Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Закон Снайпера 5 страница




Предположений о природе этого излучения высказывалось множество, начиная от вполне научных догадок и заканчивая фантастическими домыслами. Тем не менее, до сих пор причины направленных мутаций а также возникновения аномалий и порождаемых ими артефактов остаются до конца не выясненными.

Неоднократные попытки проникновения в центр Зоны организованных научных групп в сопровождении войск Объединенных сил независимых государств и НАТО приводят лишь к уничтожению этих групп, либо к их необъяснимому исчезновению. Компьютерная модель ядерной бомбардировки центра Зоны с вероятностью 97 % предполагает не уничтожение, а лишь резкое расширение границ Зоны отчуждения».

 

Странно, но я понимал все, что было написано. Незнакомые слова в связке со знакомыми предложениями обретали смысл, словно я не узнавал новое, а вспоминал давно забытое. Мне казалось, что все это уже было — ночь, костер, и молодой сталкер-новичок, листающий только что купленный КПК в поисках новых сведений о странном и страшном мире Зоны.

Я бегло просмотрел главу «Мутанты», пробежался по «Артефактам» и «Аномалиям», и немного задержался на «Оружии и снаряжении», в котором сталкеру настоятельно рекомендовалось при кратковременных походах в Зону иметь с собой месячный рацион в тюбиках и концентратах, медицинский набор на все случай жизни (а лучше три), защитный костюм, смахивающий на батискаф и от трех стволов огнестрельного оружия различной мощности с усиленным комплектом по возможности взаимозаменяемых патронов.

Я усмехнулся. Из вышеперечисленного у меня имелся: батончик белково-углеводный один, зеленка на лице, дырявая куртка, доставшаяся от Странника по наследству, три рожка для автомата Калашникова (без автомата) и нож, на который уже впору было молиться — столько раз он успел выручить меня за последнее время в казалось бы безвыходных ситуациях. Однако, нож ножом, но стоило всерьез озаботиться поиском того, что рекомендовала энциклопедия. Пусть хотя бы по минимуму для начала. Проснется Копия, надо будет с ним потолковать насчет планов на будущее. Выживать — оно всяко сподручнее на пару, как показала последняя схватка с кровососом. Да и опыта у него побольше.

Спать хотелось неимоверно. Глаза слипались хоть сучки в них вставляй. Но как-то не хотелось быть съеденным во сне приблудным кабаном или безглазым псом. Потому приходилось заставлять себя разбирать крошечные буквы на экране КПК, пока они не стали сливаться в сплошные черные линии.

Читать дальше стало невозможно. Несколько раз я сильно сжимал веки, после чего широко открывал глаза так, что выйди кто к костру из людей глянул бы и подумал, что не иначе на ненормального компьютерщика нарвался. Морда в зеленке, в руках наладонник и глаза бешеные навыкате. Жуть да и только.

Усмехнувшись про себя я снова принялся за поиски интересной информации. Однако ничего стоящего больше в наладоннике не нашлось. От нечего делать я сунулся в раздел «Игры», но мне показалось скучным в образе мохнатой обезьяны лупить битой доброго с виду пингвина, пытаясь зашвырнуть его подальше или пытаться попасть палкой в комбинацию из пяти чурок, называемых странным словом «городки».

В папке «Порно» и вовсе не было ничего интересного. Разве что, прокрутив несколько текстов и коротких фильмов разобрался с тем, что люди делятся на два вида, причем, судя по текстам и фильмам, мужчины, встретив женщину, тут же начинают ее «трахать». «Траханье» на первый взгляд показалось мне действием неаппетитным, для мужчин утомительным, а для женщин болезненным, хотя тексты утверждали обратное. Но поскольку в Зоне пока что женщин я не встречал, проверить как оно обстоит на самом деле не представлялось возможным. Поэтому решение этого вопроса я отложил до лучших времен.

Наконец я с облегчением разглядел зеленые цифры в углу экрана «2.00», мучительно вспомнил настоящее прозвище Копии и позвал.

— Слышь, это… Кобзарь. Подъем. Два ноль ноль уже.

Копия не шевелился.

«Крепко, видать, замотался мужик», — подумал я. И, протянув руку, слегка толкнул его в плечо.

— Капитан…

Тело бывшего капитана «Долга» покачнулось и завалилось лицом в траву.

Я медленно поднялся со своего места, еще ничего не понимая.

Подошел, потрогал место на шее, где согласно только что внимательно прочитанной главе «Медицина» должен был биться пульс… Уже понимая, что это бесполезно.

Пульса не было. Кожа Копии была холодной словно лед.

 

«Иногда здоровые и полные сил сталкеры умирают около костров без видимой причины. Это еще один из необъяснимых феноменов Зоны».

 

Короткая строчка из КПК, на которую я не обратил внимания, всплыла в памяти. Еще один необъяснимый феномен. Пришлось снова заглянуть в наладонник и прочитать информацию более внимательно.

 

«Тело такого мертвеца безопасно. В зомби не превращается, контролер не может им управлять. Не разлагается и не представляет интереса в качестве пищи для мутантов. Практически не имеет собственного веса. Неодушевленные предметы, находящиеся с ним в непосредственном контакте также теряют вес, вследствие чего в экстренных случаях может быть использован в качестве контейнера для переноски тяжестей. Однако в силу моральных причин подобное использование трупа не одобряется членами практически всех группировок, вследствие чего не может быть отнесен к артефактам, имеющим материальную ценность. Горюч. Рекомендуемая утилизация — сожжение».

 

Сон как рукой сняло. Вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок и очень захотелось оглянуться. «Наверно, это и есть страх», — подумал я, и ощущение мне не понравилось. Даже если кто-то или что-то, отнявшее жизнь у капитана, смотрит сейчас на меня из темноты — пусть смотрит. Какой смысл бояться взгляда, который умеет убивать так быстро и легко? И вообще, какой смысл бояться неизбежного, если все все равно рано или поздно умирают?

— Спасибо тебе за все, Тарас Кобзарь, — сказал я. Потом вытащил нож и шагнул в темноту. Мне нужно было много топлива для кремации и мне было все равно, кто ждет меня в темноте.

Хворост я набрал довольно быстро — благо в лесу было навалом мертвых, скрюченных, ссохшихся деревьев с отвалившимися от них ветвями. А отблеска костра вполне хватило, чтобы набросать приличную кучу сушняка.

Я нагнулся и попытался приподнять тело Копии. «Энциклопедия» не врала — оно действительно было абсолютно невесомым. Положив тело на хворост, я зачем-то скрестил ему руки на груди. При этом из рукава трупа вывалился маленький пистолет, похоже, сделанный каким-то умельцем из обрезка ствола двустволки. Мне стало любопытно и я пальцем подцепил оружие. Невероятно! Палец не ощутил никакого сопротивления, мне показалось, что я подцепил воздух, а не вороненый металл, тускло отражающий блики костра.

— Я только КПК возьму, ладно? — сказал я мертвецу, так непохожему на обычный труп. После чего вернулся к костру, взял тлеющую головню и поднес ее к хворосту.

Бесполезно. Я думал, что сухие ветви должны были заняться не хуже пороха, но, видимо, тлеющей головни было мало. Нужен был открытый огонь.

Вздохнув, я оставил попытки поджечь погребальный костер и занялся костром, который развел Копия, когда еще был жив. С ним тоже были проблемы. Отправившись за сушняком, я забыл подбросить в него топлива и сейчас костер был на последнем издыхании.

Подпитка сухими ветками не принесла ожидаемого результата. Раздувание подернувшихся пеплом углей тоже. И тогда я вспомнил про бумажки.

Их у меня был полный карман. Я достал одну, приложил к тлеющему угольку и принялся дуть изо всех сил. И, конечно, пепел тут же запорошил мне глаза. Потому я и не увидел того, чей глухой голос раздался сверху:

— Нехило живешь, бродяга. Баблом костер разводить — это сильно.

Я зажмурился, утер рукавом черные от пепла слезы, после чего поднял голову.

В лицо мне смотрел автоматный ствол. Привычная, в общем-то за последнее время картина. Потому я и не удивился. Проморгавшись, я снова склонился над костром. Ствол стволом, а дело делом.

Бумажка занялась было, но налетевший порыв ветра задул огонь.

— Слышь, убери череп.

Сперва я подумал, что хозяин ствола имеет в виду наш с копией трофей, насаженный на шест и собирался проигнорировать приказ. Но, увидев краем глаза, что на месте ствола нарисовалась зеленая бутыль с надписью: «Спирт пищевой», понял, что ночной гость имеет в виду мою голову, отодвинулся от костра.

Незнакомец плеснул на угли прозрачной жидкости, полюбовался на взметнувшееся пламя, после чего убрал бутыль в рюкзак и вновь направил на меня автомат.

Лицо незнакомца было скрыто резиновой маской, дыхательный шланг которой терялся в недрах темно-зеленого защитного костюма, снабженного вшитыми броневыми накладками.

— Ты «долговец»?

Я помотал головой.

— Вижу. На всякий случай спросил. А чего с ними шатаешься?

Маска шевельнулась в сторону трупа Копии.

— Так получилось, — сказал я, вытаскивая из костра занявшуюся ветку. После чего отнес ее к куче хвороста, на которой лежал труп и поджег ее на этот раз удачно. Пламя нехотя разгорелось.

— Это ты зря тут погребальными кострами для «долговцев» развлекаешься, — сообщил «зеленый». — Того и гляди какая нечисть на огонек припрется. Не мутанты так люди.

— Он тоже был человек, — сказал я.

— «Долговцы» людьми не бывают, — отрезал «зеленый». — Долг — это как дерьмо. Вступить легко, а отмыться потом невозможно. Вонь все равно останется.

— Этот был человек. Про других не знаю, — повторил я. И добавил: — Ты ствол-то убери, если стрелять не хочешь.

— А я еще не решил, стрелять или нет, — проворчал незнакомец, но автомат все-таки закинул за спину. — К костру пустишь?

— Садись, — пожал я плечами. — Не жалко.

Незнакомец вытащил из рюкзака обрезок затертого туристического коврика, положил на землю и, усевшись на него, протянул руки к огню.

— Это чтоб простатит не подхватить, — пояснил он, перехватив мой взгляд. — Ты что ли кровососа завалил?

— Мы вместе с ним, — сказал я, кивнув в сторону второго костра. Пламя уже достигло мертвого тела и вдруг взметнулось кверху, словно труп был насквозь пропитан питьевым спиртом «зеленого».

— Я ж говорил, что не надо было специальный костер городить, — произнес «зеленый», доставая из рюкзака хлеб, колбасу, консервы и знакомую бутыль. — «Рюкзаки» горят не хуже бензина, только спичку поднеси.

— Кто?

— Умершие у костров, — пояснил «зеленый», стаскивая с лица маску. — Ты, кстати, зря в наших местах без оружия и костюма шляешься, да еще по ночам. Тут помимо кровососов разной гадости навалом. Тот же жгучий пух в морду сыпанет — не обрадуешься, ни говоря уж об остальных прелестях. Ты давно в Зоне?

— Нет.

— Оно и видно, — хмыкнул «зеленый». — Бабками костер разводить это только новичок или блаженный додуматься может.

— Я они и есть, — сказал я.

— Кто? — не понял «зеленый».

— И то, и другое.

«Зеленый» недоверчиво посмотрел на меня. У него было бледное скуластое лицо, короткая рыжая борода и глаза под цвет его костюма.

— Не, — сказал он. — Брешешь. Ни блаженный, ни новичок кровососа завалить не могут. А уж тем более без оружия. Поэтому ты что-то третье. Расскажешь как было?

Я рассказал как умел.

— Круто! — восхитился «зеленый». — Вдвоем кровососа и реально без оружия.

Я попытался возразить, но «зеленый» отмахнулся.

— Две пукалки и нож против такой твари не оружие. Его из «Калаша-то» полным магазином не всегда остановишь. Кстати, погоняло у тебя есть?

Я непонимающе уставился на него.

— Ну прозвище, кликуха.

— Снайпером люди звали.

— А я Колян, погоняло Метла, — сказал «зеленый», протягивая мне кусок колбасы с хлебом. — Жрать хочешь?

— Хочу.

— Ну и вперед.

Из своего бездонного рюкзака Метла вытащил два металлических кругляка и синхронно их встряхнул. Кругляки превратились в стаканы, в которые Колян нацедил немного спирта.

Один из них он протянул мне.

— Ну что, Снайпер, помянем твоего кента. Не в моих правилах поминать «долговцев», но этот судя по твоему рассказу и вправду был человеком. Упокой его Зона.

Спирт перехватил горло и я поспешил протолкнуть в обожженный пищевод кусок колбасы.

— А почему так говорят «упокой его Зона?» — спросил я, когда дыхание немного восстановилось.

— Потому, что не всем она дает такое счастье после смерти. И неупокоенных в ней намного больше чем настоящих тихих мертвецов.

Метла помрачнел, переживая что-то свое. Потом разлил остатки спирта по стаканам.

— Давай по второй. За тех, кто навсегда в Зоне остался.

Вторая пошла легче.

— Все дело привычки, — сказал Колян, наблюдая за моей реакцией. — Убивать в первый раз тоже тяжело. Потом гораздо проще.

Я вспомнил своего первого убитого Охотника и пожал плечами. Мне было никак. Может потому, что в прошлой жизни уже приходилось. Но об этом еще предстояло вспомнить.

— Ты лучше скажи, откуда у тебя столько бабла, что ты им костры разжигаешь? — поинтересовался Метла, вполне оправдывая свое прозвище — еда исчезала в его глотке с потрясающей скоростью.

Я понял, что «баблом» мой новый знакомый называет цветастые бумажки с цифрами и головой лысого человека. Достав из кармана одну я покрутил ее в руках. Не обнаружив на ней слова «бабло» я непонимающе уставился на Метлу.

— Ну да, наверно за Кордоном лет двадцать уже такого никто в руках не держал, — усмехнулся Колян. — Новички в Зоне тоже офигевают. Но традиция есть традиция. Когда после Второго Взрыва сталкеры начали Зону обживать, нашли пару машин с инкассаторскими сумками, потом еще в банке залежы обнаружились. Так вот сталкеры между собой и решили, что не фига по Зоне с ценностями шляться, мол, пусть будет местная валюта типа чеков «Американ Экспресс». Так до сих пор эта нумизматика здесь у народа на руках и ходит. Раз в год группировки собираются на мирную Большую Сходку и решают помимо всего прочего, сколько надо «деревянных» допечатать. Война войной, но есть общие дела, которые надо сообща решать.

— Какая война? — не понял я.

— А ты, я смотрю, совсем не в курсах, — удивился Колян. — Война за сферы влияния. Зона-то пока все еще относительно небольшая, артефактов на всех не хватает, потому они и в цене растут. За Кордоном паршивую «Кровь камня» сегодня уже можно на подержанную иномарку выменять. И чем дальше от Зоны, тем цена артефактов выше. Вот и бьются группировки как в девяностые то тайно, то явно, территорию делят. Пока однажды военные не поставят на этой войне жирную точку.

— А почему до сих пор не поставили?

— Стра-ашно, — протянул Метла и хитро подмигнул. — Пытались, ан пока не получается. Мы, старожилы, как партизаны, все здесь знаем и выкурить нас из Зоны ой как непросто. Плюс цыганская почта работает. Только вояки в одном месте рейд затеют, а мы уже в другом, благо у каждого КПК имеется. Военный чихнет на Кордоне, а вся Зона знает, что у него ОРЗ. Какое тут на хрен тотальное уничтожение группировок? Одни слова. Пока они все вместе не решат Зону прочесать. Но это тоже вряд ли получится.

— Почему?

— Зона не хочет, — пожал плечами «зеленый». — Пробовали как-то Большой рейд устроить, так все до одного полегли вместе с военными сталкерами, что их вели.

— Так она что, живая?

— Похоже на то, — кивнул сталкер. — Я так думаю, что точно живая. Организм разумней нас с тобой. Типа бабы. И такой же хитрый. А Выбросы у нее как месячные, когда она ненужное из себя отторгает, обновляется и круче становится. А иногда и больше. Но это все так, теория. Наблюдение со стороны.

— Ты тоже из группировки? — спросил я.

— А что, не видно? — оскорбился Метла. И спохватился: — Ну да, попутался я малость, забыл, что ты «и то и другое». Из «Свободы» мы. Слушай, ты что, реально вообще ничего не помнишь?

Я покачал головой.

— Только то, что недавно было.

— Да и хрен с ним, — почему-то обрадовался Колян. — Оно часто и не к чему. Слушай, а давай к нам? «Свободе» нужны парни, которые горазды кровососов ножом резать на колбасу. Пойдешь?

Я неопределенно дернул плечом. Последнее похожее предложение окончилось для меня расстрелом.

— И это правильно, — сказал Метла. — Настоящему сталкеру любое решение стоит сто раз обдумать. Давай так. Бабла у тебя немеряно, а снаряги нет. Так я тебя к нам на базу сведу у меня там брат двоюродный лабазом заведует, прикупишь у него что понравится, заодно и посмотришь какие у нас порядки. Понравится — запишешься. Идет?

Со снаряжением и вправду было, мягко говоря, неважно. К тому же в КПК я не нашел ни одного упоминания о Директоре. Стоило, наверно, спросить об этом Метлу, но тут я понял, что еще немного — и упаду головой в костер.

— Э-э, парень, да тебя я смотрю развезло с двух стопок, — протянул Колян. — Давай-ка отваливай на боковую, я тебя ближе к утру растолкаю. Полтора часа до рассвета отдежуришь и мы в расчете. Идет?

Вместо ответа я свернулся прямо на земле в позе эмбриона и мгновенно уснул.

 

* * *

 

Мы с Метлой шли по дороге. Время от времени мой спутник подбирал и бросал впереди себя куски битого асфальта. Когда асфальта не было, он доставал из кармана болт и бросал его перед собой. Потом подбирал и клал в карман.

— Зачем? — спросил я его.

Метла не ответил, метнув ржавый кусочек металла в легкое марево, дрожащее над дорогой. Марево дрогнуло — и вдруг лопнуло как большой пузырь. Расплавленный болт опал на асфальт огненными каплями раскаленного металла. А на месте марева в полуметре от асфальта зависло бледно-синее яблоко, по бокам которого время от времени с легким треском пробегали маленькие молнии.

Было в том яблоке что-то притягательное, волшебно-манящее. Я непроизвольно потянулся к нему, сделал шаг, другой — и вдруг услышал за спиной характерное клацанье.

Я обернулся.

Дуло автомата смотрело мне в грудь. Глаз Метлы не было видно за стеклами маски. Просто выпуклые стекла и просто маска за ними. Я видел, как палец Метлы медленно давит на спусковой крючок автомата… и понимал, что не успеваю ничего сделать.

Бросаться вперед было поздно, оставалось лишь попытаться уйти с линии выстрела. Я резко присел, ушел в кувырок назад — и почувствовал, как мою руку ожгло случайное прикосновение к яблоку. А потом мое тело сотрясли впивающиеся в него пули…

От этой тряски окружающий мир дрогнул — и лицо Метлы, лишенное маски заполнило все обозримое пространство. Я попытался ударить по нему, метя в глаза растопыренными пальцами, но лицо исчезло.

А тряска осталась.

Понемногу я осознал, что лежу возле костра, а мой убийца трясет меня за плечо, на этот раз благоразумно зайдя со спины.

— Все, все, — пробормотал я. — Хватит.

— Точно хватит? — осведомился Метла. — Может, еще потрясти?

— Не надо.

— Ну, если больше кувыркаться, за головешки хвататься и глаза мне выкалывать не будешь, то ладно, — согласился Колян, присаживаясь рядом. — Чего снилось-то?

— Шар. Синий, — буркнул я.

— А, понятно, — кивнул Метла. — Артефакт «Чистое небо». Который все видели во сне и никто в жизни. Мне он тоже снился пару раз. После такого сна народу или везет сильно конкретно или такая же конкретная непруха начинается вплоть до пули между глаз. Так что жди событий. Кстати, тебе пора дежурить, а мне на боковую.

Из рюкзака Метлы появился на свет мешок из тончайшего материала. Который Метла сноровисто надул, превратив в матрасик и на котором принялся обстоятельно устраиваться на ночлег.

— Почему не спальный мешок? — поинтересовался я.

— А подумать никак? — отозвался Колян, укладывая автомат рядом с собой. — Пока из того мешка выберешься, тебя здесь уже съедят, переварят и сходят тобой по большому.

— Интересно, а как ты прошлой ночью спал, когда дежурить некому было? — спросил я, твердо решив при первой возможности обзавестись таким же предметом первой необходимости — сон на стылой земле не прошел даром и подмороженный левый бок немного ныл.

— На дереве, — сказал Метла, укрываясь таким же тонким невесомым шерстяным пледом, занимающем в рюкзаке места не больше, чем консервная банка. — Только если в Зоне на дерево полезешь, не забудь дозиметром его проверить на радиацию и тепловизором на органику. И учти, что жгучий пух никаким детектором не определяется. Влез в него — пеняй на себя.

И уснул в обнимку со своим автоматом.

Судя по тому, как он спал, я уже начал думать, не превратился ли он в «рюкзак» заодно с покойным Копией. Во всяком случае «Чистое небо» ему точно не снилось. Прислушавшись, я разобрал мерное сопение человека, не отягченного особыми грехами и переживаниями по поводу оных. И во второй раз дал себе слово при первой возможности обзавестись компактными и удобными походно-постельными принадлежностями.

Остаток ночи прошел без приключений. Как ни странно, я успел выспаться и, не теряя времени даром, листал КПК, загружая свободное место в мозгах сведениями о Зоне. Как только солнце окрасило лучами первые попавшиеся под них облака, я растолкал Метлу.

— Чего чуть свет-то? — простонал он, медленно, но уверенно выбираясь из-под пледа.

— Сам сказал, что спать будешь до рассвета.

— Язык мой — кровосос мой, — простонал Колян.

Несмотря на стоны и стенания невыспавшегося Метлы, сборы и легкий консервный завтрак прошли довольно быстро.

— Гони стольник, — мстительно сказал Метла после завтрака.

— Это бабло? — уточнил я.

— Ага. Оно самое.

— За что? — поинтересовался я, доставая из кармана требуемое и протягивая две бумажки по пятьдесят рублей. Благодаря «Энциклопедии» я за остаток ночи научился отличать «стольник» от «полтинника», «четвертака», «червонца», «пятерика», «трехи» и «деревянного».

— Жратва плюс консультации. Плюс полезные знакомства как на базу придем. Плюс рекомендации ежели надумаешь к нам присоединиться. Так что это еще по божески.

— Не вопрос, — сказал я. Прочитав в КПК пару историй о Зоне, я значительно расширил свой лексикон.

— Ну и молоток.

«Стольник» перекочевал в один из обширных карманов Метлы. После чего подобревший Колян озвучил дальнейшие действия:

— Ну, поперли.

И мы «поперли» навстречу то ли удаче, то ли наоборот.

Проходя мимо брошенного мусоровоза я заметил, что меньше чем за сутки с ним произошли заметные изменения. Колеса захватил в плен рыжий мох, успевший до ободов разъесть покрышки. Тот же мох сплошным ковром покрывал платформу, на которой я совсем недавно катался. Я подумал, что еще сутки — и грузовик превратится в грязно-огненный холм.

Метла покрутил носом, напомнив мне покойного Копию.

— Во как Зона на дерьмо набрасывается, — прокомментировал он метаморфозы, произошедшие с машиной. — Только вот все в толк не возьму, что ж «Росток»-то с его «долговской» базой до сих пор не рыжий и не мохнатый?

Наверно, Метла ждал, что я продолжу тему, но мне она была неинтересно.

— Долго еще до базы? — спросил я вместо продолжения.

— Лес пройдем, за ним хутор, тут оно и будет, — буркнул Колян, обманутый в лучших надеждах.

И достал из кармана ржавый болт.

Сон мгновенно всплыл у меня в голове в мельчайших подробностях. Я понимал, что к реальности он не имеет ни малейшего отношения, но уж больно четко повторялись детали: слева лес, справа бескрайняя лесостепь с развалинами деревенских домишек, ржавыми останками сельскохозяйственной техники, желтыми знаками радиационной опасности и покосившимися от времени столбами с предупреждающими надписями: «Заражено! Более 7 МР!», под ногами — разбитая асфальтовая дорога, а сбоку — тот, кто стрелял в меня во сне. Невольно моя правая рука потянулась к ножнам с «Бритвой», пристегнутым к левому предплечью.

И опустилась.

Потому, что вместе с болтом Метла извлек из того же кармана нехитрое приспособление — деревянную катушку с ниткой, продетую в примитивную рамку, скрученную из проволоки. Катушки не было во сне и меня это странным образом успокоило. Размахнувшись, Метла с силой швырнул болт перед собой. Катушка в его руке тихо застрекотала.

— А то задолбался уже по пять кило железок в карманах таскать, — пояснил Колян, сматывая нитку обратно. Болт, вдосталь напрыгавшись на выбоинах, послушно вернулся в руку хозяина.

— Вот еще бы к пулям что-то такое приделать, — хмыкнул Метла. — Реально на патроны да на жратву все бабло уходит.

— И к жратве заодно, — добавил я. — Чтоб… как это… замкнутый цикл был. И ни на что тратиться не надо.

Колян захохотал.

— На баб все равно бабло уходит, — сказал он, отсмеявшись. — Хотя погоди! Если резиновую надувную с собой таскать как мой матрас, так миллионером можно…

— Это что? — прервал я поток сознания своего веселого спутника.

У дороги росло кривое дерево без намека на листья, к которому был приколочен кусок ржавой жести. На импровизированном плакате кто-то грубо вывел краской: «Обережно! Дикi тварини — це небезпечно!».

Колян удивленно посмотрел на меня.

— Написано же, тварини. Кабаны, собаки безглазые…

— Я не про написано. Слушай.

Из-за леса явственно нарастал глухой звук, словно сотня «долговцев» палила из бесшумных «Валов» по асфальтовому покрытию.

— Ох, епт… — приглушенно вскрикнул мой спутник и опрометью бросился к лесу. Я рванул следом за ним.

Вкатившись в густую тень мертвых деревьев, Метла шлепнулся на землю — и в своем темно-зеленом костюме словно слился с травой. С трех метров не догадаешься, что это человек, а не пригорок с торчащим из него стволом «Калашникова».

— Костюмчик мне похожий подбери на базе, — прошептал я, падая рядом.

— Подберу, если живы останемся, — ответил Колян. — Только молчи и не шевелись!

— А что…

— Со скидкой договорюсь, только заткнись и не отсвечивай, — почти взмолился Метла. — А то обоим кранты.

Я замер, надеясь, что неведомые «тварини» в моей драной и вонючей куртке сочтут меня за что-то неудобоваримое. Хотя кто их знает, может именно в этой одежке я для них и есть самый лучший многослойный гамбургер.

Слово, всплывшее из неведомых мне уголков сознания, не имело привязки к мысленному образу. То есть, я понятия не имел, что такое «гамбургер», а спросить было нельзя. Хотя очень хотелось. Бывает же такое — тебя по-человечески просят заткнуться, а какой-то неестественный зуд противоречия не дает лежать спокойно. Хоть убейся, а надо мне знать, что такое «гамбургер», причем немедленно.

Но через секунду я забыл и о неведомом «бургере» который «гам» и о спутнике, который просил сохранять молчание.

Потому, что по дороге двигалось нечто.

Я не знал, как назвать огромную группу странных и жутких тварей, бегущих по дороге. Стая? Нет, не стая. Может, табун? Тоже нет. Первое слово применимо к плотоядным, второе — к травоядным. Наверно, что-то среднее, хотя по тому, как рванул с дороги Метла в рационе «тварин» сомневаться не приходилось.

Головы мутантов одновременно напоминали лошадиную и шакалью. Гибкое тело с пятью развитыми когтистыми пальцами могло бы принадлежать льву или леопарду, если б не серый цвет шкуры, не эти самые хорошо развитые пальцы, чем-то похожие на человеческие и не рост. Высота в холке каждой твари была никак не меньше полутора метров, что слишком даже для очень крупного льва.

Я искренне порадовался тому, что мы успели исчезнуть с пути этих монстров. Потому, что стая-табун голов в пятьдесят гнала перед собой стаю обезумевших кабанов числом чуть ли не вдвое больше. Я не успел удивиться почему бы это с виду нисколько не менее мощным кабанам не дать отпор этим шакало-коням, когда один из отставших, а может, подраненных кабанов споткнулся.

Передний самый крупный мутант сделал гигантский прыжок и настиг жертву. Длинная шея грациозно изогнулась, огромная пасть раскрылась — и смазалась в пространстве. Единственное, что я успел заметить — это голова кабана, взлетевшая над набежавшей стаей серых мутантов. Зубы шакало-коня с легкостью состригли клыкастую башку с мощного туловища. А стая, не сбавляя хода, довершила остальное.

Над серыми спинами взметнулся кровавый фонтан, в который превратилась обезглавленная туша кабана. Взметнулся — и опал уже позади стаи. Теперь двух мнений быть не могло — это была именно стая плотоядных тварей. Пожалуй, наиболее опасных из всех что я видел до этого.

Мерный гул, вызываемый стуком сотен когтей об асфальтовое покрытие, давно исчез, но Колян все еще не шевелился.

— Кажись, ушли, — рискнул прошептать я.

— Хрен их знает, — прошептал в ответ Метла. — Могут обойти и сзади неслышно подкрасться. Хитрющие, суки.

— Кто это хоть?

Колян осторожно пошевелил затекшими плечами.

— Научник один забредал на базу, говорил, фенакодусы это. Или что-то в этом роде. Только здоровые больно. Высотой с нормальную лошадь.

Такого слова я точно не знал. О чем и сказал.

— Лошадь первобытная, — пояснил Метла. — После первого взрыва ученые в Зону из заповедника Аскания-Нова лошадей Пржевальского завезли. Эксперимент ставили, выживут коняги или передохнут. Они, как видишь, выжили и расплодились что твои крысы. А когда их Вторым Взрывом накрыло, у них эволюция обратно пошла. И получилась такая вот хищная тварь, от которой в Зоне все живое шхерится, даже химеры. Ну, ясно дело, кроме Всадников.

Про «Всадников» КПК умалчивало. О чем я тоже сообщил своему спутнику.

— Много будешь знать опять «Чистое Небо» приснится, — почему-то зло огрызнулся Колян. — Давай завязывать с ликбезом и ходу к базе, пока нас тут между делом к замкнутому циклу не подключили. Не нравится мне что-то вся эта движуха в Зоне, ох как не нравится.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-06; Просмотров: 216; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.01 сек.