Феноменологические концепции архитектурных форм

7. Непосредственное переживание архитектурных форм чаще всего исследуется в работах, посвященных психологии восприятия архитектуры. К сожалению, в них обычно не разделяются собственно психологические феномены и эстетические суждения, и смешиваются символические и феноменологические свойства форм. Концепций непосредственного переживания архитектуры нет, но есть огромное количество художественных опытов переживания архитекторы, пространства и среды в живописи, рисунке, фотографии, кинематографе, литературе, театральных постановках. В образах искусства передается непосредственность архитектурных впечатлений.[61]

Непосредственные переживания говорят о том, что язык архитектуры не является кодом, чтение которого требует специальных знаний. Контраст далекого и близкого, просторного и тесного, открытого и непроницаемого, темного и светлого (со всеми их оттенками) сохраняет смысл чуть ли не для всего живого и уж, во всяком случае, для человека. Оценки этих свойств, могут меняться, особенно, когда они становятся символами. Простор для тех, кто вырвался на волю - отраден, а для тех, кто ищет укрытия от нападения - страшен. Тем не менее сам простор и сама теснота не зависят от ситуации оценки.[62]

Одной из трудностей постижения феноменологии архитектурных форм можно считать проблему поверхности или, точнее, ограниченности пространственных форм поверхностями. Такое понимание формы исходит из ее пластического понимания и близко к морфологической трактовке. Тем не менее можно говорить и о пространственных формах, сопряженных с бесконечностью, то есть не ограниченных поверхностями и в то же время конструктивно созидаемых в архитектуре. Таковы, например, бесконечные перспективы аллей или пространственные фоны. К сложным случаям ограничения архитектурных форм поверхностями можно отнести и формы садово­парковой архитектуры, в которых деревья и кустарники образуют пластические тела не ограниченные поверхностями. Частично коллизии восприятия и представления пространственных форм рассмотрены нами в работе о межпредметном пространстве[63]

Повторим, что особый тип бесконечности или неограниченности архитектурно-средовых феноменов мы имеем в области тактильных свойств предметов: гладкости и шершавости, ощущения прохлады при касании, остроты и режущих свойств краев или скругленных поверхностей, геометрических ломанных и обтекаемых контурах, резких и градиентных переходах освещенности и т.п. феноменов. Все эти феномены широко используются в современной архитектуре и дизайне как арсенал ее художественных форм, однако их вербальное и символическое описание развито недостаточно, так как каталог таких форм задается по преимуществу фотографиями и соотнесен с конкретными образцами

8.Мотивированные описания переживаний архитектурных форм обычно опираются на естественность человеческого жеста. Подобная мотивированность особенно заметна в экспрессионистских концепциях архитектурной формы. Они присутствуют в искусствоведческих описаниях, в особенности в работах искусствоведов формальной школы - Г.Вельфлина, А.Гильдебрандта. В искусствоведческих исследованиях феноменология переживания художественных и архитектурных форм в категориях массы, пространства, линии, ритма и т.п. выступала как выражение национального или исторического «духа времени». Но они встречаются и в пропедевтических курсах. В пропедевтических концепциях феноменология переживания давалась впервые в виде чистых конструктивных возможностей, то есть в полноте своих именно формальных, а не содержательных свойств. Однако феноменологическая природа формы в этих курсах предлагалась в качестве гипостазированной или овеществленной психологии восприятия. Собственно феноменологический момент при этом растворялся в системе парадигматических и синтаксических структур. [64] Тем не менее именно в пропедевтических системах феноменология архитектурной формы впервые обрела самостоятельность.

9. Критика психологизма, данная в свое время Э.Гуссерлем, показывает, что учение о феноменах не может быть эмпирическим, ибо в таком случае эмпирически устанавливались бы основы самого опытного знания. Это значит, что усмотрение феноменологических характеристик в тех или иных конкретных архитектурных сооружениях можно рассматривать не только как опознание их в данных сооружениях, но и как уяснение априорных свойств формы. Плодотворность феноменологической рефлексии в восприятии искусства и архитектуры была убедительно продемонстрирована польским философом Р.Ингарденом.

Ингарден дает описание феноменологии переживания архитектурного сооружения, пользуясь философским языком, отличным от привычных языков архитектурной критики и истории архитектуры.[65] Абсолютизация символической нейтрализации архитектуры и превращение ее в своего рода вторичный символ - явление, характерное для постмодернизма ­ использует феноменологическую редукцию в целях, самой феноменологией не предполагавшуюся.

Дата добавления: 2015-04-24