Шестью неделями позже 23 страница

В какой-то момент Мортмэйн исчез, но меня это уже не волновало. Рассвет я встретил ликуя. Мне казалось, что я стою на вершине мира. Де Куинси сказал, чтобы я приходил в Клуб всякий раз, как того захочу. Конечно, я свалял дурака и согласился. Мне бы, дурню, понять, что я так хорошо провел время, потому что в напитки подмешали колдовские зелья. К тому же тем вечером мне позволили выиграть. Я возвратился, и на этот раз уже без Мортмэйна. Сначала я выигрывал – постоянно выигрывал. Тогда-то я и послал деньги тебе и тете Генриетте, Тесси. На самом деле я получил их не за работу на Мортмэйна. Я вообще нерегулярно ходил на работу, часто прогуливал, но я уже был не в силах сконцентрироваться даже на самых простых задачах. Все, о чем я думал, так это о Клубе, а вместе с тем о выпивке и игре в карты. С каждым разом мне хотелось все больше и больше денег…

А потом я начал проигрывать. И чем больше я проигрывал, тем отчаяннее хотел отыграть свои деньги. Де Куинси предложил играть в кредит, и я занял у него деньги. Я вообще прекратил ходить на работу. Днем я спал, а ночи напролет проводил за карточным столом. Я потерял все, что у меня было. – Его голос теперь звучал отрешенно. – Когда я получил твое письмо, Тесси, в котором ты сообщала мне о смерти тети, то подумал, что это случилось из-за меня. Кара настигла меня. В тот день я хотел купить билет, чтобы как можно быстрее вернуться в Нью-Йорк… Но у меня не было денег. Отчаявшись, я снова пошел в Клуб… Я был небрит, несчастен, глаза мои покраснели. Наверно, я дошел до грани отчаяния, потому что де Куинси именно в тот вечер жестоко отчитал меня. Он отвел меня в заднюю комнату и напомнил, что я задолжал Клубу больше денег, чем смогу когда-либо заплатить. При этом он казался очень довольным. То и дело стряхивал со своих кипельно-белых манжет невидимые пылинки и скалился мне в лицо. Он спросил, на что я готов, чтобы расплатиться с долгами. Я сказал: на все что угодно. Тогда-то он и спросил: "А как насчет твоей сестры?"

Все повернулись в сторону Тесс, которая была ни жива ни мертва от волнения и теперь начала отчаянно краснеть.

– Что… Что он говорил обо мне?

– Меня, если можно так выразиться, взяли под стражу, – продолжал Натаниэль. – Я не помнил, чтобы специально рассказывал о тебе членам Клуба, но я столько раз там напивался и болтал обо всем подряд…. – Чайная чашка, которую он все еще держал в руке, застучала о блюдце, и Натаниэль с трудом поставил ее на столик. – Я спросил де Куинси, что ему надо от моей сестры. И тогда выяснились интересные вещи. Оказывается, он подозревал, что один из детей нашей матери родился с особенным даром. Вначале он думал, что это я, но, понаблюдав за мной, решил, что единственная необычная вещь во мне – это феноменальная глупость. – В голосе Ната звучала горечь. – "Но ваша сестра… Ваша сестра – это что-то, – сказал он мне. – Она обладает силой, мощь которой не осознает сама. Я не хочу обидеть ее. Она слишком важна для меня". Я что-то бормотал в ответ, просил рассказать подробно, но он уперся. Условие было такое: или я приведу ему тебя, Тесс, или умру. Он даже сказал, что я должен делать.

Тесс медленно выдохнула.

– Де Куинси велел написать тебе то письмо, – догадалась она. – Он сделал так, чтобы ты послал мне билеты на пароход. Он хотел, чтобы ты заманил меня сюда.

Натаниэль потупился: теперь ему было бесконечно стыдно, но что он мог изменить?!

– Он поклялся, что не причинит тебе вреда. Он сказал, что всего лишь научит тебя использовать свою силу. Он сказал, что ты будешь окружена почестями и невообразимо богата..

– Ну это все звучит не так уж плохо, – заметил Уилл. – Однако есть и более важные вещи чем деньги. – Его глаза яростно сверкнули.

Джем смотрел на молодого человека с не меньшим отвращением.

– Натаниэль ни в чем не виноват! – поспешно выпалила Джессамина. – Разве вы не слышали? Де Куинси убил бы его. И он знал, кем был Нат, откуда он прибыл. В конечном счете, он непременно нашел бы Тесс, а Нат бы погиб понапрасну.

– Ты действительно гак думаешь, Джесс? – поинтересовался Уилл. – Предполагаю, ты сейчас совершенно объективна, и это твое заключение никак не связано с тем, что ты строишь ему глазки с того самого момента, как он появился в доме. Думаю, окажись на его месте любой другой мирянин, ты сказала бы то же самое и вела бы себя так же, и это независимо от того, что…

Джессамина негодующе вскрикнула и вскочила на ноги. Шарлотта, повысив голос, попыталась успокоить молодых людей, принявшихся кричать друг на друг друга. Но Тесс, не спускавшая глаз с Натаниэля, их не слышала.

Она давно знала, что ее брат слаб, и то, что тетя называла детской непосредственностью, на самом деле было безответственностью и испорченностью. Нат всегда вел себя, словно принц, заправляющий своим маленьким королевством. Первенец, хорошенький мальчик – ему сполна доставалось любви родственников, и они баловали его как могли. И вот теперь Тесс пришла к неутешительному выводу: он, как старший брат, должен был бы защищать ее, но на деле в защите нуждался он сам.

Но он все равно оставался ее братом, и она любила его, что бы ни случилось. Всегда, когда кто-то обижал Ната, она готова была броситься в бой, чтобы помочь, защитить. Так было теперь, и, возможно, так будет впредь.

– Право, Уилл, – заговорила она громким голосом, чтобы перекричать ссорившихся, – отказ от сотрудничества с де Куинси никому бы не принес пользы, и нет никакого смысла спорить об этом. Мы теперь должны узнать, каковы его планы. Что ты о них знаешь, Нат? Он говорил, что хотел сделать со мной?

Натаниэль лишь покачал головой:

– Как только я согласился на его предложение, он запер меня в своем лондонском доме. Он же заставил меня послать письмо Мортмэйну, в котором я объявлял о том, что увольняюсь. Бедняга, наверно, он счел меня неблагодарным мерзавцем. Де Куинси не хотел выпускать меня из поля зрения, пока не получит тебя, Тесс. Я был его страховкой. Он отдал Темным сестрам мое кольцо, чтобы те ясно дали тебе понять – я в их власти. Когда ты приехала в Лондон, он много раз говорил мне, что не собирается обижать тебя, а сестры просто учат тебя использовать свою силу, и ничего более. Темные сестры сообщали ему о твоих успехах каждый день, так что я знал, что ты все еще жива. Так как я жил в его доме, то каждый вечер становился свидетелем встреч членов "Клуба Преисподняя".

Очень скоро я понял, что в этой организации существует очень строгая иерархия. Люди, подобные Мортмэйну, находились в самом низу. Но у них были деньги, поэтому де Куинси и прочие председатели Клуба держали их возле себя. Де Куинси дразнил их, не давал соскочить с крючка, показывая глупые фокусы и время от времени чуть приоткрывая завесу, скрывающую тайны Сумеречного мира. Так ему удавалось держать этих толстосумов на коротком поводке. Были и другие члены, вроде Темных сестер. У них уже была власть, было влияние. Среди них не было людей, лишь обитатели Нижнего мира. Самым главным был де Куинси. Остальные называли его Магистром. Они часто устраивали закрытые заседания, на которые люди никогда не приглашались. Вот там я впервые и услышал о сумеречных охотниках. Де Куинси их презирает, – продолжал Нат, повернувшись к Генри и Шарлотте. – Да что там презирает! Он вас попросту ненавидит. Он часто говорил о тех благословенных временах, когда сумеречные охотники будут уничтожены и обитатели Нижнего мира смогут жить и торговать во всем мире…

– Какая чушь! – Генри выглядел искренне оскорбленным. – Вы и не знаете, что за мир он себе представляет без сумеречных охотников.

– Он говорил о том, что раньше невозможно было нанести поражение сумеречным охотникам прежде всего потому, что у обитателей Нижнего мира не было достойного оружия. Он сказал: легенды гласят, что Сам Бог сотворил нефилимов превосходными воинами, так что никакое живое существо не может уничтожить их. Вот откуда появилась идея в войне с нефилимами использовать механических людей.

– Автоматы, – пробормотала Шарлотта. – Он создает армию машин.

Натаниэль выглядел удивленным.

– Вы видели их?

– Они напали на вашу сестру вчера вечером, – сказал Уилл. – К счастью, мы, сумеречные охотники, оказались рядом и спасли ее.

– Вы знаете что-нибудь об этих автоматах? – подавшись вперед, нетерпеливо спросила Шарлотта. – Де Куинси когда-нибудь говорил о них при вас?

Нат вжался в спинку кресла:

– Он-то говорил, но я не понимал большую часть его речей. Я ничего не смыслю в механизмах..

– Все очень просто, – встрял Генри, который говорил спокойно и медленно, словно пытался найти общий язык с напуганным зверем. – Сейчас эти смертносные машины де Куинси всего лишь обычные механизмы. Их нужно заводить, как часы. Но в его библиотеке мы нашли пергамент с одним очень… необычным заклятием. Судя по всему, он хочет сделать свои машины живыми, вселив в них демонические сущности.

– Ах, вот вы о чем! Да, он говорил об этом, – ответил Натаниэль, и был он сейчас похож на ребенка, который правильно ответил на вопрос строгого учителя.

Тесс не могла не заметить, как напряглись охотники. Наконец-то они дошли до того, что их действительно интересовало.

– Де Куинси нанимал Темных сестер не только для обучения Тесс. Они самые настоящие колдуньи и их задачей было понять, как именно можно оживить машины. И похоже, они что-то придумали. Не так давно… несколько недель назад. Но они это сделали.

– Сделали? – Шарлотта выглядела потрясенной. – Но тогда почему де Куинси не использует их? Чего ждет?

Натаниэль перевел взгляд с ее обеспокоенного лица на Тесс, а потом оглядел и всех собравшихся в гостиной:

– Я… Я думал, вы знаете. Де Куинси говорил, что эти чары можно использовать только при полной луне. Когда это случится, Темные сестры возьмутся за работу, а затем… У него в убежище уже множество заготовок. Я предполагаю, что он оживит их, и…

– Полная луна? – Шарлотта поглядела в окно, а потом прикусила губу. – Уже завтрашней ночью.

Джем тут же вскочил на ноги:

– Пойду проверю лунный календарь в библиотеке. Я сейчас вернусь! – И он исчез за дверью.

Тем временем Шарлотта обратилась к Натаниэлю:

– Вы уверены в том, что говорите?

Натаниэль кивнул и тяжело вздохнул:

– Когда Тесс убежала от Темных сестер, де Куинси во всем обвинил меня, хотя я ни о чем и знать не знал. Он сказал, что в наказание позволит детям ночи выпить всю мою кровь. Он держал меня в подвале своего дома и уже не собирался держать язык за зубами. Он знал, что я должен умереть. Я слышал, как он говорил о том, что сестры справились с задачей. И теперь, дождавшись нужного часа, он мог без промедления уничтожить всех нефилимов. И члены "Клуба Преисподняя" будут править Лондоном.

– У вас есть идея, где де Куинси может скрываться теперь, когда его дом сгорел? – неожиданно резким голосом спросил Уилл.

Натаниэль выглядел очень усталым.

– У него есть убежище в Челси^[99]. Он ушел туда со своими уцелевшими приспешниками. В его клане, должно быть, еще около ста вампиров – тех, кто не был той ночью в его доме. Я знаю это место. Могу показать на карте… – Он сбился и замолчал, потому что в комнату ворвался Джем.

Тесс никогда не видела еще, чтобы лицо юноши было таким… испуганным.

– Это случится не завтра! – воскликнул Джем. – Полнолуние сегодня вечером!

Глава семнадцатая
Позвать тьму

Посмотри-ка там внизу

Колокольня, стена сада –

Темное пятно. В грозу

Ветер воет. Ты не рада

Тьме, которая внизу ^[100] .

Эмили Бронте^[101] "Старая колокольня"

Шарлотта помчалась в библиотеку, чтобы связаться с Анклавом и поставить его членов в известность о событиях, которые должны были произойти этим вечером. Генри остался в гостиной со всеми остальными. Он был удивительно терпелив, впрочем, как и Нат, подробно обозначивший на карте Лондона место, где, как он полагал, находилось убежище де Куинси: дом на набережной Челси, прямо рядом с Темзой.

– Я не знаю точно, какой из этих домов занимает де Куинси, – пояснил Нат, – так что вы должны быть очень осторожны.

– Мы всегда осторожны, – заверил его Генри, игнорируя косой взгляд Уилла.

Чуть позже он послал Уилла и Джема в оружейную, с тем чтобы они попросили Томаса подготовить к ночной вылазке клинки серафима и проверить остальное оружие. В гостиной теперь оставались трое – Тесс, Натаниэль и Джессамина. Генри поспешно спустился в подземелье, чтобы проверить некоторые из своих последних изобретений.

Как только все разошлись, Джессамина начала хлопотать вокруг Натаниэля – передвинула его кресло поближе к камину, сбегала за еще одним одеялом, которое заботливо накинула ему на плечи, и в конце концов поинтересовалась, какую книгу почитать ему вслух. "Если Джессамина надеется завоевать таким образом сердце Ната, то очень скоро ее ждет жестокое разочарование", – подумала Тесс. Натаниэль и так привык к тому, что над ним все трясутся, и едва ли обратит внимание на ее усилия.

– Так что теперь? – спросил он, его голос из-за одеяла звучал глухо. – Мистер и миссис Бран-велл…

– Зови их Генри и Шарлотта. Все так делают, – подсказала Джессамина.

– Они обо всем расскажут Анклаву – всем остальным сумеречным охотникам в Лондоне. Раскроют им местоположение убежища де Куинси и спланируют нападение, – объяснила Тесс. – Но, Нат, ты не должен думать об этом. Тебе следует отдохнуть.

– Итак, остались только мы. – Натаниэль устало прикрыл глаза. – Одни в этом большом старом доме. Как странно…

– Уилл и Джем не пойдут с остальными, – заметила Джессамина. – Когда я ходила за одеялом, то слышала, как Шарлотта говорила с ними в оружейной.

Глаза Ната открылись.

– Они не пойдут?. – с удивлением переспросил он. – Почему?

– Они слишком молоды, – пояснила Джессамина. – Сумеречные охотники становятся взрослыми, когда им исполняется восемнадцать, и только тогда они имеют право участвовать в сражениях. Если же ты не достиг требуемого возраста, то должен оставаться дома.

Тесс вдруг почувствовала такое сильное облегчение, словно гора с плеч свалилась. Однако она попыталась скрыть свои чувства, поспешно сказав:

– Как странно. Они ведь позволили Уиллу и Джему пойти в дом к де Куинси.

– И именно поэтому они не могут пойти теперь. Очевидно, что в тот раз план провалился – де Куинси сбежал. И теперь Бенедикт Лайтвуд утверждает, будто во всем виноваты именно Уилл и Джем, потому что они еще слишком молоды и неопытны. К тому же Джем еще и слаб… Я не уверена, но говорил он как-то так. Если же вы спросите меня, в чем именно дело, то я скажу – он просто хочет найти любой предлог, чтобы оставить дома своего обожаемого Габриэля. Даже притом, что тому уже исполнилось восемнадцать. Он ужасно избаловал сына. Шарлотте же он посоветовал не совершать роковых ошибок: мол, история знает случаи, когда погибали целые анклавы, и все потому, что решили взять на битву молодых.

Тесс хотела было ответить, но, прежде чем она смогла произнести хоть слово, открылась дверь и вошел Томас. В руках он держал аккуратно сложенную одежду.

– Вот старые вещи мистера Джема, – сказал он Натаниэлю, который выглядел теперь слегка обеспокоенным. – На вид как раз ваш размерчик. Если же у вас уже достаточно сил, то пройдемте со мной в вашу комнату, заодно и посмотрим, подходит ли вам этот наряд.

Джессамина закатила глаза, и Тесс так и не поняла почему. Возможно, она думала, что старые вещи не подходят Натаниэлю.

– Спасибо, Томас, – проговорил юноша, медленно поднимаясь на ноги. – Я должен извиниться за свое поведение, когда пытался убежать от тебя. Наверное, во всем виновата лихорадка. Это единственное объяснение.

Томас вспыхнул от смущения:

– Я всего лишь выполняю свою работу, сэр.

– И очень хорошо это делаешь, я уверен. – Нат устало улыбнулся.

– Тебе, пожалуй, нужно поспать, – проговорила Тесс, с волнением глядя на осунувшееся лицо брата. – До возвращения Шарлотты и Генри нам все равно делать особо нечего.

– Думаю, я уже достаточно отдохнул, – ответил Натаниэль, переводя взгляд с Джессамины на Тесс. – Парень вроде меня должен быстро возвращаться в строй, не так ли? Чувствую, что у меня разыгрался аппетит, и я не буду возражать во время еды против приятной компании. Мне бы хотелось вернуться сюда сразу же после того, как я переоденусь, если вы, милые дамы, конечно, не против.

– Конечно, мы не против! – Джессамина выглядела восхищенной. – Я попрошу Агату приготовить что-нибудь легкое и накрыть нам прямо здесь, в гостиной. И возможно, после обеда мы сможем поиграть в карты. – Когда Томас и Нат вышли, она всплеснула руками и повернулась к Тесс, ее глаза сверкали. – Разве это не здорово?

– Карты? – Тесс была настолько потрясена глупостью Джессамины, что даже не сразу нашла, что сказать. – Ты думаешь, нам стоит играть в карты? В то время, как Генри и Шарлотта сражаются с де Куинси?

Джессамина тряхнула головой:

– А что, если мы станем сидеть здесь с постными лицами, это им как-то поможет? Я уверена, они предпочли бы, чтобы мы в их отсутствие веселились, а не лили слезы.

Тесс нахмурилась:

– Не думаю, что предложить Нату поиграть в карты хорошая идея, Джессамина. Ты же знаешь, что у него… проблемы… с азартными играми.

– Мы не собираемся играть на деньги, – беззаботно объявила Джессамина. – Мы станем играть на интерес. Ну, Тесс, честное слово, как в твоем возрасте можно быть такой занудой?

– Кем, кем? Джессамина, я знаю, ты хочешь, чтобы Нат чувствовал себя счастливым. Но мне кажется, ты ведешь себя неправильно…

– Ну конечно, ведь это ты у нас гроза мужских сердец, потому и раздаешь советы, – фыркнула Джессамина, ее карие глаза вспыхнули гневом. – Думаешь, я не вижу, как ты, словно щенок на хозяина, смотришь на Уилла. Словно он… Ах! – Она всплеснула руками. – Не бери в голову. Ты просто сделала мне больно. Я хочу поговорить с Агатой без тебя. – С этими словами она поднялась и поспешила прочь из комнаты. На мгновение остановившись в дверях, она обернулась и сказала: – Знаю, Тесс, тебя не волнует то, как ты выглядишь, но ты должна по крайней мере причесаться. Твоя прическа напоминает воронье гнездо! – И она захлопнула за собой дверь.

* * *

Тесс уже давно знала цену словам Джессамины, однако все равно ей стало вдруг очень больно. Она поспешила в свою комнату, плеснула водой на лицо и стала яростно драть расческой спутанные волосы. Глядя в зеркало на свое бледное, изможденное лицо, она спрашивала себя: выглядит ли она хоть в половину так же, как та маленькая Тесс, которую помнит Нат? В конце концов она решила не думать о том, как могла измениться.

Закончив приводить себя в порядок, она поспешила в коридор, где едва не налетела на Уилла, который стоял напротив ее двери, привалившись к стене и с рассеянным видом изучая свои ногти. Он, как обычно, плевать хотел на хорошие манеры, поэтому облачился лишь в рубашку, поверх которой шел ряд толстых кожаных ремней, перекрещивающихся на груди. За спиной у него висел длинный тонкий клинок – Тесс видела рукоять, торчащую из-за плеча.

– Я… – начала было Тесс, но тут в голове ее вновь зазвучал голос Джессамины: "Думаешь, я не видела, как ты, словно щенок на хозяина, смотришь на Уилла". После этого Тесс оставалось лишь надеяться на то, что в коридоре не слишком светло и Уилл не заметил, как она покраснела. – Я думала, ты не пойдешь с Анклавом сегодня вечером, – наконец выдавила она, чтобы хоть что-то сказать.

– А я и не иду. Хочу вот отнести оружие во двор, помочь Шарлотте и Генри. Бенедикт Лайтвуд пришлет за ними экипаж. Так будет быстрее. Впрочем, он и сам должен скоро прибыть… – Тесс все это время казалось, что Уилл улыбается, но в колдовском свете на его лице плясали причудливые тени, и она не могла сказать наверняка. – А ты, я смотрю, печешься о моей безопасности? Или хочешь одарить меня, чтобы я мог нести твой дар в сражение, подобно Уилфреду Айвенго^[102]?

– Никогда не любила эту книгу, – заявила Тесс. – Ровена – скучная и плаксивая. Айвенго должен был выбрать Ребекку.

– Ага, значит, темноволосую девочку, а не блондинку? В самом деле?

Теперь Тесс была почти уверена, что он улыбался.

– Уилл…

– Да?

– Ты думаешь, Анклаву удастся убить его? Я имею в виду де Куинси?

– Да, – без колебаний ответил Уилл. – Время для переговоров прошло. Если бы ты видела терьеров во время травли крысы… Хотя думаю, вряд ли ты хорошо знаешь охотничьих собак. Но это прекрасное сравнение для того, что произойдет сегодня вечером. Анклав будет уничтожать вампиров одного за другим, никого не останется.

– Ты хочешь сказать, что в Лондоне больше не будет вампиров?

Уилл пожал плечами:

– Вампиры есть всегда и везде. Но клан де Куинси исчезнет.

– И как только это случится… как только Магистра не будет… мы с Натом сможем покинуть Академию?

– Я… – Уилл казался по-настоящему ошеломленным. – Я полагаю… Да., ну… в общем, это правда. Думаю, ты предпочла бы находиться… в более спокойном месте. Возможно, ты даже присмотрела для себя какой-нибудь прелестный уголок Лондона. Вестминстерское аббатство…

– Я предпочла бы отправиться домой, – перебила его Тесс. – В Нью-Йорк.

Уилл ничего не сказал в ответ. Колдовской свет в коридоре стал еще слабее, и теперь она не могла ясно видеть его лицо, растворившееся среди теней.

– Тем не менее у меня есть причина, чтобы остаться, – продолжала она, сама не понимая, что хочет этим сказать. Однако ей было намного легче говорить с Уиллом, когда она не видела его лица и лишь ощущала его присутствие.

Она не заметила, как он шагнул вперед, и поняла это лишь тогда, когда его пальцы легко коснулись ее руки.

– Тесс, – заговорил он, – пожалуйста, не волнуйся. Скоро все уладится.

Ее сердце учащенно забилось. Что скоро уладится? Он не мог подразумевать то же самое, о чем думала она. Он имел в виду что-то другое.

– Разве ты не хочешь отправиться домой?

Он не двигался, но его пальцы все еще рассеянно гладили ее руку.

– Я не смогу отправиться домой.

– Почему? – прошептала она, но было уже слишком поздно – он отступил, скрывшись в тени. – Я знаю, что твои родители приезжали в Академию, когда тебе было двенадцать, и ты отказался встретиться с ними. Почему? Что они сделали тебе, почему ты их так страшно наказал?

– Они не делали ничего плохого. – Голос Уилла звучал так тихо, что Тесс прилагала немалые усилия для того, чтобы разобрать слова. – Я должен идти. Генри и Шарлотта ждут.

– Уилл, – позвала она, но он уже ушел – темная тень переместилась к лестнице. – Уилл! Уилл, кто такая Сесиль?

Ответом ей была тишина.

* * *

Вскоре Тесс вернулась в гостиную. Нат и Джессамина уже были там. К тому времени солнце начало садиться, близилась ночь, а с ней и полнолуние. Тесс подошла к окну и выглянула во двор. Там уже стояли Джем, Генри, Уилл и Шарлотта. Их фигуры отбрасывали длинные темные тени на ступени Академии. Генри держал в руках какую-то штуковину, в то время как Шарлотта, судя по всему, давала Уиллу и Джему последние указания. Джем покорно кивал, а вот Уилл стоял с крайне независимым видом – Тесс было уже ясно, что он все равно поступит по-своему. "Он хочет участвовать в битве, – решила она. – Он не хочет оставаться здесь". Джем, вероятно, тоже хотел идти, но он не станет жаловаться и в том случае, если придется остаться. В этом-то и было одно из многочисленных различий между юношами, возможно, даже основное.

– Тесс, ты уверена, что не хочешь поиграть?

Нат повернулся и посмотрел на сестру. Он вновь восседал в кресле, вытянув ноги на коврике, на маленьком столике перед ним лежали карты. Напротив сидела Джессамина. Рядом с ней стояли серебряный чайник и маленькая тарелочка с бутербродами. Волосы Ната казались слегка влажными, как будто он вымыл голову или причесался влажной гребенкой. Он надел костюм Джема и в общем и целом выглядел очень неплохо. Джем был очень строен, но Натаниэль изрядно похудел во время своих приключений, так что теперь если рубашка и жала ему в воротнике и манжентах, то не сильно. Тем более что в плечах Джем был шире.

Тесс все еще смотрела в окно. Во двор въехал большой черный экипаж, на дверцах которого были изображены два горящих факела. Генри и Шарлотта забрались внутрь. Уилл и Джем тут же куда-то испарились.

– Будет, конечно, – заверила Натаниэля Джессамина и фыркнула, когда Тесс не ответила. – Только посмотрите на нее. И почему это она так надулась?

Тесс наконец отошла от окна и повернулась к игрокам:

– Мне… Мне это не нравится. Нехорошо играть в карты, в то время как Генри, Шарлотта и прочие охотники рискуют жизнями.

– Да, ты уже говорила об этом. – Джессамина положила свои карты на столик и раздраженно посмотрела на Тесс. – Нет, в самом деле, к чему так волноваться? Такие вещи происходят постоянно. Ничего особенного, обычная работа.

Тесс прикусила губу:

– Наверное, я должна была сказать им "до свидания" или пожелать удачи, но все произошло так быстро…

– Да не волнуйся ты так, – сказал Джем, входя в гостиную, Уилл шел следом. – Сумеречные охотники не говорят "до свидания" перед сражением. И удачи друг другу не желают. Ты должна вести себя так, как будто их возвращение не подлежит сомнению.

– Мы не желаем друг другу удачи, – поддержал Уилл, шлепнувшись на стул около Джессамины, которая наградила его сердитым взглядом. – В конце концов, у нас есть мандат Самого Господа Бога. А когда на твоей стороне Бог, всемогущий и всесильный, разве имеет значение какая-то там удача? – В голосе его слышалась еле сдерживаемая ярость.

– Уилл, хватит! Своими глупостями ты всех расстраиваешь, – взвилась Джессамина. – Мы играем в карты. Вы можете или присоединиться к игре, или сидеть тихо.

– И во что же вы играете? – поднял брови Уилл.

– В папессу Иоанну^[103], – холодно ответила Джессамина, раздавая карты. – Я только что объяснила правила мистеру Грею.

– Мисс Ловлесс сказала, что побеждает тот, кто избавится от всех своих карт. Мне кажется, тут что-то не так, – усмехнулся Нат и посмотрел через столик прямо на Джессамину. Она сердито надулась, и у нее на щеках от этого появились очаровательные ямочки.

Уилл указал на чашку, стоявшую рядом с локтем Натаниэля. От нее шел густой пар.

– Там есть чай? – спросил он. – Или это чистый бренди?

Натаниэль вспыхнул:

– Бренди укрепляет организм.

– Дааа… – протянул Джем, постепенно повышая голос. – И часто отправляет людей в богадельню.

– Ну хватит! Нельзя быть таким лицемерным. Как будто Уилл не пьет, а Джем… – Тут Джессамина замолчала, прикусив губу. – Вы волнуетесь из-за пустяков, а все потому, что Генри и Шарлотта не взяли вас с собой, – наконец продолжила она. – Поскольку вы слишком молоды. – Тут она через стол улыбнулась Нату. – Я предпочитаю компанию более зрелых джентльменов.

"Нат всего на два года старше Уилла, – с неприязнью подумала Тесс. – Но его едва ли можно назвать "зрелым джентльменом"". Однако, прежде чем она высказала это вслух, послышался громкий звон, который разнесся по всей Академии.

Нат поднял брови:

– Я думал, это недействующая церковь. Разве тут есть колокола?

– Нет. Это не звон церковного колокола. – Уилл вскочил на ноги. – Это звонок. Значит, к нам пожаловали гости. Кто-то хочет поговорить с сумеречными охотниками. А ведь Джеймс и я – единственные, кто…

Он посмотрел на Джессамину, и Тесс поняла, что он ожидает от нее возражений. Но она лишь улыбалась Нату, а тот, наклонясь, что-то нашептывал ей на ухо. Они совершенно не обращали внимания на то, что происходит в комнате.

Джем посмотрел на Уилла и покачал головой. А потом они оба направились к двери. Когда юноши выходили, Джем бросил быстрый взгляд на Тесс и едва заметно пожал плечами. Ей показалось, он хотел сказать: "Мне жаль, что ты не сумеречный охотник". Но может статься, ей просто хотелось так думать. Возможно, он просто любезно ей улыбнулся, не придавая своему поступку ровным счетом никакого значения.

Нат выпил горячей воды с бренди из изящной серебряной чашки. Он и Джессамина перестали делать вид, что играют в карты, и склонились друг к другу, о чем-то тихо переговариваясь. Тесс почувствовала, как ее накрывает волна разочарования. Она-то ожидала, что все выпавшие на долю Натаниэля испытания заставят его задуматься и он наконец-то возьмется за ум, осознав, что в мире есть вещи и поважнее мимолетных удовольствий. От Джессамины она сразу не ждала ничего хорошего, но ее поведение странно действовало на нервы.

Тесс снова вернулась к окну. Во дворе стоял экипаж. Уилл и Джем замерли на верхних ступенях крыльца. Напротив них стоял человек в элегантном черном фраке, высоком цилиндре и, как Тесс сумела разглядеть, белом жилете. Он походил на обычного мирянина, хотя на таком расстоянии было трудно сказать точно. Человек этот скоро поднял руку и обвел ею двор. Она видела, как Уилл посмотрел на Джема, и тот кивнул. Интересно, кто же это такой и о чем они там говорят?

И тут взгляд Тесс упал на экипаж за спиной незнакомца, и она замерла как вкопанная. Вместо герба на одной из дверец значилось:

МОРТМЭЙН И КОМПАНИЯ

Дата добавления: 2015-04-24