Вопрос Биология и ее место в научной картине мира 17- 18 века. Рационалистическая и эмпирическая методология 17-18 века и ее влияние на развитие биологического знания

Интеллектуальный переворот ХVI-ХVII вв.- первая научная революция была связана с утверждением капиталистического способа производства и его социально-политических и идеологических институтов в ходе буржуазных революций в Голландии (1575-1609), Англии (1649-1688) и Франции (1789-1794). На всех уровнях общества, в экономике и культуре, в ожесточенной борьбе шло разрушение прежних структур и мировоззрения. Идеология индустриального общества, ориентированная на рациональный способ ведения хозяйства, стала образцом в любой сфере деятельности. Возрастала общественная значимость научного знания, которое стало использоваться для развития производительности труда, новой техники, общественного разделения труда, свободной торговли и конкуренции.

Среди факторов становления индустриального капитализма (образование масс свободных тружеников, урбанизация, развитие промышленности) особую роль играл протестантизм. Реформаторы-проповедники и их последователи обладали принципиально иными ценностными ориентациями по сравнению с людьми эпохи Возрождения. Протестантизм обеспечивал синтез рационализма античной науки и капиталистического производства, поставив труд, честность, стремление к истине на пьедестал религиозной добродетели.

Возникновение новых научных ценностей связано с формированием эпистемы, отличной от ренессансной, в которой слова и вещи были тождественны друг другу и даже взаимозаменяемы, а слово выступало как смысл и символ организмов. В новом мире объекты природы соизмеряются друг с другом не посредством слов, а посредством тождеств и различий. Построение всеобщей науки о природе, управляемой универсальными законами, похожими на законы общества и экономики, становится главной задачей естествознания. Это порождает тенденцию к математизации, к построению математических моделей и их экспериментальной проверке. Формируется механистическая картина мира, представления о причинности и жестком детерминизме, атомно-корпускулярном строении мира, гомогенности пространства и времени и т.д.

В астрономии и механике утверждается гипотетико-дедуктивный способ построения теорий, когда исходными постулатами служат представления об идеальных объектах и обобщения опыта, а следствия подлежат обязательной проверке. Инструментами всеобщей науки о порядке выступали уже не знаки обыденного языка с их семантической неопределенностью, а система искусственных знаков - научные термины, точно определяемые и однозначно понимаемые специалистами. В практику исследования входят приемы статистики, комбинаторики, исчисления, графики, трехмерная система координат и таблицы, в которых сложные сочетания элементов выводятся из их простых составляющих. Формой биологического знания того времени стала, прежде всего, естественная история. В нее включали ботанику, зоологию и науки о земле. Наблюдаемые объекты вводились в систему специальных терминов, описывались их основные признаки - форма, количество, величина и пространственные соотношения. Классификация по внешним признакам, нередко описываемым количественно, составление таблиц тождества и различий стали сутью естественной истории.

В центре внимания оказалась проблема методов постижения объекта, призванная очистить знание от всего субъективного, освободить науку от заблуждений, порожденных несовершенством чувств, а также религиозными и натурфилософскими идеологемами предшествующих культур. Орудием естественных наук становится так называемая «бритва Оккама», лозунг средневекового номиналиста-францисканца В. Скотта (около 1300-1350), призывавшего «не умножать сущности без необходимости». Естествознание, включая биологию, старалось изжить следы религиозной схоластики, а также освободиться от телеологии, учения Аристотеля о конечных целях, эссенциализм Платона, гилозоизма и пантеизма эпохи Возрождения.

Знаменем естествознания стали труды английского философа-протестанта Ф. Бэкона (1561-1626) -сторонника экспериментального метода, врага схоластики, ее силлогизмов и дедукций. Его воззрения отразили атмосферу научного и культурного подъема, охватившего страны Западной Европы в период перехода от Ренессанса к эпохе Рационализма и Просвещения. Бэкон стал родоначальником индуктивного метода в науке, опиравшегося на наблюдения, планомерно поставленный эксперимент и аналитические построения. Его взгляды, изложенные в «Великом восстановлении наук», вдохновляли естествоиспытателей на открытый диалог с природой без оглядки на религиозные догмы и античных мыслителей. Человек, по Бэкону, познает природу непосредственно, а Бога через природу, функционирующую по установленным им законам. В связи с этим он призывал преобразовать научное знание на базе строгого и точного опыта, признавая его главной целью содействие практической деятельности человека и улучшению общества. Его ученик и секретарь Т. Гоббс (1588-1679) разработал воззрения Бэкона и связал их с принципами Г. Галилея, обосновав последовательный эмпиризм, получивший дальнейшее развитие в трудах Дж. Локка (1632-1704), считавшего, однако, душу человека непознаваемой.

На принципах Бэкона и Гоббса строилась деятельность Лондонского Королевского общества, основанного в Англии в 1660 г. Лозунгом общества стало изречение «Ничему не верить на слово». Один из самых знаменитых его членов - Исаак Ньютон - заявлял: «Гипотез не измышляю». «Проверять и снова проверять [на опыте]», - призывали также члены флорентийской Академии дель Чименто (1651-1667), в распоряжении которых был физический кабинет с набором оптических и метеорологических приборов, инкубаторами, коллекциями животных и растений. Французский естествоиспытатель и медик К. Перро (1613-1688) в те годы писал, что факты являются единственной силой, которая поможет превозмочь авторитет великих людей.

Образ нового естествознания проявился раньше всего в астрономии, созданной трудами Галилео Галилея (1564-1642) и Иоганна Кеплера (1571-1630). Галилей, соорудив телескоп с 32-кратным увеличением, доказал сходство небесных тел с Землей и впервые применил эксперимент для проверки математических моделей и предсказаний. Его гелиоцентрическая модель Вселенной подрывала традиционный антропоцентризм, а кеплеровская математическая модель Солнечной системы не оставляла места целевым причинам в космосе. Исаак Ньютон (1643-1727), открыв закон всемирного тяготения и обосновав теорию движения небесных тел и законы классической механики, доказал существование универсальных законов, выраженных в математической форме. Астрономия, механики и математика становились образцами научного знания, на которые отныне равнялись медики и натуралисты.

Прямое воздействие на биологию оказала система французского философа и математика Р. Декарта (1596-1650), изображавшего природу как единый механизм, в котором все качественные характеристики сводились к количественным различиям, а Бог выступал в качестве законодателя и первопричины движения. Для Декарта организмы были просто механизмами, функционирующими в соответствии с физическими законами. Он сформулировал представления об «отражательной деятельности» животных, т.е. о рефлексах и рефлекторной дуге. Его соотечественник П. Гассенди (1592-1655) отрицал существование пропасти между «животным-машиной» и «человеком-машиной», так как душа тоже подчиняется законам механики и к тому же смертна. Согласно пантеистическим воззрениям Б. Спинозы (1632-1677), природа вечна и бесконечна, выступает причиной самой себя, включая мышление в качестве одного из своих атрибутов. Такая методология привела породила ятромеханику (ятрофизику) в физиологии и анатомии, в которой все физиологические и патологические явления объяснялись на основе законов физики.

Механистическим и дуалистическим моделям противостояла система Г. В. Лейбница (1646-1716). В его учении о монадах как простых и неделимых духовных субстанциях, составляющих «элементы вещей», всем управляет телеологический принцип «предустановленной гармонии», введенный Богом. Особое влияние на биологию оказали представления Лейбница об абсолютной непрерывности явлений, выраженные в афоризме «Природа не делает скачков» и в учении о «лестнице существ». Он был уверен, что живые существа составляют единый непрерывный ряд, члены которого существовали изначально и были созданы Богом. Виды неизменны, возможны лишь их количественные изменения, а эмбриогенез строго запрограммирован. Эти представления всецело соответствовали мировоззрению натуралистов, считавших целесообразность изначальным свойством организмов и воспринимавших природу как Храм, созданный Богом и свидетельствующий о его «мудрой предусмотрительности». Вплоть до конца XIX в. подавляющее большинство натуралистов разделяло ценности антропоцентрической телеологии и считало, что все сотворено богом для блага человека. Ботаник Н. Грю, например, в конце ХVII в. в «Священной космологии» телеологически трактовал строение и функции листьев и цветов, а его коллега Дж. Рей написал сочинение «Мудрость Бога, открывающаяся в его творениях». Микроскопист Я. Сваммердам в «Библии природы» в строении организмов видел указание «мудрости и всемогущей руки господа». В. Гарвей телеологически истолковывал работу кровеносной системы. Р. Реомюр видел целесообразность в мудрой предусмотрительности, с которой поддерживается равновесие между видами в природе. Л. Спалланцани восторгался «высшей мудростью», заселившей семенную жидкость «червячками» (сперматозоидами), чтобы использовать имеющиеся в ней питательные вещества.

Многочисленными были сочинения по «натуральной теологии», охватывавшей все сферы медицины и натуральной истории, подтверждением чего могут служить даже сами названия некоторых из них: «Теология воды» Фабрициуса (1741), «Теология насекомых» (1743) и «Теология раковинных» (1744) Лессера, «Теология рыб» Онефальшрихтера (1754). В конце ХVIII-начале XIX вв. происходит оживление витализма, что было вызвано неудачными механистическими попытками свести жизнедеятельность организмов к законам физики и химии. В противоположность этим попыткам свойства организмов объяснялись непознаваемой «жизненной силой».

Научная революции в физике и химии привела к появлению научно-исследовательских программ и парадигм в естественной истории и медицине, и, в конечном счете, к становлению биологии как единой специальной науки, изучающей жизнь в ее различных проявлениях. Информационно-технологическими и институциональными предпосылками возникновения биологии как полноправной самостоятельной науки стали географические экспедиции, учреждение научных академий, библиотек, развертывание широкой сети естественнонаучных музеев, ботанических и зоологических садов, основание периодических научных изданий, изобретение целого ряда научных приборов и инструментов (микроскоп, термометр, барометр и др.), внедрение методов точных наук в исследовательскую практику медиков и натуралистов.

В течение ХVII в. анатомические исследования превращались в сравнительные; при этом на передний план выдвигалась проблемы взаимосвязи строения и функции органа. Все чаще они решались экспериментальными методами, в том числе, путем вивисекции. В качестве объекта нередко использовался и человек.

Лидером в использовании физико-химических представлений в познании живого стал английский врач В. Гарвей (1578-1657), который путем многочисленных вивисекций различных позвоночных описал большой и малый круги кровообращения. В 1658 г. в книге «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» он уподобил сердце мышце, которая, будучи началом и центром кровообращения, движет кровь по сосудам. Гарвей рассчитал количество крови, проходящей через сердце, и пришел к выводу, что кровь не может непрерывно создаваться из пищи (как полагали ранее), а поэтому в теле должна быть непрерывная ее циркуляция. Ставя опыты с перерезкой и зажимом сосудов, он выяснил направление движения крови и значение сердечных клапанов, опроверг прежние представления о печени как об одном из центров кровообращения и о существовании пор между правой и левой половинами сердца.

Работы Гарвея ознаменовали новую фазу в познании организмов, доказав плодотворность комбинированного использования наблюдения и эксперимента. Его выводы почти одновременно были подтверждены шведом О. Рудбеком (1630-1702) и датчанином Т. Бахолинусом при экспериментальном изучении лимфатической системы многих животных. Они оказали воздействие на естествознание в целом. Под их впечатлением Декарт выдвинул идею, что процессы в нервной системе совершаются автоматически и не нуждаются в участии души. Центр нервной системы - мозг, от которого радиусами расходятся нервные «трубки». Внешние воздействия на окончания нервных «нитей» автоматически передаются от мозга к мышцам. Тем самым было сформулировано представление о рефлексе как об общем принципе нервной деятельности и ее детерминации внешними стимулами. Декарт распространил принцип автоматизма рефлекторной реакции на все «непроизвольные» акты, что послужило компасом для нервно-мышечной физиологии.

Свести законы жизнедеятельности к простым законам механики стало считаться важнейшей задачей. Это направление получило название ятромеханики. Слово «механизмы» в трудах анатомов и физиологов того времени не было образным выражением, а трактовалось в буквальном смысле. Немецкий врач Ф. Гофман (1660-1742) выдвинул идею о том, что тело человека подобно машине, составленной из органов различной формы и величины и приводимой в движение жидкостями тела.

Сторонником ятромеханики был знаменитый голландский врач и химик Г. Бургаве (1668-1738), который пытался согласовывать новейшие данные физиологии и химии с клиническим опытом. В его творчестве механистическая трактовка жизни достигла апогея. Он считал, что в организме нет ничего, что нельзя было бы выразить в терминах физики.

Эти исследования, направленные на выяснение универсальных физиологических процессов, легли в основу представлений о человеке как машине в трудах французского материалиста Ж. Ламетри (1709-1751). Однако механистические интерпретации жизни, представлявшие организм как сложный, замечательный автомат, вызывали возражения со стороны все большего числа специалистов, которые указывали, что без наличия сил, интегрирующих органы и функции, организм распался бы на составлявшие его вещества, как это происходит после смерти. В качестве такого интегратора называли душу - единое начало всех жизненных функций. Эти воззрения получили концентрированное выражение в трудах Г. Шталя (1660-1734), заложивших основу современного витализма.

Дата добавления: 2015-04-24