Происхождение термина «менталитет

Впервые в словаре слова «ментальность, менталитет» появляются в 1991 г., указываются они через запятую, без разграничения смысла как синонимы. Исходным словом является французское mentalite, восходящее к латинскому mens – ум, мышление, образ мыслей, душевный склад.

Ментальности (менталитет)– (от лат. mens, mentis – ум, мышление, рассудительность, образ мыслей, душевный склад) – совокупность социально-психологических установок, автоматизмов и привычек сознания, формирующих способы видения мира и представления людей, принадлежащих к той или иной социально-культурной общности. Как любой социальный феномен, ментальности исторически изменчивы, но изменения в них происходят очень медленно.

Менталитет - включает в себя систему ценностей данной личности и характерный для нее набор целей (стратегических и тактических, жизнесодержащих и жизнеобеспечивающих).

Менталитет (нем. Mentalität) и подразумевает (как правило, в социологических контекстах) тот или иной «склад ума», то есть устойчивые интеллектуальные и эмоциональные особенности, присущие тому или иному индивиду (обычно как представителю некоторой социальной группы). Менталитет определяет умонастроение и жизненную позицию.

Менталитет – (в духовной жизни) общественное сознание, обыденное сознание, мироотношение, мировоззрение, самосознание…

Этот список словарных статей можно продолжать бесконечно, но и приведённых выше достаточно, чтобы понять, что в современной науке существует большой разброс в определении этого термина. К тому же на данном этапе изучения этой научной категории существует мнение, что понятия менталитет и ментальность не синонимичны. «В русскоязычную литературу слово «менталитет» вошло из французского языка как калька «mentalite», но быстро приобрело двойника – слово «ментальность». В соответствии с законами словообразования в русском языке, укоренившись (обрусев) слово неизбежно создаст целый куст семантических спутников, указывая на те или иные аспекты явления: качественность, сущность (чтойность), действенность и т. д.

Таким образом, под ментальностью следует понимать явление. Менталитет тогда – конкретное выражение ментальности. И что бы ни понималось под менталитетом во французском языке, мы не можем, вводя новое слово с новым окончанием, понимать под ним то же, что и в исходном варианте.

Ментальность – это способность и склонность человека как члена общества мыслить и действовать, согласно коллективным представлениям, иногда вопреки рациональной мотивации и вопреки инстинкту самосохранения, формируемым под воздействием ряда факторов, доминирующих в конкретном обществе в соответствии с типом общественной системы и ее фазовым состоянием.

Менталитет – это особенности (способ) коллективного мышления и деятельности конкретного исторического общества, обусловленные его этническим происхождением, культуральной принадлежностью, типом общественного развития и другими обстоятельствами, определяющими менталитет.

Аналогичное мнение мы встречаем ещё у ряда учёных. Например: «Разведение понятий “ментальность” и “менталитет” имеет смысл еще и потому, что нечеткость интерпретации приводит к смешению и других понятий, через которые должна открываться сущность означаемых». Существует и полярное мнение: «Термины «менталитет» и «ментальность» мы рассматриваем как варианты русской транскрипции французского слова «mentalite». И полагаем, что нарождающаяся дискуссия о соотношении «менталитета» и «ментальности» окажется ещё менее плодотворной, чем былые изыскания в области «Просвещения» и «просветительства».

Итак, очевидно, что единства мнений по этому вопросу в среде учёных нет. Но далее эту тему развивать не будем, так как на данном этапе работы считаем нужным установить, кто же явился первопроходцем, и кому мы обязаны появлением самой категории «менталитет»

Прежде чем приступить к путешествию в историю, за поиском самого термина, рассмотрим предпосылки к его появлению. Итак, до того как интересующая нас категория обрела свой «облик» и «имя», она уже существовала в науке, но в завуалированном виде.

Долгое время само слово «ментальность» с успехом заменялось синонимами и словосочетаниями, такими как национальный характер, этническая психика, дух народа и т.д. О том, что мировосприятие у разных народов разное писали Геродот, Тацит, Плиний, Ксенофонт, Цезарь многие другие античные и средневековые мыслители. В Новое время данная проблема приобретает несколько иной вид. Существует ли наше знание a priori или оно есть результат чувственного опыта? Этот и другие вопросы затрагивались многими западноевропейскими мыслителями, причем ответы на них были не однозначны.

Г. Бутуль еще в 1952 году в монографии «Les mentalites» проводил параллель между менталитетом и кантовской «априорной формой нашего познания». А Дж. Локк, отвергал возможность доопытного знания (человек – «чистая доска», на которой опыт пишет свои письмена). О природе познания писал Фрэнсис Бэкон в «Новом органоне».

«Человеческий разум как неровное зеркало, которое, отражая вещи, смешивает свою природу и природу вещей и тем самым искажает ее и нарушает».[1] «Каждый индивид имеет свою индивидуальную пещеру или логово. Эта пещера преломляет и искажает свет природы, с одной стороны, потому, что каждому принадлежит определенная, собственная природа, с другой стороны, потому, что каждый получил различное воспитание и встречался с другими людьми».[2] Может быть, Ф. Бэкон имеет в виду менталитет? Можно так сказать, правда, с натяжкой. Но! Философы нового времени ставят вопрос о мышлении, а именно этот вопрос в дальнейшем стал основой в проблеме ментальностей.

Свою точку зрения относительно особенности этнического мировосприятия высказывали Ш. Монтескье, К. Линней, Ж. Бюффон. Монтескье писал: «На особенности нравственного облика народа оказывают влияние факторы географической среды, жаркий климат».[3] Так же к значению понятия «менталитет» подходит значение гегелевского термина «дух народа». Гегель предполагает, что именно «дух народа» хранит в спрессованном, в «снятом» виде все формы образования действительности[4].

Примерно так выглядят «путешествия» понятия до того как термин «ментальности» впервые встречается в XIX в. и связан с именем американского философа и поэта Р. Эмерсона, пытавшегося связать воедино метафизические и психологические проблемы общественных настроений. Далее понятие «коллективных ментальностей» встречается у французского политика и историка А. де Токвиля, автора книги «Демократия в Америке». Он стремится найти первопричины предрассудков, привычек и пристрастий, бытующих в описываемом им американском обществе.

В науке термин «ментальности» обосновался благодаря французскому учёному Л. Леви – Брюлю. В своей работе «Первобытное мышление», увидевшей свет в 1922г., он описывает дологическое мышление и коллективные представления (или «ментальности») так называемых «примитивных народов»[5]. Характерной чертой ментальностей Л. Леви – Брюль считал невозможность объяснить при помощи обычной логики и здравого смысла сопричастность всех к всеобщим верованиям или заблуждениям, так называемый «закон сопричастия». Он первым обратил внимание на сложность попыток постичь коллективную жизнь народов, не имеющих письменности, исходя из современных понятий. Его точку зрения разделял и «отец социологии» Э. Дюркгейм.

Философское понимание понятия «ментальностей» связывают с именем немецкого мыслителя Э. Кассирера. Он в понятие «менталитета» вкладывал примерно тоже содержание что и Л. Леви – Брюль, подчёркивая, что виды менталитетов можно систематизировать по способам восприятия окружающего мира.

Социолог Э. Фромм в работе «Бегство от свободы»[6], употреблял понятие «социального характера», считая его синонимом понятию коллективных представлений или ментальностей.

Французский психолог Г. Бутуль полагал, что ментальности – как совокупность идей и интеллектуальных установок – находится между человеком и воспринимаемым им миром «как призма».

Но традиционно появление термина связывают с именами Марка Блока и Люсьена Февра, основавших в 1929 году в Париже журнал "Анналы экономической и социальной истории", им принадлежит приоритет в самой постановке проблемы исторических ментальностей и необходимости их изучения. «Историк должен стремиться к тому, чтобы обнаружить те мыслительные процедуры, способы мировосприятия, привычки сознания, которые были присущи людям данной эпохи и о которых люди могли и не отдавать себе ясного отчёта, применяя их как бы «автоматически», не рассуждая о них, а потому и не подвергая их критике», - отмечал в одной из своих работ М. Блок.

В разработке данной проблемы больше преуспевают учёные Франции (школа «Анналов»), Германии, Англии, Польши и др. Но и в России свой вклад в данную область внесли специалисты разных областей, среди которых одним из первых В. П. Визгин, А. Я. Гуревич, несколько позднее П. С. Гуревич, П. К. Гречко, Т. Д. Гачев, И. Т. Дубов, А. Н. Ерыгин, А. П. Огурцов, В. К. Кантор, А. С. Панарин, И. К. Пантин, М. Рожанский, М. А. Шенкао, В. А.Шкурайтов и др. И все-таки наибольший вклад внёс А. Я. Гуревич. В «Категориях средневековой культуры», одной из самых известных своих работ, он ввел в научный обиход понятие «ментальность».

А. Я. Гуревич акцентировал три важных свойства ментальности. «Во-первых, эта «живая, изменчивая и при всем том обнаруживающая поразительную устойчивость константы магма жизненных установлений и моделей поведения, эмоций и настроений» опирается на глубинные зоны, присущие данному обществу и культурной традиции. Во-вторых, ментальность общества не монолитна: в реальности она распадается на сложный конгломерат религиозной, национальной, номенклатурно-бюрократической, тоталитарной, сервилистской, сциентистской и иных ментальностей, далеко не всецело, обусловленных социальным строем и производственными отношениями. В-третьих, когда мы говорим о ментальности, то имеем в виду не какие-то вполне осознанные и более или менее четко формулируемые идеи и принципы, а тот конкретный смысл, который в них вкладывается людьми».

Далее он предлагает образное определение ментальности. «Это - в принципе неисчерпаемая картина мира в голове человека: «вселенная» представлений о личности и социуме, о свободе, равенстве, добре и зле, о власти и правителях, праве и труде, о семье и сексуальных отношениях, о ходе истории и ценности времени, о смерти и душе, своем и чужом, насилии и чести. Именно она (многомерная картина), будучи унаследованной от предшествующих поколений и непременно изменяющейся в процессе общественной практики, программирует человеческое поведение»[7].

Дата добавления: 2015-04-30