Очень занимательно, — передернув плечами под его тяжелым взглядом, пробормотала я. — Красивые стихи

Очнувшись, я обнаружила, что не читаю тетрадь, как планировала, а нежно поглаживаю ее, исследуя на ощупь. Тьфу… хорошо еще, что на вкус не попробовала. Совсем бы опозорилась. Ну, а собеседник чем недоволен? Сидит, как ворон нахохлившийся, глаз горит, сигнализируя о плохом настроении владельца, второй тоже не отстает, активно сверкая из-под опухшего века цвета перезрелой сливы. Красавец просто! И боевые шра… то есть синяки присутствуют, и сумрачное настроение до кучи. И всему этому, похоже, причиной являюсь я. Хм… что-то меня не радует такой вывод.

Может, хватит уже любоваться на нее, Катя? — вывел меня из задумчивости голос Камы. Мрачный такой голос, с плохо скрываемыми нотками раздражения.

Чем дольше я смотрела на исписанный чернилами лист, тем сильнее убеждалась в том, что фраза о вложенной в Дар душе, действительно, не игра слов. Я как будто соприкоснулась с чем-то живым, полным мыслей и чувств… чужих чувств. Они пугали и завораживали, увлекая в таинственную темноту неизвестности. Пальцы непроизвольно заскользили по гладкой бумаге. Подушечки приятно закололо, а по руке разлилось согревающее тепло.

С самим собой веду сраженье.

То я огонь, то синий лед.

Так день за днем, за годом год

С утра очнулся, в ночь умру.

Я словно пепел на ветру.

Косые взгляды соседа я благополучно игнорировала. Ничего, потерпит мое общество. Сам сюда привел, вот пусть и наслаждается. А кричать ему через всю комнату я не собираюсь. Просто из жалости к спящему Ринго. Пусть себе отдыхает малыш. Он сегодня стресс перенес: гонку с препятствиями и неравное сражение за подгорелую тетрадь.

На такое оптимистичное заявление я скептически хмыкнула и, спрятав недоверчивую улыбку за большой кружкой, принялась устраиваться на новом месте. По ширине подлокотник переплюнул даже скамейку, стоящую возле стола.

Не надо, — ответил Кама и, видя, что я продолжаю вопросительно смотреть на него, расщедрился на еще одну дико информативную фразу. — Само пройдет.

Это ж какие надо иметь руки, чтобы локти на такой "плацдарм" класть? Хотя какое мне дело, может у Хранителей болезнь такая… профессиональная. Гигантомания называется. Они же за Равновесием миров следят. Вот и мнят себя фараонами. Удивительно, что сфинксов с саркофагами по углам комнат не наставили.

Кстати, о ней…

Вытащив из-под мышки свой подарок, я положила его на колени, бережно погладила по белому переплету, затем открыла первую страницу и, отхлебнув вина, прочла про себя вступление из шести коротких строк:

Но будет снова пробужденье…

Н-да… если красноглазый о себе эти стихи слагал, то жизнь его калейдоскоп противоречий, не иначе. Хотела бы я на них посмотреть. Впрочем, а что мне мешает? С такими мыслями, я перевернула белый лист и продолжила изучение ровных строчек, написанных немного размашистым, но довольно симпатичным почерком. Некоторые слова были зачеркнуты, над ними размещены другие. Но все это больше походило на авторскую задумку, нежели на небрежность. Тот, кто вел эту тетрадь, относился к ней с большой любовью. И для того, чтобы почувствовать это, мне было достаточно всего раз взглянуть на нее. Взглянуть сейчас, после того, как она стала моей.

Хм… Как странно…

Дата добавления: 2015-03-29