Подари ее мне, а? — неожиданно для окружающих (и для самой себя тоже) выдала я

Я боролся… Борьба — мой обычный удел.

Возвращает из омута жажды постылой.

Только разума плеть, только боли игла

Эх… не зря, значит, так жутко мучилась некоторое время назад, даже грамоту местную теперь знаю.

Хватит ругаться непонятными словами, уважаемый. Если этой тетради все равно суждено погибнуть в огне, то можно мне ее чуток попридержать? Хоть разберусь, из-за чего весь сыр-бор случился, — заявила я и, открыв предмет обсуждения, пробежалась по первым попавшимся строчкам чужого и в то же время понятного языка.

Что хочу, то и делаю. Отдай, Арэ.

И поэтому ты хочешь ее сжечь? — незаметно отодвигаясь от собеседника, решила проверить я свою догадку.

Ты ответишь за свою выходку, Ринго… позже, — процедил белобрысый. — Эта тетрадь моя, — тихим незлобным шепотом сообщил он… теперь уже мне.

Большеухий комок шерсти согласно закивал и изобразил парочку многозначительных жестов тонкими кожистыми лапками с длинными когтистыми пальцами. Впрочем, об их многозначительности я могла только догадываться по вытянувшимся физиономиям мужчин, и по опасным искоркам в кроваво-красных радужках одного из них. Сообразив, что перегнул палку, пушистик прикрылся ушами и спрятался ко мне за спину.

Не дам, — брякнула я раньше, чем успела подумать, что говорю, и испугаться последствий своих слов.

Дай сюда! — приказной тон светловолосого меня бесил, тоскливое попискивание зверька давило на жалость, а растерянность Камы раздражала.

Да что им всем так далась эта чертова тетрадь? Небольшая, белая, в твердом переплете с золотым тиснением и обожженным краем. Судя по черным разводам на обложке, свидание с огнем у нее было не далее, как сегодня. А судя по колючему блеску в красных глазах, свидание это устроил блондин. И почему-то думается мне, что данное событие и послужило стартом для их с Ринго забега. Эх… Еще бы понять, как распорядиться оказавшимся у меня в руках трофеем?

Когда сердце твое разрывает тоска,

Когда душу разъела полночная мгла,

И контролю уже не подвластна рука,

Нереально-уродливой, грязной и лживой…

Но изъять эту дрянь я, увы, не су…

Тетрадь дернули и резко захлопнули, едва не лишив меня чтива. Так вот и увлекайся содержанием, когда вокруг всякие красноглазые типы на него охотятся. Странно, что он до сих пор не отобрал у меня свою собственность. Ростом этот товарищ немного ниже Камы, фигура поизящней, но такие детали мало что значат, если сравнивать со мной. Хотел бы, скрутил и меня, и пучеглазого звереныша вместе взятых, чтобы получить подгоревшую пропажу. Но он этого не сделал… Почему?

И чем только наглость питается? Уж не страхами ли? А то стою неизвестно где, в обществе непонятно кого и вместо того, чтобы дрожать от ужаса, препираюсь на предмет чужой вещи. Или это у меня отходняк после болевой процедуры так выражается? Вон Кама до сих пор "подвисает". Три одинаковых фразы "родил" и заткнулся, только глазами своими черными хлопает, слушая нашу "душевную" беседу. А, может, выпитое в ресторане вино дошло-таки до кондиции в моем многострадальном организме? И теперь мне, как и большинству слегка подвыпивших людей, море по колено, горы по плечо, и мужики незнакомые в каком-то каменном то ли зале, то ли гроте… по барабану. Да уж, все равно я в происходящее не очень-то верю. Потому что такого просто не может быть! Или может?

Дата добавления: 2015-03-29