В школу

СЛЕЗЫ

Стоял теплый майский день, тебе было тогда чуть больше пяти.

Мы отправились в поход на близлежащие горы. Была с нами Мака, твоя двоюродная сестра, на год старше тебя. Вы бегали, собирали цветы, смеялись. И вдруг умолкли.

Я увидел вас сидящими на корточках, вы что-то внимательно рассматривали.

Я подошел. На стебельке полевого цветка сидел кузнечик, прозрачно-зе­леный, с тоненькими длинными крылышками, с усика­ми. Он неожиданно раскрыл крылышки и сделал длин­ный скачок. Вы весело погнались за ним и опять, сидя на корточках, долго изучали его. Он, видимо, решил поиг­рать с вами: скок — и вы за ним, опять скок — и опять вы за ним.

Вместе с кузнечиком вы бегали по всему полю и смеялись. Наконец кузнечик сел на асфальтированную дорогу. Теперь мы втроем окружили его.

«Какой ты красивый... Что ты ищешь?» — начала зада­вать ему вопросы Мака. Но кузнечик раскрыл крылышки и собрался было сделать прыжок, как ты ни с того ни с сего накрыл его ногой. Мака вскрикнула:

«Не смей!» Ты поднял ногу — и мы увидели раздавленного кузнечика.

«Зачем ты это сделал?» — спросила Мака, обиженная до слез. Ты молчал.

«Да, сегодня мама уже не дождется своего кузнечика. Она, наверное, будет горько плакать!»

Я был огорчен, но не бранил тебя.

«Кузнечик уже никогда не будет прыгать и шалить... И цветы напрасно будут его ждать!..»

Мы поднялись и пошли дальше. Я предложил вам сесть в тени под деревом и позавтракать. И как будто все уже было позади, как ты вдруг вскочил и побежал обрат­но на дорогу.

Ты сел на колени перед кузнечиком, лежав­шим на асфальте.

«Кузнечик больше не будет прыгать... Мне жаль кузнечика...»

Ты рыдал. Мака успокаивала те­бя, но ты не слушал ее.

«Почему я раздавил кузнечика?.. Мне жалко его... Пусть он оживет...»

Я еще не видел такого обилия слез, не слышал, чтобы ты когда-нибудь так плакал.

Мне действительно было очень жаль кузнечика, но я радовался твоим горьким слезам, слезам сожаления.

«Ничего, сынок, плачь... Может быть, именно сейчас ты рождаешься как человек!» — думал я, всматриваясь в тебя.

Ты жалел о своем поступке, ты хотел вернуть время назад, чтобы исправить свершенное.

И мне показалось тогда, что только в том сердце может поселиться беско­рыстное чувство сопереживания, в котором уже возникло раскаяние в своих необдуманных поступках, чувство ви­ны, чувство ответственности.

В доме суета. Завтра первое сентября, и ты пойдешь в школу, в подготовительный класс для шестилеток. Бабуш­ка заканчивает гладить твою рубашку и короткие шта­нишки, мама собирается искупать тебя, готовит ванную. Нина не отходит от тебя и умоляет взять ее тоже в школу.

Ты важничаешь. Еще бы! Ведь в школу пойдешь ты, а не кто другой из нашего дома.

«Какое стихотворение ты расскажешь, если предло­жит учительница?» — спрашивает мама. У тебя наготове два-три десятка стихотворений.

«А если будете рисовать, то нарисуй закат солнца. Это у тебя хорошо получается». Бабушка уверена в этом.

А я советую тебе подружиться сразу со всеми ребя­тишками и с первого же дня полюбить свою учительницу.

Ты уже знаком с некоторыми буквами. Можешь напи­сать свое имя. Ты этому научился в детском саду, у своих товарищей. Возвращаясь из детского сада, ты приставал к маме или папе с просьбой научить тебя читать. Тогда я ре­шил научить тебя способу звукового анализа слова.

Сперва я обратил твое внимание на отдельные звуки:

«Скажи, пожалуйста, как шумит ветерок в листьях деревь­ев?» — «Шшш!..» — «А как жужжит пчела?» — «Жжж...!»

Затем научил медленному и растянутому проговариванию слов: «дууууб», «мммааамммааа».

Порой задавал тебе задачи: я говорил предложение или слово неестест­венно растянуто и медленно, а ты должен был догадаться, что я сказал.

Потом я дал тебе фишки — маленькие квадратики из картона и предложил «написать слово»: проговорить ка­кое-нибудь слово медленно, выделить в нем последовательные звуки и для обозначения каждого из них поло­жить фишку. Этот прием, разработанный известным пси­хологом Д.Б.Элькониным, помог тебе усвоить способ звукового анализа и «написания» слов.

Так ты научился всем звукам грузинского языка.

Считать до десяти не составило для тебя большого труда. Но вот преодолеть так называемые феномены Пи­аже ты затруднялся.

По моему заданию ты пересчитывал десять фишек и клал слева, столько же — справа. И справа, и слева фишки лежали кучками.

«Сколько здесь фишек?» — «Десять» — «А здесь?» — «Десять» — «Где больше фишек, тут или там?» — «Нигде, они равны».

Пока все правильно.

Тогда я раскладываю кучку фишек справа, фишки слева остались в прежнем положении.

«Скажи, пожалуйста, где теперь больше фишек — здесь или там?»

Ты, не задумываясь, отвечал:

«Здесь!» И указывал на разложенные фишки.

Было достаточно собрать их опять в кучу, и ты гово­рил, что теперь фишки равны.

А вот другой опыт.

Я брал два стакана, один из них был низким и широким, другой — узким и высоким. На­полнял низкий стакан. «Смотри, теперь я эту воду пере­лью в узкий стакан!» И переливал. Естественно, в узком стакане вода поднималась выше. «В каком стакане больше воды — в низком или узком?» Опять ты, не задумываясь, говорил, что воды становится больше в узком.

Скажу еще об одном опыте.

«Вот шарик из пластили­на. Смотри, из этого шарика я сделаю лепешку. Скажи, пожалуйста, когда было больше пластилина — когда он был шариком или когда он превратился в лепешку?» — «Когда превратился в лепешку...»

Повторение этих опытов в разных вариантах, рассмо­трение результатов с разных точек зрения в конце концов привело тебя к пониманию того, что количество фишек не может меняться в зависимости от того, расположены они врозь или кучкой.

Я ценил такие задачи, прежде всего потому, что они заставляли тебя мыслить, наблюдать, замечать, связы­вать, выделять. Развитие этого умения в ребенке, готовящемся пойти в школу, мне кажется куда важнее, чем раз­витие умения считать, пусть до миллиона...

Ты встал рано утром и разбудил всех дома. Идти до школы минут пять. Но тебе не терпится. И мы все на­правились к школе. В школьном дворе много детей и родителей. Проводится митинг. Затем раздается пер­вый звонок, и дети оживленно входят в школьное зда­ние.

В школу родителей не пускают. Ты входишь в школу вместе с ребятами, большими и маленькими, вместе со своей первой учительницей.

И начинается твоя школьная жизнь. Она будет длить­ся две тысячи дней.

Как ты примешь школьную жизнь? Будешь «отбы­вать» ее или радоваться ей?

Дата добавления: 2015-03-29