Квантовый компьютер в головном мозге 2 страница

По большому счету, любую квазизамкнутую систему из взаимодействующих подсистем можно считать квантовым компьютером. Есть только одно маленькое «но» – чтобы целенаправленно использовать нелокальные квантовые ресурсы такой системы, нужно уметь управлять квантовыми корреляциями между ее подсистемами. Здесь есть отдаленная аналогия с эзотерической практикой – чтобы задействовать свои магические способности, мы должны уметь управлять нашими квантовыми корреляциями с окружением, взаимодействиями на тонких уровнях энергии, то есть «дирижировать» энергоинформационными потоками.

Например, если взять какую-то конкретную систему, допустим воду (или кристаллы льда), то в ней невозможно выделить кубиты и тем более указать метод, позволяющий избирательно ими манипулировать. Хотя нелокальные корреляции, присущие воде (ее информационные свойства), несомненно, играют очень значительную роль в нашей жизни, как и в жизни на Земле в целом.

А вот в случае с гидроксиапатитом кальция понятно, что и как нужно делать, чтобы этот кристалл заработал у нас в качестве квантового компьютера. Поэтому даже в качестве модельной системы он может дать очень многое для понимания физических основ работы сознания. Самое простое – это представить, что у нас «во лбу» вместо эпифиза вставлен идеальный монокристалл гидроксиапатита, и, значит, уже можно моделировать работу сознания, используя подходы, применяемые в квантовом компьютинге.

В рамках предлагаемой гипотезы интересно проанализировать еще и такой вопрос: а что происходит с человеком, у которого удален эпифиз? Такие операции проводят при наличии в нем злокачественной опухоли. Как ведут себя пациенты после операции? В Интернете мне встречались описания случаев, когда после удаления эпифиза люди испытывают так называемое «би-размещение». Вот одно из таких описаний*:

«Я наблюдал много нейрохирургических пациентов, у которых был удален эпифиз вследствие опухоли. Они классически демонстрируют виртуальное „би-размещение“, при котором они существуют одновременно и в призрачной реальности (dream reality), и в настоящем. Они существуют в ярком „сновидческом“ состоянии (in a vivid dream state), пока находятся в сознании, и могут чередовать два эти состояния своего сознания. При тестировании этих пациентов выявляется, что их ориентация в „этой“ действительности несколько отличается от нормы и может казаться немного странной случайному наблюдателю. Любопытно, что эти пациенты демонстрируют полностью зафиксированный пристальный взгляд со слабо различимым движением глаз. И еще более любопытно то, что, когда они перемещаются в „этой“ реальности, то и в „другой“ реальности перемещаются на такое же расстояние. Один джентльмен, которому я помогал дойти до ванной, остановился на полпути и некоторое время не мог идти дальше вследствие того, что в его „другой“ реальности он был на скачках, и то место, где мы находились в коридоре госпиталя, одновременно воспринималось им как граница трека. Мы не двигались до тех пор, пока путь не стал свободен от лошадей, которые могли его сбить».

* http://www.23nlpeople.com/eye_movements.htm.

Здесь я вижу аналогию со сломанным квантовым компьютером, когда теряется способность выделить из суперпозиционного состояния подходящую «картинку» восприятия, и они остаются наложенными друг на друга. Но в то же время человеческий организм – достаточно надежная система, и многие его основные функции дублируются, поэтому удаление эпифиза не приводит к тотальному «выключению» квантового компьютера (нашего сознания). Кристаллы гидроксиапатита есть не только в эпифизе, но и в окружающих тканях, его вообще достаточно много в нашем организме. Да и квантовый «слепок» эпифиза продолжает оставаться на месте, связанный нелокальными корреляциями с другими функционирующими частями системы. Поэтому наш квантовый компьютер и не выключается, а продолжает работать, его лишь иногда «глючит», но эти сбои по симптомам «би-размещения» сами по себе недвусмысленно свидетельствуют в пользу квантовой гипотезы с ее суперпозицией состояний восприятия. По аналогии с квантовым компьютером этот «сбой» можно представить таким образом: мы проводим квантовые вычисления, но не можем вывести результат, не можем декогерировать его на плотных кубитах и увидеть, что же получилось. Плотных кубитов просто нет, эпифиз удален – результат не перенесен на материальный носитель, он не может быть «считан» другими материальными структурами мозга в качестве информации восприятия об окружающих нас предметных телах. В лучшем случае на месте эпифиза остается его квантовый ореол –тонкоэнергетическая структура, и мозг «считывает» информацию оттуда, но при этом нет возможности отличить тонкую «призрачную реальность» от настоящей – и та, и другая картинка восприятия содержится в тонкой структуре. Мозг не в состоянии выбрать ту, которая относится к плотному миру, поскольку нет плотных носителей этой информации, откуда она может быть считана.

Поскольку эпифизу и мозговому песку, как я предполагаю, отведена такая важная роль в нашем «мозговом компьютере», имеет смысл более подробно ознакомиться с научно-медицинскими исследованиями в данной области. Для этой цели хорошо подходит статья И. В. Сяэск «Мозговой песок шишковидной железы человека»*, в которой есть все основные сведения о структуре эпифиза и составе мозгового песка.

* Сяэск И. В. Мозговой песок шишковидной железы человека // Научно-практический вестник: Человек в социальном мире: проблемы, исследования, перспективы. Вып. 1/2001 (№ 5). С. 44.

Рядом современных исследователей было доказано, что отложения мозгового песка шишковидной железы являются результатом метаболической активности пинеалоцитов, а не патологическим процессом, в ходе которого происходит кальцификация некротизированных тканей железы, как долгое время считалось ранее. Уменьшение образования мозгового песка ассоциируется с множеством заболеваний, тогда как увеличение его количества не указывает на специфическое патологическое состояние.

Исследования показали, что песчинки мозгового песка различных размеров и плотности возникают как среди пинеалоцитов (клеток шишковидной железы), так и среди арахноидальных клеток (клеток сосудистой оболочки мозга). Увеличение размеров песчинок в областях кальцификации протекает с помощью аппозионного роста. Песчинки окружены коллагеновыми волокнами и образуют концентрические слои различной плотности. В этих слоях были найдены структуры игольчатой формы, похожие на кристаллы гидроксиапатита.

Эти неправильной формы многослойные концентрические отложения шишковидной железы содержат:

1) гидроксиапатит Са₅(РО₄)₃ОН;

2) фосфат кальция Са₃(РО₄)₂;

3) гидрофосфат кальция Са₃(РО₄)₂ ∙ H₂O;

4) карбонатапатит СаCO₃ОН;

5) кальцит CaCO₃.

Помимо этого неорганического компонента, есть и органический, который имеет две составляющие: гормональную (сюда входят более 10 гормонов шишковидной железы) и негормональную (в структуре мембран и цитоплазматического матрикса клеток пинеалоцитов). Гормональная составляющая органического компонента мозгового песка: индоламины – мелатонин, серотонин; производные триптофана – 5-гидрокситриптофол, 5-метокситриптамин, 5-метокситриптофол, норадреналин, адреногломерулотропин; пептиды – аргинин, вазотоцин, пинолин, тиреотропин рилизинг-фактор.

Соединение органического и неорганического компонентов мозгового песка придают ему большую прочность, сравнимую с прочностью стали.

Свойства пинеалоцитов, обусловленные их способностью формировать неорганический компонент мозгового песка в виде отложений кристалловгидроксиапатитов и гидрофосфата кальция, нельзя признать специфическими. Подобные процессы – отложение вышеупомянутых соединений – происходят и в других соматических клетках организма в физиологических условиях, как внутриклеточно (в митохондриях и лизосомах), так и внеклеточно (гликозаминогликаны, коллагеновые волокна). Этиология этого процесса не известна. По мнению И.В.Сяэск, образование неорганического компонента мозгового песка нельзя рассматривать отдельно от происходящего в организме процесса, известного под названием «кальциноз», – это звенья единого процесса, функция и значение которого досконально не исследованы современной наукой. Неорганические отложения в виде гидроксиапатитов, карбонапатитов, фосфата кальция возникают в результате физиологических процессов в сосудистых желудочках мозга, костной ткани, дентине и эмали зубов и т. д. Они имеют место и при патологических процессах: в атеросклеротических бляшках и клапанах сердца на ранних стадиях атеросклероза, при остеохондрозе, остеоартритах,гидроксиапатитной артропатии, бронхолитиазе, нефрокальцинозе, в оболочках нервов при сахарном диабете и пр. Неорганический компонент мозгового песка чувствителен к кислотно-щелочному балансу организма. Образованию кристаллической фазы способствует щелочная среда организма, тогда как кислотная легко растворяет кристалл. Литий и фтор препятствуют его растворению.

Кристаллы гидроксиапатитов эпифиза более мелкие, чем в костной ткани, причем у мозгового песка более высокий процент кристаллизации, нежели в костной ткани, за счет более низкого процента субмикрокристаллической фракции этого минерала.

Необходимо отметить, что гормон мелатонин, ранее считавшийся специфическим гормоном шишковидной железы, вырабатывается также клетками кишечника и сетчатки глаз. Свойства мелатонина, вырабатываемого железой в ночное время суток, чрезвычайно многообразны: он обладает гипнотическим действием, осуществляет контроль над биологическими ритмами и процессом старения, играет роль в развитии сезонных депрессий, влияет на репродуктивные функции, обладает антиоксидантным и антипролиферативным эффектами, стимулирует клеточный иммунитет.

Мозговой песок имеет желтоватый оттенок, который ему могут придавать содержащиеся в его составе примеси: стронций, цинк, магний, натрий, железо, сера. Наблюдаемая фосфоресценция (хемилюминесценция голубого цвета) мозгового песка может объясняться как интенсивными биохимическими процессами, так и наличием радиоактивных включений в виде солей урана. Последние придают мозговому песку и кристаллическим отложениям кальция в различных органах и тканях при кальцинозе радиоактивные свойства, делая эти отложения одним из источников рентгеновского излучения организма.

Предполагают, что увеличение содержания ионов магния в кристаллах гидроксиапатита от сердцевины к его периферии свидетельствует о замедлении скорости роста кристаллов. Вероятно, что к наиболее активным ингибиторам относятся пирофосфаты, фосфонаты, дифосфонаты.

Еще одна статья, на которой я хочу остановиться, касается возрастных изменений, происходящих в эпифизе*.

* Хавинсон В. Х., Голубев А. Г. Старение эпифиза. Успехи геронтологии 3 (9), 259, (2002); http://www.medline.ru/public/art/tom3/art27.phtml.

Приведу несколько цитат из этой работы и кратко их прокомментирую.

«Кроме липофусцина в эпифизе при старении накапливаются кальциевые конкреции, представляющие собой отложения гидроксиапатита на органическом ядре.

Определение кальция атомно-адсорбционной спектроскопией в эпифизах людей, погибших в возрасте от 3 месяцев до 65 лет, показало, что общий уровень кальция находится в прямой корреляции с возрастом и в обратной – с ночным и дневным уровнями мелатонина в эпифизе».

Эти данные подтверждают неоднократно приводившиеся в других работах сведения о корреляции количества гидроксиапатита в эпифизе с возрастом. Интерес представляет и корреляция с мелатонином. Именно мелатонину уделяется внимание в подавляющем большинстве публикаций, посвященных эпифизу, после того, как опыты на мышах показали, что повышенное содержание мелатонина значительно увеличило продолжительность их жизни. Начался настоящий бум исследований на эту тему.

Возвратимся к цитируемой статье.

«Авторы электронно-микроскопического исследования кальциевых конкреций в клетках эпифиза людей в возрасте от 2 суток до 86 лет пришли к выводу, что „они (конкреции) едва ли имеют отношение к возрасту, поскольку могут отсутствовать даже у очень старых людей“, а образование кальциевых конкреций в пинеалоцитах связано скорее с секреторной активностью, чем с атрофией клеток».

Этот интересный вывод показывает, что кальциевые конкреции не имеют прямой связи со старением, а связаны скорее с «активностью» эпифиза (интеллектуальной деятельностью? – то есть с работой квантового компьютера?).

«Зависимость образования кальциевых конкреций в пинеалоцитах от их функциональной активности подтверждается результатами компьютерной томографии 70 пациентов с эпилепсией в возрасте 9–58 лет. Частота случаев кальцификации эпифиза оказалась не связанной с возрастом и полом и была выше, если эпилептический фокус локализован в правой височной доле (94%), а не в левой (24%). Вследствие межполушарной асимметрии правая височная доля при сравнении с левой дает более массивную иннервацию в лимбическую систему. Соответственно, эпилептические приступы в правой доле должны приводить к более сильной стимуляции эпифиза, который отчасти регулируется через лимбическую систему. О зависимости образования кальциевых конкреций в эпифизе от уровня его стимуляции свидетельствует и ускоренное накопление таких отложений в эпифизе монгольских песчанок при иммобилизационном стрессе.

Функциональные последствия накопления кальциевых конкреций в эпифизе не ясны.Предполагается, что их образование происходит при чрезмерной стимуляции пинеалоцитов, как это может быть при стрессе, и является способом забуферивать ионы кальция и предохранять пинеалоциты от чрезмерного накопления ионов кальция в цитоплазме клеток. У людей уровень кальциевых конкреций, определяемый компьютерной томографией, обратно коррелирует с уровнем экскреции метаболитов мелатонина. Этим данным можно дать два объяснения.

С одной стороны, ясно, что накопление конкреций в ткани когда-то должно достигать степени, создающей непреодолимые помехи ее функциям, но неизвестно, какая это степень, и достигается ли она в реальной жизни. С другой стороны, независимо от собственного вклада кальциевых конкреций в нарушения функций эпифиза, их уровень, а также уровень липофусцина, можно рассматривать как показатели кумулятивной дозы полученных пинеалоцитамиповреждающих факторов эндогенного происхождения (кальциевые конкреции – показатель дозы избытка кальция, а липофусцин – показатель экспозиции клеток действию свободных радикалов кислорода)».

Таким образом, для чего нужен мозговой песок, так никто и не знает – никаких видимых «помех» для функционирования эпифиза он вроде бы не создает, а о том, что он может быть полезен, никто даже не задумывается.

Вот один из основных выводов, который делается в рассматриваемой статье: «Изменения, происходящие при старении в эпифизе, носят более функциональный, чем органический характер, что делает возможной их коррекцию».

Интересным моментом в статье представляется то, что ее авторы отметили связь количества кальциевых конкреций в эпифизе со стрессом и, следовательно, градиентами энергии. У меня в голове уже давно крутится мысль о связи эпилепсии и лунатизма (сомнамбулизма) с большими градиентами энергии в нашем теле и, как следствие, уменьшением веса человека. Этим вопросом занимался профессор П. И. Ковалевский в начале прошлого века.

Вот что рассказывает о его работе Дмитрий Назин*:

«... По долгу службы в призывных комиссиях профессору Санкт-Петербургской военно-медицинской академии П. И. Ковалевскому приходилось выявлять симулянтов, „косивших“ от солдатчины. Попадались такие „артисты“, которые разыгрывали припадки прямо на глазах у врачей настолько достоверно, что приходилось выставлять им желаемый диагноз. Видя такое, Ковалевский решил найти способ объективной диагностики. (Как вы понимаете, в то времяэнцефалографов не было.)

Зная об изменении веса человека во время необычных психических состояний, он применил для диагностики весы. Взвешивание проводилось до приступа и сразу после него. И оказалось, что снижение веса эпилептика при самом легком проявлении болезни – головокружении, составляет от 2 до 9 фунтов. А при эпилептических судорогах (epilepsie grand mal) – до 12 фунтов. В случае же глубокого психического расстройства, которое часто сопровождает эпилепсию, и при длительном припадке эти потери достигают четверти веса. Потом, правда, естественный вес довольно быстро восстанавливается. Современные исследования показали, что в особо тяжелых случаях потери составляют до 33–35% веса больного. То есть средний мужчина из своих 75 кг должен потерять примерно 25».

* http://trigramm.narod.ru/levitation.html.

К сожалению, публикации самого П. И. Ковалевского найти трудно, поэтому могу привести лишь еще одну косвенную цитату*:

«Обратимся к свидетельствам врачей. Например, известного психиатра П. И. Ковалевского: „Я первый указал на то, что приступы эпилепсии сопровождаются последовательною потерею веса тела эпилептика, причем эти потери бывают как при соматической, так и при психической эпилепсии... Эта весовая потеря может обуславливаться разнообразными причинами, способствующими распадению тканей организма и выведению их мочою, потом, дыханием и проч. Исследования веса эпилептиков показали, что в некоторых случаях падение достигает 700 г, а после приступа психической эпилепсии 13 кг“».

* Росциус Ю. По неутоплении – сжечь! ТМ 1, 1988; http://anomalia.narod.ru/article/068.htm.

На первый взгляд, это уж совсем чепуха – смахивает на глупую шутку, которую невозможно воспринимать всерьез. Но не торопитесь с выводами – о том, что такое вполне возможно, мы будем подробно говорить в следующей главе, где речь пойдет о градиентах энергии.

Электроэнцефалограмма мозга при эпилепсии и сомнамбулизме близка к энцефалограмме, сделанной во время быстрой фазы сна (особенно при осознанном сновидении), что также наводит на некоторые размышления об общих чертах этих процессов. Но это отдельная тема...

Подводя итог этой главы, скажу следующее: я считаю, что квантовый компьютер, над созданием которого сегодня бьются ученые, уже давно реализован самой природой и вполне успешно функционирует в нашем головном мозге. Слишком много явных параллелей тут можно провести, что, видимо, не случайно. Раньше осознать это обстоятельство было невозможно, уловить это соответствие было нереально, поскольку просто не существовало представлений о том, что такое квантовый компьютер.

Старые классические представления полностью исключали возможность объяснить мистические практики, которые «не вписывались» в классическую физику. В свете последних достижений квантовой теории и в результате практической работы над созданием квантового компьютера все эти «магические» достижения человека уже не кажутся фантастическими – в их основе прослеживается реальная физика нелокальных квантовых корреляций. Те сверхъестественные возможности, которые человек приобретает, занимаясь эзотерической практикой, легко объясняются в рамках квантового компьютинга и физики квантовой информации. Сознание человека способно взять под свой контроль квантовый режим работы своего мозгового компьютера и научиться им управлять со всеми вытекающими отсюда магическими (в широком смысле слова) последствиями и проявлениями.

Таким образом, физические исследования, направленные на создание квантового компьютера, проливают свет на одну из самых захватывающих и интригующих тайн нашего бытия и помогают найти ответ на вопрос, что такое сознание, и каким образом оно функционирует.

Глава 5

Дата добавления: 2015-03-29