Джульетта ОБЩЕСТВО 2 страница

Но он ничего не говорит, и это не имеет никакого значения, потому что, теперь я знаю, что у меня есть свое внимание, я решил подтолкнуть его дальше.

Я мог бы сделать это в любом случае, я говорю, так небрежно, как я могу.

"Не", говорит он снова, таким образом, что говорит, это не обсуждается. В некотором смысле, который говорит, оставьте меня в покое.

Я размять руки вверх над головой, затем свернуть на моей стороне, просто отказать ему удовольствие видеть мою грудь, мой куст.Я хочу, чтобы он поцеловать меня в задницу, а не. И я лежу, делая вид, что игнорировать его. Как будто он даже заботится.

Вот так всегда кажется, чтобы быть с нами прямо сейчас.

Нет связи. Нет совокупление.

Я полностью понимаю, почему. Джек упорно трудился в течение всего летнего отдыха в офисе кампании, и теперь Осенний семестр начался, у него даже больше работы. Еще меньше времени для меня. Это редкое, что я забрать его из офиса больше.

Джек игривый, до определенного момента. Но попробуйте, как я мог, я не могу поднять его заинтересованность в его дальше. Я не могу заставить его показать целый большой интерес в трахать меня. Это не то, что у нас нет секса, или, что это не очень хорошо, когда мы делаем. Это действительно так.

Джек чувствителен, заботливый, вдумчивый и добрый - все, что делает для большого любителя - и перед Джеком, ни один человек никогда не приблизится к удовлетворению меня в постели. Но так или иначе это все еще ​​никогда не кажется достаточно, потому что я в восторге от него.

Я смотрю на Джека и думать о Монтгомери Клифт ля Место под солнцем; интенсивно красивый, с квадратной челюстью, все-американский мальчик. По крайней мере, вот как он смотрит на меня. Но дело не только в том, как он выглядит. Всякий раз, когда вы видите Монтгомери Клифт на экране, он может делать почти ничего, но глядя в средней дистанции, засмотрелся, и вы можете видеть его ум вспенивание. Это Джек. И это действительно меня заводит.

Когда его нет, я мастурбирую, как сумасшедший, фантазировать о Джеке. Меня чертовски Джек. Где-то мирской, где-то мы не предназначены для. В офисе, в столовой в колледже, в библиотеке, в поезде. Джек трахать меня. Со страстью, энергией и решимостью.

Он не имеет ни малейшего представления об этих фантазиях моей, потому что я делаю это, когда его нет, и мы никогда не обсуждаем их. Но это становится в точку, где моя фантазия сексуальная жизнь далеко опережает свою реальность.

Мы живем в крошечной квартирке. Когда все хорошо, он чувствует, как мы живем в космической капсуле, заблокированы вместе вдали от мира. Наша близость, кажется, делает место казаться намного больше, чем это. Когда все плохо - на самом деле не плохо, просто небольшие сбои, которые происходят между любой долгосрочной пару, проживающего в непосредственной близости - он может чувствовать себя душно и клаустрофобия.

Ночами, как сегодня вечером, когда Джек приходит домой из класса или работает в офисе кампании и идет прямо в спальне, чтобы догнать по его чтение, и остается там в значительной степени, пока он засыпает, он чувствует, как он себя замок от меня на Цель, и я не знаю, почему. Я считаю себя придумывают причины, чтобы идти по квартире в нижнем белье или обнаженной даже чаще, чем обычно. Я оправдываться, чтобы выставлять напоказ себя перед ним, что угодно, чтобы привлечь его внимание, вызвать желание и заставить его показать, что он хочет меня.

Я решу, на прихоти, что я собираюсь принять душ перед ужином, и начать пилинг с меня одежду перед ним. Но это не имеет никакого значения, потому что он даже не смотрит, и я думаю, что он должен быть слепым - слепы к моей любви к нему.

Я беру душ так быстро, как я могу, потому что я не хочу или нужен в любом случае, и это не было целью этого небольшого упражнения. Я высушить меня прочь и сливки и масло мое тело, так что блестит и сияет. И я вышел голый, пахнущие жасмином. А потом начнутся игры.

Когда мы не занимались сексом в течение некоторого времени, я благоухать. Как спелое яблоко или персик, капель и готовы быть съедено. Готов к кому-то, чтобы добраться до глубины души. Я знаю, что Джек пахнет меня, но я всегда задаюсь вопросом, если другие люди могут чувствовать запах мне тоже. И если они не могут, как это возможно? Если они просто думаю, что это лосьон или духи. Они не знают, что я готов и созрел и готов. И оставил желать лучшего.

Я сидел в классе, ожидая Анна, чтобы показать. Но она поздно.

Единственное, Маркус не потерпит запаздывает студенты. Если когда-нибудь кто-то опаздывает на занятия, он проходит через весь этот сложный рутины целью запугать их в никогда не делать это снова. Он будет прекратить говорить второй он слышит дверь в лекционный зал трещины открытой. Не в конце своего срока, в середине слога, повернуть голову, уставился на дверь, только и ждут, чтобы кто-то шаг через него.

Как они снуют внутри и найти место, Маркуса галечный взгляд следует их каждый шаг, и он настолько пьяный вы можете почти видеть пар из ушей. Но он все еще выглядит мило, потому что у него есть эти ямочки - темные волосы и ямочки - и это всегда выглядит, как он улыбается, даже когда он на самом деле с ума. Но даже когда они нашли свое место и поселился в, с их правовой колодки перед ними и их пера наперевес, он на этом не заканчивается. О, нет.

Маркус будет стоять там в тишине, наклонился над столом, с его руки растопыренными в перед ним, глядя в свои записи для действительно неудобной количество времени. Почти, как будто он готов кто-то, чтобы сделать звук, готовы кто-то, чтобы дать ему повод взорваться. Но все знают, лучше, чем это.

Мы сидим в почтительном молчании, и когда он чувствует, что он пытал достаточно класса, и только потом, как бы долго, то есть он будет продолжать лекцию, начиная снова с точно таким же слоге он остановился от.

Анна всегда опаздывает на занятия. Я никогда не знал ее пропустить класс, но она никогда не будет прибывать в то же время. Это может быть так же, как Маркус начал свою лекцию, или прямо в середине, а иногда в пяти минутах от конца. Но всякий раз, когда она есть, она будет танцевать вальс в без помощи в мире. Маркус будет искать, видеть ее, а затем продолжить прямо на, как будто ничего не случилось.

И мне всегда было интересно, почему она получают специальный режим.

Так, в один прекрасный день, я спрашиваю ее.

"Маркус и я есть договоренность, говорит Анна. "Я делаю что-то для него, и он делает это для меня."

Это, как мы облигаций, Анна и я, над Маркусом. Наша взаимная одержимость. Мой секрет. Ее возлюбленный.

Какие договоренности, я говорю.

«Ну, говорит она," позвольте мне сказать так. Маркус имеет особые потребности... "

Мне интересно, что эти особые потребности может быть.

Спросите ли Маркус Анна лизать его яйца, пока он разбирает 400 ударов. Или трахать ее сзади, когда он читает цитаты из Что такое кино? Андре Базена. Нравится ли он Анну придерживаться ее мизинец в его вонючий, как он обсуждает все входы и выходы из теории низости?

Я не могу ждать ее, чтобы сказать мне. Есть очень много деталей, которые я хочу в квадрат с моими фантазиями, что превращает Маркуса, и, как он трахает. И я могу только думать, реальность такова, гораздо лучше, чем я мог себе представить.

Так, после занятий, мы захватываем кофе и пойти посидеть на скамейке, как студенты спешат туда и обратно вокруг нас пытаются добраться до их следующего урока. Мы сидим под деревом, экранированный от утреннего солнца уже высоко в небе, потому что кожа Анны бледное и она предпочитает, чтобы она осталась таким образом. "Я горю легко," говорит она.

"Хорошо," Я говорю: "скажи мне. Я должен знать, потому что это было сводит меня с ума, что Маркуса специальная излом?

'Он любит делать это в темноте. "

Мое сердце тонет. Маркус звучит так удручающе нормально.

"Я думал, ты сказал, что он урод. Это звучит не очень причудливый ".

"Подожди, дай мне закончить, 'говорит она. "В шкафу. Он любит, чтобы сделать это в туалете ".

Я все еще не уверен, и хмуриться немного.

«Он очень застенчивый, вы знаете," говорит Анна, чувствуя мое разочарование. "У него есть большой шкаф в своей квартире, и это старые изношенные и деревянные антикварная. Там нет ничего любого комфорта в своей квартире, не диваны, никакие подушки, не бросать подушки, не ковер, даже не занавески на окнах.

"Даже не кровать? Я прошу.

"Он спит на матрасе на полу, но мы никогда не трахал на нем, говорит Анна. "И я открыл холодильник сразу," она продолжает, "и это было почти пусто. Единственное, что внутри был чай. Не чайные листья, чайные пакетики. Коробка стоимость пакета чайных пакетиков.Никакое молоко».

В то время как квартира Маркуса не хватает мебели и пропитание, Анна говорит мне, есть одна вещь, это не хватает: книги и бумаги.

"Есть книги, переполненные в каждый дюйм этих книжных шкафов от пола до потолка, которые выравнивают стены, 'говорит она."Они все тщательно организованы по темам: кино и секс, искусство и религия, психология и медицина. И когда он выбежал из пространства на полках, он начал складывать их на полу, на столы, стулья, кстати сокровищ использует каждую доступную немного места в его распоряжении.

"Кроме того, где книжные шкафы нет, стены покрыты в искусстве. Эротическое искусство. Ничто очень порнографического, "не говорит Анна," просто странные грязные фотографии.

Анна рассказывает мне о размытых фотографий пары гребаный, которые выглядят как картины Фрэнсиса Бэкона. Уличные сцены проституток. Salacious мультфильмы. Вещи, которые даже не выглядят как эротического искусства вообще - плотная, раскидистые коллажи из вырезок из газет и журналов граней, мест и объектов, - но что явно служат некоторые эротический цель для Маркуса. И вещи, которые не могут быть ошибочно приняты за все остальное.

Анна говорит, что есть две картины, в частности, которые захватили ее интерес больше, чем любой из других. Они висели бок о бок в небольшом алькове от прихожей, прав, когда вы приходите через переднюю дверь, и всякий раз, когда она идет, чтобы посетить Маркуса, она будет просто стоять и смотреть на них на некоторое время.

Одним из них является двух женщин, кривизны их, подверженных тел, лежащих бок о бок, образуя пару губ. Они оба носить подтяжки и чулки и имеют дерзкий ОРБ-как грудь с Вишневый красный соски.

"Одна из женщин похож на тебя, 'Анна говорит мне. 'Брюнетка, со сладким, сексуальной улыбкой, которая носит паранджу кружева невесты. Но другой, вы не можете увидеть ее голову. Где голова должна быть в две руки, которые возникают из чернильной фоне картины как крабы "ноги и удерживайте ее соски, как клещами. '

Она говорит мне, что другой картины настолько странным, что это трудно описать. Сначала это выглядит как три женских тел в ажурные чулки, занятых в втроем. Но когда вы смотрите ближе есть мужские части тела вперемешку с женские. Половые органы и конечности прорастания, где они действительно не должно быть. Phantom руки, которые, кажется толкать и тянуть и нащупать. Это все путать и немного тревожно. Она решила, что то, что она смотрит на один орган, состоящий из многих, существо неопределенного пола.

И, как она говорит мне о картине, я начинаю думать, все это время, сексуальность Маркуса был загадкой для меня, но я никогда не сомневались в его ориентации, никогда даже не рассматривали.

"Есть Маркус гей или би? Я ляпнуть.

"О, нет,«Анна говорит: "Я так не думаю. Он просто очень, очень странно ".

"Он уверен, звучит, как он," я отвечаю. Главная без мебели, без еды, но книги и бумаги и эротическое искусство. Это звучит так, как будто Маркус находит утешение в строгости. Как будто его мозг настолько занят, что у него нет времени, чтобы заботиться о своем теле.И это прекрасно со мной. Потому что я хотел бы, чтобы заглатывает его мозга.

Анна говорит, что всякий раз, когда они встречаются, что два раза в месяц, Маркус имеет все задуманное, каждую деталь, и он должен осуществляться на письмо, как ритуал. И то же самое происходит между ними на каждом отдельном случае. Она сказала, чтобы прибыть в указанное время.

"Я не могу опоздать," говорит она. "Не одна минута, даже не тридцать секунд. Я всегда точно в срок для его закрытых заседаний. И у меня есть свой ключ от квартиры, так что я позволил себе войти '

Теперь я понимаю, почему она всегда опаздывает на занятия Маркуса.

Просто ебать с ним.

"Маркус уже на месте, когда я приеду, 'продолжает она. 'В задней комнате. В шкафу. При закрытой двери. И он так тихо, так еще, что вы бы даже не знаю, что он там, что есть кто-то еще в комнате. Занавески закрыты и свет выключен. Это темно, но все же просто достаточно светло, чтобы видеть ".

Она говорит, что у туалета есть два отверстия в одной из дверей, как два узла дерева выпал из нее. Один маленький. Один больше.Один на уровне головы, другая пониже.

"Маркус клянется, что это было похоже, что, когда он купил его," говорит Анна. "Но я не верю ему."

Когда Анна приходит, она предназначается, чтобы быть в мундире что Маркус сказал ей носить. Те же одежду каждый раз.

Как он делает вы одеваетесь, говорю я.

"Угадайте," говорит она.

Это игра, мы любим играть, Анна и я

"Как медсестрой? Я говорю.

"Нет," говорит она.

"Как школьница?

"Э-э-э-э». Она качает головой.

"Шлюха?

"Даже близко," говорит она.

"Хорошо, что вы должны сказать мне. '

"Как и его мать." Она хихикает.

Я просто смотрю на нее с удивлением, и Анна не может ждать, чтобы показать больше и говорит мне, что она должна носить свободную цветочный мешок платье, плоские каблуке туфли, плоть чулки и очень, очень большой нижнее белье, которое выглядит и чувствует себя, как пояс целомудрия из полиэстера. Она одевается как мать Маркуса, в одежде, которые раньше принадлежать ей.Одежда, что мама Маркуса принадлежит с пятидесятых годов, не носили вплоть до ее смерти, но все равно выглядят прекрасно, и новый, как будто они пришли от стойки накануне.

"Является ли это получаете достаточно причудливый для вас? Слишком много? спрашивает она, улыбаясь.

"Как добраться..." Я говорю. Потому что сейчас Маркус звучит менее, как Джейсон Борн, который является хорошей вещью. Он звучание менее так, как я себе представить Джейсон Борн бы трахнуть. С выключенным светом и носках на. В миссионерской позиции.Как настоящий мужчина.

И он звучание больше похоже Нормана Бейтса, который еще лучше, потому что я был огромный, огромный влюблен в Энтони Перкинс с самого первого раза я видел Психо и упал головой по сравнению с аналогичным уши влюблен в его чистое, застегнул -до опрятный вид. Кажется, Маркус полностью в плену его мамы фиксации, как и Нормана Бейтса или Чарльза Фостера Кейна.

"Так что давайте Напомним, говорю с Анной. "Вы находитесь в комнате, одетый как чопорной пятидесятых домохозяйки от эпизода The Twilight Zone, и Маркус в шкафу с закрытыми дверями и его глаза нажатии на одну из дыр, смотрит на тебя. "

"Право", говорит она. "И я делать то, что он попросил меня сделать. Я поворачиваюсь спиной к нему, и я начинаю раздеваться, снимая каждый предмет одежды в порядке и способом, что он попросил меня '.

"Точно таким же образом каждый раз? Я прошу.

"Это должно быть, говорит Анна,«Хореография в секунду. Я чувствую, что воздуха стюардесса демонстрирует технику безопасности. И я сделал это так много раз теперь, когда я сделал это самостоятельно, добавляя свои собственные маленькие процветает, вещи, которые я думаю, что он хотел бы. "

Анна не стесняется с деталями и, как она говорит, я могу видеть все это происходит в моей голове.

Сначала она снимает мешок платье, которое она расстегивает на спине, соскальзывает плечами, один за другим, и позволяет упасть на пол, выходя из него, и, глядя через плечо и вниз к ее ногам, как она делает это чтобы убедиться, что платье не поймать на обувь. Потом она отцепляется лифчик, походы его грудь так, что ее грудь выпадают в их естественном положении, подпрыгивая немного, как они делают. И она догадки плечами вперед так, ремни уходят их.

"Он любит, чтобы увидеть бюстгальтер скатиться руки, 'говорит она. "Тогда как я ловлю его и поверните его бесплатно моего тела».

В тот момент, она голая до пояса, стоял в туфли и плоти чулках задерживается ввиду подтяжками. И я воображая около голый тело Анны. Ее круглая попка и грудь, что просто слишком большой и за ее рамки.

Там только одна вещь, не так для меня об этом фантазии, фантазии Маркуса. Она носит старомодную пояс, который охватывает только около четырех пятых ее задницу, давая небольшое заглянуть тех больших полиэфирных трусики с широким складки шва, что жестко зажимать и удерживайте ее щекам, как резина. Какие именно так, как Маркус любит его, но в следующий к бесполезным, так как рывок-материал для кого-либо еще.

"Он любит меня, чтобы расширить одну ногу и согните над ним, как я отцепить подтяжки,«Анна продолжает: "все пути, поэтому он может видеть мои сиськи висят. Я позволяю подтяжки пинг вокруг моего бедра, один за другим, то шевелить мой тьфу, как я шелушиться пояс и выйти из него ".

А потом она отслаивается эти большие, неуклюжие трусы, но медленно, потому что она говорит: «Маркус осел человек и для него это все о долгосрочной дразнить».

Вот насколько она предназначается, чтобы идти. Маркус хочет ее покинуть чулки и туфли на. И длинная строка ожерелье из жемчуга, чередуя черные и белые, что свисают между грудей. 'Они жемчуг его матери, "говорит она.

В то время как она делает все это, она не имеет права смотреть в его сторону. "Маркус очень твердая об этом," говорит она. «Я стащил взгляд на шкаф один раз, из угла глаза. И я видел, это большой глазное яблоко нажатии вплотную к двери, обрамленная этой рваной Knothole. И я думаю, он поймал меня, потому что это не знаете, где искать.

"Глазное яблоко смутился. Он двигался из стороны в сторону, вверх и вниз, отчаянно осматривая комнату, искали где-нибудь, чтобы скрыться. И это не было Маркус. Я не зарегистрировать его как Маркус. Это было просто глазного яблока в длинном узком деревянном щели. И я был так weirded, что я никогда не смотрел снова.

"Но это только так он может получить эрегированный," добавляет она.

Я думаю, что доктора Альфреда Кинси, потому что от того, что я знаю, что он мог получить только от в той тоже. Это немного, они исключены из фильма. Кинси понравилось придерживаться вещи в его клюв. Вещи, которые не принадлежали там. Объекты, которые не всегда вписываются. Предметы, которые не появляются в любом месте данных он тщательно составлен, приказал, сведены в таблицу и проанализированы. Солома, волосы, щетина. Все, длинный и гибкий, что щекотал.

Я слушаю рассказ Анны и понимая, что мои фантазии трахать Джек в офисе своего босса довольно ручными. Это все мои фантазии настолько, настолько ручными.

Анна говорит, что как только она приступает к ее нижнем белье, она позволила развернуться и посмотреть. Она подбирает одежду, которые собрались в кучу у ее ног на полу, и принимает их в деревянном стуле с другой стороны комнаты, рядом с шкаф. Лежит платье над ним, висит лифчик от одного ремне через спину, и аккуратно складывает поясом, подтяжки и трусики, размещая их на сиденье. И вот, когда она предназначается, чтобы смотреть в шкаф.

"Я должен задыхаться," говорит она, "и Маркус сказал мне, что должен быть идеальное сочетание, в равной мере, ужаса, удивления и восторга. '

Объектом ее внимания является пенис в состоянии эрекции Маркуса, который она видит медленно толчковой свой путь из нижнего Knothole в шкафу, как улитка, выходящего из своей скорлупы.

Анна должна остаться там, как вкопанный, глядя, с открытым ртом, пока почти весь вал представил себя и свои яйца выскочить из отверстия и повесить над дверью.

'Его член дергается, как будто это манит меня, говорит Анна. "Так что я сажусь перед и лизать его так, как вы лизать растопленное мороженое, который капает конус. Я полагаю, я лизать капает из вишневого мороженого ".

И это только прелюдия, справа, я прошу.

Я просто хочу быть уверен, потому что все это звучит так увлечен.

«Да», говорит Анна, "просто прелюдия".

Она говорит, что несмотря на то, что она права, с другой стороны двери от него сейчас, Маркус не сделать звук. Она даже не может слышать, как он дышит. Никакие небольшие возгласы волнения, чтобы сообщить ей, что она поступает правильно, просто немного дергается в его член, как это качается от от внимания ее языком. Маленькие рефлекторные движения, то, как ваше колено стреляет из-под вас, когда врач бьет его со своей маленькой серебряной молотком.

Итак, как вы знаете, когда остановиться, я говорю, так что он не приходит.

"Когда у него было достаточно, когда он хорошо и готов, дверь открывается," говорит она. "Это отчасти жутким. '

Я представить себе дверь скрип открыт в одном из тех действительно старых черно-белых фильмов с привидениями дома, которые играют по телевизору в глухую ночь и нет никого и ничего за ним, просто чернильно чернота.

"Это моя реплика, чтобы шаг внутри, 'говорит она. "И я могу чувствовать мое сердце биться быстрее, каждый раз, хотя я точно знаю, что произойдет и кто стоит за дверью. '

Она выходит в туалете, и она закрывает за собой дверь. И теперь она не может видеть вещи, потому что Маркус подключен отверстия с папиросную бумагу так свет не может сесть за руль

"Это займет некоторое время для глаза, чтобы приспособиться," говорит она. "Даже тогда, я вижу лишь тени в сумраке, которые перемещаются как тропы пара и чувствовать себя, как галлюцинации».

"Насколько велика шкаф? Разве это не чувствовать клаустрофобии?

'Достаточно для мои ноги, чтобы быть единственным часть меня, которая касается сторон Большой, "говорит она. "Это страшно, как быстро я терять пространстве вокруг меня. И это тоже супер жарко в там, парной мокрому сухое тепло, как в турецкой бане, потому что Маркус уже используется так много воздуха, и я чувствую себя начинают потеть почти сразу, как я вошел внутрь. "

"Что будет дальше?" Я говорю, с нетерпением.

«Тогда я чувствует свою липкий руку мне на грудь. И вы думаете, что чувствовал бы себя в реальном жутко, "говорит она," но на самом деле меня заводит. Действительно меня заводит. Будучи коснулся так, кем-то я не вижу, в замкнутом пространстве ".

Это делает все другие вещи стоит, по ее словам, раздражает преамбуле, что Маркус настаивает должен осуществляться в письме.

"И вообще," говорит она, "как только мы окажемся в шкафу, в темноте, с закрытыми дверями, и он инициировал физический контакт, нет больше правил. Он не стесняется больше. Маркус трахает как сумасшедший, как зверь, как другой человек полностью. И туалет скалы на ноги ".

"Но сколько способов вы могли трахаться в туалете? Интересно, вслух.

"Вы были бы удивлены, говорит Анна. «Мы должны пережили всего Камасутра пять или шесть раз к настоящему времени," говорит она.

"Одно время, говорит она," он трахал меня так сильно шкаф упал на бок. На дверь. Мы были в ловушке внутри. Маркус не волнует.Оказалось его на еще более. Мы трахались в течение нескольких часов. Тогда он ударил из верхней и мы вылезли, голый и синяках.

После их появления из шкафа, есть один последний долг Анна должен выполнить. У нее есть мыть его. Так они переезжают в ванной комнате.

Она говорит, что это на самом деле старый ванная комната с плиточным полом и краска, снимающая со стены от сырости. И Маркус имеет один из тех старомодных керамических ваннах, который выглядит как лодка, с душем висит над ним на вершине длинной стальной мачте, которая простирается вверх от носиком.

"Маркус только когда-либо принимает душ, никогда ванны, говорит Анна.

"Почему?" Я говорю.

"Он сказал мне, люди тонут в ванной."

Когда Анна говорит, что это, я позволяю комментарий проход, но мне интересно, если она понимает, что он цитировал Cassavetes.

Как только они в душе, Анна мыла и пенится Маркус, энергично очистки спиной, грудь, вокруг его бедер, под мышками и за его яйца.Но после она вытирают его сухой, он выходит из ванной, не говоря ни слова. Листья ее там один, одеваться и сделать себя в порядок. И когда она сделала, она позволяет себя вне.

"Это так всегда," говорит она. "В обязательном порядке. И никогда не любой другой способ.

"Вы когда-нибудь ебать в туалете? она спрашивает, как ни в чем не бывало.

Я должен признаться, что ей, что, нет, я никогда не делал. И, выслушав все это, я чувствую себя так удручающе обычным.

Мы сидим там под деревом в течение нескольких минут, в тишине. И линия диалога появляется в моей голове, что Марлон Брандо говорит в Последнем танго в Париже, один одноразовый линия, которую я всегда любил от монолога он доставляет его покойной жены, как она лежит в гробу перед ним:

'Немного прикосновение мамы в ночное время.'

И если это то, что Маркус любит, я в порядке с этим. Потому что много великих людей были мама комплексы.

Я беру во всем Анны сказали мне. Я глотнуть из моей кофе и поморщился, когда я понимаю, что это почти не осталось холодным, потому что мы были здесь так долго.

"Разве я разрушить все ваши фантазии? Анна говорит. "Надеюсь, что нет. Под все это, Маркус действительно довольно мило. "

О, нет, я говорю. Абсолютно нет.

Теперь я хочу знать еще больше. Теперь он чувствует, как я могу читать Маркуса как книгу и узнать что-то новое о нем с каждым поворотом страницы. И я желаю Маркус мог бы научить меня, что значит быть причудливый.

Но тогда я понимаю, Анна может научить меня многому о том, причудливый тоже.

Чем больше я с ней познакомиться, тем больше я начинаю думать об Анне, как лучший друг, который понимает вас и все, что происходит внутри вас. Я могу сказать ей что-нибудь, и она может сказать мне, как я себя чувствую и почему. Это как мы две головы с одной мозга и общей сознания. Иногда она может даже закончить мои предложения до Я начал их.

Мы не разлей вода. И мы прекрасно дополняют друг друга. Можно сказать, мы были созданы друг для друга. Мы так близко, так быстро, люди говорят, что мы могли бы быть сестрами. Я не вижу это сам. Анна имеет прыжок на меня в большинстве вещей. Она это все, что я не являюсь.

Она вся прелесть. Я мозги.

Я умная девочка. Она популярна.

Она просто заставляет меня смеяться. У нее нет фильтра между ее мозг и ее рот, что большинство людей. Она может выглядеть в какой-то случайным парнем в классе и, поводу вообще ничего, скажу милые неуместные вещи, как,

"Интересно, если он вырезать или режиссерский. '

И: "Я бы сказал, что он висит слева. '

Или: "Бьюсь об заклад, его прийти вкусы лимона желе».

Но она не думаю, что это вообще неуместно. Просто то, что должно быть сказано в тот конкретный момент времени. Она такая чистая и несложный и бесплатный таким образом. Секс так же естественно, как дышать с ней.

Я так в Анне, и все о ней, что я умудряются оправдание Джек, чтобы забрать меня из класса, чтобы мы могли пообедать вместе.Потому что я хочу, чтобы он встретил мой новый лучший друг.

После этого я играть в свою игру.

Что вы думаете об Анне? Я говорю.

"Она милая," говорит он.

Как вы думаете, она симпатичная? Я говорю.

"Я думаю," говорит он.

Если вы не были со мной, вы бы с ней? Я говорю.

"Я не думаю, что я ее тип, говорит он.

Вы не ответили на вопрос, говорю я.

"Да, я сделал," говорит он.

Но она твоя? Я говорю.

«Она может быть, говорит он.

Она имеет приятный сиськи, вам не кажется? Я говорю.

"Конечно," говорит он.

Нравится ли вам ее задницу? Я говорю.

«Где это происходит?" по его словам, разочарование.

Ну, вы бы хотели ебать ее? Я дразнить.

"Кэтрин, давайте поговорим о чем-нибудь другом, говорит он твердо, и это не ответ, который я хочу.

Маркус установил, в качестве домашнего задания, показом Belle де Жур, Луи Бунюэля фильма, что звезды Катрин Денев.

Я никогда не видел фильм раньше. Я ничего не знаю об этом. Я понятия не имею, чего ожидать.

Я сажусь в театре на территории кампуса, и я не один, но, когда гаснет свет и тьма закрывает вокруг меня, я мог бы также быть.Это, как я хотел, чтобы испытать фильмы. В театре, в темноте, как один-на-один общении между мной и экрана. Как что-то приближается к спокойного созерцания вы чувствуете, когда стоя перед большой картиной, что awes вас в тишине.

Я сажусь, чтобы посмотреть фильм и ожидать транспортироваться на рейс из реальности в другой мир. Я ожидаю, что, по крайней мере, чтобы их развлекали, может быть, в восторге, даже потрясен. Последнее, что я ожидаю, чтобы увидеть себя на экране.

Дата добавления: 2015-05-06