Пятнадцатый век

Четырнадцатый век

Урабэ–но Кэнко (卜部兼好) рассказывает в Цурэдзурэгуса [149]: «В киотосском дворце жили привидения. Когда несколько придворных играли в го, кто–то, подняв занавеси, взглянул на их игру. Впоследствии оказалось, что это была сидевшая, как человек, лиса, которая убежаля, когда изумленные игроки закричали: “Лиса!” Очевидно, это животное хотело заморочить их, но, по неопытности, это ей не удалось».

В Масу кагами [150] говорится: в 1283 году монахи из Хиёси на Хиэйдзан пришли в столицу и, поскольку император Го–Уда отказал им в какой–то просьбе, они в знак своего негодования положили микоси (священный паланкин) божества во дворце, а затем вернулись в свое горное жилище, оставив микоси. Из страха перед божеством император ушел из дворца и поселился в частном доме. Однако, через некоторое время ему пришлось вернулся во дворец: в том доме была часовня Вака–мия из Ивасимидзу, где жило множество лис. Кто–то оскорбил этих животных настолько, что они стали мстить этому дому. Лисья злость проявилась во множестве странных происшествий, отчего император и решил возвратиться во дворец. Очевидно, он больше боялся лис, чем Хиёси, могущественного бога с Хиэйдзан.

В Тайхэйки [151] мы находим легенду о Какубане, монахе с Коя–сан, в сердце которого вселился Тэнгу; кого монахи с Коя обнаружили этого человека сидящим в облике Фудо Мёо (см. работу о Тэнгу). Монахи посчитали, что Какубан совершил превращение с помощью некоего магического искусства, которым обладают старые тануки, или старые лисы.

В гл. 22 того же труда пожилая монахиня, сидевшая в переносном кресле, считалась старым тануки или лисой, причем заставить ее принять истинный облик можно было, напустив ей в нос дыма или застрелив ее[152].

В Ясутомики впервые рассказывается о людях, которым лисы служили для магических целей. Эта разновидность колдовства называлась кицунэ–цукай (狐仕), «использование лис». В десятый день девятого месяца 1420 года Ясутоми записал: «В это утро Такама, доктор Муромати–доно (сёгун Асикага Ёсимоти) был брошен в тюрьму вместе со своим сыном и младшим братом, потому что в последнее время ходили слухи, что в услужении этих людей находились (цукау [仕], «использовались») лисы. Вчера наложница сёгуна приказала изгонителям произнести кадзи (возглашения), после чего из комнаты выбежали две лисы которых поймали и убили. Стало очевидно, что лисы служили Такама, и утром этго человека призвали во дворец. В полдень Садамунэ Асон, онъё–но ками (陰陽頭), старший прорицатель, тоже прибыл во дворец, повинуясь приказу, поскольку говорили, что и он колдует с помощью лис. Сколь ужасны, ужасны поступки этих людей во времена, когда близится конец света!» <…> В тот же год, десятого месяца, на девятый день: «Судя по тому, что я слышал, заключенный Такама вчера был сослан в провинцию Сануки, а Тосицунэ Асон подвергнулся такому же наказанию, если бы заранее не стал монахом монастыря в Акино. Все эти люди пользовали в колдовстве лис».

В Кагакусю есть известная и занимательная легенда с подзаголовком «Охота на собак». Там мы читаем: «В старые времена жил в Индии царь по имени Хансоку (班足), чья наложница превосходила всех в хитрости. Она убедила царя обезглавить тысячу человек. После, переродившись в Китае, как наложница Бао–сы императора Ю из Чжоу, она обманывала людей и привела империю к гибели (781 г. до н.э.). После смерти она переродилась в Японии во времена императора Коноэ (1141–1155 гг.), как Тамамо–но маэ (玉藻前) и тоже погубила очень многих. Позже, обратившись белой лисицей, она принесла зло еще большему числу людей. Люди того времени предлагали устроить на лисицу охоту на лошадях и с собаками, обучившись сперва этому искусству. Белая лисица, прознавшая об этих планах, превратилась в камень, который прозвали сэссё–сэки (殺生石), или “камень, убивающий живое”, потому что все птицы и четвероногие, прикасавшиеся к нему, немедленно умирали; теперь камень в болоте Насу в провинции Симодзукэ. Вот, как возникла охота с собаками».

Эти же события упоминаются в Никкэнроку [153]: «Во второй год эры Кётоку (1453 г.), второй месяц, двадцать пятый день. Настоятель Ринко–ин по имени Сюдзан посетил меня; в разговоре мы упомянули стрельбу по собакам, и он рассказал следующую историю: “У императора Тоба (1107–1123 гг.) была красивая, но неизвестная по происхождению наложница Тамамо–но маэ. Император ее сильно любил, а она рассказывала ему много разных индийских и китайских историй. Однажды, заболев, император призвал прорицателя, и тот объявил, что причина болезни ― женщина. Стали читать соответствующие молитвы об излечении больного, и тут наложница обратилась лисой и убежала. За ней гнались до болота Насу в провинции Симодзукэ, но лисица оказалась чрезвычайно проворна. После этого император приказал самураям стрелять в собак с лошадей, дабы выучиться попадать в лис. Позже Кадзуса–но сукэ убил лису, в хвосте которой он нашел две иглы и передал их своему хозяину Минамото–но Ёритомо, сёгуну Камакура (1147–1199 гг.). Получив эти находки, Ёритомо стал, наконец, правителем мира. Таковы истоки (а именно ― приказ императора Тоба самураям) принятой в наши дни охоты на собак. Лиса была превратившейся Бао–цзы ― наложницей царя Ю, погубившей династию Западная Чжоу (в 781 году до н. э.)”».

В Ёкёку цукай Одавара Татэки (大和田建樹) легенда о Тамамо–но маэ пославлена следующим образом. Буддийского монаха Гэнно деревенская женщина предупреждает, что он находится очень близко к опасному «камню, убивающему живое». Женщина под сопровождение хора рассказывает ему легенду о Тамамо–но маэ, прекрасной и ученой наложнице императора Тоба, хорошо знавшей сутры, Виная, учение Конфуция, китайское и японское искусство, поэзию и музыку, и которую называли Тама («Жемчужина») из–за ясности ее ума. В один вечер очень меланхолический осенний вечер император собрал всех талантливых придворных, и те играли для него на флейтах и лютнях. Луна еще не взошла, шел мелкий дождь и дул ветер. Внезапно погас свет, и в полнейшей тьме тело Тамамо–но маэ засверкало как яркое солнце, осветив весь дворец. В тот же час император заболел. Придворный маг Абэ–но Ясунари заявил, что это дело рук наложницы, которая тут же обратилась белой лисицей и убежала на болото Насу.

Во втором акте уже известная зрителю деревенская женщина оказывается духом самой Тамамо–но маэ. Уступая просьбе монаха, она обещает показаться той ночью в лисьем облике, а затем исчезает в камне. В следующей сцене камень раскалывается, внутри его появляется свет, в середине которого видятся лисьи очертания и слышится ее рассказ: лиса оказывается божеством гробницы наследного принца Индии Хансоку. Она проявилась там как Бао–сы, наложница царя Ю, а в Японии ― как Тамамо–но маэ. После происшествия во дворце, Абэ―но Ясунари сделал приношения и принудил ее, наложницу, носить пятицветный гохэй. Это, а также его ревностные молитвы причинили ей такую боль, что она отбросила гохэй и полетела к болоту Насу, где и спряталась. Затем Миура–но сукэ Ёсиаки и Кадзуса–но сукэ Хироцунэ получили императорский приказ убить эту лисицу. Сперва они, чтобы хорошо подготовиться, на протяжении ста дней стреляли в собак, а затем окружили болото и застрелили лисицу. Однако ее озлобленный дух остался там, превратившись в «камень, убивающий живое», и немало лет спустя оказывался смертельным для многих. Монах возглашеями изгнал духа, взяв с него обещание более не причинять зла.

Профессор Чемберлен, который также приводит описание этой пьесы[154], замечает: «Самого камня больше нет, однако ядовитые испарения, все еще выходящие в том месте из земли, губительны для насекомых и птиц».

Ту же легенду можно прочитать в биографии дзэнского монаха Гэнно (源翁) в книге Каваи Цунэхиса (河井恒久) под названием Симпэн Камакура си (新編鎌倉志), где приводится история монастыря Кайдзодзи (海蔵寺) в Камакура, основанного этим монахом. Эту работу цитирует Кэйдзан Кодзи (荊山居士) в своей книге Энкё дзацува (燕居雑話, написанной в 1837 г.)[155]. Там отмечается, что призраки появлялись задолго до того знаменательного банкета, и что это произошло во времена императора Коноэ (1141–1155 гг.), а не Тоба. Во время празднества, самой глубокой ночью дворец сильно затрясся, и лампы погасли. Позже Ёсиаки убил лисицу, дух которой более ста лет спустя превратился в упомянутый камень. Гэнно получил приказание императора Го Фукакуса (1246–1259 гг.) пойти на болото и положить конец странным происшествиям. «Монах подошел к камню и увидел вокруг груды костей и черепов. Он громко прочитал Хасо даки эн (破竃堕機縁), (дзэнский текст) и сказал: “Изначально ты был камнем. Откуда взялся дух, и куда он собирается уйти?” Затем он произнес гатха (буддийское стихотворение) и разбил камень ударом посоха. В ту ночь ему явилась женщина ослепительной красоты с благодарностями: “Силой твоих чистых возглашений я возродилась на небесах”. После этого она исчезла. С тех пор слава Гэнно из столицы распространилась по всей стране. Сёгун Камакура Ходзё Токиёри (1226–1263 гг.), услыхавший о чудесной силе Гэнно, в виде вознаграждения даровал ему деревню. Это случилось в эру Кэнтё (1249–1255 гг.)».

В Аиносё рассматривается вопрос: отчего лиса называется Мёбу–но о–маэ (命婦ノ御前). «В Китае придворных дам зовут мёбу (命婦) <…> Поскольку в храмах, где почитают лис, пребывают женские божества, возможно, этих богинь и зовут мёбу, как придворных дам. Или может богини–лисицы получили свое имя из–за того, что изначально являлись посланниками божества, именовавшегося Мёбу? Следует спросить об этом других людей» [156].

Относительно этого имени мёбу некоторые сведения даны в Инари дзиндзяки хикэцу. «В храме Инари в Киото лис называют мёбу по следующей причине. Во времена императора Итидзё (986–1011 гг.) придворная дама (мёбу), сильно веровавшая в Инари, дала обет провести в храме семь дней и ночей. Однако, на третий день служитель попросил ее уйти, поскольку она стала нечиста от кровей. Но дама отказалась уходить, возразив: “Инари ― божество, одинаковое как для чистых, так и для нечистых; я остаюсь здесь”, ― и сочинила стихотворение на эту тему. В ту ночь Инари явилась ей и прочитала стих, который показал отрицательной отношение богини к менструации. Тогда женщина покинула храм и дала имя мёбу лисице Акомати (одной из трех лис, почитаемых на горе Инари), в соответствии с традицией храма. <…> Другое название лис ― Томэ–но о–маэ; томэ означает “старая женщина”» [157].

В Рэйдзю дзакки относительно имени томэ читаем: «Что же до слова томэ, указывающего на лисицу, то происхождение его таково. На холме за храмом Инари в Киото стоял в стародавние времена храм, в котором трем лисам поклонялись, как божествам; название у этого храма было То–у–мэ ся (登宇女社), или Мёбу ся (命婦社). Возможно, из–за этого позже все называли лис томэ (専). Это название есть уже в Гэндзи моногатари (1004 г.), Удзи сюи моногатари (1213–1218 гг.), Хякурэнсё (после 1259 г.) и др.».

В Инари дзиндзяко про имена мёбу и томэ говорится: «В наши дни храм на холме за храмом Инари в Киото называется Уэ–но ся (上の社) (“Верхним Храмом”). Раньше у этого храма было название Томэ–но ся или Мёбу–но ся, там поклонялись трем лисам. Поскольку эти животные прожили долгую–долгую жизнь в окрестностях храма Инари и совершали там странные поступки, люди стали называть их “священными посланницами Инари” и поклоняться им всем в одном храме» [158].

Другое слово, обозначавшее лису, ― якан (野干). В Вакун–но сиори под заголовком «Лиса» написано: «Лис также называют якан. Что касается буддийского якан (射干), то это не имеет отношения к лисам. В словарях объясняется: “ кан (豻), что то же самое, что я–кэн (野犬) (полевая собака); она похожа на лису, но меньше ее, а водится в Манчжурии (胡地)”».

В старой легенде, зафиксированной в Рё–и ки, слово якан употребляется как старинное название кицунэ, что, как указывалось раньше, народная традиция объясняет как «всегда приходящая». Якан не упоминается в других работах VIII–X веков. Из всех историй о лисах в Кондзяку моногатари это слово использовано лишь в одной, рядом с кицунэ и в том же значении. В одной из повестей, входящих в Мидзу кагами (XII в.) это название стоит отдельно; единственная работа 13 столетия, где можно найти это слово, ― Дзоку кодзидан; однако в той же легенде лиса также названа кицунэ; очевидно, что словом якан, пользовались в более древней записи легенды. Потом оно уже не встречается. В Вамёсё, процитированной Кайбара Ёсифуру (貝原好古) в его Вадзига [159], есть цитата из китайской работы под заголовком Као син це юнь (考声切龍), где пояснятся: «Лиса есть животное, называемое якан (野干). В Китае лиса называется якан ошибочно. Некоторые говорят, что якан отличается от лисы. Якан маленький, с большим хвостом, может взбираться на деревья; лиса большая и не способна на это». В другой китайской книге Цзу тин ши юань (祖庭事苑) говорится: «Якан на санскрите ― шикхара (悉迦羅); его также называют якан (夜干 или 射干); его лай похож на волчий».

Вероятно, легенда об этом индийском животном пришла в Китай в буддийском изложении, поэтому и якан было привычнее заменить на лису. В китайском труде Ши–и, приведенном Хирано Хицудай в его Хонтё сёккан, о якан говорится следующее: «В буддийских сутрах и якан, и тэн (соболь, mustela melampus) ― плохие животные, напоминающие сине–желтых собак. Они пожирают людей и умеют взбираться на деревья». Хирано замечает: «Возможно, лис в Японии называют якан в подражании злым животным из буддийских сутр. Существует старое выражение, что “якан напоминает собаку”. Это также заимствовано из буддийских сутр. В целом, те, кого называют якан (野干) – наихудшие, самые навязчивые, приносящие наибольшее зло лисы».

Еще одно название лис ― тока. Это объясняется в Буцуруй сёко (物類称呼). «В Канто лис называют днем кицунэ и ночью тока. В провинции Хитати тока зовут белых лис». Причина этого в том, что люди считают лису тайной посланницей Инари, два иероглифа имени этой богини, 稲荷, произносятся, как то–ка». И в Рэйдзю дзакки [160] цитируется отрывок из вышеупомянутого Инаридзиндзя ки хикэцу, где говорится: «Инари зовется “Тока” (稲荷), что можно записать как Тоё–у–га (豊宇賀), “обильная пища” ― иное наименование Уга–но митама (倉稲魂) [161]».

После сведения воедино всех упоминаний о вариантах названий лисиц, вернемся к исходному пункту, к Айносё. В этой старой энциклопедии есть еще один отрывок о лисах под заголовком «Блуждающие огоньки, называемые “Лисьими огнями” (кицунэ–би)». Там объясненяется. «В древней китайской классической книге Ли–цзи [162] сказано, что гниющие растения превращаются в светлячков, а также что светлячки возникают из лошадиной крови. Кицунэ – би (狐火) (лисьи огни) записываются также как рин–ка (燐火), «блуждающие огоньки». Говорят, что происхождение этих блуждающих огоньков ― капли лошадиной крови, и люди думают, что лисьи огни появляются также при сжигании лошадиных костей».

Дата добавления: 2015-05-06