Пространство и время 4 страница

– Что она сказала?

– Сказала, ей нужно время.

– Ну и хорошо. Значит, не все потеряно. Ты ведь не сдашься?

Я вздохнул:

– Нет, не сдамся.

Шепли вышел в коридор, звякнув осколками стекла в совке. Я остался в спальне один и, увидев фотографии Эбби на стенах, опять захотел что‑нибудь разбить. От греха подальше я направился в гостиную ждать возвращения Америки.

К счастью, вернулась она скоро. Наверное, боялась надолго оставить Шепли со мной наедине. Как только открылась дверь, я вскочил с места:

– Она с тобой?

– Нет.

– Что‑нибудь еще говорила?

Америка задумалась и, сглотнув, ответила:

– Обещала, что завтра тебе не придется по ней скучать.

– Значит, она не вернется, – сказал я, опустив глаза, и плюхнулся в кресло.

Америка шагнула вперед:

– Ты это о чем, Трэвис?

Я схватился за голову:

– То, что произошло между нами ночью, не означало, будто она хочет быть со мной. Так она попрощалась.

– Ты не можешь этого знать.

– Достаточно, что знаю ее.

– Ты ей небезразличен.

– Она меня не любит.

Америка вздохнула. Что бы она ни думала о моем характере, сейчас ее взгляд смягчало сочувствие.

– Этого ты тоже знать не можешь. Послушай, Эбби просто нужно немного свободного пространства. Она не такая, как те девушки, к которым ты привык, Трэв. Ее легко напугать. В прошлый раз, когда ей намекнули на серьезные отношения, она уехала в другой штат. Так что с тобой у нее все не так уж и плохо.

Я увидел слабый проблеск надежды:

– Ты так думаешь?

– Трэвис, она ушла, потому что испугалась чувств, которые к тебе испытывает. Если бы ты все знал, мне было бы легче это объяснить, но я не могу больше ничего сказать.

– Почему?

– Я обещала Эбби, а она моя лучшая подруга.

– Она не доверяет мне?

– Она не доверяет себе. Ну а ты мне постарайся поверить. – Америка взяла меня за руки и заставила встать. – Пойди в ванную, не спеша прими теплый душ, а потом съездим куда‑нибудь поесть. Шеп говорит, вы сегодня играете в покер у твоего отца?

Я покачал головой:

– Не поеду. Они спросят про Голубку. Может, заглянем лучше к ней?

Америка побледнела:

– Ее не будет дома.

– Вы с ней куда‑то собираетесь?

– Она собирается.

– С кем? – спросил я и в ту же секунду сам все понял. – С Паркером?

Америка кивнула.

– Значит, вот почему я не должен по ней скучать? – проговорил я дрогнувшим голосом.

Мне не верилось, что Эбби может так со мной поступить. Это было просто‑напросто жестоко.

Америка ловко остановила очередной прилив моей ярости:

– Пойдем в кино, посмотрим какую‑нибудь комедию, потом поглядим, работает ли картинг, и если да, то можешь еще раз выбросить меня с дорожки.

Мерик умела уговаривать. Она сообразила, что картинг – это одно из немногих мест, куда я не водил Эбби.

– Я не выбрасывал тебя с дорожки. Просто ты фигово водишь.

– Сегодня посмотрим, как я вожу, – сказала Америка, заталкивая меня в ванную. – Плачь, если нужно. Кричи. Избавься от всего, что в тебе накопилось, а потом пойдем развлечемся. Это ненадолго, но, думаю, развеяться ты успеешь.

Я оглянулся на нее с порога ванной:

– Спасибо, Мерик.

– Да, да… – сказала она, поворачиваясь к Шепу.

Я включил воду, чтобы ванна нагрелась, прежде чем я в нее залезу. Собственное отражение в зеркале заставило меня вздрогнуть. Под глазами темные круги, вместо прежней горделивой осанки – понуро скругленные плечи. Ну и видуха!

Забравшись в ванну, я зажмурился и сунул голову под душ. Перед глазами возникли нежные очертания Голубкиного лица. Это было не в первый раз. Стоило мне опустить веки, я всегда ее видел. Теперь она уехала, и мне казалось, будто я не могу проснуться от ночного кошмара.

Я постоянно сглатывал что‑то набухавшее в груди. Каждые пять минут боль возобновлялась. Мне не хватало Эбби. Боже мой, до чего же мне ее не хватало! В голове снова и снова прокручивалось все, что происходило с нами в последние четыре недели.

Прижав ладони к кафельной стене, я закрыл глаза и тихо сказал: «Пожалуйста, вернись». Эбби не могла слышать моих слов, но все равно я не переставал мечтать о том, чтобы она вернулась и погасила боль, которая мучила меня, когда мы были не вместе.

Утопив свое отчаяние в воде, я сделал несколько глубоких вдохов и попытался взять себя в руки. То, что Голубка уехала, не должно было так меня удивлять, даже после случившегося ночью. А слова Америки казались вполне разумными: Эбби, как и я, не привыкла к серьезным отношениям, побаивается их. И тоже из рук вон плохо справляется со своими эмоциями. В конце концов, я ведь приготовился к тому, что придется нелегко, как только разобрался в собственных чувствах к ней.

Теплая вода смыла с меня злость и страх. Во мне снова пробивались ростки оптимизма. Я же не какой‑то там неудачник, который не сможет найти подход к девушке. Я так запутался, что забыл об этом. Пора было снова поверить в себя и вспомнить: Эбби не злорадная девчонка, мечтающая разбить мне сердце, – она мой лучший друг. Я знал, как заставить ее улыбаться, знал ее вкусы и привычки. К тому же в этой игре у меня имелся козырь – Тотошка. Так что сдаваться было рано.

После картинга мы вернулись домой в хорошем настроении. Америка четыре раза подряд обставила Шепли и все не переставала его подкалывать, а он делал вид, что дуется.

Пока Шеп шарил в темноте, пытаясь попасть ключом в замочную скважину, я достал телефон. В сотый раз за сутки мне приходилось бороться с желанием набрать номер Эбби.

– Ты до сих пор ей не позвонил? – спросила Америка.

– Она, наверное, все еще на свидании. Думаю, не стоит… ее отвлекать, – сказал я, отгоняя мысль о том, что может происходить между Голубкой и Паркером.

– Почему? – спросила Мерик с искренним удивлением. – Ты разве не собирался позвать ее завтра в боулинг? Приглашать девушку на свидание положено заранее. Делать это в тот же день как‑то невежливо, знаешь ли.

Шепли наконец‑то отпер дверь, и мы вошли в квартиру. Я сел на диван и уставился на имя Эбби в списке вызовов.

– Ладно, пофигу! – сказал я, нажав на кнопку вызова.

Раздался гудок, потом еще один. Сердце так забилось о ребра, как никогда не билось перед боем. Эбби взяла трубку.

– Голубка, как проходит свидание?

– Тебе чего, Трэвис? – прошептала она.

Дыхание у нее было спокойное, и на том спасибо.

– Иду завтра в боулинг, мне нужен мой постоянный партнер.

– В боулинг? Перезвони позже, хорошо?

Эбби хотела, чтобы слова прозвучали резко, но у нее это не получилось. Судя по тону, она была рада моему звонку. Я почувствовал себя увереннее, – похоже, свидание с Паркером не доставляло ей особого удовольствия.

– А как я пойму, что ты уже кончила? Ой, извини, кажется, ляпнул невпопад, – усмехнулся я.

– Давай я сама позвоню тебе завтра, и мы обо всем поговорим.

– Нет, так не пойдет. Ты сказала, что мы друзья. Тогда почему не хочешь сходить со мной в боулинг?

Она промолчала, и я представил, как она закатывает шикарные серые глаза. Стало завидно, что Паркер может их видеть, а я нет.

– Так идешь? Только не закатывай свои глазищи.

– Откуда ты знаешь, что я закатила глаза? Ты за мной следишь?

– Ты всегда их закатываешь. Так да или нет? Ты теряешь драгоценные минуты свидания!

– Да, – сказала она громким шепотом, с улыбкой в голосе. – Я пойду.

– Тогда заеду за тобой в семь.

Телефон глухо шлепнулся на подушку, когда я отбросил его и перевел взгляд на Америку.

– Назначил ей свидание?

– Да, – сказал я, откидываясь на спинку дивана.

Мерик спустила ноги с коленей Шепли, который в этот момент щелкал по каналам, и, в очередной раз съязвив по поводу его проигрыша, скучающе произнесла:

– Я в общагу.

Шепли нахмурился: он тоже не очень‑то любил, когда его девушка уезжала.

– Пришли эсэмэску, как доедешь.

– Ладно, – улыбнулась Америка. – Пока, Трэв.

Я и сам бы не отказался куда‑нибудь поехать, чем‑нибудь заняться. Но заняться было нечем: те два реферата, которые мне задали, я уже закончил несколько дней назад.

Мой взгляд упал на часы над телевизором. Минуты ползли совсем медленно, и чем больше я уговаривал себя не обращать на них внимания, тем упорнее глаза смотрели в сторону высвечивающихся цифр. За следующие полчаса прошла целая вечность. Я заерзал. Скука становилась все тягостнее. Наконец даже смена секунд показалась мне мучением. Чувствуя, что уже не в силах отгонять мысли об Эбби и Паркере, я поднялся с дивана.

– Куда‑то собрался? – спросил Шепли с легкой улыбкой.

– Не могу больше тут сидеть. Как представлю себе, что Хейс сейчас пускает на нее слюни, с ума схожу.

– Думаешь, они… Вряд ли. Эбби не позволит. Америка говорит, она была… Не важно. Язык мой – враг мой.

– Девственницей?

– Это правда?

– Да. По‑твоему, раз мы с ней… то она не…

– Пожалуй.

Я потер шею:

– Ты прав. Наверное. Я надеюсь. И все‑таки, чтобы оттолкнуть меня, она вполне может выкинуть какую‑нибудь глупость.

– А тебя бы это оттолкнуло?

Я посмотрел Шепу в глаза:

– Я люблю Эбби. И если Паркер ею воспользуется, он у меня об этом пожалеет.

Шепли покачал головой:

– Трэв, это ее выбор. Она так решила, и ты не должен вмешиваться.

Я взял ключи от своего «харлея» и до боли сжал их в ладони. Перед тем как сесть на мотоцикл, позвонил Голубке:

– Ты еще не дома?

– Дома. Он подвез меня пять минут назад.

– Скоро буду у тебя. – Я нажал отбой, прежде чем она успела возразить.

Холодный ветер, ударивший в лицо, помог справиться со злобой, которую вызывали мысли о Паркере, но окончательно успокоиться я не смог. Чем ближе подъезжал к кампусу, тем сильнее подводило живот от волнения.

Звук мотора гулко отдавался от кирпичной стены «Морган‑холла». Одинокий рев мотоцикла только подчеркивал тишину уснувшего здания с темными окнами и пустой парковкой. Ожидание показалось ужасно долгим. Наконец Эбби появилась в дверях. Каждый мускул моего тела напрягся. Я пытался разглядеть на ее лице улыбку или испуг, но не увидел ни того ни другого.

– Тебе не холодно? – спросила она, кутаясь в куртку.

– Неплохо выглядишь, – сказал я, заметив, что Голубка не в платье. Она не слишком‑то вырядилась для Паркера, и это меня слегка обнадежило. – Как прошел вечер?

– Спасибо, хорошо. Что ты здесь делаешь?

Я включил двигатель:

– Решил прокатиться, проветрить мозги. Поехали со мной.

– Холодно, Трэв.

– Хочешь, пригоню машину Шепа?

– Мы же завтра едем в боулинг. Ты не можешь до тех пор подождать?

– Еще вчера ты была рядом круглые сутки, а теперь я вижу тебя десять минут в день, да и то если повезет.

Эбби покачала головой и улыбнулась:

– И так всего два дня.

– Мне тебя не хватает. Давай пошевеливай задницей, поехали.

Голубка немного подумала над моим предложением, потом застегнула молнию на куртке и села позади меня. Я без церемоний взял ее за руки и обвил их вокруг своей талии. Она крепко сжала меня, и я едва мог вдохнуть полной грудью, но все‑таки именно теперь я впервые за вечер мог сказать, что мне дышится легко.

ГЛАВА 17

Дата добавления: 2015-05-06