Азъ милостию человѣколюбивааго Бога мнихъ и прозвитеръ Иларионъ изволениемь его от богочестивыихъ епископъ священъ быхъ и настолованъ въ велицѣмь и богохранимѣмь градѣ Кыевѣ, яко быти ми въ немь митрополиту, пастуху же и учителю.
Я, милостью человеколюбивого Бога, монах и пресвитер Иларион, изволением его, посвящен и настолован богочестными епископами в великом и богохранимом граде Киеве, да быть мне в нем митрополитом, пастырем и учителем.
Быша же си въ лѣто 6559 (1051), владычествующу благовѣрьному кагану Ярославу, сыну Владимирю. Аминь.
Было же сие в лето 6559 (1051), в княжение благоверного князя Ярослава, сына Владимирова. Аминь.
[1] О законѣ, Моисѣомъ данѣѣмъ, и о благодѣти и истинѣ, Исусомъ Христомъ бывшии... — Начальные слова заглавия, в которых определяется тема первой части «Слова» Илариона, восходят к Евангелию от Иоанна, гл. 1, ст. 17: «...закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли через Иисуса Христа». Закон (завет) — совокупность законов и заповедей, которые Бог сообщил еврейскому народу через пророка Моисея на пути из Египта в Палестину. Употребление слова благодѣть (и производных от него: благодѣтьный и т.п.) с корнем -дѣт-, преобладающее в публикуемом Синодальном списке «Слова», указывает на сохранение писцом этого списка древнейших особенностей оригинала.
[2] Каган — тюркский титул верховного владыки, заимствованный русскими у хазар и в древности применявшийся ими по отношению к своим князьям.
[3] Господи, благослови, отче. — Формула обращения к игумену за благословлением перед началом монастырского чтения. В ней отражено древнее, первичное зиачение слова «господь» — господин, владыка (также игумен), хозяин. Фраза скорее всего не принадлежит Илариону и появилась в тексте в процессе его переписки.
[4] «Благословленъ... своимъ». — Лк. 1, 68.
[5] ...племя Авраамле... — о евреях, родоначальником которых, по Библии, был Авраам.
[6] Скрижали — две каменные плитки с письменами завета между Богом и еврейским народом, которые были даны Моисею на горе Синай.
[7] ...яко...призрѣ на люди своа... — 1 Цар. 9, 16,
[78] ...крестом... на мѣстѣ лобнѣмь... — См.: Мф. 27, 26–50; Мр. 15, 15–37; Лк. 23, 25–46; Иоан. 19, 16–30. Лобное место — Голгофа (холм в окрестностях Иерусалима, на котором, согласно Евангелию, был распят Иисус Христос).
[95] Пришедъше бо римляне, плѣниша Иерусалимъ и разбиша и до основаниа его. — Имеется в виду, очевидно, разрушение Иерусалимского храма римлянами в результате подавления восстания в Иудее в 66–73 гг. н. э. и окончательный разгром города после восстания иудеев в 132–135 гг., следствием которого было изгнание иудеев за пределы своей страны.
[96] ...«въ своа прииде и свои его не приаша». — Иоан. I, II.
[159] ...«Сынъ Божии есть Христос»... — Деян. 8, 37.
[160] ...великааго Коньстантина... — Константин I Великий (ок. 285–337 гг.) — римский император, покровительствовавший христианам и много сделавший для укрепления христианства в византино-римской империи, причтен к лику святых.
[161] ...Никеискааго събора... — Имеется в виду Первый Вселенский собор, состоявшийся в Никее (325 г.), на котором председательствовал император Константин Великий.
[162] ...с материю своею Еленою... — Елена — мать Константина Великого (ум. 327 г.), покровительница христиан, причтена к лику святых.
[163] ...крестъ от Иерусалима принесъша... — Царица Елена совершила путешествие в Иерусалим, чтобы отыскать крест, на котором был распят Иисус Христос. После обретения ею креста Господня (326 г.) вскоре было установлено празднование Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня (335 г.).
[164] ...святаа церкви Святыа Богородица Мариа... — киевская соборная церковь Богородицы (Десятинная), построенная св. Владимиром вскоре после крещения киевлян, в которой он был похоронен в 1015 г.
[166] ...сынъ твои Георгии... — Георгий — крестное имя Ярослава Мудрого.
[167] ...акы Соломонъ Давыдова... — При израильско-иудейском царе (965–928 г. до н. э.) Соломоне, сыне царя Давида, было завершено начатое Давидом строительство Иерусалимского храма.
[168] ...дом Божии... Премудрости създа... — Имеется в виду киевский собор св. Софии, который был заложен Ярославом Мудрым в 1037 г. Слова Илариона свидетельствуют о том, что строительство собора до 1050 г. («верхняя» дата написания «Слова») было уже заверщено.
[169] ...церковь на Великыихъ вратѣх създа въ имя... Благовѣщениа... — церковь Благовещения, построенная Ярославом Мудрым на киевских Золотых воротах.
[170] ...«Радуися, обрадованаа! Господь с тобою!»... — Лк. 1, 28.
[171] ...Христа, живота всему миру. — Ср.: Иоан. 11, 25; 6, 33.
[172] ...виждь благовѣрную сноху твою Ерину... — Жена Ярослава Ирина-Ингигерда, дочь шведского короля Олафа.
[202] ...явлеся многъкраты ученикомъ своимъ, възиде на небеса... и сѣде одесную его. — См.: 1 Кор. 15, 5–8; Деян. 1, 1–11.
[203] Ему же мертвии гласомъ архангельскымъ противу изидуть... — См.: 1 Фес. 4, 16.
Комментарий (А.М.Молдован)
«Слово о законе и благодати» по праву можно считать произведением, с которого началась собственная история древнерусской литературы. Выросшая в лоне византийской книжной премудрости, которую Русь восприняла вместе с христианством, питаемая идеями и образами народного творчества, древнерусская литература сразу проявила в этом вершинном памятнике свои особенные черты, прославившие ее в дальнейшем.
Величественная фигура автора «Слова о законе и благодати» Илариона предстает из строк «Повести временных лет», рассказывающей о поставлении его Ярославом Мудрым во главе Русской Церкви: «В лѣто 6559 (1051 г.). Постави Ярославъ Лариона митрополитомъ, русина, въ святѣй Софьи, собравъ епископы. И се да скажемъ, что ради прозвася Печерьскый манастырь. Боголюбивому бо князю Ярославу, любящю Берестовое и церковь ту сущюю Святыхъ Апостолъ, и попы многы набдящю, в нихже бѣ презвутеръ именемь Ларионъ, мужь благь и книженъ, и постникъ. И хожаше с Берестоваго на Днѣпръ на холмъ, кдѣ нынѣ ветхый монастырь Печерьскый, и ту молитву творяше, бѣ бо ту лѣсъ великъ. Ископа печерку малу двусажену, и приходя с Берестового, отпѣваше часы и моляшеся ту Богу втайнѣ. По семь же Богъ князю вложи въ сердце, и постави ̀и митрополитом в святѣй Софьи, а си печерка тако оста...»
Это событие, состоявшееся, вопреки установленному порядку, не в Константинопольской патриархии, а на соборе русских епископов, было, очевидно, проявлением «вежливого неповиновения» Руси по отношению к Византии. Написанное Иларионом незадолго до этого «Слово о законе и благодати», в котором обосновывалась идея права Руси на равенство среди других христианских народов, подготавливало почву для реализации княжеского решения. Ибо оно было обращено Иларионом «ни къ невѣдущиимъ... нъ прѣизлиха насыштьшемся сладости книжныа, не к врагомъ Божиемь иновѣрныимъ, нъ самѣмь сыномъ его, не къ странныимъ, нъ къ наслѣдникомъ небеснаго царьства».
О сохранившейся и после этого идейной близости между Иларионом и Ярославом говорят вступительные слова составленного ими совместно церковного устава-судебника: «Се язъ князь великый Ярославъ, сынъ Володимирь, по данию отца своего, съгадал есмь с митрополитом с Ларионом, сложил есмь греческый Номоканун». Известно также, что Иларион совершил освящение киевской церкви Георгия — святого патрона Ярослава и рукополагал в ней новоставимых епископов.
Благодаря упоминаемым в «Слове» событиям и историческим лицам, достоверно устанавливается, что оно было написано не ранее 1037 г., когда была построена церковь Благовещения на Золотых воротах, и не позднее 1050 г., когда скончалась великая княгиня Ирина, упоминаемая в «Слове» как живая.
Искренними и высокими помыслами проникнуто это произведение, ярко передающее духовную атмосферу эпохи. Говорит ли Иларион о приоритете христианской благодати перед ветхозаветным законом, описывает ли распространение христианства на Руси, произносит ли похвалы святому Владимиру и его сыну и продолжателю его дел Ярославу, обращается ли с горячей молитвой от имени Русской земли к Богу — его речь дышит всегда живым чувством, родившимся от истины глубокой и радостной веры и гордости за свою страну. В «Слове о законе и благодати» впервые в древнерусской литературе звучат восхищенные слова о славном прошлом Руси как залоге ее славного будущего: «Похвалимъ же и мы... великааго кагана нашеа земли Володимера... Не въ худѣ бо и невѣдомѣ земли владычьствоваша, нъ въ Руськѣ, яже вѣдома и слышима есть всѣми четырьми конци земли». В этих словах угадывается уже тональность созданного спустя полтора столетия «Слова о полку Игореве».
Объем литературного наследия Илариона определить непросто в силу краткости и порой анонимности атрибутируемых ему произведений. Помимо «Слова о законе и благодати» и «Молитвы» Илариона, ему определенно принадлежит «Исповедание веры», написанное, очевидно, по случаю его рукоположения в епископы. Есть основания предполагать участие Илариона в древнерусском летописании.
Текст печатается по рукописи Синодального собрания, № 591 (ГИМ), датируемой второй половиной XV в. и представляющей «Слово о законе и благодати» с заключающей его «Молитвой», «Исповедание веры» и запись Илариона о поставлении его в митрополиты. Этот своеобразный цикл составлен, как видно, самим Иларионом. Синодальный список — единственный, в котором сохранился текст первоначальной полной редакции «Слова», с Похвалой Ярославу Мудрому. В двух более поздних редакциях (более пятидесяти списков) этой Похвалы и «Молитвы» нет. Частично видоизмененная «Молитва» имела самостоятельное «хождение» во множестве списков и представлена в них двумя редакциями. «Исповедание веры» с примыкающей к нему авторской записью Илариона дошли до нас только в составе публикуемого списка.
Н.Н. Розов Иларион, митрополит киевский
Иларион (сер. XI в.) — митрополит киевский, оратор и писатель, церковно-политический деятель. Сведения о жизни и деятельности митрополита И., содержащиеся преимущественно в Начальной русской летописи, дают мало для его биографии, но помогают создать представление о нем как о выдающемся деятеле периода политического и культурного подъема Киевской Руси.
Под 1051 г. в Повести временных лет так излагается начало истории Киево-Печерского монастыря: «Боголюбивому бо князю Ярославу, любящю Берестовое и церковь ту сущую святых апостол и попы многы набдящю, в них же бе презвутер именемь Ларион — муж благ, книжен и постник». Он первый «ископа печерку малу двусажену» — для уединения и молитвы — там, «кде ныне ветхый манастырь Печерьскый» (Лаврентьевская летопись. — ПСРЛ, 1962, т. 1, стб. 155–156). Эти сведения следует сопоставить с известием той же летописи под 1037 г. — о том, как князь Ярослав, «собрав писце многы», организовал перевод и переписку книг, создавая тем самым при киевском Софийском соборе первую русскую библиотеку («Ярослав, любя церковныя уставы, попы любяше по велику, излиха же черноризьце, и книгам прилежа и почитая е часто в нощи и в дне», стб. 151–152), «Мних и пресвитер», как сам называет себя И., при том «муж книжен», был в числе приближенных Ярослава. Именно его «постави Ярослав митрополитомь... собрав епископы», как об этом говорится в краткой записи в начале летописной статьи 1051 г. и повторяется далее, в рассказе об основании Киево-Печерского монастыря.
И. был единомышленником и помощником Ярослава в его борьбе за политическую и идеологическую независимость от Византии. Об этом свидетельствует поставление его, «русина», собором епископов на пост главы русской церкви — в нарушение прерогативы константинопольского патриарха.
В начале одного из старейших памятников русского права — Устава князя Ярослава о церковных судах — говорится: «Се яз князь великий Ярослав сын Володимерь, по данию отца своего съгадал есмь с митрополитом с Ларионом, сложил есмь греческий номоканун; аже не подобаеть сих тяжь судити князю, ни боляром — дал есмь митрополиту и епископом» (Бенешевич В.Н. Сборник памятников по истории церковного права, преимущественно русской церкви до эпохи Петра Великого. Пг., 1915, с. 78). Ярослав Мудрый, последовав примеру своего отца, — «съгадав», т.е. посоветовавшись с И., осуществил частичную реформу византийского канонического права (см.: Щапов Я.Н. Устав князя Ярослава и вопрос об отношении к византийскому наследию на Руси в середине XI в. — ВВ, М., 1971, т. 31, с. 71–76).
Дальнейшая судьба И. неизвестна, но под 1055 г. в НIIЛ упоминается новый митрополит — Ефрем (ПСРЛ, 1965, т. 30, с. 190). Вероятнее всего, сразу же после смерти Ярослава (в 1054 г.) И. был смещен с поста главы русской церкви и заменен митрополитом-греком, присланным константинопольским патриархом, как это делалось до этого и много веков в дальнейшем. Логично предположить, что И. после своего низложения удалился туда же, откуда был призван на пост главы русской церкви, — в Киево-Печерский монастырь. Возможно, именно он упоминается в Патерике Киево-Печерском — там, где говорится о «черноризце Ларионе», который был «книгам хитр писати и съй по вся дьни и нощи писаше книгы в келии... Феодосия» (Пам’ятки мови та письменства давньоï Украïни. Киев, 1930, т. 4, с. 49).
Сохранился еще один источник сведений о жизни и деятельности И. — запись от имени И. о поставлении на пост главы русской церкви. Она находится в списке его сочинений (сер. XV в.): «Аз милостию человеколюбиваго бога мних и пресвитер Иларион изволением его от богочестивых епископов священ бых и настолован в велицем и богохранимом граде Кыеве яко быти в немь митрополиту, пастуху же и учителю. Быша же си в лето 6559 владычествующу благоверьному кагану Ярославу сыну Владимирю, аминь» (ГИМ, Синод. собр., № 591, л. 203).
В этом сборнике, содержащем, кроме сочинений И., Историческую палею, апокрифическое «Откровение» Мефодия Патарского и сочинение о литургии, надписанное именем Григория Богослова, в единственном известном доныне списке находится первоначальная и полная редакция Слова о законе и благодати. Известный московский ученый-археограф А.В. Горский, обнаруживший и в 1844 г. впервые опубликовавший по данному списку Слово о законе и благодати, а также следующие за ним Молитву и Исповедание веры, убедительно доказал, что весь этот цикл принадлежит одному автору, назвавшему себя в заключающей его приписке, приведенной выше. И эта атрибуция подтверждается древней традицией: в многочисленных списках одно из сочинений этого цикла — Молитва надписана именем митрополита И. А она настолько близка — по своему содержанию и стилю — к Слову о законе и благодати, что долгое время считалась заключительной его частью.
В настоящее время безусловно принадлежащими митрополиту И. считаются: Слово о законе и благодати («О законе Моисеом данеем и о благодати и истине Иисус Христом бывши. И како закон отиде, благодеть же и истина всю землю исполни и вера в вся языкы простреся и до нашего языка рускаго. И похвала кагану нашему Влодимеру, от него же крещени быхом»), Молитва («Молитва преподобнаго отца нашего Илариона, митрополита Российскаго») и Исповедание веры, переписанное в Синодальном сборнике вслед за Символом веры и заканчивающееся цитированной припиской И. о его поставлении в митрополиты.
Кроме перечисленных, в рукописной книжности бытовал еще ряд религиозно-нравоучительных сочинений, надписанных именем «святого Илариона» и в числе их «Слово к брату столпнику», в заголовке которого в качестве автора иногда называется «Иларион, митрополит Киевский». Перечень этих сочинений, а также всех известных тогда списков Слова о законе и благодати и Молитвы И. см. в кн.: Никольский. Повременной список, с. 75–122. Принадлежность их, даже последнего, перу И. еще ждет своего доказательства: до сих пор внимание исследователей привлекает исключительно Слово о законе и благодати, а также Молитва И. И объясняется это, конечно, тем, что первое из названных — первое Слово русской литературы — отличается исключительной, первостепенной важностью идейно-политического содержания и совершенством формы. Поэтому в наши дни Слово о законе и благодати привлекает пристальное внимание не только филологов — языковедов и литературоведов, но и историков общественной мысли, философии и эстетики. Основой идейно-политического содержания Слова о законе и благодати является апология Русской земли, влившейся — после принятия христианства — в семью европейских народов в качестве равноправного ее члена. По мнению его автора, успех самой миссии князя Владимира был обусловлен тем, что он и его предки «не в худе и неведоме земли владычьствоваша, нъ в Руске, яже ведома и слышима есть всеми четырьми конци земли». С некоторой долей поэтического гиперболизма здесь утверждается, что Русская земля была уже достаточно известна задолго до принятия христианства. Однако это нисколько не уменьшает в глазах автора Слова заслуги князя Владимира, и Слово о законе и благодати в последней своей части превращается в развернутый и восторженный панегирик крестителю Руси, а также его сыну — Ярославу.
Последнее, как можно предположить, и ограничило распространение первоначальной редакции: авторитет князя Владимира в глазах потомков был несравнимо выше, чем его старшего сына. Поэтому наибольшее распространение получила «усеченная» редакция Слова, в которой все относящееся к деятельности Ярослава Мудрого, пропущено: она сохранилась в более чем 30-ти списках XV–XVII вв. и представлена фрагментом XII–XIII в. Существует еще одна редакция Слова о законе и благодати — «усеченно-интерполированная», представленная десятком-полтора списков XV–XVII вв. В ней заметно усилен богословский элемент, отчего историческая часть несколько оттесняется на второй план.
Поводом для появления этой редакции, вероятно, послужило то, что автор Слова о законе и благодати, для доказательства величия и исторической значимости деятельности князя Владимира, привлек обильный богословский и церковно-исторический материал. Однако при этом он смело переосмыслил целый ряд положений и цитат книг Св. писания. Такое переосмысление начинается буквально с первой фразы Слова и продолжается на всем его протяжении. И в числе переосмысленных находятся цитаты из таких важнейших книг христианского вероучения, как Евангелие и Псалтирь. Цитаты из последней употребляются и для усиления эмоционального звучания — мажорного в Слове о законе и благодати, минорного в Молитве И. Во всем этом обнаруживается не только обширная эрудиция и ораторский талант И., но и та смелость в обращении с византийским наследием, которая сказалась и в его частичной реформе канонического права.
Памятник такой исторической значимости и столь сильного эмоционального звучания, как Слово о законе и благодати, не мог остаться незамеченным в литературе последующих веков — отечественной и зарубежной. Есть основания предполагать знакомство с сочинениями И. армянского писателя XII в. — католикоса Нерсеса Шнорали, влияние Слова обнаруживается на памятнике сербской литературы XIII в. — Житии Симеона и Саввы.
Что касается русской письменности и литературы, то заимствования из Слова о законе и благодати отмечаются во многих и разнообразных памятниках, начиная с Летописи Ипатьевской, кончая припиской к Сийскому евангелию 1339 г., написанному для Ивана Калиты, и Похвальным словом Василию III (Pозов Н.Н. Похвальное слово великому князю Василию III. — АЕ за 1964 г. М., 1965, с. 278–289). Известен случай использования ораторского приема И. в XVIII в. — в речи митрополита Платона по случаю Чесменской победы, когда он подошел к могиле Петра I, призывая его «восстать из гроба» и посмотреть на славные дела его преемников (Платон, митр. Полн. собр. соч. СПб., 1913, т. 1, с. 305).
С начала XIX в. Слово о законе и благодати входит в русскую историографию: по «харатейной рукописи» собрания А.И. Мусина-Пушкина оно было известно Н.М. Карамзину (История государства Российского. СПб., 1818, т. 1, примеч. 110). В настоящее время представление о вкладе И. в отечественную историографию расширяется: Д.С. Лихачев высказал предположение о том, что И. был автором Сказания о распространении христианства на Руси — одного из источников начальной русской летописи (см.: Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л., 1947, с. 70).
Публикация отдельных списков сочинений И. ввела их в историю русской словесности и литературы. О Слове о законе и благодати пишет С.П. Шевырев (История русской словесности. М., 1860, ч. 2, с. 22–23), ему посвящает специальное исследование И.Н. Жданов. В работах этих и некоторых других авторов наметилась полемика относительно идейно-политического содержания Слова, продолженная М.Д. Приселковым: в нем пытались увидеть антииудейские, антивизантийские и даже антиболгарские тенденции. В настоящее время Слово о законе и благодати рассматривается в качестве памятника, утверждающего равноправие народов, как «речь политическая, отражающая запросы и нужды русской действительности, написанная с искренним патриотизмом, пронизанная острой историософической мыслию» (История русской литературы в трех томах. М.; Л., 1958, т. 1, с. 45).
Значение деятельности и творчества митрополита И. в различных областях истории культуры Древней Руси может быть полностью и разносторонне раскрыто только после научного, критического издания его сочинений по всем сохранившимся спискам.
Изд.:Памятники духовной литературы времен великого князя Ярослава I. — Прибавл. к Творениям св. отцов в русском переводе. М., 1844, ч. 2, с. 1–91; Славянорусские сочинения в пергаменном сборнике И.Н. Царского. — ЧОИДР, 1848, кн. 7, № 11, с. 21–41; Памятники древнерусской литературы, посвященные Владимиру Святому. — ЧИОНЛ, 1888, кн. 2, отд. II, с. 45–58; Мусин-Пушкинский сборник 1414 г. в копии начала XIX в. — Записки Академии наук, 1873, т. 72, Прилож. 5, с. 32–68; Отчет об экскурсии семинария русской филологии в Житомир. — Унив. изв. Киев, 1911, № 10, с. 73–88; Покровский Ф.И. Отрывок Слова митр. Илариона о законе и благодати в списке XII–XIII в. — ИОРЯС, 1906, т. 11, кн. 3, с. 412–417; Исповедание веры митрополита Киевского Илариона с записью о его наставлении. — Памятники древнерусского канонического права. Пг., 1920, ч. 2, вып. 1, с. 102–103; Des Metropoliten Ilarion Lebrede auf Vladimir den Heiligen und Glaubensbekenntnis nach der Erstausgabe von 1844 neu herausgegeben, eingeleitet und erläutert von Ludolf Müller. Wiesbaden, 1962; Розов Н.Н. 1) Синодальный список сочинений Илариона — русского писателя XI в. — Slavia, 1963, roč. 31, р. 141–175; 2) Из творческого наследия русского писателя XI в. Илариона. — Dissertationes slavicae: Acta Universitatis Szegediensis de Atilla Jozsef. Szeged, 1975, t. 9–10, p. 115–155; Die Werke des Metropoliten Ilarion. Eingeleitet, übersetzt und erläutert von Ludolf Müller. — Forum slavicum, 1971, Bd 37; Elbe H. Die Handschrift С der Werke des Metrolpoliten Ilarion. — Russia Mediaevalis. München, 1975, t. 2, S. 120–161.
Доп.: Молдован А.М. Слово о законе и благодати Илариона. Киев, 1984; Идейно-философское наследие Илариона Киевского. М., 1986, ч. 1 и 2.
Лит.: Макapий. История русской церкви. СПб., 1868, т. 1, с. 127–140; т. 2, с. 5–18; Калугин Ф.Г. Иларион митрополит Киевский и его церковно-учительные произведения. — В кн.: Памятники древнерусской церковно-учительной литературы. СПб., 1894, вып. 1, с. 47–85; Жданов И.Н. Слово о законе и благодати и Похвала кагану Владимиру. — Соч. И.Н. Жданова. СПб., 1904, т. 1, с. 1–80; П[етровский] М. Иларион, митрополит Киевский и Доментиан, иеромонах Хилендарский. — ИОРЯС, 1908, т. 13, кн. 4, с. 81–133; Приселков М.Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X–XII в. СПб., 1913, с. 97–106; Туницкий Н.Л. Хиландарский отрывок «Слова к брату столпнику» с именем Илариона, митрополита Киевского. — В кн.: Сборник статей в память столетия Моск. духовн. акад. Сергиев посад, 1915, ч. 1, с. 375–482; Вальденберг В. Древнерусские учения о пределах царской власти. Пг., 1916, с. 93–98; Никольская А.Б. Слово митр. киевского Илариона в позднейшей литературной традиции. Slavia. Praha, 1928–1929, roč. 7, seš. 3–4, с. 549–553, 853–870; Украïнськi письменники, с. 65–68; Розов Н.Н. 1) Рукописная традиция «Слова о законе и благодати». — ТОДРЛ, 1961, т. 17, с. 42–53; 2) Из истории лингвистических публикаций литературных памятников XI в. (издание А.В. Горским «Слова о законе и благодати»). — В кн.: Вопросы теории и истории языка. Сборник в честь проф. Б.А. Ларина. Л., 1963, с. 270–278; 3) Из наблюдений над историей текста «Слова о законе и благодати». — Slavia, 1966, roč. 35, с. 365–379; 4) Из истории русско-чешских литературных связей древнейшего периода: (О предполагаемых западнославянских источниках сочинений Илариона). — ТОДРЛ, 1968, т. 22, с. 71–85; 5) К изучению русско-армянских культурных связей древнего периода (митрополит Иларион и католикос Нерсес Шнорали). — В кн.: Литературные связи. Ереван, 1973, т. 1. Русско-армянские литературные связи: Исследования и материалы, с. 62–77; 6) К вопросу об участии Илариона в начальном летописании. — В кн.: Летописи и хроники. М., 1974, с. 31–36; Шохин К.В. Очерк истории развития эстетической мысли в России: (Древнерусская эстетика XI–XVII вв.). М., 1963, с. 10, 41–42; Мainka R. Von Gesetz und Gnade. Die heilsgeschichtliche Schicht im Slovo des Kiever Metropoliten Ilarion. — Clarentianum, 1969, t. 9, S. 273–304; Danti A. Sulla tradizione dello «Slovo о zakone i blagodati». — Ricerche Slavistiche, 1970–1972, t. 17/19, p. 109–117; Mü11er L. 1) Neue Untersuchungen zum Text der Werke des Metropoliten Ilarion. — Russia Mediaevalis, 1975, t. 2, S. 3–91; 2) Взаимоотношения между опубликованными списками «Слова о законе и благодати» и «Похвалы Владимиру» митрополита Илариона. — В кн.: Культурное наследие Древней Руси: Истоки, становление, традиции. М., 1976, с. 372–379; Мещерский Н.А. К изучению языка «Слова о законе и благодати». — ТОДРЛ, 1976, т. 30, с. 231–237; Молдаван А.М. 1) Лингвотекстологический анализ списков «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона. — В кн.: Источниковедение литературы Древней Руси. Л., 1980, с. 38–52; 2) «Слово о законе и благодати»: (Сопоставление списков). — В кн.: История русского языка: Исследования и тексты. М., 1982, с. 227–261; 3) Некоторые синтаксические данные «Слова о законе и благодати» в средневековых списках памятника. — В кн.: История русского языка: Памятники XI–XVIII вв. М., 1982, с. 67–73.
Доп.: Молдован А.М. К истории составления Троицкой минеи № 678: (Значение ее для текстологического исследования произведений митрополита Илариона). — Зап. Отд. рук. ГБЛ. М., 1981, вып. 42, с. 64–76; Золотухина Н.М. «Слово о законе и благодати» — первый русский политический трактат киевского писателя XI в. Илариона. — В кн.: Древняя Русь: Проблемы права и правовой идеологии. М., 1984, с. 36–50.
С.А. Давыдова Иларион
// Литература Древней Руси: Биобиблиографический словарь / Составитель Л.В. Соколова. Под ред. О.В. Творогова. — М.: Просвещение, 1996.
ИЛАРИОН (сер. XI в.) — митрополит Киевский, оратор и писатель, церковно-политический деятель.
О жизни и деятельности митрополита И. сообщают древнерусские летописи под 1051 (реже — под 1050) г Характеризуя И. как “мужа книжного”, летописцы рассказывают лишь о том, что он был пресвитером придворной церкви Св. Апостолов в с Берестове (под Киевом) и что князь Ярослав вместе с советом епископов поставил И. митрополитом русской церкви.
Эти скудные сведения об И. становятся более понятными, если их сопоставить с летописными сообщениями о просветительской деятельности князя Ярослава Владимировича Мудрого.. Так, еще во времена своего княжения в Новгороде Ярослав распорядился собрать детей старост и священников для обучения их чтению и письму. Сам Ярослав “любя церковные уставы, попы любяще по велику, излиха же черноризьце, и книгам прилежа и почитая е часто в нощи и в дне”, “насея книжными словесы сердца верных людии”. Распространение князем книжности и письменности на Руси выразилось еще и в том, что он “собрав писцы многы”, организовал переписку славянских и перевод греческих книг, благодаря чему при Софийском соборе в Киеве была устроена первая библиотека.
Формирование И. как будущего писателя и оратора проходило, таким образом, в атмосфере освоения Русью новой европейской культуры, а его образованность и талант, надо полагать, не прошли незамеченными при выборе Ярославом претендента на митрополичий престол.
В настоящее время существует отличная от летописной дата утверждения И. Митрополитом. В частности, детальное изучение исторических документов того времени позволило В.Г. Брюсовой предположить, что И. был поставлен митрополитом не в 1051, а в 1044 г. По ее мнению, вряд ли было возможно, чтобы патриарх Константинополя прислал нового митрополита-грека на Русь, как это было принято всегда, во время военного конфликта между Русью и Византией в 1043–1046 гг. Однако Русь не могла оставаться без главы церкви, и им был выбран И. Последовавшее восстановление мира между двумя государствами заставило Константинополь, как считает Брюсова, признать законность избрания И. на соборе 1051 г. Последняя дата и получила распространение в летописях, поглотив собою первую.
Тот факт, что именно русский священник занимает пост митрополита, расценивается как начало борьбы за независимость русской церкви от греческой. И., чья деятельность протекала в полном согласии с князем Ярославом, оказался его верным помощником и единомышленником Он был соавтором Ярослава в составлении церковного устава — Судебника (“Ярослав съгадал есмь с митрополитом с Ларионом, сложил есмь греческий номоканун”) Своим участием в летописании, литературной деятельностью И. во многом содействовал становлению русской духовной культуры.
В 1054 г после смерти Ярослава И., по-видимому, был смещен с поста главы русской церкви, так как его имя не упоминается летописями среди присутствующих на похоронах князя Предполагается, что бывший митрополит удалился в Киево-Печерский монастырь, который, как считается, был им основан (“ископа печерку малу двусажену кде ныне ветхыи манастырь печерьскыи”).
С историческими и политическими событиями молодой христианской Руси связан смысл главного произведения И. — “Слова о законе и благодати”. Так принято кратко называть произведение, имеющее более развернутое название “О законе Моисеем данеем и о благодати и истине Иисус Христом бывши. И како закон отиде, благость же и истина всю землю исполни и вера в вся языки простреся и до нашего языка русскаго. И похвала кагану нашему Влодемиру, от него же крещени быхом” В данном случае название отражает и содержание произведения, и его композицию, состоящую из 3 частей: 1) “о законе и благодати”, 2) о значении христианства для Руси, 3) похвала князьям Владимиру и Ярославу “Слово” построено по всем правилам ораторского искусства: общие рассуж-дения на интересующую автора тему (первая часть сочинения) служат доказательством для определенного, конкретно-исторического события (вторая и третья части сочинения).
И. начинает “Слово” с изложения своих представлений о всемирной истории. Он не делает обширных экскурсов в ветхозаветную и новозаветную эпохи, как это было принято в христианской историографии, а рассуждает следующим образом. “Закон” (Ветхий завет) через пророка Моисея был дан людям, чтобы они “не погибли” в язычестве (“идольском мраке”). Однако “закон” был известен только древним евреям и не получил распространения среди других народов. “Благодать” же (Новый завет), пришедшая на смену “закону”, начальному периоду истории,— не узконациональное явление, а достояние всего человечества. Главное преимущество “благодати” перед “законом” заключается в духовном просвещении и равенстве всех народов.
“Благодать”, новая вера, дошла и до русской земли. И. считает, что это закономерный акт божественного провидения (“но оказал милость нам Бог, и воссиял в нас свет разума”). Здесь для И. важно было подчеркнуть мысль о равенстве Руси с другими народами и тем самым отметить формальную роль Византии в событии крещения Руси.
Теоретическое осмысление значения Руси в мировом историческом процессе сменяется летописным повествованием о деяниях князя Владимира, “учителя и наставника” Руси, и его “верного воспреемника” — князя Ярослава. Придерживаясь языческих традиций во взглядах на родовую преемственность княжеской власти и личных заслуг правителей в исторических событиях, И. считает, что Владимир по собственной воле крестил Русь. Значит, он достоин равного с апостолами почитания: как апостолы обратили в христианскую веру различные страны (“хвалит же хвалебными словами Римская земля Петра и Павла” и т.д.), точно так же Владимир обратил в христианскую веру Русь. Когда И. сравнивает его с императором Константином Великим, утвердившим христианство в Западной и Восточной Европе, он подчеркивает вселенский характер просветительной миссии князя Владимира, который “от славных родился, благородный от благородных”, и является достойным преемником своих могущественных предков, князей Игоря и Святослава, которые “в годы своего владычества мужеством и храбростью прославились во многих странах”.
Не оставляет без внимания И. и деятельность Ярослава. Следует красочное описание Киева и похвалы Ярославу-строителю. Из построек, сделанных при нем, И. особенно выделяет Киевский Софийский собор, который был возведен как подобие Софийского собора в Константинополе и символизирует, согласно И., равенство Руси и Византии.
Так И. в “Слове” искусно соединил философскую и богословскую мысль с оригинальным видением истории и анализом насущных задач своей эпохи.
Точная дата написания “Слова” неизвестна, но имеется предположение, что оно было произнесено 26 марта 1049 г. в честь завершения постройки оборонительных сооружений вокруг Киева.
Кроме “Слова о законе и благодати”, И. принадлежат также “Молитва” и “Исповедание веры”— сочинения, настолько близкие к “Слову” по своему стилю и содержанию, что одно время считались его продолжением. В целом указанные сочинения И. составляют достаточно скромное литературное наследие, но на фоне литературного процесса средневековья значение его огромно: в течение шести веков заимствования из “Слова” были сделаны в памятники отечественной и зарубежной литературы. Кроме того, использовались и ораторские приемы И.
Изд.:
· Молдован А.М. “Слово о законе и благодати” Илариона. — Киев, 1984.
· Слово о Законе и Благодати Иларинона, митрополита Киевского // Богословские труды, 28. — М., 1987. — С. 315–338.
· Иларион. Слово о Законе и Благодати / Подг. текста и перевод Т.В. Черторицкой // Красноречие Древней Руси. — С. 42–57.
· Слово о Законе и Благодати (отрывок) / Подг. текста и перевод Л.А. Дмитриева // Литература Древней Руси: Хрестоматия.— М., 1990. — С. 42–52.
· Иларион. Слово о Законе и Благодати / Сост., вступ. ст., пер. В.Я. Дерягина. Реконстр. древнерус. текста Л.П. Жуковской. Коммент. В.Я. Дерягина, А.К. Светозарского. — М., 1994. — 146 с.
· Слово о Законе и Благодати // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. ИРЛИ; Под ред. Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, А.А. Алексеева, Н.В. Понырко. – СПб.: Наука, 1997. – Т. 1: XI–XII века.
Лит.:
· Жданов И.Н. “Слово о законе и благодати” Илариона и “Похвала кагану Владимиру” // Сочинения И.Н. Жданова — СПб., 1904. — Т. 1. — С. 1–80.
· Розов Н.Н.
o 1) Рукописная традиция “Слова о законе и благодати”// ТОДРЛ. — 1961. — Т. 17.— С. 42–52.
o 2) Иларион// Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1 (XI – первая половина XIV в.) / АН СССР. ИРЛИ; Отв. ред. Д. С. Лихачев. – Л.: Наука, 1987.— С. 198–204.
· Лихачев Д.С. “Слово о Законе и Благодати” Илариона // Лихачев Д.С. Великое наследие — С. 33–46.
· Колесов В. Умное слово в “Слове” Илариона Киевского // Альманах библиофила. — М., 1989. — Вып. 26. — С. 95–113.
· Брюсова В.Г. Когда и где был поставлен митрополитом Иларион? // Герменевтика древнерусской литературы. Сб. 1: XI–XVI века. — М., 1989. — С. 40–51._____________________См. также:
· Святитель Иларион, митрополит Киевский и всея Руси
· "Слово о Законе и Благодати" Илариона Киевского. Древнейшая версия по списку ГИМ Син. 591/ Подгот. издания и предисл. К.К.Акентьева // Византиороссика, 2005. Т.3. - С.116-152.
· Архангельский А. Иларион (митрополит киевский) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. 1890—1907.
· Калугин Ф.Г. Иларион митрополит Киевский и его церковно-учительные произведения // Памятники древнерусской церковно-учительной литературы. Вып.1.- СПб., 1894.
· Идейно-философское наследие Илариона Киевского / Подгот. текста, перевод Сумниковой Т.А../ Мильков В.В., Поляков А.И., Любимова Т.Б. и др. - М. Ин-т философии, 1986.
· Топоров В.Н. Работники одиннадцатого часа: "Слово о законе и благодати" и древнерусская реальность // Russian Literature. 1988. — Vol. XXIV.
· Топоров В.Н. Работники одиннадцатого часа ("Слово о законе и благодати" и древнекиевские реалии) // Топоров В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. I. Первый век Христианства на Руси. — М., 1995. — С. 257–412.
· Якобсон Р.О. Гимн в Слове Илариона о Законе и Благодати // Jakobson, Roman. Selected Writings, Vol.6, part 2: Early Slavic Paths and Crossroads. - Berlin; New York; Amsterdam: Walter de Gruyter, 1985.- P. 402-414.
· Овчинников Г.К. "Слово о законе и благодати" святителя Илариона как "собрание" его сочинений // Богословский сборник. - М., 2001. - Вып. 8. - С. 227-240.
· Овчинников Г. К. Митрополит Иларион: Основные вехи жизненного пути // Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук: Межвуз. сборник научн. трудов. - М., 2000.
· Овчинников Г.К. Загадка "Слова о Законе и Благодати" Илариона Киевского // Вестн. Моск. гос. индустр. ун-та. Сер.: Гуманит. науки. - М., 2003. - N 1. - С. 154-169.
· Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988–1237 гг.): Изд. второе, исправл. и дополн. для русск.перевода. — СПб: Византинороссика, 1996. — XX + 572 с.
· Ужанков А.Н. Из лекций по истории русской литературы ХI - первой трети ХVIII вв. "Слово о Законе и Благодати" Илариона Киевского.М.,1999.
· Горский В. Образ истории в «Слове о законе и благодати» //.Альманах библиофила. Вып. 26. Тысячелетие русской письменной культуры (988-1988) – М.: Книга, - 1989. - C. 65-75.
· Видишева В.П. Идейно-тематическая перекличка "Речи философа" и "Слова о Законе и Благодати": (К вопросу изучения древнерусской литературы) // XXI век: Итоги прошлого и проблемы настоящего. -Пенза, 2003. -Вып. 4, ч. 1. - С. 198-203.
· Демин А.С. Семантика перечислений и манера повествования в "Слове о законе и благодати" митрополита Илариона//Свободный взгляд на литературу. -М., 2002. -С. 141-145.
· Овчинников Г.К. Древнейший летописный свод и "Слово о законе и благодати": проблема титулатуры Владимира и Ярослава//Актуальные проблемы гуманитарных, социальных и экономических наук. -М., 2002. -Вып. 1. - С. 151-162.
· Торговец Т.А. Богословско-философская символика "Слова о законе и благодати" Илариона Киевского//К историко-философским исследованиям отечественной мысли: (Материалы теорет. семинара). -М., 1997. -С. 39-48.
· Стоянов Ю. Богословско-философские традиции XI и XX веков о проблеме закона и благодати // Философия XX века: школы и концепции: Научная конференция к 60-летию философского факультета СПбГУ, 21 ноября 2000 г. Материалы работы секции молодых учёных «Философия и жизнь». СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - С.239-245
· Артеменко Т.Н. "Слово о Законе и Благодати" Иллариона и панегирическое творчество М.В. Ломоносова: (Традиции и типологические схождения)//Проблемы культуры, языка, воспитания. -Архангельск, 2000. -Вып. 4. - С. 19-29.
· Кузьмина С.Ф. Тысячелетняя традиция восточнославянской книжной культуры: "Слово о Законе и Благодати" митрополита Илариона и творчество Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. - СПб., 2001. - Т. 16. - С. 32-45.
· Погосбекян Д.Р. Проблемы права и нравственности в первом русском политическом трактате "Слово о законе и благодати" (XI в.)//Государство и право. -М., 2002. -N 6. - С. 98-103.
· Синченко Г.Ч. "Слово о законе и благодати" как первоисточник правового нигилизма //К культуре мира - через диалог религий, диалог цивилизаций: Материалы междунар. науч. конф., 3-5 окт. 2000 г. -Омск, 2000. -Т. 2. - C. 87-89.
· Демченко Т.И. Трактат Иллариона "Слово о законе и благодати" как источник русского консервативного правосознания//Актуальные вопросы социальной теории и практики. -М., 2003. -Вып. 1, ч. 2. - С. 95-111.
· Кайгородов В.И. Трагедия о законе и благодати: ("Гроза" А.Н. Островского)//Экология культуры и образование на Севере: Материалы Герценских чтений. -СПб., 1999. -С. 101-104.
· Беседа с Владимиром Микушевичем о "Слове о Законе и Благодати" на телеканале "Спас"
studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав!Последнее добавление
