Немного о замках и ключах

Не запирайте вашу дверь,

Пусть будет дверь открыта.

Булат Окуджава

Давайте спустимся с разреженных высот государственной и международной политики. Отойдем на время от образа жизни и образа мысли царей, могущественных сановников и прочих великих и не очень людей.

Корни психологических стереотипов, подходов, доверия и недоверия к людям лежат в самой толще повседневной жизни народа, его исторически сложившегося быта. До самого последнего времени 80–90 %, а в древности и все 99 % нашего народа составляли крестьяне.

Крестьяне много и тяжело работали, а потому к собственности своей относились трепетно. Порой бывали и скуповаты: все от той же бедности и от того, что любая вещь доставалась им ценой очень нелегкого труда.

Но мы не будем рассуждать здесь о природной скупости и прижимистости или, наоборот, радушии русских крестьян, равно как о том, насколько они свою собственность берегли. Боялись ли воров испокон веку, трепетали ли над своим добром и готовы ли были, как тот американский колонист, с винчестером в руках и ежеминутным риском для жизни защищать свой дом и свое имущество.

Эти разговоры бессмысленны. Во‑первых, все люди были и есть разные. И крестьяне были разные, и, думаю, колонисты‑первопроходцы. Разные были у них условия жизни, другие времена, иные нравы.

Во‑вторых, эти рассуждения неизбежно приведут нас к политическим и даже философским обобщениям, потянутся исторические аналогии, начнутся сравнения: здесь, мол, община – «всему кончина», а там – священное право частной собственности. У нас патриархальность, «самодержавие, православие, народность», а у них – «вторая поправка к Конституции США».

Забавная и почему‑то малоизвестная у нас деталь. Все знают, что американская Конституция, написанная отцами‑основателями Соединенных Штатов более 200 лет назад, ни разу не менялась. Лишь несколько раз в нее вносились важные поправки, среди которых – всем известная «первая поправка», гарантирующая свободу слова. Но почему‑то никто у нас не акцентирует внимание на том, что «вторая поправка» к Конституции США и по очередности принятия, и, видимо, по важности – о праве граждан носить оружие.

Во всем мире так – не успела появиться частная собственность, как появляются ключи и замки. Считается, что самый древний ключ археологи обнаружили в гробнице фараона Рамсеса II (XIII в. до н. э.). Был он деревянный и очень простой: с зубцами, от штифтового замка.

Фараон, конечно, монарх, и ему, как всякому самодержцу, очень даже было что запирать. Но точно такие же ключи и замки находят в слоях множества городов и самых малых поселений, которым по 2–3 тысячи лет. От желтых прибрежных вод Китая до Атлантики. Защищая свою собственность, люди изготавливали запорные устройства самых разных конструкций, делали их из камыша, волокна, дерева, металла. Замки и ключи упоминаются даже в мифах Вавилона и Египта, в Ветхом Завете и книгах пророков.

На Древнем Востоке замки были весьма примитивные, а в Европе их быстро усовершенствовали.

Например, в Древнем Риме уже использовали близкие нам навесные замки с пружинным механизмом, которые защелкивались и открывались поворотом ключа.

Более того, римляне усовершенствовали сам механизм замка: они стали делать внутри неподвижные выступы, чтобы даже похожий чужой ключ не мог в нем повернуться.

Первые полностью металлические замки создали английские ремесленники где‑то во времена нашего Рюрика (нельзя не отметить: в части данного вида прикладной механики британцы решительно обходили славян).

Средневековый «пояс верности». Италия.

Присущая европейцам страсть к запиранию всего и вся на ключ коснулась и человеческой плоти.

Позже европейские ремесленники разработали замки для ворот, дверей, сундуков и шкафов. Классический образ хозяйки дома – со связкой ключей в руках.

Именно он встает со старинных картин голландских мастеров – пройдитесь по Эрмитажу.

Мы, особенно жители крупных российских мегаполисов, последние лет 20 тоже точно помешались на замках и дверях. Бизнес по установке железных, обитых деревом (кому подороже) или дерматином с поролоном (кому попроще) дверей процветает во всех крупных городах России. Но отметим: появился он только с началом перестройки и взрывом бесконтрольной преступности, особенно квартирных краж. До того как‑то никто особо не озадачивался ни прочностью входной двери, ни навороченностью дверного замка.

Но это – о входной двери. А есть еще в каждом доме и внутренние.

Россиянина даже в наше время несколько удивляет эта часть западной культуры: европеец вечно все запирает.

В доме заперты комоды и шкапы, внутренние комнаты и буфетные дверцы. Ключи, признаемся, простенькие и порой лежат на видном месте, никто не прячет содержимое от домочадцев и гостей. Но выходит, как‑то уже столетиями укоренилось в голове – надо все запереть.

А уж замки от входных дверей! Это же произведения искусства! Они не только красивые, с орнаментом и резьбой, они еще и очень надежные. Представьте, уже в XVII веке в Европе появляются замки с цифровым кодом. Современные кодовые замки на банковских сейфах – их прямые потомки.

А если разобраться – зачем вообще нужны замок и ключ? Для защиты своего имущества, понятное дело… Каждую секунду нужно быть наготове: другие люди могут совершить действо, предусмотренное всеми Уголовными кодексами мира.

Замок совершенно не нужен только в одном случае – когда нет воровства. Замок и ключ – это еще и некий психологический фетиш, проявление недоверия к другим людям. Причем если замок на воротах или входной двери – признак недоверия к чужим, то замок на внутренней двери, шкатулке или шкапчике – признак недоверия к собственным домочадцам.

…Так вот, на Руси такого разнообразия замков никогда не было. Возьмите глубокую древность. Про древних славян арабские путешественники писали: «В их домах нет замков и запоров».

Здесь примечательно не только отсутствие запоров в домах славян, но и «естественное» удивление восточных людей. Видимо, для арабов двери с замками были привычны, потому и отсутствие запоров у славян удивляло.

Славянские замки и ключи, найденные при раскопках древнерусских городов, очень просты, даже примитивны.

Да и найдены они не везде. Их много в Пскове и в Новгороде, но, как говорят ученые: «Новгород – самый европейский из русских городов, а Псков – самый русский город Европы».

А в более восточных и южных городах Руси, менее европейских, что‑то совсем бедно по части замков и ключей. Даже в XVI–XVII веках (напомню, именно тогда в Европе изобретают современный кодовый замок) в Московии замки и ключи от дверей и ворот по‑прежнему какие‑то совсем условные. Академик Рыбаков говорит, что эти простенькие ключи больше «похожи на ключи от шкатулок или ларцов, чем на ключи висячих замков».

Кстати, ремесленной специализации замочника на Руси не было вовсе.

Как же предки обходились без запоров?! А так… Старый обычай: уходишь, подопри дверь батожком. Любой, кто зайдет во двор, увидит подпертую дверь и сразу поймет – хозяин вышел. Если в обществе не особо распространено это самое «противоправное безвозмездное изъятие… чужого имущества»… то почему бы и не подпирать дверь батожком? Вот русский народ и подпирал. Еще в начале XX века большинство русских людей в деревнях и малых городах домов НЕ ЗАПИРАЛИ. Вообще.

В городах народ замками еще пользовался, правда больше похожими на замочки от шкатулок. Но вот дверь заперли… И ключ положили под коврик или бросили в почтовый ящик. После войны жизнь начала быстро меняться, и в части общественной безопасности совсем не в лучшую сторону (почему – тема для отдельного разговора, но любопытно, что именно тогда же вышла на первый план проблема массового пьянства). И правоохранительные органы стали писать слезные призывы к расслабленному «по старинке» населению: не надо создавать милиции лишней работы, не кладите ключи на видное место. Чтобы люди послушались, потребовались немалые усилия – и воров, и милиции.

Небольшая личная история. Моя бабушка Валентина Михайловна Смородская (ей, кстати, в том числе посвящена серия «Мифов о России»), была по советским меркам человеком зажиточным. Много лет работала директором школы и даже какое‑то время – секретарем райкома партии по социалке. Район, правда, не московский – городок Смела Черкасской области УССР, но и не бедный. Села богатые, райцентр развитый, ухоженный, 60 000 жителей. Жила в хорошей по советским меркам двухкомнатной квартире в самом центре города. Все свое детство каждое лето я проводил у бабушки – два месяца, и вкус украинской клубники со сметаной, шелковицы с дерева прямо под окнами городской пятиэтажки и абрикосов, которые мы просто собирали на тротуарах, потому что все улицы городка были засажены абрикосовыми деревьями, – эти вкусовые ощущения, наверное, останутся со мной на всю жизнь… Но речь пойдет о другом. Квартира у бабушки, естественно, запиралась. Дверь была почти картонная, пустотелая, но зато с замком, правда только одним. И был ключ от замка, от квартиры, где, как известно, «деньги лежат». Ключ тоже был один. На бабушку, на меня, на младшую сестру, на родителей, когда они приезжали. Обычай был простой: выходя, захлопни дверь – и ключ под коврик.

Всё. Система домашней безопасности этим исчерпывалась. Замок был на автоматической защелке – без ключа не открыть, и на тот случай, если ключ все же забыли дома, что происходило с завидной регулярностью, бабушка всегда оставляла открытой дверь на балконе.

Поскольку квартира находилась на втором этаже, балкон – прямо рядом с козырьком подъезда. Забыв ключ, мы просили кого‑то из старших мальчишек залезть на козырек – далее на балкон – и открыть дверь изнутри.

Что мальчишки и делали – в секунду и с большим удовольствием. Это были 70–80‑е годы, совсем, казалось, недавно… Ту «двушку» после бабушкиной смерти сразу забрало государство, и мы еще складывали ее вещи и книги, как на пороге появились «с ордером на вселение» какие‑то новые беспардонные жильцы. Сейчас на всех окнах и балконе той квартирки – толстые железные решетки. Неспокойные нынче времена… А взгляните на блошином рынке на старые советские или того смешнее – дореволюционные замки! На фоне произведений итальянских или английских мастеров они могут вызвать разве что улыбку.

Вспомните эпизод из «Двенадцати стульев», когда Остап Бендер ногтем открывает захлопнувшуюся дверь и впускает в собственную квартиру инженера Щукина. Простите, что же это за замок, если его можно открыть ногтем?! Этот юмористический эпизод Ильфа‑Петрова совершенно непонятен людям ни на Востоке, ни на Западе: у них просто нет и не было в те времена таких замков.

Да даже сегодня зайдите в небольшой магазин, на рынок подальше от столичных городов и присмотритесь.

90 % продаваемых замков – это совершенно призрачные изделия. Этакие условные замки, которые открываются если и не ногтем, то уж точно – отверткой.

А зачем принимать более серьезные меры безопасности? Одни расходы да хлопоты. Потому что до сих пор, даже в порядком подзабывшей свою исконную «житейскую честность» провинциальной России, в той самой, с 1985 года многократно обворованной, обобранной до нитки неправедными и бесчестными властями провинции, по‑прежнему не так много в домах воруют.

Не так много, как кажется тем, кто судит о жизни по криминальным хроникам центрального телевидения.

И в заключение три небольших эпизода‑штриха к этому эссе о «бытовом воровстве», о замках и запорах.

Первый рассказ – можно сказать исторический, из жизни старой Москвы конца XIX века. Недавно перечитал замечательную книгу Гиляровского «Москва и москвичи». Автор много и сочно пишет о самом сердце московского преступного мира – знаменитой Хитровке, территории, где не было никакого права, ни частного, ни гражданского, ни уголовного, где вообще не существовало никаких понятий о «буржуазной морали» и Своде законов Российской империи. Это было самое дно общества, выпаренный концентрат дореволюционного преступного мира. Советская власть смогла уничтожить Хитровку практически за сутки, но для этого требовалась недюжинная политическая воля большевиков, коей не хватало романовской администрации и коей в помине нет в деле борьбы с оргпреступностью в РФ и сегодня.

Но здесь интересна вот какая история. Гиляровский пишет, как однажды он пошел со своим приятелем погулять днем по Хитровке. Этакий экстремальный «туризм по трущобам» был популярен среди друзей Гиляровского, и они нередко просили его провести экскурсии по самым злачным местам. И вот приятель забыл дома папиросы. Дядя Гиляй кликнул какого‑то случайного беспризорного мальчишку, одного из сотен снующих по рынку голодранцев, и, сунув ему рублевку (в современном эквиваленте – купюру в 1000 руб.), попросил сгонять за папиросами в лавку. Его спутник стал хохотать: ну все, прощай денежки, тоже, нашел дипкурьера для ответственных поручений. Каков же был его шок, когда минут через пять чумазый босяк вынырнул из толпы с сигаретами и полной пригоршней сдачи.

«Ты вернулся… Не украл?..» – бормотал шокированный интеллигентный приятель Гиляровского. «Что значит не украл? – искренне возмутился пацан. – Да как же можно, если поверили‑то…»

Вторая история короче и свежее. Август 2008 года. Мне довелось побывать в Голландии, пожалуй самой интернациональной стране в мире. Весь Амстердам ездит на велосипедах: быстро, удобно, полезно, везде отдельные дорожки для велосипедистов. Еще и экологично, кстати. Один минус – страшное воровство. «Похитители велосипедов» в Голландии – это суровая криминальная драма.

Первое, что сразу, как только вы выйдете из здания центрального вокзала, вам предложит некий сомнительного вида негро‑суринамо‑индонезийский субъект, – ворованный велосипед за 10 евро. Вскоре вам покажется, что вообще все жители столицы Нидерландов ездят исключительно на ворованных и многократно перепроданных велосипедах. Наверно, именно поэтому внешний вид этих средств передвижения в Амстердаме просто чудовищен. Скажу честно: не то что тетя Клава из самого нищего совхоза никогда не заставит себя оседлать «типичный амстердамский велик», да просто ни один бомж в нашей не избалованной роскошью стране, в самый голодный день на него не позарится. Понять голландцев можно: зачем париться, все равно твой велосипед сегодня‑завтра украдут, и за 10 евро ты купишь на углу такой же «новый». Тем не менее даже такие велосипеды‑уродцы в Голландии все и всегда аккуратно пристегивают на цепочки с хитрыми замочками, то есть борются с потенциальными ворами как могут.

Вот что прочитал я в фельетоне одной местной газеты.

Вопрос: Как иностранцу определить, в какой части Голландии он находится? Ответ: Посмотрите на «пристегнутые» поблизости велосипеды. Если висит один замок, вы в тихой голландской деревушке. Если два – вы заехали в город. А если три – поздравляем! Вы в столице – Амстердаме.

И последняя небольшая история, тоже из личной практики. Как уже говорилось, старые добрые времена незапиравшихся дверей, увы, канули в Лету, нынче в Москве мода на двери прочные, в идеале – железные.

Недавно и я сам заказывал себе в квартиру такую металлическую дверь. Немолодой, но не по годам навязчивый менеджер фирмы‑производителя с пеной у рта «разводил» меня на покупку двери не с обычным российским замком (который тоже, кстати, не был отечественной разработкой, а был «сделан по немецкой лицензии»), а с НАСТОЯЩИМ‑ИМПОРТНЫМ‑ИТАЛЬЯНСКИМ.

Знаете, какой был у него главный аргумент? Не поверите, но почти дословно это звучало так: «Какие, мил‑человек, еще русские замки? Да никогда (!) у нас их делать не умели! Все наши замки – лишь для виду, чтоб сквозняк дверь не открыл. А в Италии – ТРАДИЦИЯ! На этой фабрике замки уже 500 лет делают! Мильон комбинаций! Вся Европа на них держится! Наше ворье – слабаки, привыкли, медвежатники доморощенные, отверткой ковыряться да ломом, а в Европе по замкам есть ба‑а‑альшие мастера, но эту фирму никто открыть не может. Гарантия!»

Вот так, ни дать ни взять. Больше и лучше «об исконном русском воровстве» и не скажешь.

Дата добавления: 2015-03-29