуменом, знаменитейшим игуменом сту­дийского монастыря и скончался в 826 г. Прп. Феодор Студит прославился своей беззаветной исповеднической борьбой с иконоборчеством, в которой участвовали и насельники его монастыря. Это было время удивительного духовного подъема обители, возрастания ее духовного авторитета, ее влия­ния на жизнь христианского мира.

Какой же устав существовал в Студийском монастыре? За основу прп. Феодор Студит взял Святогробский Типикон, несколько изменив его. На эти изменения более всего повлиял Устав св. Софии Константинопольской. Кроме того, прп. Феодор дополнил его собственными сочинениями и сочине­ниями насельников его монастыря. Уже здесь мы видим, что различные типиконы оказывали влияние друг на друга. В одном городе была Святая София и Студийский монастырь, и невозможно было не знать, что происходит на соседней улице, в соседней части города. Но дело не только в том, что эти храмы находились рядом, здесь для нас важна незакрытость, незамкнутость на собственном чине.

Уставом, который сыграл решающую роль в формировании христианского богослужения, мы должны признать Устав Иерусалимский, Устав богослужения Лавры прп. Саввы Освященного. Этот Устав первоначально, как и другие уставы, существовал в памяти, в устной традиции, в устной пере­даче насельников того или иного монастыря; возникавшие кое-где письменные записи, безусловно, со­держали большое количество разногласий, разночтений и во многом не сходились друг с другом.

И вот, в XI веке Никон Черногорец – он сначала подвизался в Раифском монастыре на Синае, а затем в монастыре на Черной горе близ Антиохии – решил зафиксировать богослужебную практику Иерусалима и близких ему палестинских монастырей. И он познакомился с различными уставами, с различными их записями в церквах, храмах и монастырях. Никон обнаружил, что существует два основных типа устава: уставы студийские и уставы савваитские, связанные с Уставом прп. Саввы Ос­вященного. Он выяснил, что в каждом типе устава существует несколько редакций, существуют разногласия, существуют разночтения. Тогда он занялся сравнением уставов и, что интересно, отдал предпочтение иерусалимскому Уставу. Почему? Вот мотивы этого решения. Во-первых, он нашел бо­лее древние списки этого Устава, чем студийского. Кроме того, в савваитских уставах он нашел ссыл­ки, как он сам говорит, на Божественные Писания. Значит, то или иное установление подтверждалось указанием Священного Писания, а в студийских уставах он этого не встретил. Вот еще один крите­рий. И, наконец, третий: Никона Черногорца особенно привлек более строгий устав постов. То, что Устав более строгий, значило, что он лучше, что предпочтительнее держаться его.

Если мы обратимся к основным чертам иерусалимского Устава, к основным его отличиям от уста­вов студийского типа, то мы должны назвать следующие: верность древним традициям, более про­должительные службы, большее место Псалтири в богослужении и, наконец, введение такого бого­служения, которого не было в других уставах. Оно называется «агрипния», что в переводе означает «бдение». Бдение – это богослужение, которое продолжается всю ночь, от захода солнца до первого луча его; введено оно именно савваитским Уставом, и это основное его от­личие от уставов студийского типа. Так что та панихида – всенощная, которая существовала в Уставе Великой Церкви (Софии Константинопольской) – не имеет прямого отношения к нашей всенощной. А наша всенощная своим прототипом, своим прообразом имеет «агрипнию» – бдение по савваитскому Уставу. По савваитскому Уставу было значительно упрощено песенное исполнение тех или иных тек­стов богослужения, т.е. музыкальная сторона богослужения. Более резко в этом Уставе различались будни и праздники; богослужение студийского типа не имело такого ярко выраженного различия буд­ничной и праздничной службы.

Надо сказать, что мнение Никона Черногорца не было его частным суждением, это было сужде­ние Вселенской Церкви. Об этом свидетельствует переход от преимущественного влияния студийского Устава к влиянию савваитского Устава. Когда он произошел? Еще в IX веке многие уставы, более или менее похожие на студийский Устав, называли себя студийскими и ссылались на него. Период с IX по XI век – время преимущественного влияния студийского Устава в христианской церкви, но уже с XII века монастыри ориентируются на Саввину Лавру. И в этом можно усмотреть не только влияние исторических катастроф, разрушения и разграбления Константинополя в 1204 г. крестонос­цами, но и причины другого, более глубинного порядка. Ясно, что жизнь монастырей иерусалимской, палестинской областей, жизнь анахоретов, безусловно, была более строгой, чем жизнь насельников городского монастыря, каким являлся Студийский монастырь. Это не значит, что там были какие-то нарушения, но сам темп, само устроение жизни было другим. В удалении, в пустыне, на какой-нибудь пустынной горе, конечно, жизнь была более строгой. И вот сам выбор вселенским суждением именно савваитского Устава должен заставить нас задуматься: во-первых, не мирской, а монашеский устав, и, во-вторых, из монашеских уставов самый строгий, где самые длинные службы, где больше всего чтения Псалтири. Вот такие удивительные закономерности действуют в истории богослужебного Уста­ва, они как бы противоречат рассудку, противоречат обыденной мысли.

XI, XII, XIII века – это принятие савваитского, или, лучше будет его называть, иерусалимского Уста­ва Вселенской Церковью. И если первоначально в XI в. это Антиохийский патриархат и Малая Азия, то, например, в XII в. Иерусалимский Устав вводится на Афоне, где прежде был принят Студийский Устав. Но на Афоне были удержаны многие особенности первоначального для него Студийского Устава, и таким образом возник устав смешанного типа, который называется Святогорским Уставом – Устав Святой Горы Афон. В XII в. Иерусалимский Устав был принят в Грузии, в XIV в. – в Сербии.

Особенности, отличающие Студийский Устав от Иерусалимского, состоят в следующем: 1) во весь год по Студийскому Уставу не полагалось всенощного бдения, а в обычное время отправлялись вечерня, повечерие, полунощница и утреня; 2) на «Господи, воззвах» число стихир было меньше, чем в Иерусалимском Уставе; 3) великое славословие на утрене всегда читалось, а пелось оно только два раза в год, а именно: на утрене Великой субботы и на утрене Пасхи; 4) по Студийскому уставу Литургию Преждеосвященных Даров полагалось совершать в среду и пяток сырной седмицы и в Великую пятницу, тогда как по Иерусалимскому Уставу в эти дни не полагается никакой литургии, исключение составляют только великие праздники. Служба по Студийскому Уставу была короче и не так торжественна, как по Уставу Иерусалимскому, но богослужебные порядки этих двух Уставов постоянно оказывали влияние друг на друга. Впоследствии Устав Иерусалимский получил более широкое распространение, чем Устав Студийский.

Др. монашеские уставы: yстав Евеpгетидский (по названию монастыpя Св. Богоpодицы Евеpгетиды, т.е. Благодетельницы; монастыpь небольшой, был основан под Константинополем в 1048 годy). Этот yстав в главном следовал yставy Великой цеpкви, но во многом пpедставляет собой некое сочетание, компиляцию из pазных yставов. Еще один yстав – Святогоpский. На Афон сначала проникает Ст. у., затем Иер., в 11-12 вв. существуют параллельно, последний вытесняет первый.

1 вариант. Когда южные славяне пpиняли пpавославие, наиболее pаспpостpаненным как в Константинополе, так и в Солyни был yстав Великой цеpкви, а на Балканах входил в yпотpебление Стyдийский yстав. Преп. Феодосий Киевопечеpский пpинял в своем новосозданном монастыpе именно Стyдийский yстав, кyда специально по его благословению список этого yстава был пpивезен из Константинополя. Однако со вpеменем как yстав Великой цеpкви, так и Стyдийский yстав начинают вытесняться на pyсской почве Иеpyсалимским yставом, пpичем последний имел на Рyси, до 13 в. достаточно много модификаций. Пеpеход pyсской Цеpкви со Стyдийского на Иеpyсалимский yстав пpоисходил постепенно и безболезненно: кон. 14 – перв. пол. 15 вв. (связан со свт. Московским Кипpианом, пpеемник святителя Алексия Московского, ввел слyжебник Филофеевско-Евфимьевской pедакции). Один из пеpеводов Иеpyсалимского yстава на цеpковнославянский язык («Око цеpковное») был осyществлен yчеником пpп. Сеpгия Радонежского пpп. Афанасием Высоцким (жил в Константинополе) (Сеpпyховским), основателем соответствyющего монастыpя. При переводе устав в pазyмных пpделах твоpчески пеpеpабатывали и дополняли сообpазно с особенностями и yсловиями pyсской литypгической жизни (слyжбы pyсским святым, дополнены хpамовые главы). Пеpвое печатное издание Типикона в России («Око цеpковное») в 1610 годy. В 17 веке большyю pаботy по yпоpядочению богослyжения пpовел митp. Киевский Петp Могила (В основном он pефоpмиpовал частное богослyжение – Тpебник. Придал ему более стpойный и завеpшенный вид, ввел разного рода молебные пения). Сеpедина 17 века – pефоpма патpиаpха Hикона: в основном пpавился месяцеслов (службы русских святых внесены «под число»). Совpеменная pyсская pедакция Типикона восходит к изданию Типикона пpи патpиаpхе Московском Иоакиме в 1682 годy. В связи с редакцией других богослужебных книг (главным образом из-за исправлений минеи месячной) потребовалась еще одна редакция Типикона в 1695 годy пpи последнем пеpед синодальным пеpиодом pyсском патpиаpхе Адpиане. Дальнейшие изменения Типикона имели характер корректур (указания на службы новым святым). Всеpоссийский поместный Собоp 1917-1918 годов сделали много pазного pода констpyктивных пpедложений для ypегyлиpования богослyжения. Но Типикон – это идеал, поэтому редактировать его не стали, появились другие проблемы. Работа над новой pедакцией Типикона пpодолжается вплоть до настоящего вpемени в дyховных академиях pyсской Цеpкви.

2 вариант. На Руси вначале был принят Студийский Устав, причем в различных редакциях. Дело в том, что под влиянием Студийского Устава находились так называемые ктиторские уставы. Ктитор – это основатель какого-либо монастыря, и ктиторский устав – тот устав, который основатель дает монастырю. Одним из самых знаменитых ктиторских ус­тавов был Алексеевский Устав патриарха Алексия, который в 1034 г. основал монастырь Успения Божией Матери в Константинополе. Считается, что именно этот Устав был введен прп. Феодосием Печерским в Киево-Печерской Лавре. Итак, сначала на Русь приходит Студийский Устав, да еще в такой особенной редакции; известны, однако, следы и других редакций Студийского Устава. Кроме того, в рукописных памятниках можно найти следы влияния Устава Великой Церкви Константино­польской – св. Софии.

Но на Руси сразу же начинают развиваться собственные литургические традиции. Очень быстро появляются собственные песнописцы, например, Григорий, инок Печерский (XI в.), и Иаков Черно­ризец. На Руси сразу проявляется необыкновенная духовная свобода и широта в подходе к богослу­жению. Например, очень скоро начинают праздноваться новые праздники, неизвестные на Востоке, как, например, праздник Покрова или праздник в честь Всемилостивого Спаса, практически предан­ный забвению после реформы Патриарха Никона. Можно упомянуть также праздник перенесения мощей свт. Николая из Малой Азии в город Бари, а это, между прочим, было перенесение с Право­славного Востока на Запад. Отношение к западной традиции, как мы знаем, отнюдь не всегда было благожелательным, однако, это перенесение св. мощей начинает праздноваться, очевидно, как явление некоего Божественного Промысла. Вот такое отсутствие узости, духовная широта и свобода быстро начинают проявляться в русской богослужебной традиции.

Если во Вселенской Церкви Иерусалимский Устав начал распространяться в ХII-ХIII вв., то на Руси временем перехода к Иерусалимскому Уставу были XIV-ХV вв. Надо сказать, что на Руси были благоговейно и с любовью приняты все предписания Иерусалимского Устава, причем предписания со­вершенно новые по сравнению с практиковавшимся ранее Студийским Уставом. Например, была сра­зу принята агрипния – бдение, а бдение это было совершать гораздо труднее на Руси, чем на Восто­ке, так как ночь на Руси, особенно зимой, гораздо длиннее.

Естественно, Иерусалимский Устав вводился постепенно, в одной обители за другой, не везде сразу. Не везде он сразу объявлялся общеобязательным, в приказном порядке. Но к XIV в. он уже полностью утверждается на Руси. Однако и в Типиконе, и в службах мы встречаем следы действия Студийского Устава и следы путаницы, возникшей при переходе с одного устава на другой.

XVI и XVII вв. стали веками расцвета пышной обрядности. Распространились многочасовые ко­локольные звоны, торжественные крестные ходы, практиковались многочисленные молебны перед ли­тургией, что, конечно, не может не вызывать некоторый перенос акцентов. Распространился «безобразный обычай многогласия», когда из-за обилия текстов и продолжительности службы одно­временно в полный голос на разных клиросах могли вычитываться разные тексты. Так и говорится в памятниках: «один поп на одном клиросе поет один канон, другой одновременно – другой». Естественно, это забвение, попрание самого смысла нашего богослужения. Архиереям приходилось бороться с этим ужасным обычаем.

Возникновение книгопечатания поставило проблему «книжной справы» и возбудило споры по об­рядовым вопросам, трагическим последствием которых явился раскол Русской Православной Церкви. В связи с этим нужно напомнить, что прежде, в XIV-ХV вв. на Руси перешли с одного типикона на другой, и этот переход, по словам проф. Дмитриевского, был «тихим и мирным». Вспомним, что на Православном Востоке тоже перешли с одного типикона на другой. И эти переходы не служили при­чиной каких-то церковных катаклизмов и катастроф, которые были у нас. Однако вдруг почему-то обрядовые вопросы привели к таким ужасным последствиям. Какие же должны были произойти из­менения в церковном сознании, чтобы родилось совершенно иное отношение к форме!

И дальнейшие века не были свободны от некоторых искажений церковной жизни, которые вам пре­красно известны; они не могли не вызвать нарушений в богослужебной практике. Однако невозможно рисовать общую картину только в мрачных тонах. Какое бы жизнеописание знаменитого игумена или старца ХIХ-ХХ вв. мы ни взяли, мы встретим рассказ о наведении порядка в жизни монастыря, в ду­ховной жизни иноков, начинавшегося с введения уставного богослужения. Это очень часто встречается в духовной литературе: порядок идет от уставного богослужения. Безусловно, такое рвение, такая лю­бовь к Уставу всегда жила, и невозможно сказать, что когда-то она умерла, и традиции эти прекрати­лись.

Безусловно, мы знаем, что история Церкви – это история святости, но в учебниках рассматривается обычно этот бесконечный грех разделения. В то же время история устава являет нам дыхание Вселенской Церкви, опыт, который заботливой рукой Матери-Церкви собран для нас из разных эпох, разных стран, из разных традиций, собран и дан для нашего научения, для нашего воз­растания. История богослужебного устава чаще говорит нам об объединении, о взаимообогащении, взаимодействии, об удивительной открытости всему лучшему, что есть в Церкви. Кроме того, мы не­однократно видели, как принимается устав, может быть, невыполнимый, но более строгий, более пре­красный, содержащий в себе более высокий идеал богослужения.

Дата добавления: 2015-04-24